Дело Рютина
В октябре 1921 года Заведующим Томским губполитпросветом назначен Мартемьян Никитич Рютин (1890–1937), советский партийный деятель.
История пребывания Рютина в Томске была лишь небольшим эпизодом в его биографии. После четырёх месяцев работы в Кузбассе, начиная, примерно, с мая–июня 1921 года, решением Сиббюро ЦК РКП (б) Рютин переводится в Томск, где вскоре на губернской партийной конференции избирается членом Губернского комитета РКП (б). В своей автобиографии он позже писал:
«Там я проработал 3 месяца, т[ак] к[ак] с председателем губисполкома и губпрофсовета я разошёлся по ряду принципиальных вопросов, и на этой почве возникли трения между нами, то я был снят постановлением Сиббюро из Томска и постановлением ЦК РКП (б) назначен в Ростов ответственным редактором “Советского Юга”, органа Югвостбюро ЦК РКП(б) и Крайэкономсовета».
Однако история Рютина достойна отдельного рассказа. Хотелось бы показать некоторые эпизоды на основе материалов из разных источников.
Политическое становление
По происхождению Мартемьян Никитич Рютин — коренной сибиряк, крестьянин. Он родился 13 февраля 1890 года в деревне Верхне-Рютино Усть-Удинской волости Балаганского уезда Иркутской губернии, в глухих местах среднего течения Ангары, в 120 верстах от железной дороги. Отец был тогда крестьянином-середняком, однако в течение нескольких лет семья разорилась и превратилась в бедняцкую. С детства Мартемьяну приходилось и землю пахать, и разные дела по хозяйству выполнять, тем более что отец в отчаянии горько запил. Школы в деревне не было, мальчик с семи лет учился у политического ссыльнопоселенца Виноградова, а после его побега — у такого же ссыльнопоселенца учителя Перепелицына. После открытия в соседнем селе начальной школы стал учиться там и в 11 лет её окончил.
В 13 лет Мартемьян отпросился у отца на заработки в Иркутск, где работал, как тогда говорили, «мальчиком» сначала на кондитерской фабрике, затем в мелочной лавке. Здесь он познал труд пролетария и тяжелейшую эксплуатацию, которую особо отмечает в своей автобиографии, уточняя, что его в таком возрасте заставляли работать как взрослого. Через два года, вернувшись в деревню, застал там полнейший упадок семейного хозяйства. Еще один политссыльный, знакомый отца, помог подготовиться к поступлению в Иркутскую учительскую семинарию. Учащимся семинарии Мартемьян встретил 1905-й год и стал свидетелем бурных событий Первой российской революции в Иркутске — листовок, митингов, демонстраций, схваток дружинников с черносотенцами. «Но смысла событий я всё же [тогда] не понимал, — признавался позднее М.Н. Рютин. — Во мне кипела злоба против богачей деревенских и городских, но для меня политическая борьба и её смысл всё ещё были тайной за семью печатями».
В 1909, вскоре после окончания учительской семинарии и начала работы в сельской школе, Рютин впервые познакомился с марксистской литературой, штудировал работы Ленина, Каутского, Богданова, Бебеля. В 1912 году он уже выписывал «Правду» и по собственной инициативе организовал марксистский кружок. Женился на землячке Евдокии Михайловне, дочери крестьянина-бедняка Балаганского уезда. В 1910 году у них родился сын Владислав. Затем учительствовал в Иркутске, был избран членом общества взаимопомощи учителей.
Вскоре после начала Первой мировой войны Рютин окончательно и бесповоротно примкнул к партии большевиков. В июне 1915 был призван в царскую армию, закончил школу прапорщиков. Ожидая отправки на фронт, во Втором Иркутском запасном полку, организовал большевистский солдатский кружок.
На Китайско-Восточной железной дороге
В конце мая 1916 был Рютин был откомандирован в город Харбин в качестве младшего офицера в 618-ю пешую Томскую дружину, в которой сразу же назначен командиром роты. Развернув большевистскую агитацию, он создал из наиболее надёжных солдат небольшую ячейку в пять человек. Одновременно стал отправлять корреспонденции в журнал А.М. Горького «Летопись».
