Лариса и Михаил Ивановы на примере каждодневных денежных трат своего дедушки, жившего в Москве, показывают историю быта рядового советского человека второй половины 1960-1970-х гг. и этот простой перечень покупок может нам много рассказать о советской эпохе...
"ОТ ПЕНСИИ ДО ПЕНСИИ"
Лариса и Михаил Ивановы, гг. Москва, Рославль
В финале фильма «Покровские ворота» его главный герой в лице Михаила Козакова, вспоминая Москву своей юности, с ностальгией констатирует, что «50-е годы <…> уже скрылись за поворотом, отшумели 60-е, 70-е пролетели, 80-е проросли…» Время действительно не повернуть вспять, и сейчас уже стремительно раскручивается третье десятилетие XXIвека. Нынешнее молодое поколение едва ли представляет себе, как жили в столице их прадедушки и прабабушки в те годы, о которых так тепло говорил Козаков.
В связи с этим, мы хотим рассказать о том, что и по какой стоимости в 1970-е гг. предпочитали покупать некоторые, не самые обеспеченные категории столичных жителей, например, пенсионеры. Иными словами, как они расходовали свои семейные бюджеты и что у них было в приоритете – зрелища или хлеб? В какой-то степени разобраться в этом вопросе помогает весьма любопытный источник – записи ежедневных покупок и истраченных на них сумм, которые со второй половины 1960-х – 1970-е гг. столь же ежедневно вел москвич Николай Герасимович Власов, наш дедушка. Он прожил нелёгкую, но интересную жизнь, был свидетелем многих происходивших в Москве событий – приезда в 1913 г. императора Николая II с семьёй, уличных боёв осенью 1917 г., торжественной встречи челюскинцев в 1934 г. Довелось видеть ему и большевистских вождей – В.И. Ленина, Л.Д. Троцкого, И.В. Сталина.
Н.Г. Власов родился в 1902 г. в Москве. Однако его отец, а наш прадед Герасим Павлович, был уроженцем деревни Русаново Вяземского уезда Смоленской губернии, откуда в конце XIX в. переехал в Первопрестольную. Там он стал трудиться, обзавёлся семьёй (у него было четверо детей). И там же в 1915 г. его единственный сын Николай окончил городское училище. Ещё до революции Николай пристрастился к чтению – наряду с отечественной и зарубежной классикой он буквально «проглатывал» приключенческие романы Э. Габорио, А. Дюма, Л. Жаколио, Л. Буссенара, Э. Сальгари, П.-А. Понсона дю Террайля, книги К. Фламмариона, которыми тогда увлекалось большинство его сверстников. Со временем тяга к путешествиям у молодого москвича не иссякла – в 1920-е гг. он выписывал и прочитывал от корки до корки вместе с приложениями журнал «Всемирный следопыт». Выработавшаяся в раннем возрасте привычка к чтению у Власова сохранилась на всю жизнь.
Несмотря на любовь к путешествиям и приключениям, трудовая деятельность Николая Власова, по сути, прошла в одном и том же городе – Москве. После революции он работал в Центральном правлении государственных заводов основной химической промышленности, служил в РККА, трудился в бухгалтерии правления Камвольного треста, а с 1926 г. был переведен на Краснохолмскую ткацко-отделочную фабрику (впоследствии Краснохолмский камвольный комбинат). Здесь к исходу первой половины 1930-х гг. Николай Герасимович Власов стал ударником производства, здесь же его застала война, по дорогам которой он прошел путь от Харькова до Вены. Война, кстати, оставила ему о себе память в виде ранения (к счастью, не тяжелого), шести «сталинских благодарностей» да нескольких медалей. В октябре 1945 г. Николай Герасимович вернулся на Краснохолмский комбинат, где и проработал до выхода на пенсию в 1962 г. К тому времени он был заместителем главного бухгалтера комбината. Его супруга и ровесница Анна Минаевна Власова (урожденная Яскевич), наша бабушка, также имела смоленские, точнее вяземские корни и также большую часть трудовой жизни отдала Краснохолмскому комбинату, который вынужденно покидала лишь в 1941-1943 гг. в связи с эвакуацией и откуда ушла на заслуженный отдых в 1957 г.
