Начало июля 1941 года мне запомнился на всю жизнь. Помню, тогда началась уборочная страда. Папа мой ушел рожь косить. А что значит убирать с полей урожай в то время? Комбайнов не было, собирали в ручную, серпом. Та еще работенка. Не из легких, особенно в жару.
Сидим мы дома, мама, я и моя младшая сестренка. Стук в дверь. Пришли военкомы с повесткой, спрашивают у мамы, где ваш муж. Мама сказала «В поле, на уборке».
Папе было тогда около сорока, и прямо с поля его и призвали. Много тогда мужиков из нашей деревни мобилизовали, почти всех.
Мама собрала вещи, еду на дорогу, посадили всех призывников на телеги и повезли в областной центр в сельсовет. Мы с мамой тоже поехали провожать папу, ладно место хватило.
Папа меня очень любил. Не помню дня, чтобы он приходил ко мне с пустыми руками. Приехали мы в райцентр, в областной военкомат. Пока было время, папа повел меня в магазин и купил мне желтую ленту.
«Это тебе на бантик. Носи Кучеряшка!» - сказал он мне и поцеловал в щечку.
Папу и наших односельчан забрали через полчаса. Погрузили всех в грузовики и повезли на ближайшую железнодорожную станцию.
Мне тогда было семь лет, бегу я за машиной и кричу: «Папа, папа!». До сих пор помню, скрип зубов от дорожной пыли. Мама меня догнала и увела с дороги. Больше я папу не видела.
Мама мне рассказала позже, что произошло с моим папой в тот день. Погрузили, значит их в товарные вагоны. Много мужчин было, со всех соседних деревень. И тут началась бомбежка. Весь состав в щепки, почти все погибли. От папы не чего не осталось. Собирали бабы всех по кускам и похоронили в братской могиле на станции Красная Пальна. Там и сейчас стоит обелиск.
«Глупо погибли, глупо!» - причитала всегда моя мама. А желтую ленту я никогда не одевала, храню как память о моем любимом папе.
Из воспоминаний Аристовой Александры Федоровны.