Александр Николаевич Романов родился 17 апреля 1818 года в Москве. Маленького обаятельного великого князя Александра Николаевича с самого дня рождения родители и все в его семье, и не только в семье, а и во всей необъятной Российской империи звали Сашей[1]. Отцом Александра был третий сын императора Павла I великий князь Николай Петрович, матерью – дочь прусского короля Фридриха III принцесса Шарлота, ставшая после православного крещения, Александрой Федоровной. Рождение первенца принесло Николаю и Александре огромную радость, и это чувство разделялось не только ими, поскольку, как пишет Л. М. Ляшенко, имело важное государственное значение[2]. На протяжении двадцати лет в царствующей фамилии рождались только девочки. Поэтому, Александр, не подозревая об этом, укрепил положение России на престоле. Согласно С. Г. Пушкареву «через 10 дней после рождения он был назначен шефом лейб-гвардии гусарского полка, 7-ми лет он был произведен в чин корнета и зачислен в состав этого полка, а 9-ти лет он был назначен атаманом казачьих войск»[3].
Но к радости родителей примешивалась и доля грусти. Мать будущего императора, Александра Федоровна пишет: «в 11 часов утра я услыхала первый крик моего первого ребенка. Никс целовал меня … не зная еще, даровал нам бог сына или дочь, когда матушка, подойдя к нам, сказала: «Это сын». Счастье наше удвоилось, однако, я помню, что почувствовала что-то внушительное и грустное при мысли, что это маленькое существо будет со временем императором»[4].
О рождении будущего императора москвичей известили 201 орудийный залп и плошки повсеместной иллюминации, положив начало соответствующим торжествам по городам всей Российской империи.
В первые годы своей жизнь будущий император Александр попал в ласковые руки женщин. Анри Труайя пишет, что маленький Александр обожал свою мать[5]. До шестилетнего возраста жизнь Александра не была обременена чрезмерными заботами. Зимой он жил с родителями в Аничковом дворце, а летом выезжал в Павловск к бабушке Марии Федоровне, которая успешно командовала маленьким внуком. Впрочем, эта властная и решительная дама считала себя главой клана Романовых и стремилась, с большим или меньшим успехом, руководить ими всеми[6].
Согласно Анри Труайя: «для маленького Александра 14 декабря 1825 года ничем не отличался от прочих»[7]. До этого для император Николай объявил сыну о том, что отныне он является наследником российского престола, и взял с него клятву никому не говорить об этом до обнародования соответствующего манифеста. Торжественность момента произвела на него столь сильное впечатление, что он разрыдался, даже не осознавая до конца причины своих слез.
С улицы до Сашиного слуха доносились звуки глухих разрывов. Он решил, что это учебные стрельбы, которые в те времена часто проводились в Санкт-Петербурге. В ту самую минуту в комнату вбежал офицер-ординарец и что-то шепнул на ухо Карлу Мердеру. Без лишних разговоров ребенка оторвали от любимого занятия, одели и усадили в невзрачную карету. Направление: Зимний дворец. Карета остановилась у крыльца, выходившего на набережную Невы. Сашу ввели в гостиную, где его встретили мать, императрица Александра Федоровна, и бабушка, вдовствующая императрица Мария Федоровна, обе бледные от испуга и с заплаканными глазами. Ему повесили на грудь ленту ордена Святого Андрея, благословили, и он получил сотню произнесенных шепотом наставлений, которые едва мог расслышать.
После подавления мятежа Николай I одел сына в гусарский мундир и спустился с ним во двор дворца, где был построен батальон гвардейцев, принявший его сторону в самом начале мятежа. Приветствуемый ликующими криками, он приказал командирам рот поцеловать нового наследника престола. Александр ежился в объятиях незнакомых офицеров с грубыми лицами, от которых пахло потом и водкой, по очереди целовавших ему руки и ноги.
С шестилетнего возраста компания воспитателей Александра Николаевича становиться чисто мужской. Ее главой был назначен Карл Карлович Мердер, ротным командир гвардейских подпрапорщиков, ветеран войны с Наполеоном. Главной задачей Мердера было военно-физическое воспитание великого князя, включавшее обучение верховой езде, знакомство с военными уставами, строевой подготовкой и приемами с оружием, гимнастические упражнения.
