Снова вернулись в Госдуме к теме советских сгоревших вкладов. Я же говорила, 90-е все еще актуальны. Общество никогда не примириться, если не будет как-то решена или проговорена на приемлемых для всех условиях проблема потерянных сбережений и приватизации. То и другое стоит между обществом и властью. Если бы проблемы не было, уверяю вас, государство не возвращалось постоянно к этому вопросу. От него нужна реакция.
Еще большая проблема стояла между населением и либеральной интеллигенцией. Говорю именно об интеллигенции, то есть, не только о либералах, но и об их аудитории, их сторонниках. Память о грабеже, бесчестная приватизация, передел собственности настолько в наших людях сильны, что они настороженно относятся не только к либералам, но и к тем, кто их поддерживал. При этом слово "настороженно" я использую в качестве эвфемизма к другому, куда более жесткому.
Одно время появилось мнение, будто 90-е всеми забыты, не надо "ворошить" это прошлое. Даже договорились до того, что народ не просто забыл 90-е, но и понял их необходимость. Такие разговоры либеральной публикой активно велись в конце 2010-х годов, на это время как раз пришлось обсуждение моего романа "Мама!!!" о начале 90-х. Я думаю, тогда, несколько лет назад, пик либерального сумасшествия по поводу отрицания травмы девяностых был связан с сильной невротизацией этой части общества:
они уже преследовались, исторгались из страны, а с приходом в Россию всеобщей интернетизации безусловно увидели, насколько широко и глубоко в народе их неприятие
Конец 2010-х - время, когда последние либералы сплотились вокруг нескольких источников новостей и денег. Это время их агонии. Именно тогда они стали активно говорить 90-х как эпохе великих возможностей и тем самым снова усилили конфликт между народом и либеральной интеллигенцией мегаполисов, которые не желали признать несправедливость 90-х и цену, которую народ заплатил за декоммунизацию страны. Платили же не интеллигенты, платил народ.
У меня был давний тезис - о том, что никогда в России между либералами и широкими слоями общества (тем более - народом) не будет консенсуса, пока либералы не признают цену 90-х, не проговорят ее вслух и не произнесут громко, что они осознали свою ошибку.
Писала я когда-то эссе "Назовите цену" - о цене декоммунизации. 90-е как травма забываются, но люди не забыли интеллигентского пренебрежения их трагедией.
Надо было объясняться с народом и договариваться, но либералы этого не сделали. Теперь они отбыли из России, можно точно сказать, что либеральной идее в России пришел конец. Никто не примет ее вновь, потому что либералы не успели раскаяться за свои ошибки, прежде всего - слепоту относительно беды целого народа в 90-е.
Это что касается отношения с либералами. Что до государства, то народ, безусловно, ждет от него объяснений. До сих пор. Какова его позиция по утраченным вкладам? По приватизации? Пока мы только видим, что государство 30 лет обласкивало Чубайса, который был одним из организаторов беспредела. И государство его спокойно отпустило в эмиграцию. Вероятно. Российская Федерация считает, что комфорт Чубайса важнее отношений с целым народом, да и не верит в долгую народную память.
Потому честно еще не говорило о 90-х с гражданами. Оно думает, что само "рассосалось". А это неправда...
Запрос на разъяснение огромный. И по вкладам (народ хочет знать, что государство не забыло своего преступления), и по приватизации. Вопреки мифам, люди в России не ждут нового передела собственности и отмены приватизации, все понимают, к чему это приведет. Но они ожидают сатисфакции: например, введение какого-нибудь налога для компаний, которые выросли на приватизированных в 90-е активах, он может быть прогрессивным и зависит об объема ресурсов, полученных в 90-е и не зависеть от сегодняшних собственников. Т.е., нужно облагать такие компании "налогом на 90-е", даже если собственник давно сменился или компания была поглощена более крупной.
Государство может, конечно, закрыть глаза на свои обязательства. Но в этом случае ему не стоит ждать от народа радушия. Народ все помнит и 90-х не забудет. Большая ошибка считать, что всем уже все равно, что происходило 30 лет назад.