В 1920-е – начале 1960-х гг. небольшая семья Власовых (вместе с дочерью Валентиной, нашей будущей мамой, их было трое) проживала в комнате коммунальной квартиры на Новоселенской (впоследствии Абельмановской) улице. Эта квартира выглядела практически так же, как и та, где обитал Костик из «Покровских ворот», правда, отопление в ней было печным, телефон отсутствовал, а, чтобы помыться, нужно было добраться до Воронцовских бань.
По советским меркам в те годы Власовы имели вполне приемлемый достаток и не отказывали себе в необходимых материальных благах. Что касается приобщения к достижениям культуры, то семейные походы в московские театры для Власовых не были чем-то из ряда вон выходящим (в частности, на посещение Большого театра они нередко приобретали абонементы). Кроме того, до начала 1960-х гг., когда массово распространилось телевидение, Николай Герасимович с Анной Минаевной (дочь, выйдя замуж, проживала с мужем) довольно часто бывали в близлежащих кинотеатрах – «Победе», что на «родной» Абельмановской улице, и «Зените», расположенном на улице Таганской.
Конец «оттепели» для Власовых ознаменовался долгожданным получением квартиры (на самом деле, комнаты с подселением). Со знакомой еще с дореволюционных пор Таганки в 1963 г. чета пенсионеров переехала в пятиэтажную «хрущевку» в районе Черемушек. К этому времени по понятным причинам доходы Власовых упали, вследствие чего они уже не могли поддерживать прежний уровень жизни, и для них настала пора, когда время тянулось от пенсии до пенсии. Николай Герасимович, в недавнем прошлом блестящий бухгалтер, человек с математическим складом ума, привыкший все систематизировать, высвободившееся время, помимо хозяйственных хлопот, проводил либо, естественно, за чтением (одновременно он был записан в трех библиотеках, прочитанные же книги педантично фиксировал в специальных тетрадях), либо за разгадыванием кроссвордов в «Вечерке» и «Огоньке». Именно в этот период, совпавший с «застоем», он и вел записи своих ежедневных трат.
Фиксацию покупок и потраченных на них средств, то есть этакий своеобразный дневник, Власов производил в так называемой амбарной книге – большой (энциклопедического формата) общей тетради в линейку. Значительную часть ее (87 страниц) составляют записи покупок за период с 1 ноября 1976 г. по 29 апреля 1980 г. К слову сказать, делая свои записи, Николай Герасимович оперировал суммами в так называемых новых деньгах. Дело в том, что с 1 января 1961 г. в СССР была проведена денежная реформа, согласно которой деньги, находившиеся в обращении, обменивались из расчета 10:1. Рубль, таким образом, «потяжелел», активную роль стала играть копейка. В соответствии с этим изменились цены, заработная плата, пенсии, вклады в сберегательных кассах и так далее.
А теперь раскроем амбарную книгу и полюбопытствуем, что же позволяла себе семья из двух пенсионеров, проживавшая в столице во второй половине 1970-х гг. Попутно отметим, что в связи с неважным состоянием здоровья Анны Минаевны, все необходимые закупки, причем только в магазинах, осуществлял Николай Герасимович (он, кстати, в основном и готовил). Посмотрим «навскидку» некоторые записи за 1977 г., официально ознаменованный принятием новой «брежневской» Конституции СССР, торжествами по случаю 60-летия Советской власти, а также нигде не упоминавшимся 40-летием с начала Большого террора.