Религиозное воспитание наследника, полностью соответствовавшее общеобразовательной программе и согласованное с Жуковским и Мердером, было поручено законоучителю Г.Г. Павскому, так что усилия всех троих были напрвлены к единой цели[8].
Регулярное обучение наследника престола началось с 1826 года, когда Александру исполнилось восемь лет. План обучения поручили составить Василию Андреевичу Жуковскому. На решение родителей наследника повлияло то, что поэт состоял чтецом при вдовствующей императрице Марии Федоровне и успешно преподавал русский язык Александре Федоровне. Как замечает Л. М. Ляшенко: «данное назначение еще раз убеждает нас в том, что иногда совершенно случайные решения необычайно точно попадают в цель»[9].
Жуковский отнесся к почетному и ответственному заданию весьма серьезно. Он отпросился с придворной службы для лечения за границей, но использовал отпуск вовсе не для хождения по докторам, а для ознакомления с новейшими педагогическими системами и приемами. В результате его шестимесячных занятий педагогикой появился план обучения наследника российского престола.
Главную идею своего плана Василий Андреевич ясно изложил в письме к императрице Александре Федоровне: «Его величеству, - отмечал он, - нужно быть не ученым и просвещенным. Просвещение должно ознакомить его со всем тем, что в его время необходимо для общего блага... Просвещение в истинном смысле есть многообъемлющее знание, соединенное с нравственностью»[10]. Иными словами, основной идеей плана стало образование для добродетели, развитие добрых природных качеств наследника престола и искоренение его дурных наклонностей.
Александр II воспитывался, не испытывая прямого политического давления со стороны педагогов. Основой его образования стало нравственное начало, этические принципы и ценности. Именно этим целям были подчинены все три периода плана Жуковского. Первый из них назывался «Приготовление к путешествию» и охватывал период с 8 до 13 лет ребенка. Он включил в себя краткие сведения о мире, человеке, понятие о религии, знакомство с иностранными языками. Второй период плана, собственно «Путешествие» (13-18 лет) содержал занятия науками в полном смысле этого слова. Третий этап - «Окончание путешествия» - время от 18 до 20 лет. Он сопровождался чтением истинно классических книг, завершая образование «совершенного человека».
Жуковский не побоялся вторгнуться не в свою епархию - в военное обучение Александра, которым ведали Мердер и сам Николай I. Николай Павлович согласился с тем, что любовь Александра к внешней стороне военных дел может быть опасна, но настоял на том, чтобы соответствующие науки изучались наследником более серьезно. По мнению Николая I из него должен был выйти «военный в душе», без этого наследник рисковал быть «потерян в нашем веке».
Чтобы Александру не было скучно в одиночку «грызть гранит науки», в соученики ему определили двух его сверстников - Иосифа Виельгорского и Александра Паткуля.
Изо дня в день их ожидал подъем в 6.00, с 7 до 12 - занятия с одночасовым перерывом, с 12 до 14 - прогулка, с 14 до 15 - обед и вновь занятия до 17, с 19 до 20 часов - гимнастика и подвижные игры, в 22 - отход ко сну. Даже во время прогулок по Петербургу их обучение не прекращалось, так как, по замыслу Жуковского, они должны были «обозревать» общественные здания, учебные и научные учреждения, промышленные заведения и прочие достопримечательности.
Еженедельно у двух Александров и Иосифа набиралось по 46 часов уроков, а зимой и летом их ожидали еще и экзамены, продолжавшиеся по четыре дня. Эти экзамены имели для них достаточно неожиданное значение. Мердер и Жуковский настояли на том, что право делать добро является величайшей наградой, и предложили создать особую кассу благотворительности, взносы в которую составлялись из сумм, полученных тремя воспитанниками за высшие баллы на экзаменах. Так и шло из года в год: история, русский язык, математика, физика, философия, геология, французский, английский, немецкий и польский языки, рисование, музыка, гимнастика, плавание, фехтование, танцы, военные науки, токарное дело - а два раза в год серьезное подведение итогов, на котором обязательно председательствовал строгий Папа, император Николай I, с особым пристрастием экзаменовавший старшего сына.
