Отношение к женщине – это всегда индикатор общественного здоровья.
- Разве не болезненна разнузданная эмансипация, когда женщина всеми способами пытается показать, что мужчина ей в принципе не нужен?
- Разве не ужасен порядок, при котором МАТЬ и ЖЕНА превращается в тягловое животное, без права образования и возможности самореализации?
Мы очень кропотливо разбирали положение женщины в 15 – 16 веках, чтобы не врать нашим читателям. Я думаю, что в книге каждый для себя найдет полюбившийся женский образ.
Сейчас я хочу Вам предложить отрывок, где повествование ведется от лица Феди, тринадцатилетнего сына воеводы Михаила Воронцова. В этом возрасте мальчики уже сопровождали отца в военных походах. Воевода Воронцов ведет войско на южную границу государства.
ОТРЫВОК ИЗ РОМАНА «Наследники Византии»:
«Оглядывались и дивились. Деревянный острог – крепость, не то городок, не то военный лагерь, набитый ратниками. Женок в городке почти не было. Посад мал и беден, и понятно: его сжигали при первом появлении врага. Но дивнее всего был дом самого князя Воротынского. Сложенный из толстейших стволов, с малюсенькими, в пол – бревна окошечками, без гульбища, без чешуйчатых украшений или башенок. А на самом верху, там, где обычно располагалась женская светелка, тянулась вверх дозорная вышка.
Даже отхожее место было на улице. «Они что же, и зимой, как холопы, по морозу сюда бегают?» - подумал Федюша.
Ратники спали вповалку на полу в гридне. Убрали попоны, поставили столы и лавки, и тут же холопы потащили всякую снедь. Блюда были грязные, меж ними бегали тараканы, ни скатертей, ни убрусов… руки вытирали об засаленные кафтаны.
- Матушка бы от ужаса сознания лишилась,- шепнул Федя брату.
- Это тебе не Москва.
Понемногу хмелели головы, кто-то валился под стол, кто-то лез в драку. Князь Воротынский не пьянел. Только ел все меньше и меньше, глаза его поволоклись старческой слезой.
- Третья моя женка, - сказал он Воронцову, - двоих схоронил, давно уж… а эта живет, ничо. Старший сын, Димитрий, погиб, так... Этот сын был от первой жены, от Ульянии. А вторая мне все девок рожала. Замуж уж всех поотдал давно. Так. А этот вот последыш.
И стукнул увесистый подзатыльник Михалко, как они его тут все звали на южнорусский манер. Михалко, действительно годился князю во внуки, а не в сыновья. Он был пагодком воронцовских близнецов, и вел себя так, словно вырос не в княжеском доме, а в конуре. То дичился, супил лоб, то начинал огрызаться.
- Она мне семерых родила. Ничо. Женка добрая.
И ясно было, что все иные дети в могиле. «Она», княгиня, жена князя Воротынского, стояла около стола: старая, в ношенной кичке, повязанная ярким алым платком «для гостей», который только подчеркивал её убогость. Михалко относился к «она» с таким же пренебрежением, как и его отец. В этих семьях, живущих на неспокойном порубежье, царил культ воина – мужчины.
Женщины существовали только для домашнего обихода и родов. Что-то потребовав Михалко вдруг пихнул мать в плечо. «Она» посеменила исполнять.
Федюша наклонился к уху брата, шепнул:
- Если б я такое дома сотворил, меня бы уже на конюшне пороли.
Улыбнулся. Была вроде шутка. Но братья, действительно, в эти дни очень часто вспоминали матушку. Москва, родимый дом так далеко… Они оба страшно скучали по матери».
В Московских боярских семьях отношение к жене, к матери, конечно, было совсем другим. Не просто уважительным.
Благодаря своему независимому финансовому положению (приданное и поддержка рода отца) боярская жена сама многое решала в хозяйственных вопросах. Кроме того, она вела весь дом. Женщина из боярского рода была близка к царице, а, значит, так или иначе могла участвовать в политической жизни страны.
Смотрите, как, например, принято было начинать письмо от сына к матери:
«Челобитье ко госпоже матери от…»
Роман «Наследники Византии" опубликован на сайте Ridero.