Так, в пятницу 28 января 1977 г. Николай Герасимович купил белый и черный хлеб, уплатив соответственно за эти продукты 25 и 9 коп. (Власовы, предпочитавшие черный хлеб
«Орловский», стоивший 18 коп. за буханку, тем не менее не брали ее целиком, ограничиваясь половинкой или четвертинкой), 3 пакета молока, за которое выложил 75 коп., почти килограммовый кусок мяса (вероятно, говядины), стоивший ему 1 руб. 94 коп., полкило колбасы «Любительская» (со шпиком) – на 1 руб. 45 коп., полкило сосисок – на 1 руб. 30 коп., а также какое-то лекарство, отдав за него 31 коп. Рискнем предположить, что Власовы, жившие уединенно и для себя покупавшие еду в небольших количествах, в тот январский week-end ожидали гостей, ради которых всегда жарили котлеты и пекли пироги (для последних приобреталась мука, стоившая 46 коп. за килограмм, дрожжи – 13-14 коп. за пачку и пищевая сода – 5 коп. за 250-граммовую пачку).
29 января Николаю Герасимовичу вновь пришлось посетить продовольственный магазин. Он приобрел пачку творога за 30 коп., пачку вермишели за 35 коп., бутылку подсолнечного масла за 83 коп., 200 граммов сыра «Российский» на 60 коп., 1 килограмм сахарного песка, стоившего 94 коп., и восполнил закончившийся черный хлеб – 9 коп. Кроме того, в аптеке он купил некое достаточно дорогое лекарство, стоимостью 1 руб. (муж и жена Власовы страдали гипертонией, кроме того, у них были и другие возрастные хронические заболевания, для лечения которых постоянно требовались различные, в том числе импортные медикаменты).
В воскресенье 30 января Власовы, как уже отмечалось, видимо, принимали гостей. В последний же день этого месяца глава семьи снова отправился за покупками. Он купил 4 полулитровых пакета молока на 64 коп., 200 граммов сливочного масла «Крестьянское» на 70 коп., пачку чая за 48 коп., а также сдобную булку за 11 коп. и половинку черного, уплатив за него, как всегда, 9 коп. Однако основная трата того дня пришлась на сберкассу, где Николай Герасимович заплатил 9 руб. 94 коп. за квартиру (квартплата осуществлялась в конце месяца).
Таким образом, три январских дня 1977 г. дают нам представление о примерных ежедневных покупках семьи московских пенсионеров зимой. К этому ассортименту, конечно же, нужно добавить случавшиеся время от времени покупки картофеля, в то время стоившего 10 коп. за 1 килограмм, капусты, продававшейся по цене от 6-7 до 10 коп. за то же количество (Власовы старались приобрести более дешевую капусту, чтобы заквасить, а затем варить из нее щи), репчатого лука (10-12 коп.), моркови (12 коп.), свеклы (8-9 коп.), яблок (20-50 коп.), котлетного фарша или готовых котлет, яиц (стоимость 1 десятка от 90 коп. до 1 руб. 30 коп.) и некоторых других столь же необходимых продуктов, в Москве не являвшихся деликатесами.
Весенний ассортимент покупок у Власовых был в основном тем же, что и зимой. Так, в понедельник 18 апреля 1977 г. Николай Герасимович, по обыкновению, прогулялся в близлежащий магазин, где купил на 64 коп. молока (4 пакета), на 51 коп. сметаны (300 граммов высшего сорта по 1 руб. 70 коп. за 1 литр) и на 60 коп. готовых котлет (5 штук по 12 коп.).
19 апреля в числе его приобретений оказались четвертинка черного хлеба «Серый» на 5 коп. (цена буханки 20 коп.), 300 граммов колбасы «Отдельная» (со шпиком) на 66 коп. (стоимость 1 килограмма – 2 руб. 20 коп.) и банка рыбных консервов за 90 коп. Но этим покупки не ограничились. Вступившая окончательно в права весна в тот день внесла в рацион Власовых дополнение в виде хлебного кваса, за который было уплачено 39 коп. (вероятно, к тому времени в Москве уже наступила жаркая погода).