Александр рос резвым, физически крепким подростком, многое схватывал, что называется, на лету, умел нравиться людям, был добр и сентиментален, обожал своих родных, особенно мать и сестер. Доброта и сентиментальность быстро стали чертами его характера.
Однако наставники постоянно отмечали и те негативные черты характера великого князя, которые требовали, по их мнению, исправления и даже искоренения. Самым неприятным и непонятным и для них, и для родителей Александра была странная апатия, хандра, нападавшая на ребенка совершенно внезапно и погружавшая его в некое подобие транса. В такие минуты для него не существовало ни уроков, ни игр, ни соучеников или наставников, и он, разоткровенничавшись, начинал говорить, что не хотел бы родиться великим князем. Это состояние особенно усиливалось, когда наследник сталкивался с задачей, которую ему не удавалось решить сразу, одним махом.
От наследника, сначала мальчика, потом юноши постоянно требовали не просто хорошей учебы и приличного поведения, а образцовости, эталонности во всем. Для ребенка, да и для взрослого, такой груз неподъемен, психологически травмоопасен. Как пишет Ляшенко: «Александр должен был всегда быть настороже, в полной готовности захватить пальму первенства в учебе, танцах, гимнастических упражнениях, светской беседе, и ни в чем не ошибиться»[11].
К четырнадцати годам он прочитал "Илиаду" Гомера, "Дон Кихота" Сервантеса, "Недоросль" Фонвизина, "Полтаву" Пушкина, "Путешествие Гулливера" Свифта, басни Крылова.
В 1834 году 17 апреля великому князю исполнилось 16 лет, и в соответствии с законом и традицией он был объявлен совершеннолетним.
Николай I повелел совершеннолетнему отныне сыну присутствовать на заседаниях Сената, а с 1835 года он стал членом Святейшего синода. Произошли изменения и в учебных занятиях наследника, что немедленно сказалось и на составе учителей, и на форме занятий.
Жуковский, как преподаватель, теперь отходит на второй план, а на роли главных педагогов выдвинулись государственные мужи, призванные подготовить Александра Николаевича к практической деятельности на благо отечества. Знаменитый министр-реформатор времен Александра I и видный чиновник при Николае I Михаил Михайлович Сперанский читает ему курс лекций под названием «Беседы о законах».
Кроме лекций Сперанского, пробудивших у наследника интерес к законотворческой деятельности, военный историк Жомини читал ему военную стратегию и тактику. Финансовую ситуацию в России Александру Николаевичу освещал один из лучших министров финансов за всю историю страны Канкрин, а хитросплетения внешней политики - старший советник министерства иностранных дел барон Бруннов. Лекционные курсы, читавшиеся высшими сановниками империи, не предполагали ни домашних заданий, ни полугодичных экзаменов. Школярство кончалось, вместо него начиналась серьезная теоретическая и практическая подготовка к реальной государственной деятельности.
Весной 1837 года 19-летний Александр Николаевич сдал комиссии, состоявшей из всех его преподавателей во главе с императором, последнюю, выпускную сессию по всем предметам. К этому времени он получил блестящее образование, равноценное, по мнению знающих иностранцев, подготовке к защите докторской диссертации в лучших европейских университетах.
Воспитан наследник был обстановкой тех дворцов, в которых жила или отдыхала царская семья. Иного влияния, кроме влияния наставников или семьи, он не знал, а это означало, что цесаревич ощущал себя одиноким именно потому, что был призван со временем занять престол. «Как говорят психологи, ребенок, выросший в обстановке преклонения со стороны взрослых, в обстановке постоянного напоминания о том, что он выше остальных людей, чаще всего со временем превращается в необузданного деспота»[12].
В том же 1837 году Александр Николаевич предпринял семимесячное путешествие по России, которое в XIX веке стало обязательным элементом образования для наследников престола. Маршрут поездки великого князя оказался гораздо шире, нежели у его предшественников и преемников. Наследника сопровождала внушительная свита, состоявшая из его учителей и молодых офицеров гвардейских полков.
Основную задачу этой поездки Жуковский в письме императрице Александре Федоровне сформулировал следующим образом: «Я не жду от нашего путешествия большой жатвы практических сведений о России... главная польза - вся нравственная, польза глубокого неизгладимого впечатления»[13]. Василий Андреевич остался верен себе, рассматривая поездку, как шлифование нравственных качеств наследника, заложенных в результате 10-летнего обучения.