Организовал и был избран председателем Совета солдатских депутатов Харбинского гарнизона сразу после февральской революции. К октябрю 1917 Рютин стал председателем уже объединённого Харбинского Совета рабочих и солдатских депутатов. В это время он — один из самых популярных политических деятелей Харбина и КВЖД, был выставлен кандидатом в Учредительное собрание.
С победой Советской власти в Петрограде, обстановка на КВЖД сильно обострилась. Утром 13 декабря 1917 хорошо вооружённые китайские войска в сопровождении белогвардейских офицеров окружили и разгромили казармы слабо вооружённых революционных частей. Разоружённые солдаты были посажены в вагоны и отправлены в Забайкалье, но в районе пограничной станции Манчжурия подверглись нападению, грабежу и избиениям со стороны отряда атамана Г.М. Семёнова, несколько солдат и комиссар Харбинского Совета Аркус были расстреляны. Двум другим руководителям Совета — Б.А. Славину и М.Н. Рютину, за поимку которого была объявлена денежная награда,— лишь чудом удалось спастись.
Гражданская война
В самом начале января 1918 Рютин прибыл в Иркутск, где только что была установлена Советская власть. Сразу же был назначен командующим войсками Иркутского военного округа, затем, по июнь 1918, работал заместителем председателя Иркутского губернского исполкома Советов. В мае 1918 года Рютин участвовал в подавлении мятежа в родном Балаганском уезде, ликвидировал там белогвардейский офицерский отряд, участвовал в ликвидации белогвардейского восстания в Иркутске и был членом Ревтрибунала. Кроме того, Мартемьян Никитич в это время являлся членом объединённой редакционной коллегии советских газет Иркутской губернии.
После оставления Иркутска в конце июля 1918 Рютин в составе советских войск с боями отступал в Западное Забайкалье, был заместителем командующего фронтом П.К. Голикова, а затем комендантом полевого штаба. К концу августа с Советской властью в Сибири было покончено, остатки красных отрядов ушли в тайгу, чтобы перейти к партизанской борьбе. Вскоре отряд развалился, бойцы решили сдаться в плен, Рютин остался один. Чудом доехал до Иркутска. Связи с городским подпольем установить не удалось, собрал группу партизан. Всю весну и начало лета 1919 таёжные подпольщики группы Рютина продолжали жить в тайге и вели в окрестных деревнях антиколчаковскую агитацию. В июне через связного ему было передано предложение перебраться в Новониколаевск и связаться там с подпольем, вел подпольную работу до возвращения частей Красной армии в середине декабря 1919.
Партийная работа
В конце декабря 1919 Сибревком назначает Рютина чрезвычайным уполномоченным Сибревкома по организации управления угольными копями Кузбасса, а также для налаживания в этих районах советской работы. Основная задача — организовать как можно скорее добычу угля и переброску его к Сибирской железнодорожной магистрали. Эта задача была им выполнена в течение месяца.
В марте 1920 партия перебрасывает Рютина в его родную губернию — Иркутскую. Он был председателем Иркутского губкома РКП (б), затем ещё полгода был руководителем президиума, оставаясь фактически лидером организации.
Вся эта работа пришлась на период кризиса политики военного коммунизма. На Рютина как руководителя губернии свалились заботы по хлебозаготовкам, преодолению разрухи, борьбе с антисоветским повстанчеством и политическим бандитизмом, охватившим губернию осенью 1920 – весной 1921 и, наконец, внутрипартийная дискуссия о профсоюзах, в которой, по мнению партисторика М.Ф. Потапова, руководство губкома во главе с Рютиным, «в борьбе с оппозицией занимало примиренческую линию, всячески ослабляя борьбу с фракционерами».
Непростой и непреклонный характер Рютина не нравился многим, в том числе и в среде руководящих работников губернии, подчинённых ему. Последовали интриги, рапорты, жалобы, которые в конце концов сработали и привели к снятию его с поста руководителя Иркутской губернской организации РКП (б) и переводе. Сначала был Кузбасс, потом — Томск, Ростов-на-Дону, Дагестан...
