На этот раз Кирстен вела себя просто невыносимо. Она постоянно ныла, что ей больно, хотя никто ее не бил. Ей мешали какие-то угрожающие слова. Действительно, прямо рядом с Кирстен почему-то слышался зловещий мужской голос, записанный на диктофон, но он говорил так тихо, что никто не мог ничего разобрать… Потом надо было сменить мизансцену. Кирстен пошла в нужное место, но упала, как будто на что-то наткнулась, и после этого долго ревела… А репетиция проходила на пляже. Придя в себя после падения, Кирстен долетела до океана и бросилась туда…
- Что-то тут нечисто, - сообщил один из членов комиссии после того, как Олег вытащил девочку из воды. Кирстен была без сознания. – Девятилетние дети не могут намеренно топиться. Это начинается уже в подростковом возрасте. Мне кажется, здесь есть невидимка. Иначе у кого был диктофон? Эй, невидимка, отзовись! Скрылся уже… Но преступление, конечно, серьезное: кто-то чуть не утопил Кирстен! Надо провести расследование! А саму девочку отвезем в больницу… Там скажут, что с ней, и тогда вы, Олег, примете решение.
- Я уже принял, - твердо сказал Блисталов. – После стресса Кирстен не будет ничего соображать. Я зову Алвилду Йохансен. Это вынужденная замена, при которой не требуется тестирование. Только позвоню Ханне…
Олег рассказал всю историю и сказал, что сейчас вызовет Алвилду.
- Отлично! – обрадовалась Ханне. – Только ее нет дома. Она придет к двум часам. Не надо резко ее вызывать: это может быть вредно для нее.
Олег согласился. Лев уже знал, что произошло. Он и не мог не знать: его репетиция тоже прервалась. Олег один пошел к Ханне ждать Алвилду, а Лев решил постоять возле больницы, в которой лежала Кирстен…
- Переживаете? – усмехнулся врач, заметивший его у окна. – Вам, конечно, хочется, чтобы эта недисциплинированная девочка выздоровела и была в состоянии репетировать?
- Нет. Я просто так за нее переживаю. Независимо от соревнований…
***
Алвилда с каким-то зловещим смехом ввалилась в номер. Она, вероятно, радовалась тому, что соревнования скоро будут закончены, да еще из-за ее соперницы…
- Какие новости? – весело спросила она. – Ой… Олег? А что вы здесь делаете?
Олег всё объяснил. Алвилда не стала сочувствовать Кирстен… Она снова залилась зловещим смехом.
- Алвилда, нехорошо радоваться чужой беде, - одернула ее Ханне. – Если будешь радоваться, Олег передумает! Олег, ты же передумаешь, если Алвилда будет радоваться несчастью Кирстен?
- Конечно, передумаю! Это даже не обсуждается! Я беру только хороших людей, которые делают хорошие дела! Кстати, с помощью хороших дел мы можем победить Шевелёву. Алвилда, твой папа прекрасно знает, что в некоторых случаях добрые поступки очень помогают. Давай так: я приму участие в расследовании преступления, а ты будешь иногда навещать Кирстен!
- А что, будет расследование? – удивленно спросила Алвилда.
- Конечно! Тот, кто обидел Кирстен, должен быть наказан! Правда, вполне возможно, что это та же Шевелёва… Тогда мы ничего не сможем сделать.
- Шевелёва редко нападает у всех на глазах, - возразила Ханне. – Она делает это только с потенциальными целями, но зачем ей Кирстен?
- И как вообще расследовать преступления? – пожал плечами Олег. – Какие у нас исходные данные? Ясно, что это не Шевелёва, но кто-то вроде нее, то есть серийный убийца. Надо опросить всех, кто имеет отношение к этому делу! Алвилда, значит, завтра я тебя ввожу, а потом идем к Кирстен, даже если она еще без сознания!