Покупки, совершенные Николаем Герасимовичем 20 апреля, носили еще более отчетливый весенний характер. К привычным половинке черного «Орловского» (9 коп.), батону белого хлеба (27 коп.), двум булкам по 7 коп., а также 1 килограмму рыбы (64 коп. – обычно Власовы покупали либо треску, либо морского окуня, либо навагу) добавились 2 килограмма яблок (1 руб. 24 коп.), 1 килограмм компота из сухофруктов (1 руб. 60 коп.) и свежие огурцы (1 руб. 40 коп.).
Записи, кроме того, показывают, что в апрельские дни 1977 г. Власовы продолжали в небольших количествах покупать лимоны, апельсины, изюм, в которых не отказывали себе еще в январе-марте.
Ассортимент продуктов летнего времени, покупаемых семьей Власовых, по сравнению с весенним и особенно зимним временем уже заметно изменился. В субботу 6 августа 1977 г. Николай Герасимович побывал в каких-то не ближних магазинах, откуда помимо ежедневных круглогодичных покупок – белого и черного хлеба (12 и 5 коп.), молока (64 коп.), кефира (32 коп.), сметаны (30 коп.), сосисок (1 руб. 56 коп.) привез домой овощей, фруктов и зелени – помидоров (1 руб. 40 коп.), огурцов (2 руб. 40 коп.), яблок (80 коп.), чеснока (30 коп.), укропа (25 коп.), а также две порции мороженого «Пломбир» (по 19 коп.), потратив при этом на дорогу «туда и обратно» (на метро или автобусе) 10 коп.
В числе приобретений, сделанных Власовым 7 августа, как всегда значились продукты, так сказать, привычного повседневного потребления – молоко (96 коп.), кефир (64 коп.), белый и черный хлеб (15 и 9 коп.), банка сардин (60 коп.), пачка какао (51 коп.), печенье (51 коп.) и сахар (90 коп.).
8 августа Николай Герасимович магазинов не посещал. Зато во вторник 9 августа он отправился, вероятно, за некими дефицитными покупками (возможно, лекарствами) куда-то за пределы своего района. Впрочем, кроме огурцов (2 руб. 10 коп.), яблок (40 коп.), приправы (точнее, определенного набора зелени, овощей и пряностей – 80 коп.), а также традиционных белого и черного хлеба (18 и 9 коп.) с колбасой «Отдельная» (1 руб. 10 коп.), Николай Герасимович, истративший на дорогу в оба конца 10 коп., ничего другого не купил.
В целом, на протяжении летних месяцев 1977 г. Власовы довольно регулярно покупали свежие огурцы, капусту, помидоры, редис, лук, чеснок, укроп, петрушку, сельдерей, кабачки, а также орехи («арахис» и «грецкие»). Кстати, из дешевых летом ингредиентов Николай Герасимович самолично готовил приправу для первых блюд, благополучно хранившуюся до зимы, а также консервировал огурцы и помидоры (для этого приобретались вкусовые добавки и пряности – соль (пачка мелкого помола «Экстра» стоила 10 коп.), уксусная эссенция (100-граммовая бутылка стоила 26 коп.), лавровый лист (20 коп.) и т. д.). Другой приметой летнего сезона для этой семьи было частое потребление ими кваса и мороженого. К сожалению, довольно редко по причине дороговизны в теплое время года гостили на их столе черешня или абрикосы. Также лишь изредка в конце августа – самом начале сентября Николай Герасимович баловал жену и себя покупкой арбуза, обходившегося им от 37 до 90 коп.
В начале осени (в сентябре) Власовы еще продолжали покупать свежие огурцы и помидоры, но в октябре эти овощи наряду с мороженым и квасом полностью исчезали из их меню. Зато нередко в нем в осенние месяцы появлялся виноград. В целом же покупки, совершаемые ими в это время года, были такими же, как зимой или в начале весны. Так, в среду 26 октября 1977 г. Николай Герасимович в каком-то достаточно далеко расположенном от дома магазине купил на 96 коп. молока, на 48 коп. кефира, на 1 руб. 30 коп. сосисок, на 1 руб. 12 коп. гречневой крупы (2 килограмма), а также белого и черного хлеба (29 и 9 коп.). Домой он вернулся на автобусе, оплатив дорогу неизменным пятачком (вероятно, в тот раз он искал какой-то товар или продукт, который не находил вблизи от дома).