С 1924 года работал в Москве заведующим агитационно-пропагандистским отделом МК РКП (б) и руководителем Краснопресненского райкома партии. Отстаивал генеральную линию партии, решительно боролся против троцкистско-зиновьевской оппозиции и одно время даже снискал славу верного сталинца.
Переход в оппозицию
Многое изменилось в 1928 году с началом чрезвычайной политики в стране, особенно в деревне. «Чрезвычайщину» и последовавшую за ней форсированную коллективизацию М.Н. Рютин не принял. Эта его позиция усилилась с пребыванием в 1929-м – начале 1930-х годах в качестве уполномоченного ЦК ВКП (б) по коллективизации в Восточной Сибири. Именно тогда он окончательно убедился, что практика сталинской коллективизации ведёт к катастрофе. Он стал свидетелем того, как середняков, в том числе бывших красных партизан, если они отказывались вступать в колхозы, раскулачивали и ссылали. Рютин наблюдал, как перегибы в колхозном движении ведут к росту недовольства крестьян, и деревня стоит на грани гражданской войны. Всё это не являлось случайностью, а направлялось и поощрялось сверху лично И.В. Сталиным и его помощником по коллективизации Л.М. Кагановичем. Мартемьян Никитич много беседовал с сибирскими партийными и советскими работниками на местах, встречался с крестьянами, принимал участие в деревенских сходах, в неформальной маёвке на одном из островов Ангары.
По данным, приведённым чуть позднее М.Н. Рютиным в политической платформе Союза марксистов-ленинцев, в 1929 – первой половине 1930-х гг.
«…в стране прошла волна невиданных крестьянских восстаний середняцко-бедняцких масс… (…) Лишь крупных восстаний с тысячами участников в каждом в этот период по СССР было более 500, а мелких — и того больше».
Это были факты в том числе и из собранного М.Н. Рютиным в Сибири материала о коллективизации и сопротивлении перегибам. Было ясно, что дело здесь не только в сопротивлении кулачества и в деятельности «недобитых» белогвардейцев.
Вернувшись из Восточной Сибири в Москву, Рютин подготовил и направил в Политбюро ЦК ВКП (б) подробное письмо о недостатках и перегибах в колхозном движении. В нём обосновывалась мысль, что, по сути дела, идёт свёртывание нэпа, отказ от решений XV съезда ВКП (б) по работе в деревне. Письмо вызвало резко отрицательную реакцию Сталина и ещё в большей степени Кагановича. Однако есть все основания полагать, что через несколько месяцев многие из положений, высказанных Рютиным, были использованы Сталиным в знаменитой статье «Головокружение от успехов», а затем в резолюции ЦК ВКП (б) «О борьбе с искривлением партлинии в колхозном движении».
23 сентября 1930 Рютин исключен из партии решением ЦКК, а 13 ноября 1930 — арестован по обвинению в контрреволюционной агитации и несколько месяцев провёл в Бутырской тюрьме. 17 января 1931 года Особое совещание при ОГПУ оправдало Рютина за недоказанностью предъявленных ему обвинений.
«Союз марксистов-ленинцев»
Рютина и его подпольный «Союз марксистов-ленинцев» некоторые историки называют единственной реальной попыткой организованной борьбы со сталинизмом, первыми оппозиционерами СССР. К созданию организации Мартемьян Рютин вместе со старым большевиком из рабочих В. Каюровым приступил в начале 30-х. Состоялось несколько заседаний организации, с программными документами которой были ознакомлены Г. Зиновьев, Л. Каменев, бывший секретарь Московского комитета ВКП(б) Н. Угланов, видные представители «школы Бухарина», А. Слепков, Я. Стен.
В сентябре 1932 по доносу члены «Союза» были арестованы. Рютин на допросах держался исключительно мужественно, брал всю вину на себя:
«Никаких вдохновителей за мной не стояло и не стоит. Я сам был вдохновителем организации, я стоял во главе её, я один целиком писал платформу и обращение».
Рютин получил 10 лет тюрьмы, хотя Сталин требовал смертного приговора. Однако члены Политбюро с этим не согласились, и Рютин был осужден на 10 лет тюремного заключения. В 1936 году Рютина, содержавшегося в Верхнеуральском изоляторе, перевели на Лубянку и предъявили новое обвинение — в терроризме. Рютин обвинение отклонил и отказался давать ложные показания.