- А я заболела! – возразила Алвилда. – Я не могу репетировать! Пусть папа меня заберет! Вместе с одним моим другом, который тоже заболел…
- Впервые слышу о ее болезни, - развела руками Ханне. – И о друге тоже… Но ситуация в любом случае лучше, чем у Кирстен, поэтому можно просто отложить показ на несколько дней…
- Нет! – закричала Алвилда. – Я действительно заболела! Слышите, как я говорю? Но я делаю всё, что вы, Олег, говорили!
И тут Олег понял, что Алвилда действительно всё это время разговаривала каким-то странным голосом…
- Значит, так, Алвилда: текст пока не произносишь, а только артикулируешь. А Фима будет претендовать на главную роль в «Дельте». Тогда будет справедливо, пусть даже один из вас и не поучаствует: всё возможно на следующих этапах! Думаю, что Фима согласится: он почему-то всегда хотел выступать именно за «Дельту».
- Да, но я потеряла к этому интерес…
- И что? Теперь у тебя есть обязанность!
- Я немного полетаю, - сказала Алвилда, уйдя от ответа. – Я вся в папу!
***
Лев простоял возле палаты Кирстен несколько часов. Наконец вышел врач, но с очень печальным лицом… Он вызвал родителей девочки, которые не считали нужным стоять возле палаты.
- Пришла в себя, - сухо сказал врач. – Но ничего не помнит. Вернее, у нее сохранились какие-то базовые представления о мире… Она различает цвета и геометрические фигуры, умеет считать, у нее всё в порядке с вниманием, мышлением и кратковременной памятью… Она знает, как ее зовут, сколько ей лет, скорее всего, узнает вас, дорогие родители… Но она не помнит, что она делает в Рио-де-Жанейро! Я объяснил, а она так и не поняла, зачем выступать за бразильскую команду! А действительно, зачем? Может быть, стоит устраивать соревнования лучших театров мира по футбольному принципу? Система оценивания стобалльная, а этапы следующие: групповой, четвертьфинал, полуфинал и финал. Если будет достаточно театров для одной восьмой, то будет вообще здорово! А репетиционный период пусть длится четыре года! Тогда Кирстен спокойно сможет выступить за датскую команду!
- Да, но пока почетные театры – «Дельта» и «Золотая рыбка», поэтому почетно выступать за любой из них! – воскликнула мама. – Объясните Кирстен, какой популярной она может стать! Правда, нет, не объясняйте… Это место заслужила Алвилда Йохансен. Мы поговорим с Кирстен…
Так Кирстен Хольмберг добровольно отдала свое место Алвилде Йохансен… Фима остался в «Золотой рыбке», а на освободившееся место Олег взял Диану, перед этим, конечно, рассказав об истории с Кирстен и о грядущем расследовании.
…
Лев проснулся ночью. Он думал обо всем, что произошло за день, и это естественным образом вызывало у него и мысли о Копенгагене… Вот бы прямо сейчас телепортироваться туда или добраться каким-нибудь другим способом… Да хоть на том же самолете! Вот Йенсу хорошо: когда еще не было никаких ограничений, он мог во время обычного, не рабочего путешествия летать куда угодно на личном самолете, а потом возвращаться в место отдыха… И никто его за это не ругал: Йохансен не мог жить без полетов. Лев же ничего сделать не может, а до заключительного этапа еще сто двенадцать дней… Как выдержать это время?
Вдруг кто-то постучался. Лев не открыл: ночью стучат только воры.
- Откройте! Это я, Алвилда!
- Алвилда, иди спать! – строго сказал Лев. – Дети в это время должны спать! Пять часов утра!
- И что? Я еще не перестроилась, поэтому у меня десять часов!
- Да, но я взрослый человек, а взрослые перестраиваются быстрее! Я хочу спать!
Он не стал говорить, что на самом деле совсем не хочет спать и причина этому – вовсе не джетлаг… Но оказалось, что Алвилда знает о его «болезни».
