В ряды ВЛКСМ я вступила 9 октября 1986 года, память мне пока не изменяет. Готовились к этому событию очень тщательно и аккуратно. Никаких поблажек. Возраст вступления - 14 лет, даже если ты был отличник-отличник, никаких внеочередных собраний, по крайней мере, в 80-е годы прошлого века, все было по планам, графикам и утвержденным протоколам. Часть учащихся нашего класса вступили в комсомол в конце 7-го класса, потому что были рождены в начале календарного года, летним детям эти события выпали на начало октября.
Помнится, готовились очень внимательно, в книжном магазине за 5 копеек был куплен Устав ВЛКСМ.
Сами понимаете, воды там было налито по полной программе, но "бывалые" проинформировали нас, что, главное, выучить принцип демократического централизма. Если будет "от зубов отскакивать", в худшем случае попросят назвать "горячие точки планеты" на данный момент, и, считай, членство ВЛКСМ у тебя в кармане.
Для тех, кто забыл, осмелюсь напомнить:
Основные принципы демократического централизма в комсомоле
Руководящим принципом организационного строения комсомола является демократический централизм, что означает:
а) выборность всех руководящих органов комсомола снизу доверху;
б) периодическую отчетность комсомольских органов перед своими комсомольскими организациями и перед вышестоящими органами;
в) строгую комсомольскую дисциплину и подчинение меньшинства большинству;
г) безусловную обязательность решений высших комсомольских органов для низших.
Ну, как-то так. Еще надо было купить комсомольский значок. Очень радовало, что скоро будет покончено с пионерским галстуком, качество которого ухудшалось с каждым годом и кончики которого через пару недель напоминали какую-то бахрому. В общем-то, хорошего по-немножку, пионерия - хорошо, комсомол - еще лучше.
Самым главным в этой процедуре было заполнить анкету-заявление на плотном картоне, на обороте которой должна была стоять отметка о том, что мне была дана характеристика для вступление в ряды ВЛКСМ, дескать, я достойна быть рекомендованной к тому, чтобы меня в данную организацию приняли. Для этих целей были пригодны 2 члена ВЛКСМ со стажем не менее 10 месяцев, либо один коммунист. После этого заявление могли принять к рассмотрению в школьной комсомольской организации, а могли и не принять, если не считали подателя достойной фигурой.
Я покрутила в голове, кого бы мне взять в гаранты, знакомые комсомольцы у меня, естественно, были, но я решила, что не буду размениваться по мелочам, и пойду искать какого-нибудь коммуниста. Училась в школе я скорее прилежно, чем нет, круглой отличницей не слыла, проскакивало от одной до трех четверок, в целом, представляла собой благонадежную гражданку страны Советов из хорошей семьи служащих, папа мой состоял в рядах КПСС. В голову пришла мысль подойти к нашей учительнице математики, Щелкаевой Нине Петровне, она была завучем школы и, естественно, членом КПСС. Не членов на такие должности не назначали. Моя мама сказала мне, что вообще не планировала вступать в партию, поэтому не мечтала о руководящих должностях, от чего спокойно дышала и радовалась жизни.
С Ниной Петровной у меня были хорошие отношения, во-первых, математика с некоторых пор стала одним из моих любимых предметов, а, во-вторых, просто мы с ней ладили. Я подошла к ней на перемене, изложила суть просьбы, Петровна без колебаний взяла мою анкету и быстро написала "рекомендую", указав, что является членом КПСС с 1972 года. Год оказал на меня еще более радужное значение, это был год моего рождения. Собственно, оставалось пережить заседание комитета комсомола в родной школе и при благоприятном исходе, поездку в горком ВЛКСМ в город Щелково за окончательной авторизацией и получением комсомольского билета.
Местный комитет прошел очень быстро, я уже не помню, что спрашивали, по-моему, про "горячие точки". Афганистана было достаточно. На анкете поставили промежуточную "птицу", и сказали следить за информацией на стенде, когда будет запланирована поездка в горком. Ехать я собиралась с двумя подружками, Алкой Бухонкиной и Светкой Коркуновой.