10 января 1937 Военной Коллегией Верховного суда Рютин был приговорен к расстрелу. Приговор был приведен в исполнение в тот же день.
Природа диктаторов
При обыске у членов «Союза марксистов-ленинцев» были найдены два очень интересных для истории документа. Это статья «Сталин и кризис пролетарской диктатуры»* и «Обращение ко всем членам ВКП (б)». В них Рютин очень доходчиво и аргументированно показал, как в стране выстраивается диктатура не пролетариата, а одного человека.
«Какая разница между вождём и диктатором? Подлинный вождь выдвигается прежде всего движением масс... Диктатор опирается в основном не на массы, а на свою верную клику, на армию, на государственный или партийный аппарат… Политика диктатора — это политика внутренних закулисных комбинаций, политика подбора лично ему верных людей, политика оправдания, защиты и возвеличивания его господства», — анализирует ситуацию Рютин и дает схему, как Сталин стал единоличным правителем: «С помощью обмана и клеветы, с помощью невероятных насилий и террора, под флагом борьбы за чистоту принципов большевизма и единства партии, опираясь на централизованный мощный партийный аппарат, Сталин за последние пять лет отсек и устранил от руководства все самые лучшие, подлинно большевистские кадры партии, установил в ВКП (б) и всей стране свою личную диктатуру... Демократический централизм подменен личным усмотрением вождя, коллективное руководство — системой доверенных людей. …Для оправдания этого положения на многих партийных собраниях даже уже открыто выдвигается и новая теория: опыт коллективного руководства в партии себя не оправдал; для успехов социалистического строительства нужна единая сильная рука, нужен глава партии и государства». Подчинив ЦК, Сталин начинает подчинять всех остальных, чтобы укрепить свою власть. «Выборность по форме остаётся, фактически же она в течение 4-х лет, начиная с районных комитетов, совершенно уничтожена. Секретарь назначается, «рекомендуется» высшим партийным органом, а обязанность партийного комитета — его выбрать». И далее: «Выборность Советов в огромной, подавляющей степени тоже заменена, по существу, назначенчеством. В Советах ныне сидят люди, прислушивающиеся не к голосу масс, а только к голосу начальства… Положение нисколько не изменяется от того, что в Советах и в данное время работает в секциях большое количество партийных и беспартийных рабочих. Централизованный, необычайно разветвлённый аппарат под угрозой, нажимом, террором и проч. заставляет этих рабочих и крестьян быть бездушным винтиком в огромной машине и давить, терроризировать вопреки своей воле других».
Итак, Рютин нащупал основной стержень диктатуры — страх. Функционеры видят, как один за другим бывшие соратники подпадают под клевету власти, а потом в тюрьму или на периферию, и в них начинает срабатывать инстинкт самовыживания. Но есть и еще один «стимул», заставляющий их служить диктатору: «Вся эта группа членов партии в душе в подавляющем большинстве против современной политики, ибо они не могут не видеть её гибельности. Но они так обросли жирком, они настолько связаны всеми предоставленными им привилегиями (а всякий протест против совместного курса и его вдохновителя связан в результате с огромными лишениями), что значительная часть из них и дальше будет выносить любые пинки и издевательства со стороны Сталина и партаппарата».
Авантюра
Сегодня многие ставят в заслугу Сталину индустриализацию страны. Рютин в своих статьях называет ее авантюристической. «Строительство новых фабрик и заводов идёт не за счёт роста народного дохода, а за счёт экспроприации крупной части заработной платы рабочих — посредством всякого рода займов, налогов, членских взносов, лишения рабочих пособий, спецодежды, бешеного повышения цен и за счёт экспроприации основных масс деревни». Он на основе статистики показывает пагубность этой индустриализации. А затем мастерски объясняет, как же удается дурачить людей. А очень просто: нужно подчинить себе печать, что и сделал Сталин, превратив ее, по выражению Рютина, в «чудовищную фабрику лжи», и по-особому преподносить информацию.
