Беспорядки в Махачкале, где ночью обезумевшая толпа фактически захватила здание аэропорта в поисках пассажиров рейса Тель-Авив— Махачкала, привели к возбуждению уголовного дела по признакам ст. 212 УК РФ.
Международное сообщество квалифицировало произошедшее иначе — вспышка антисемитизма и начало волны притеснений граждан Израиля и евреев в целом на территории России. Надо заметить, что повод для этого был дан весомый: экстремисты проверяли паспорта и досматривали автомобили пассажиров, покидавших территорию аэропорта, устроив по сути этническую фильтрацию.
Но это далеко не первый случай, когда Дагестан становится центром политической дестабилизации, и ходить за примерами далеко не надо — массовые народные сходы против частичной мобилизации в прошлом году, перекрытия дорог из-за перебоев с электричеством — в этом. Питательная среда для протеста формируется в руководстве региона.
Республика по-прежнему уязвима не только для радикального экстремизма, но и для скрытого терроризма — взрыв на АЗС в Махачкале случился всего пару месяцев назад. Взрывалась, кстати, та же селитра, что и в порту Бейрута в августе 2020-го — тот же почерк и способ детонации может указывать на единого организатора. Но если ливанскую трагедию отдельные эксперты связывают с израильскими спецслужбами, то о махачкалинской уже забыто — новые события стирают память о старых.
Тут еще важно добавить, что Дагестан — первое место, которое посетил Владимир Путин после предотвращения июньского мятежа. В Дербенте он принял в дар Коран, который обещал защищать и в России, и за рубежом. Израиль как раз сейчас сводит воедино последние события, включая визит ХАМАС в Москву, для того, чтобы обвинить нас в поддержке международного терроризма. И хотя в этот раз обошлось без селитры, последствия могут быть страшнее.
Честь имею!