На следующий день Власов вновь отправился в дальний вояж (как нам кажется, в магазин «Диета», что на Ленинском проспекте), откуда привез домой мяса (на 90 коп.), два вида сыра (на 82 и 58 коп.), три десятка яиц (3 руб.), рыбный суповой набор (на 1 руб. 17 коп.), пакет супа быстрого приготовления (33 коп.), селедку (на 1 руб. 06 коп.) и батон копченой колбасы (на 5 руб. 10 коп.). Поездка стоила Николаю Герасимовичу 19 коп. (то есть в тот день он трижды проехал на автобусе и один раз на троллейбусе). По нашему представлению, в течение двух дней он искал именно копченую колбасу, которая в то время уже не продавалась в любом московском магазине. Для чего она понадобилась отставному бухгалтеру, мы объясним чуть позже.
Его выход за покупками 28 октября оказался совсем не продолжительным – был только пополнен запас белого и черного хлеба (21 и 9 коп.). Кроме того, в аптеке Власов купил лекарств (на 1 руб. 12 коп.). Однако самым главным в тот день было посещение почты, где Николай Герасимович отправил посылку, заплатив за нее 1 руб. 25 коп. В этой посылке и находились купленные накануне гречка, сельдь, один из двух видов сыра (более дорогой), копченая колбаса и лекарства.
В связи с этим поясним, что ранее упомянутая дочь Власовых, Валентина Николаевна, со своей семьей переселилась в небольшой райцентр в Смоленской области – г. Рославль. Ей и предназначалось почтовое отправление. Подобные продуктовые посылки Николаю Герасимовичу приходилось отправлять как минимум от одного до двух раз в месяц на протяжении многих лет.
Небольшое отступление. Нынешняя молодежь едва ли знает, что в советское время (в 1960 – 1980-е гг.) в СССР, за исключением Москвы, Ленинграда, столиц союзных республик и некоторых режимных городов, связанных с ВПК, нельзя было свободно купить ни продуктов, ни одежды, ни обуви, ни нормальных лекарств (речь идет о самых обычных, жизненно необходимых товарах первой необходимости). В первой половине 1960-х гг. там, где жила Валентина Николаевна, черный хлеб, например, приобрести в магазинах было можно, а вот белый не продавался совсем. И Власов в зимнее время посылал своей дочери, зятю и внукам посылки с батонами (в дороге они не успевали испортиться).
Во второй половине 1960-х гг. положение с белым хлебом нормализовалось, зато с другими важнейшими продуктами, в первую очередь, с мясными дело обстояло совсем плохо – пустые полки магазинов в провинции были обыденным явлением. Николаю Герасимовичу в будние дни и к праздникам пришлось отправлять посылки с копченой колбасой, сливочным маслом в пачках, банками с майонезом и зеленым горошком, рыбными консервами (сайра, сардины, салака, лосось, шпроты), говяжьей и свиной тушенкой, селедкой, корейкой, шоколадными конфетами, монпансье, зефиром, пастилой, мармеладом, печеньем, сгущенным молоком, пачками киселя, какао, индийского и цейлонского чая, лекарствами. К Новому году он баловал семью дочери апельсинами, лимонами и мандаринами – фруктами в то время в провинции практически невиданными.
Но на рубеже 1960-1970-х гг. из Москвы запретили отправлять продуктовые посылки (на почте просматривали содержимое ящиков). Николай Герасимович не опустил рук и вышел из положения следующим образом: подобно революционерам начала XXв., он искусно изготавливал ящики с двойным дном, незаметным ни снаружи, ни изнутри! В неглубокое пространство между составлявшими его фанерками Власов плотно укладывал продукты. Собственно же посылку он наполнял чем-то другим, к отправке разрешенным (почтовые работники нередко недоумевали, почему ящик, содержимое которого выглядело почти невесомым, в итоге оказывался очень тяжелым). В том числе на этих посылках в период «развитого социализма» и выросли внуки Николая Герасимовича и Анны Минаевны.
