- Блин, достала эта бабушка меня, вообще. Куртка, говорит, у тебя ужасная, всю передницу, мол продует, - говорила светленькая девушка своей темно-рыжей подружке Катьке, заходя в магазин. Она была очень светленькая, с пушистыми волосами, которые сейчас еще и наэлектризовались от капюшона и походила на одуванчик. Их с подружкой вообще на районе называли Инь-ян, с легкой руки учительницы по истории Антонины Юрьевны, потому что они были неразлучны и ходили всегда вдвоем. Темно-рыжая Катька сочувственно засмеялась, - Что, прям так и сказала?
Светленькая девушка кивнула и продолжала жаловаться на бабушку.
- Представляешь, еще говорит, что сейчас все не так, мол вот раньше мы такое безобразие не носили, - передразнила светленькая девушка свою бабушку, - Еще и обзывается, представь, говорит - ты в своих вещах этих на плечевую Надьку похожа, вот коза. Блин, достала. Постоянно ругается, быстрее бы съехать от нее, надоело все.
Светленькая девушка вздохнула и повернулась к своей темно-рыжей подружке. Стало немного обидно - та ее не слушала, а стояла и глазела на журналы и газеты, которые стояли отдельным стендом в магазине.
- Кать, - засмеялась светленькая подружка, - Ты чего там зависла? Кроссворды решила поотгадывать на старости лет?
Темно-рыжая Катька обернулась и снова засмеялась, - Нет, просто смотрю. Думаю, может своей бабке прикупить парочку? Все равно лежит и мычит. Может хоть на пользу ей пойдет. Мозгов прибавится.
- Типа, вместо креста ей подаришь, - засмеялась светленькая девушка, - Получилось, кстати? Маманя не заметила?
Темно-рыжая Катька погладила шею и улыбнулась.
- Заметила, - ответила она, - Но я ей сказала, что буду носить его как память, так что так.
Светленькая девушка покрутила у виска пальцем и сказала, - Нахрена, лучше бы деньги бы выручили и погудели, а теперь - давай, порадуй бабку, ага. Вообще мы сюда за сигами зашли, чего торчишь? Пошли, правильная ты моя.
Светленькая девушка пошла дальше, старательно обходя людей с тележками и корзинами, ругалась вполголоса на бабушку и людей, которым вот прям сейчас приспичило тоже пойти в магазин.
- Ужасная толпа, - сказала она темно-рыжей Катьке, которая нагнала ее около чипсов. - Какие будешь?
- Никакие, - внезапно ответила Катька, отворачиваясь от чипсов, - Пошли, бери свою отраву и домой.
- В смысле мою, - протянула светленькая девушка, - А ты что, бросила курить? Погоди, в смысле домой? Там нас вообще-т пацаны ждут, гулять же договорились. Ты че сливаешься?
Темно-рыжая Катька помахала перед носом подружки парой журналов со сканвордами, и пошла к кассе.
- Охренеть, - сказала ей вслед светленькая подружка, -Катька, ты с ума сошла, нахрена тебе это? Ты серьезно?
Темно-рыжая Катька была серьезна. Она купила светленькой подружке сигареты и чипсы, а себе сканворды, немного постояла с пацанами, которые их ждали на углу парка, неожиданно культурно оповестила всех, что они недоумки и олигофрены, попрощалась со всеми и отбыла домой, оставив всех в недоумении.
Домой темно-рыжая Катька пришла с журналами и отнесла их в комнату к бабке, которая внезапно оживилась при виде правнучки. Заботливо поправила ей подушку и поцеловала в лоб.
- Лежи, лежи, жадина, - нежно сказала она темной от старости бабке, - сколько ты уже живешь-то, древняя? Уже и не помнишь, а все же жить-то как хочется, да? Сильно хочется, вот я тебе тут пару журналов принесла, мать почитает тебе на досуге.
Бабка трясла непослушными губами, выдавливала из себя какие-то непонятные звуки, с нижней губы стекала струйкой слюна, она таращилась на массивный, потемневший от времени крест на груди внучки, который коснулся ее подбородка, когда правнучка наклонялась ее поцеловать.
- Красивый, да? Видишь все-таки, несмотря на свою катаракту? Хоть одним глазком-то погляди, полюбуйся, лапушка, - улыбнулась правнучка Катька, - Я потом его тоже передам своей правнучке, когда придет время, лапушка - не боись.
- Как же прекрасна жизнь, - говорила позже темно-рыжая Катька на вопрос матери, чего она довольная такая ходит весь вечер. Мать спорить не стала, а ушла к бабке, которая сегодня мычала активнее, чем обычно.
- Вот с чего она так оживилась-то, уж думали, что завтра помрет-то, а она что творит, хулиганит, - жаловалась потом она Катьке, устало сидя на кухне и наблюдая, как ее темно-рыжая Катька неожиданно моет посуду без скандала и криков. Катька пожимала плечами и довольно улыбалась.
- Как же прекрасна жизнь, - уже позже говорила темно-рыжая Катерина, уже не Катька, молодому и перспективному ученому Владику, с которым познакомилась в институте, - Ты просто не можешь себе представить, как же это прекрасно - жить молодым и радоваться жизни снова.
Влюбленный Владик не слушал Катерину, смотрел на ее грудь и во всем с ней соглашался. Он вообще соглашался с Катериной во всем - и познакомился с ее родителями, и сделал официальное предложение руки и сердца Катерине, и даже съездил с ней на похороны ее прабабушки и был немного удивлен тем, что на похоронах Катерина была веселая и довольная.
- Понимаешь, - говорила потом Катерина, когда влюбленный Владик немного перефокусировал свой взгляд наверх и забеспокоился за душевное состояние будущей носительницы его фамилии, - Меня же назвали в честь прабабки, Катериной, и нас было двое Катерин, я и она. Теперь я одна, понимаешь. - Она погладила массивный старинный темный крест на своей груди. Владик машинально проследил за движением обожаемой Катерины, и переключился на обзор ниже, и согласно кивал.
А Катерина благодарила тот день, когда глупая правнучка решила сорвать крест с груди старухи, когда думала, что та умирает.
- Как же прекрасно жить, - снова повторила она.