После путешествия по России была предпринята поездка за границу. Здесь стоит рассказать об одном интересном эпизоде. В апреле 1839 года Александр должен был посетить Драмштадт и встретиться с великим герцогом Дармштадтским Людвигом II, несмотря на то, что в официальной программе этого не значилось. Наследник, утомленный постоянными переездами и официальными приемами, попытался избежать встречи. Однако генерал А. П. Кавелин, заменивший при нем покойного Мердера, и Жуковский уговорили цесаревича нанести визит герцогу, чтобы не обижать монарха, заранее подготовившегося к приему высокого гостя. За ужином Александр Николаевич познакомился с 15-летней принцессой Марией и некоторым образом увлекся ею. Во всяком случае, он отправил родителям письмо с просьбой посвататься к принцессе.
После возвращения Александра Николаевича из заграничного путешествия Николай I счел необходимым более серьезно приобщить его к государственной деятельности. Александр стал членом Государственного совета, а с 1840 года обязательно присутствует на заседаниях Комитета министров. В апреле этого же года состоялась его помолвка с принцессой Марией, их свадьба была сыграна через год в Большой церкви Зимнего дворца. Царственная чета жила счастливо, во всяком случае, до коронации у Александра Николаевича и Марии Александровны родилось две дочери и шесть сыновей. Как пишет Анри Труайя, брак будущего императора оказался удачным[14].
Постепенно Александр Николаевич становится членом Финляндского комитета, Комитета министров, Кавказского комитета, канцлером Александровского университета в Финляндии, членом Комитета по постройке моста через Неву и Петербургско-Московской железной дороги, председателем секретных Комитетов по крестьянскому делу в 1846-1848 годах. Кроме того, с 1842 года Александр Николаевич начал постоянно замещать отца во время отъезда того за границу или путешествий императора по России. Цесаревич сделался вторым главой государства, но временная передача ему самодержавной власти была проведена столь секретным циркуляром, что оставляла в полном неведении даже членов Сената. Подобная секретность, столь свойственная «закрытым» государствам, зачастую приводила к неприятным накладкам, но постепенно высшая бюрократия привыкла к тому, что в стране существуют как бы два одинаково важных для нее хозяина.
Как пишет С. Г. Пушкарев, вступая на престол, Александр не имел определенного плана широких и систематических реформ, но пораженный и потрясенный неудачами войны 1854-1855 гг., обнаружившими банкротство николаевского режима, он ясно сознал необходимость серьезных преобразований и проникся твердой решимостью осуществить их для блага России[15].
[1] Николаев В. Б. Александр второй – человек на престоле. Мюнхен., 1986. С. 37.
[2] Ляшенко Л. М. Александр II, или история трех одиночеств. М., 2002. С. 40.
[3] Пушкарев С. Г. Россия в XIX веке. Нью-Йорк., 1956. С. 107.
[4] Воспоминания императрицы Александры Федоровны с 1817 по 1820 год. URL: http://dugward.ru/library/nikolay1/alexandra_feod_albom.html#a1817 (дата обращения: 22.10.2022).
[5] Анри Труайя. Александр II. М., 2007. С. 6.
[6] Ляшенко Л. М. Александр II, или история трех одиночеств. М., 2002. С. 43.
[7] Там же. С. 8.
[8] Корелин А. П. Российское самодержцы (1801-1917). М., 1993. С. 164.
[9] Ляшенко Л. М. Александр II, или история трех одиночеств. М., 2002. С. 43.
[10] Письмо Жуковского В. А. к императрице Александре Федоровне от 1 (13) января 1827 г.
[11] Ляшенко Л. М. Александр II, или история трех одиночеств. М., 2002. С. 50.
[12] Ляшенко Л. М. Александр II, или история трех одиночеств. М., 2002. С. 67.
[13] Полное собрание сочинений и писем Жуковского В.А. Т. 14. М., 2004. С. 63.
[14] Анри Труайя. Александр II. М., 2007. С. 21.
[15] Пушкарев С. Г. Россия в XIX веке. Нью-Йорк., 1956. С. 107.