12 октября 2022 года мне дали направление в онкодиспансер, куда я незамедлительно поехала. Но, как писала ранее, меня в регистратуре записали на конец месяца. Я не стала ждать, и через день пошла на платный прием к гематологу. 19.10.2022 года мне был поставлен диагноз: острый миелоидный лейкоз и сразу дали направление на госпитализацию.
Пока бегала по коридорам (не знаю, откуда брались силы, наверное, от страха, что не дай бог рак), проходя необходимые анализы и обследования, ни о чем вообще не думала, и когда сказали диагноз, я толком не осознавала, что произошло. В голове было куча мыслей: как сын (он не малыш, но не вполне самостоятельный, хотя только 18 исполнилось и только что поступил в вуз), что надо на работу сообщить и много разного, но не о том, что у меня смертельное заболевание.
Оказавшись в палате, застелив постель и познакомившись с другими «девочками», стала что-то спрашивать, потому что была совершенно не в теме. Но «девочки» были с лимфомами и то, что они сказали, что курс лечения 8/4 (8 дней лечатся, 4 дома) меня успокоило немного.
На работу в ватсап написала кадровику, что у меня лейкоз и положили в больницу. Тут же позвонила директор, начала говорить, что все будет хорошо, и тут я впервые разрыдалась.
Потом пришла лечащий врач, вполне моложавая женщина, хотя трудно было разобрать: шапочка, маска. Она сказала, что лечиться мне года 2 – 2,5!!! (уже шок), и лежать сейчас не 8 дней, а месяц-полтора!!! (снова шок). И через 4 дня сделают снова пункцию. Я снова расплакалась и сказала, что не хочу, потому что это ужасная процедура, и я не дамся. Она строго и спокойно сказала, что их сразу 2 будут делать: стернальную (с груди берется спинномозговая жидкость) и люмбальную (нижний отдел спины). И это будет происходить каждый месяц. Она ушла, а я сидела плакала, чувствуя себя абсолютно беспомощной.
Кто лежал в онкологии знает, что обычно новеньких, находящихся в подобном состоянии поддерживают и успокаивают. Так же произошло и со мной. Спасибо тем «девочкам», я их помню до сих пор и очень им благодарна. Я в свою очередь потом поступала так же, даже, если человек был не в моей палате, но я видела слезы и отчаяние, всегда, если была в состоянии, поддерживала и успокаивала. Это очень важно.
Медсестра, которая пришла ставить катетер и капельницы тоже успокаивала, но более строго. Оно и понятно. В отделении около 70 человек и все со своим горем.
Первые дни были самые тяжелые. Тараканы, плохое питание, клеенчатые подушки и матрасы – все это для меня было не важно, я сразу для себя решила, что я это вынесу, это не самое главное.
После того, как были сделаны еще две пункции, на следующий день пришла врач с результатами этих анализов и объявила, что у меня мутация в гене FLT3|ITD. И что мне нужна будет трансплантация, но сначала нужно лечиться, и после третьего курса в хорошей ремиссии, надо ехать на консультацию в Москву или в Санкт - Петербург. Тогда я еще не понимала весь ужас происходящего, просто по ее тону поняла, что ничего хорошего. Тем более чувствовала себя очень плохо и начали уже два дня делать курс химиотерапии. Меня капали по пятнадцать часов к ряду с перерывом ночью два-три часа и заново.
Мне кажется, мой мозг защищался и не думал о смерти и страхе, о том, что мое сердце может остановиться. Я лишь думала, что надо выдержать эту тошноту, ломоту в теле, этот кашель, от которого недержание, и еще много чего, более страшного. Но я не хочу описывать ужасы, главное, что их можно выдержать и нужно верить в хорошее. И понимать, что есть люди, которые за тебя переживают и ждут твоего выздоровления.
