Сразу после окончания сражения генерал-аншеф Суворов, как и обещал, назначает генерал-майора Михаила Илларионовича Кутузова комендантом Измаила. На следующий день, 23 декабря, совершается благодарственный молебен, при громе орудий, в котором принимают участие все оставшиеся в строю участники штурма. При этом происходит много неожиданных и радостных встреч людей, считающих своих боевых товарищей убитыми. И наоборот, поиски других, упокоенных навеки, оказываются тщетны. После молебна Суворов обходит войска и лично поздравляет с победой всех солдат. При этом Александр Васильевич не скупится на благодарности, хвалит за храбрость, мужество, бесстрашие; говорит, что очень доволен своими чудо-богатырями! Позднее все участники штурма получат медали; офицеры и генералы — золотые, солдаты — серебряные.
В госпитале, устроенном в покоренной крепости, Суворов навещает раненых, произнося и там слова признательности и благодарности. В одной из палат, увидев израненного секунд-майора Леонтия Яковлевича Неклюдова, который первым взобрался на стены Измаила, Александр Васильевич обнимает его, воскликнув:
- Храбрый Неклюдов! Неустрашимый Неклюдов! Ура! Ура!
Между тем, комендант Измаила Кутузов постепенно наводит порядок в крепости. Узаконенный, согласно диспозиции, трехдневный грабеж города прекращается. (Надо отметить, что в XVIII веке трехдневные узаконенные грабежи взятых штурмом городов считались чем-то даже обязательным во всех без исключениях армиях Европы и служили мерой поощрения солдат, рисковавших своей жизнью и ожесточившихся во время штурма.) По результатам грабежа в руки солдат попадает баснословная добыча, поскольку в Измаил были свезены все ценности из трех сдавшихся накануне турецких крепостей: Тульча, Искча и Килия, а также из ранее взятой без боя фельдмаршалом Потемкиным большой крепости Бендеры. Сам Суворов позднее в своей работе «Наука побеждать» так опишет количество добытого солдатами: «в Измаиле, кроме иного, делили золото и серебро пригоршнями». Историки затрудняются дать общую сумму добычи, полагая, что вероятно, она значительно превышала стоимость доставшихся Российской казне товаров на складах Измаила в 1.000.000 рублей. Кстати, сам Суворов, как и всегда, от причитающейся ему доли отказывается. Когда Александру Васильевичу приводят великолепного в богатом уборе коня, то он говорит:
- Донской конь привез меня сюда, на нем же я отсюда и уеду.
Одновременно отыскиваются тела русских воинов, а потом вывозятся за пределы крепости, где и предаются торжественному погребению по церковному обряду. Что же касается тел неприятелей, то их так много — 28000, что нет никакой возможности захоронить их в земле за короткий срок. Поэтому, во избежание эпидемии, принимается решение бросить турецкие тела в Дунай. Для осуществления этой задачи используется, также, и труд пленных. Несмотря на такую радикальную меру, очистить улицы города от тел удается только на 6-й день. Затем пленных турок и татар отправляют в город Николаев (находится на юге современной Украины)под охраной казаков.
На первых порах генерал-аншеф Суворов посылает фельдмаршалу Потемкину такое донесение: «Нет крепче крепости, отчаяннее обороны, как Измаил, падший пред высочайшим троном её Императорского Величества кровопролитным штурмом. Нижайше поздравляю вашу светлость».
На Турцию падение Измаила производит ошеломляющее впечатление. В Константинополе понимают, что путь на Балканы русским теперь открыт, начинают укреплять столицу и созывать всеобщее ополчение. Во всех придунайских городах паника. В Европейских странах уныние и оцепенение. Под впечатлением от реакции европейских противников России, императрица Екатерина II в своем письме Потемкину, рискуя обидеть своего любимца в его очаковских воспоминаниях, пишет: что «почитает измаильскую эскаладу города и крепости за дело, едва ли где в истории находящееся».
Блестяще проведенный штурм Измаила Суворовым русское общество приводит в изумление и восторг. Все русские поэты от Державина до Петрова выражают свое восхищение в стихах. Александра Васильевича буквально заваливают поздравительными посланиями и не только из самой России, но еще и заграничные друзья великого полководца. В результате, Суворов впервые в жизни, в 60 лет, делается кумиром к которому приковано всеобщее восторженное внимание, что немного кружит ему голову.