- Скажем, что вы заболели чем-то другим! И я тоже! Пропустим сегодняшнюю репетицию во имя доброго дела! Слетаем в Копенгаген на один день! Я, правда, еще никогда не летала на такие расстояния, но мама сказала мне, как вы страдаете, поэтому я решила помочь, чтобы ускорить мир во всем мире!
- Но это помощь сопернику, Алвилда, - рассмеялся Лев.
- Меня за это не накажут! Особый случай, ведь мне всего три года, а ответственность во сне наступает в восемь! Ничего не бойтесь!
И тогда Лев согласился. Он решил ничего не говорить даже Олегу. Вот и начался круговорот добрых дел! Может быть, вскоре человечество будет избавлено от Шевелёвой? Похоже на то! Еще Кирстен должна сделать что-нибудь хорошее… Да и многие должны… Неужели так и будет, то есть шевелёвщина закончится, когда каждый сделает доброе дело? Но ведь людей очень много… Правда, избавиться от шевелёвщины мечтают все, но не все верят в простую теорию… А тех, кто не верит, можно обмануть… Это будет ложь во спасение!
Пока Лев об этом думал, Алвилда управляла самолетом как взрослая, и ей даже не нужна была помощь второго пилота… Но вдруг что-то случилось. Видимо, девочка очень устала. Самолет стал стремительно падать. Лев испугался не столько за себя, сколько за Алвилду: такая маленькая девочка не должна погибнуть! И что скажут родители? «Это геройская смерть, - утешал себя Лев. – К тому же мне будет уже всё равно, а Йенс и Ханне будут знать, что Алвилда погибла при попытке избавления человечества от Шевелёвой! Но… если всё из-за меня, накажут мою семью! Что же делать?»
Самолет упал в океан. Лев быстро доплыл до кабины, схватил Алвилду и выплыл на поверхность. Кажется, они спасены! Берег совсем близко! Это был необитаемый остров. Доплыв до него, Лев отпустил Алвилду. Как же ее успокоить? Она наверняка винит себя не меньше, чем он! И как она поведет себя в стрессовой ситуации? Алвилда еще не знает, что по правилам соревнований обязательно будет спасена в ближайшее время… Значит, пришла пора всё ей объяснить! Лев начал это делать и заметил, что девочку не надо успокаивать: она очень спокойна и как будто выглядит более здоровой, чем раньше. Тогда он решил ничего не говорить. Может быть, девочке нравится приключение! Но стоит все-таки спросить… Или лучше не спрашивать, а применить активное слушание? Но если вообще не догадаться, что чувствует девочка? Лев всё же нашел выход:
- Это новый опыт для тебя.
- И замечательный опыт! – воскликнула Алвилда. – Простите, конечно, что не получилось вам помочь…
- Ничего страшного. Это значит лишь то, что я очень похож на Олега Блисталова! Но что же замечательного в этом опыте? А, я, кажется, понял! Ты недавно прочитала об этом в книге и захотела пережить то же самое!
- Нет… Я плохой человек, Лев! Я не хотела вам об этом говорить, но сейчас что-то заставляет… Я затеяла этот полет в личных целях. Мне надо было убежать… и это получилось! Какая разница, куда? Здесь мы одни… И никто нас не найдет… Вы будете петь для меня, а я буду плакать… Буду плакать, потому что не могу себя простить. Простить за то, что не стала мириться с судьбой и плохо отнеслась к Кирстен…
Лев рассмеялся. Он объяснил, что родители наверняка поняли бы желание дочери убежать от стыда и, может быть, даже на некоторое время отправили бы ее на этот же остров.
- Только на некоторое время… А я хочу навсегда! И с другом! Потому что боюсь наказания…
- Какого еще наказания? – удивился Лев. – И при чем тут друг? За стыд не наказывают! Да, и в чем тогда был смысл лететь в Копенгаген и потом слышать новости о заключительном этапе соревнований? Или ты хотела незадолго до этого этапа еще куда-нибудь улетать?
- Я не подумала, - прошептала Алвилда и покраснела. – Я тупая.