9 октября нам было сказано в 15.00 или 15.30 быть на заседании приемной комиссии в районном горкоме. Туда надо было ехать 15 минут на электричке. Уроки заканчивались в 14.10, поезд, возможно, был в 14.40. От школы до железнодорожной станции надо было идти быстрым шагом минут 15, билеты, наверное, в планах не стояли. В это время их никто и не проверял. Про пообедать мыслей даже не было, отпроситься с урока - было вообще преступлением. Таким образом, вылетев из класса в 14.10, переодевшись, так как в октябре уже было не жарко, нам надо было в очень хорошем темпе стартовать на платформу "Циолковская". Мы были девушками спортивными, ходить и бегать могли хорошо, Алла впоследствии, вообще, стала кандидатом в мастера спорта по лыжным гонкам.
Подбегаем мы к КПП, мы же жили в закрытом городке, все строго, по пропускам. А там был такой нюанс: для пешеходов был проход через помещение, а автомобили проезжали через ворота, после проверки документов контролер опускал кондовую проржавевшую цепь, которая с характерным звяканьем бряцала по асфальту.
Порядки иногда менялись, и пешеходов безапелляционно направляли в "пешеходное КПП", иногда не обращали внимания, и можно было перешагнуть через цепочку, и пройти на прямки, слегка сэкономив время. 9 октября 1986 года нам надо было "кровь из носа" успеть именно на эту электричку, поэтому каждые 10 секунд были нам важны, как воздух. Подбежав к цепи, перед нами выросла фигура не шибко накачанного солдатика в шинельке. В те годы в роте охраны в городке служили срочники. Он буквально развел руки и попытался перенаправить нас в пешеходную зону, загородив дорогу. Но для девушек 14-ти лет, поставивших себе цель, препятствия в виде солдатика и какой-то ржавой цепочки уже не имели значения. Отпружинив от асфальта, мы дружно перепрыгнули цепь, и рванули вперед. Как нам показалось, мы сделали это очень качественно. Но за спиной все-таки послышалось какое-то бряцание и недовольный крик охранника. Мы дружно обернулись и обнаружили, что цепь порвалась строго посередине, кто-то ее все-таки задел молодым копытцем. Если честно, горевать, волноваться или еще как-то рефлексировать времени уже не было. Слева со стороны станции "Осеевская" уже слышался шум электрического поезда. Нам оставалось метров 50, чтобы запрыгнуть хотя бы в последний вагон. Больше я ничего не помню.
Помню только, что на электричку мы успели, комиссия прошла успешно, комсомольские билеты нам выдали, заставили расписаться тушью в билете и учетной карточке. Да, еще надо было принести фотографии, забыла про это сказать. Счастливые и довольные мы вернулись домой. С этих пор я, как юная комсомолка, начала наносить ущерб своей семье в размере двух копеек в месяц, а в 10 классе меня избрали комсоргом, я сама собирала взносы, которые платили не все, поэтому каждый месяц, чтобы вовремя сдать ведомость, я стабильно вкладывала от 6-ти до 8-ми копеек своих кровных за нерадивых "малоимущих" соучеников, которым хронически не хватало на сигареты. Когда поступила в Лестех, со стипендии в 40 рублей платила взнос 10 копеек. А в 1990 году организация под названием Всесоюзный Ленинский Коммунистический Союз молодежи была расформирована.
Тогда, в 18 лет, мне было все равно, а сегодня проскакивают и присутствуют нотки сожаления. Ведь несмотря на все отрицательные нюансы, хорошего в организованных союзах было больше, все-таки бессоюзно и безыдейно все это ведет к бардаку, дерьмократии, бесовщине и содомии. А жаль, что многое порушили, очень жаль. Ведь, помните, как товарищ Саахов давал характеристику Нине: "Студентка, комсомолка, спортсменка, наконец, она − просто красавица!" Делая отдельный акцент на слове "комсомолка", и это было прекрасно!
Итак, все комсомольцы, с праздником! Ибо бывших комсомольцев не бывает!