Политолог Алексей Макаркин рассуждает, чем отличалась борьба оппозиции за электорат в Венгрии и Польше и почему польская оппозиция оказалась успешнее:
«На выборах в Венгрии (2022 год) и Польше (2023 год) была применена технология совмещения голосования за депутатов и референдумов.
Референдумы свойственны плебисцитарной демократии и используются для легитимации решений посредством «гласа народного». Но в Венгрии и Польше правые правительства использовали их для электоральной мобилизации и для дискредитации оппонентов, заведомо соглашаясь с тем, что референдумы будут формально проиграны из-за того, что позицию правительства поддержали меньше половины участников. Но призывая к бойкоту референдумов, оппозиция оказывалась в уязвимом положении – ей приходилось выступать против популярных инициатив. А единственной реальной целью правых правительств была победа на выборах.
В 2022 году в Венгрии избирателям было предложено ответить на четыре вопроса, касающихся занятий по сексуальной ориентации в школах, демонстрации несовершеннолетним медиаконтента сексуального характера и продвижения среди них темы смены пола. То есть оппозицию фактически сталкивали с обеспокоенными родителями. <…> Неудача референдума, на самом деле, никак не повлияла на политику властей по данным вопросам, так как соответствующее законодательство было принято еще раньше.
В 2023 году в Польше было тоже задано четыре вопроса. Первый звучал так: «Поддерживаете ли вы продажу государственного имущества иностранным субъектам, что приводит к потере контроля полек и поляков над стратегическими секторами экономики?». Второй вопрос касался отношения к повышению пенсионного возраста.<…> Гражданам также предложили заявить, поддерживают ли они принятие тысяч нелегальных иммигрантов с Ближнего Востока и Африки «в рамках механизма принудительного переселения, навязанного европейской бюрократией», а также ликвидацию заграждения на границе с Беларусью, которое также направлено против мигрантов.
Формулировки вопросов польского референдума носили ярко выраженный пропагандистский характер и должны были как напомнить о результатах деятельности правого правительства, так и напугать избирателей тем, что либералы и левые в случае прихода к власти повысят пенсионный возраст, заполонят страну мигрантами и продадут ее иностранцам.
В Венгрии Виктор Орбан остался у власти, а в Польше Ярослав Качиньский проиграл. В чем разница? <…>
Можно вспомнить, что в Венгрии Орбану противостояла объединенная оппозиция, тогда как в Польше «Праву и справедливости» - три оппозиционные партии <…>. И в Венгрии разнообразной <…> оппозиции пришлось давать общий ответ по поводу того, почему не надо участвовать в референдуме <…>. А в Польше каждая партия давала свой ответ, приемлемый именно для ее избирателей – так происходило таргетирование электората, что оказалось более убедительным».