Для себя же чета Власовых, как отмечалось, покупала лишь самое необходимое. К тем продуктам, что уже были названы, можно добавить крупы – пшено, рис, манку, затем муку, творожные сырки, ряженку, маргарин, баклажанную икру (цена банки – 41 коп.), из более существенного – суповые наборы, рагу, зельц, холодец, сало, изредка ветчину и корейку (для потребления мясных блюд и продуктов припасалась горчица, стоившая 20 коп.), а также любимую ими сельдь, которую в качестве закуски они часто употребляли перед обедом. К слову сказать, третьим блюдом, коим чаще всего супруги-пенсионеры заканчивали дневную трапезу, был компот из сухофруктов, в который дополнительно они добавляли приобретаемые отдельно курагу, изюм и чернослив.
Основным же ежедневным напитком Власовых на протяжении десятилетий оставался чай. По этой причине некоторое внимание они уделяли кондитерской продукции. Во время чаепития на столе у них помимо батона, сахарного песка и масла могли присутствовать печенье, пряники либо сухари, а также мармелад, халва или мед. К празднику же Николай Герасимович всегда старался купить торт, как правило, «Абрикотин», «Сказку» или «Ленинград», тратя на это лакомство от 1 руб. 27 коп. до 3 руб. 20 коп. Кроме того, в стоявшем в комнате буфете всегда имелся небольшой запас самодельного варенья из яблок, крыжовника, черной смородины или слив.
В отношении спиртных напитков Власовы были настоящими аскетами. Ни водки, ни пива они не употребляли совсем. И очень редко к какому-либо празднику ими приобреталась бутылка вина стоимостью от 2 руб. 30 коп. до 3 руб. 30 коп. (в основном в румынском магазине «Букур»), которую, продегустировав, вновь закупоривали и оставляли в буфете для следующего торжественного случая. Интересно, что за весь 1977-й год они четырежды покупали вино, за 1978-й – трижды, за 1979-й – один раз и за 1980-й – ни разу.
Уже отмечалось, что в связи с объективными причинами Власовым ежемесячно приходилось покупать довольно значительное количество различных лекарств, в том числе импортных, как для самих себя, так и для упомянутых родственников, не проживавших в Москве. Иными словами, в этой семье медикаменты наряду с продуктами являлись важнейшей потребностью. Соответственно на них расходовались значительные суммы: так, за 1976 г. на лекарства было истрачено 58 руб. 19 коп., за 1977 г. – 70 руб. 45 коп., за 1978 г. – 76 руб. 28 коп. и за 1979 г. – 70 руб. 99 коп. В эти расходы входил и заказ очков, которые в те годы в зависимости от оправы стоили примерно от 2 руб. 52 коп. до 4 руб. 52 коп.
Как и любая другая семья, Власовы, помимо продуктов и лекарств, тратили свой бюджет и на бытовые нужды. Правда, новой одеждой и обувью они уже почти не обзаводились. По этой причине им приходилось беречь, сохранять и ремонтировать старую одежду. Ее ремонт, для которого Николай Герасимович, время от времени приобретал нитки (катушка стоила 10 коп.), штопку (цена клубка – 5 коп.) и пуговицы (несколько штук – 1 руб. 60 коп.), обычно осуществляла Анна Минаевна. Инструментами для этого ей, естественно, служили швейные иглы (набор из 25 штук стоил 5 коп.), ножницы (цена 1 руб. 15 коп.), вязальные спицы (6 коп.) и ручная швейная машинка «Подольск». Весной, убирая зимнюю одежду в шкаф, Власов тщательно пересыпал ее нафталином. Пакетики этого вещества у него всегда были в запасе (100-граммовый пакетик – 8 коп.). Не менее аккуратно в этой семье ухаживали и за обувью, которую регулярно начищали гуталином, стоившим в 1970-е гг. 11-12 коп. за баночку. В случае необходимости ремонта, Николай Герасимович отдавал обувь в сапожную мастерскую. Средняя по степени сложности починка стоила около 1 руб. 20 коп.