«В передовой «Правды» от 27 июня 1931 года мы читаем: «Мы приближаемся к концу первого полугодия. Оно принесло нам крупнейшие успехи во всех областях народного хозяйства. За январь – май 1931 года электротехническая промышленность дала прирост на 42,3%, метизобъединение — на 108%, станкостроение — на 37%, котлотурбина — на 35,3%, нефтепереработка — на 34,4%, швейная промышленность — на 50%». А дальше, в середине статьи, без шума, скромно добавляется: «Однако на фоне наших достижений этого года имеется ряд тёмных пятен. Есть отрасли промышленности, которые отстают, в том числе металлургия и уголь. План на этих важнейших участках не выполняется». Посмотрите, как тонко сфабриковано софистическое доказательство! Отрасли промышленности, призванные демонстрировать «выполнение» плана, охватывают 10–15% индустриальных рабочих, а «тёмные пятна» охватывают 85–90% рабочих. Под неопределённым словечком «ряд» Сталин затушевал банкротство 45% повышения продукции, предусмотренного планом, а негосподствующие отрасли промышленности поставил во главу угла. Исключение превращается в правило, правило делается исключением».
Подметил публицист и еще одну черту, объединяющую всех диктаторов. «Сталин сваливает вину за все безобразия, являющиеся системой и неизбежным продуктом его политики, на местных работников, прикрывает это для затушёвывания насилия и издевательств над деревней туманными словечками: «перегибы» и «администрирование» — и выходит сухим из воды».
Призывая к свержению диктатора, Рютин опровергает еще одну манипуляцию сознанием. Он пишет «Люди, не умеющие марксистски мыслить, думают, что устранение Сталина в то же время будет свержением Советской власти. Сталин такой взгляд всячески культивирует и распространяет. Но он абсолютно неверен».
Семья и реабилитация
Незавидной оказалась и судьба членов его семьи. Супруга скончалась в лагере, одного сына расстреляли, другой погиб в местах лишения свободы. В живых осталась только дочь. Именно она впоследствии и стала добиваться реабилитации своего отца: не единожды писала соответствующие прошения, в том числе и во второй половине 1950-х годов, уже после смерти Сталина. Однако все было тщетно. Отказ следовал за отказом.
Несмотря на то что Рютин никогда не был террористом, не призывал к свержению существовавшего строя, а был не согласен только со сталинскими методами, с него так и не сняли обвинений. Дело в том, что в то время оправдать оппозиционера было нельзя. Его реабилитация означала бы признание права на существование иной точки зрения на политику партии. Тем более что Рютин в этой самой партии состоял и покидать ее добровольно не собирался. Он был реабилитирован только в 1988 году, когда у власти находился Михаил Горбачев.
* Документ «"Сталин и кризис пролетарской диктатуры". Платформа "Союза марксистов-ленинцев" ("группа Рютина")» впервые в наше время был опубликован в сборнике «Реабилитация. Политические процессы 30-50-х годов. (М., 1991. С. 334–442).
В 1930-е годы только за чтение этого документа людей подвергали жестоким наказаниям, а чаще — просто уничтожали.
Источники и литература:
- Ваксберг А. Царица доказательств. М., 1992. С. 68;
- Автобиография члена РКП(б) Рютина Мартемьяна // Рютин М.Н. На колени не встану;
- Анатолий Алексеевич Штырбул МАРТЕМЬЯН НИКИТИЧ РЮТИН: СИБИРСКИЕ СТРАНИЦЫ ПОЛИТИЧЕСКОЙ БИОГРАФИИ // Национальные приоритеты России. 2023. №3 (50);
- Рютин М.Н. На колени не встану / Сост. Б.А. Старков. — М.: Политиздат, 1992.
- Торчинов В.А., Леонтюк А.М. Вокруг Сталина. Историко-биографический справочник. Санкт-Петербург, 2000;
- Прощен спустя полвека: почему противника Сталина большевика Рютина реабилитировали лишь в 1988. Русская семерка. 2019;
- Рютин Мартемьян Никитич. Персоналии. Музей истории ГУЛАГа;
- Василий Мартемьянович Рютин. Музей Дом на Набережной. Музей истории ГУЛАГа.