Предыдущая часть
Она выглядела очень уставшей. При виде меня лицо ее несколько оживилось.
- Лиза, это правда ты? Это так неожиданно. Неужели ты передумала?
- Я передумала, - слегка заикаясь, ответила я. Потом немного пришла в себя, вспомнила, ради чего мы здесь. - Я бы хотела посмотреть на Вову.
Женщина захлопотала на пороге, потом подвинулась, пропуская нас в дом. Мы прошли в большую и светлую комнату. На полу лежал огромный ковер с рисунком из машинок. На нем сидел мальчик, хорошенький, с большими голубыми глазами и светлыми кудрями. Вот только обе его ноги были в специальных устройствах. Двигаться с таким блокатором на ногах практически невозможно, потому мальчик, которому уже исполнилось четыре года, просто сидел и перебирал кубики.
- Привет, - осторожно сказал Алексей. Его мама встала между ребенком и нами, словно старалась его оградить.
- Вот Даня. Ты же писала нам, что меня никто не просил рожать инвалида. Почему приехала? - она сказала это беззлобно, просто как факт.
- Пересмотрела взгляды на мир и жизнь. Я была не права. Расскажи мне, сколько нужно денег?
Пока Алексей занимал мальчика, я говорила с Жанной. Сумма, необходимая ей, чтобы поставить на ноги сына, казалось простой женщине неподъемной. Муж ушел, как только понял, что денег им не собрать. Он уже завел другую семью со здоровым ребенком. Еще и Жанну обвинил, что она виновата в болезни их сына, бракованного родила.
Вышла я от нее спустя два часа со всем необходимым. Мы обедали и взвешивали все за и против.
- Лизе все равно, к сожалению. Ее деньги отойдут родным Дениса. Он сам этого не хочет. Я столько раз нарушила закон, пусть хоть сейчас это будет во благо.
- Но ты не сможешь вернуться к своей прежней жизни.
- Я и так бы не смогла. Столько всего нагорожено. Мне придется уехать, начать все заново. Но уже не страшно. Потому что держаться не за что.
Алексей посерьезнел. Он явно хотел что-то сказать, но опасался. А мне и не хотелось, чтобы говорил. Я бы не ответила согласием.
В том кафе все было решено. Мы побывали у нотариуса, где я в последний раз достала паспорт на имя Лизы с моей собственной фотографией. Бумаги Алексей отвез Жанне. Я оставалась в машине. Потом попросила отвезти обратно к Денису.
Я ждала, когда он выйдет из комы. Но паралельно создавала себе новую жизнь. Дело Деда постарались замять. Никому не хотелось раскрывать общественности темные стороны его личности и жизни, а они бы непременно вылезли, кого бы не обвинили в гибели депутата.
В общем, мне продолжало везти во всем, кроме, любви. Время шло, а в состоянии здоровья Дениса ничего не становилось яснее. Меня к нему не пускали, потому что я не родственница.
Алексей не оставлял надежды меня обаять. Он мне нравился, но не настолько, чтобы я решилась связать с ним свою жизнь. Один раз я смогла заставить себя прийти на могилу мужа. Теперь наша жизнь казалась одним большим фарсом. Мне было больно и обидно, я злилась на мертвого уже человека, но слова о двух детях не давали мне покоя.
Наш брак был ненастоящим, раз у Демида до меня уже имелась супруга. И детей он мог иметь. Дед мне не солгал. Наше имущество забрал и продал мой друг. Но эти деньги не принесли ему счастья. Он не успел ими толком воспользоваться. Ирония. Что там будет дальше, мне все равно.
Просто крест на могиле Демида, его фото в рамке, изрядно выгоревшая и пострадавшая от дождя - все выглядело весьма печально. Никто не поставил на ней памятник, хотя я просила об этом Деда. Теперь судьба этого кусочка земли не моя забота, но жены, настоящей жена Демида. Внутренний голос советовал найти эту женщину. Вдруг она не знает, чем занимался ее муж и что с ним стало в итоге.
Алексей снова мне помог. Я написала письмо неведомой мне Ирине с моей же фамилией. Она была немного старше меня, совсем другого типажа. Яркая, стильная, чуть надменная брюнетка со смуглой кожей и черным каре. Холеная - так про таких говорят. Моя совесть перед ними с Демидом на этом становилась чистой. Ничего больше я сделать для них не могла.
Пока же я жила в ожидании. Сама не знала чего, но ждала. И чтобы скоротать время снова начала рисовать эскизы. Ради интереса просмотрела несколько модных показов за два года. Совершенно выпала из своего привычного мира, но сразу же ощутила себя в своей тарелке. Меня неудержимо тянуло в магазины тканей. Я бродила между полок, касалась разных структур пальцами и возрождалась.
В отеля, где я сняла номер, быстро заполнилась отрезами. Я перебирала их в руках, прикладывала к рисункам, представляла готовые модели. Это была моя терапия души. К моему имуществу быстро добавилась швейная машина.
Через месяц у меня появилась целая коллекция одежды. Я могла рекламировать себя для работы в модных ателье разных городов. Но меня держал Денис.
Только в середине лета в его состоянии наметилась положительная динамика. Врачи решили выводить его из комы. В последний день июля Денис открыл глаза. В тот же день меня пустили к нему на пять минут. Я очень волновалась, чем все для него закончилось. Но особых последствий травмы не имели. Операции провели так хорошо, что молодой человек мог двигаться и дышать без сторонней помощи.
Когда я первый раз входила к нему в палату , меня била сильная нервная дрожь. Но Денис встретил меня улыбкой. Он был настроен весьма позитивно. Собирался как можно скорее встать на ноги и очень радовался, что все закончилось хорошо. Одобрил он и историю с Жанной.
Мы много гуляли по парку больницы, когда парню разрешили выходить. И разговаривали. Сколько бы времени ни проходило, у нас все равно находились темы для разговоров. Это для меня казалось очень странным. Моя семейная жизнь была тихой и с полным отсутствием душевности. Теперь-то природа такого явления стала понятна. Но тогда я воспринимала ее как должное.
А с Денисом мы обсуждали все - от звезд на небе до метода Гиббса. Могли начать разговаривать про литературу, а закончить последними научными открытиями. Молодой человек как губка впитывал любые новые знания, мог поддержать каждую тему и при этом искренне увлекался. Я могла сказать, что это мой друг. Бросаться столь громкими словами после всего со мною произошедшего я, конечно, опасалась, но позволила в последний раз поверить своему сердцу. Дениса я любила, понимала, что между нами ничего не может быть, и наслаждалась нашими мгновениями вместе. Они могли закончиться в любой момент. Только это и омрачало мое настроение.
Сама я получила работу в ателье моего недавнего конкурента. Ехать мне предлагалось в Нижний Новгород. Но я отсрочила трудоустройство до отъезда Дениса.
К концу августа он уже мог ходить без костылей, дышал полной грудью и мечтал сбежать из больницы.
- Мне нужно похоронить Олега, - сказал он как-то. - Нехорошо, что они до сих пор там лежат. А я еще не придумал, как сделать так, чтобы их нашли и чтобы меня не обвинили в убийстве с целью наживы. А такое вполне может статься. Зачем искать виновных, если все очевидно. Есть идеи у тебя?
Продолжение следует ...