Стирку белья Власовы осуществляли с помощью стирального порошка, в 1970-е гг. стоившего от 35 до 77 коп. Для этой цели они не очень патриотично предпочитали использовать иранский порошок «Дарья» (по цене 45 коп. за пачку), отстирывавший любую ткань – шерстяную, шелковую, хлопчатобумажную, синтетическую не в пример отечественным аналогам. Выстиранные вещи Николай Герасимович по привычке, сложившейся еще до революции, гладил парой утюгов со съемной ручкой, разогревавшихся на газовой плите (пока одним гладили, другой нагревался). И лишь в августе 1979 г. Власовы, решившись идти в ногу с прогрессом, купили электрический утюг, уплатив за него 5 руб. 70 коп.
Принадлежности для ухода за собой в этой семье также были самыми непритязательными. Всегда наличествовал небольшой запас мыла – несколько кусков банного (цена брикета 10 коп.), хозяйственного (10 коп.), реже туалетного (от 12 до 30 коп.). Кроме того, имелись вазелин (стоимость баночки 5-10 коп.), зубной порошок (картонная коробка «Мятного» – 5 коп.), лезвия для бритья (пачка «Невы» – 25 коп., «Спутника» – 1 руб., импортные лезвия – 1 руб. 50 коп.), одеколон (чаще всего «Шипр», флакон которого стоил 1 руб. 35 коп.), а с начала 1970-х гг. и туалетная бумага (цена рулона от 24 до 45 коп.). Вот, пожалуй, и все, что позволяла себе чета пенсионеров. Услугами парикмахерской пользовался лишь Николай Герасимович, посещавший указанное учреждение раз в несколько месяцев, стригшийся очень коротко и плативший за обслуживание от 15 до 25 коп. Что касается его супруги, то Анна Минаевна всю жизнь носила косу, которую в старости ей подрезал опять-таки муж.
Несмотря на возраст, Власовы старались самостоятельно справляться с различными хозяйственными потребностями. Так, при необходимости Николай Герасимович производил легкий ремонт квартиры – окраску каких-либо деталей и узлов. Для этой цели он периодически покупал малярные кисти (стоимостью от 10 до 36 коп.), краску (в зависимости от объема стоившую ему от 1 руб. 32 коп. до 6 руб. 80 коп.), белила (от 3 руб. 15 коп. до 5 руб. 28 коп.), а также растворитель (35 коп. за флакон). К слову сказать, в квартире Власовых всегда имелись необходимые в быту инструменты – ножовка, молоток, напильники, отвертки, плоскогубцы, шлифовальная шкурка, наборы гвоздей и шурупов и т. д. Запасы двух последних часто возобновлялись, так как с их помощью Николай Герасимович изготавливал уже упомянутые посылочные ящики.
Кстати, в новой квартире Власовы в меру сил поддерживали уют, характерный для их прежнего коммунального жилья. Так, обстановку составляла старая привычная мебель – стулья, стол, диван, буфет, книжный шкаф, а также настольная лампа, служившие хозяевам еще с 1930-х гг., если не раньше. Бросавшимися в глаза приметами современности в квартире были лишь абажур, купленный в 1979 г. за 3 руб. 50 коп., да паркетный пол, за которым Николай Герасимович любовно ухаживал – регулярно и тщательно подметал (веник стоил 1 руб. 20 коп.), а примерно раз в неделю натирал специальной мастикой (стоимость баночки 30 коп.). Ценя эстетику природы, каждую весну Власовы украшали с внешней стороны свой балкон и окна – высаживали в специальных ящичках цветы – маргаритки, анютины глазки, петунии, а ближе к осени – астры, на которые ежегодно тратили от 1 до 3 руб. Кроме того, на балконе они умудрялись выращивать некоторые овощи, и в том числе помидоры, покупая в мае соответствующую рассаду на сумму от 24 коп. до 2 руб. 66 коп.
Обязательной статьей расходов в семье Власовых была также покупка канцелярских товаров и почтовых конвертов – пенсионеры-родители, имевшие квартирный телефон, должны были регулярно переписываться с семьей дочери, таким благом, как телефон, не располагавшей. Поэтому Николай Герасимович всегда имел в запасе несколько простых двухкопеечных тетрадей или более толстых «общих» тетрадей (стоимость от 14 до 44 коп.), на листах из которых он и писал весточки дочери. Отметим, что стержень для шариковой ручки стоил тогда 8 коп., а вот набор фломастеров – 2 руб. 40 коп. К канцелярским товарам можно причислить и географическую карту Европы (стоила 45 коп.), висевшую на одной из стен комнаты Власовых (отставной бухгалтер всегда интересовался международной политикой), а также отрывной календарь (цена 43 коп.), в какой-то степени являвшийся и источником информации.
Правда, основным источником информации в советское время, помимо радио и телевиденья, служила периодическая печать – тогда трудно было найти семью, где не выписывали бы какую-либо газету или журнал. Власовы не составляли в этом плане исключения и на протяжении многих лет постоянно получали «Известия» и «Вечернюю Москву». В 1976 г. их расходы на почтовые услуги и периодическую печать составили 21 руб. 43 коп., в 1977 г. – 21 руб. 67 коп., в 1978 г. – 19 руб. 91 коп., в 1979 г. – 11 руб. 68 коп.
Ранее говорилось, что в конце каждого месяца Николай Герасимович делал коммунальные платежи. Они состояли из квартплаты, оплаты телефона и газа. Самой стабильной и неизменной во второй половине 1970-х гг. в Москве была плата за телефон, ежемесячный размер которой составлял 1 руб. 50 коп. Квартирная плата была также стабильной, хотя и дважды за рассматриваемое время повышавшейся – в конце 1976 г. и по февраль следующего года она составляла 6 руб. 36 коп., с марта 1977 г. она равнялась 7 руб. 16 коп., а с января 1978 г. – уже 7 руб. 41 коп. Зато за газ каждый месяц приходилось платить по-разному: оплата колебалась от 1 руб. 76 коп. (в ноябре и декабре 1976 г.) до 2 руб. 80 коп. (в декабре 1978 г.). Таким образом, за 1976 г. коммунальные платежи Власовых составили 128 руб. 61 коп., за 1977 г. – 127 руб. 92 коп., за 1978 г. – 132 руб. 64 коп., а за 1979 г. – 136 руб. 04 коп.
Итак, мы проанализировали основные расходы семьи Власовых, которые, как видим, были весьма и весьма умеренными. При этом их среднемесячные траты в 1977 г. составили 140 руб. 76 коп., в 1978 г. – 143 руб. 37 коп., а в 1979 г. – 137 руб. 03 коп. Суммарный же месячный бюджет этой семьи равнялся 140 руб. 96 коп. (Анна Минаевна получала пенсию 49 руб. 08 коп., а Николай Герасимович – 91 руб. 88 коп.). И если до 1975 г. Власовы позволяли себе иногда потратиться на кинематограф (рядом с их новым жильем был построен кинотеатр «Таллин», рекламные афиши которого мало кого оставляли равнодушным), то с 1976 г. о проведении досуга подобным образом в ежедневных записях главы семьи нет никаких упоминаний, как, впрочем, и о посещениях театра, приобретении книг и других ценных вещей. Вот и выходит, что в те кажущиеся многим благословенными годы «застоя» у внешне вполне благополучной по доходам семьи пенсионеров-москвичей акцент в расходах был резко смещен в сторону «материального», на «духовное» же, вне зависимости от потребностей, средств уже не оставалось. Как их не оставалось и на то, чтобы скопить что-либо впрок. И думается, таких семей в Москве было немало.
Автор: Лариса и Михаил Ивановы
Источник: научно-популярный журнал "Край Смоленский", №9, 2023 , стр. 53-60