Современники знали ее бунтаркой - княжной со странными предпочтениями, которая плевать хотела на все запреты и устои. Если бы не революция, имя этой женщины было бы так же известно, как имена мадам Кюри или академика Павлова. Ее бы причисляли к выдающимся женщинам в истории России, наравне с Терешковой и Ахматовой. Странный выбор имен? Но Веру Гедройц легко сравнивать с другими, ведь она вобрала в себя так много талантов. Ее стихи ничуть не уступают стихам поэтов Серебряного века. Но важнее всего ее вклад в медицину. Его трудно переоценить даже сейчас. Скучная статья о скучном ученом? Как бы не так!
Первая часть:
Война
«В начале 1904 г. известие о войне с Японией докатилось до всех уголков России. В.И.Гедройц подает рапорт о зачислении в состав передового отряда, сформированного из медиков-добровольцев Российским Красным Крестом, и отправляется в действующую армию. Она оказывает медицинскую помощь в самых горячих местах сражений. За труды и мужество ее награждают золотой медалью «За усердие» на Анненской ленте, а после боев у Мукдена за героические действия по спасению раненых командующий армией генерал от инфантерии Н.П. Линевич лично вручает женщине-врачу княжне Гедройц Георгиевскую серебряную медаль «За храбрость».
Императрица Александра Федоровна, занимаясь попечительством по отношению к раненым в Манчжурии, также отмечает заслуги Веры Игнатьевны, и «за содействие в деле облегчения участи больных и раненых воинских чинов и за труды, понесенные по Российскому обществу в Красного Креста» отмечает ее тремя знаками отличия, в том числе – серебряной шейной медалью на Владимирской ленте, а объединенное Всероссийское дворянство – именным жетоном. Через год Вера Игнатьевна возвращается в родные места к любимой работе»
В. Г. Хохлов. Вера Игнатьевна Гедройц – главный хирург мальцовских заводов.
«Княжна Вера оперировала в специально оборудованном железнодорожном вагоне и в палатках, обложенных глиной для защиты от холода. Только за первые 6 дней работы санитарного поезда она сделала 56 сложных операций. Выдающийся хирург-практик, она успешно оперировала легендарного генерала Гурко и пленного японского наследного принца, который впоследствии прислал дары русским монархам и назвал ее "княжной милосердия с руками, дарящими жизнь". Газеты писали о необычайной смелости операций, которые княжна делала буквально под огнем противника, но речь в этих репортажах шла не о научной смелости, а о человеческой доблести хирурга — действительно незаурядной. А ведь именно во время русско-японской войны она первой в истории медицины стала делать полостные операции, которые разработала самостоятельно, без посторонней подсказки — и не в тиши больничных операционных, а прямо на театре военных действий. В ту пору в Европе людей, раненных в живот попросту оставляли без всякой помощи»
Джонатан Молдаванов. «Княжна Вера Гедройц: скальпель и перо»
Рядом с царицей
Ее деятельность привлекла к себе внимание августейшей семьи. Ее назначили ординатором в царскосельский госпиталь, и это встретило огромное сопротивление. Все разом, казалось, забыли о достижениях Веры. Ее называли выскочкой, сельской бабой, медицинское руководство использовало все рычаги, чтобы избавиться от Гедройц, но Александра Федоровна лично вмешалась в вопрос назначения, и Вера утвердилась в предоставленном месте.
Гедройц произвела на царскую семью шокирующее впечатление. Княжна коротко стриглась, предпочитала мужской костюм с галстуком, постоянно курила, а о себе говорила в мужском лице «Я прооперировал», «Я осмотрел». Тем не менее, императрица настояла на назначении Гедройц в госпиталь. Кроме того, Вера Игнатьевна стала врачом великих княжон, которым было комфортнее наблюдаться у женщины.Затишье между войнами было плодотворным временем — Гедройц, которой было положено неслыханное жалованье в 900 рублей, чуть ли не впервые в жизни могла не беспокоиться о деньгах. Она стала вторым лицом в больнице.
Теперь, получив желаемое, Вера решила вспомнить о светской жизни. Она возобновила старые знакомства, в том числе со своим первым учителем. Будучи у них в гостях, она диагностировала у супруги профессора рассеянный склероз. Вышла ссора, но спустя год профессор с ужасом понял - Вера не ошиблась. В петербурге Вера возобновила свою поэтическую деятельность. Она много пишет и печатает стихотворения, но ее апогеем становится знакомство с поэтом Николаем Гумилевым. Свела их вместе медицина - Вера была его врачом. Гумилева покорила поэзия Веры, впрочем, как и она сама. Он предпринял попытки ухаживания, но был отвергнут. Тогда Гумилев ввел ее в "Цех поэтов", куда также входили Ахматова, Городецкий, Мандельштам, Алексей Толстой и другие. Стихотворения Гедройц пользовались популярностью, но, как с обидой заявлял Гумилев, привлекали читателей не стихотворения, а только личность автора. Он вообще был сильно оскорблен отказом и посвятил ей стихотворение "Жестокая". С началом Первой мировой занятия поэзией пришлось оставить.
ЖЕСТОКАЯ
«Пленительная, злая, неужели
Для вас смешно святое слово: друг?
Вам хочется на вашем лунном теле
Следить касанья только женских рук,
«Прикосновенья губ стыдливо-страстных
И взгляды глаз не требующих, да?
Ужели до сих пор в мечтах неясных
Вас детский смех не мучил никогда?
«Любовь мужчины — пламень Прометея
И требует и, требуя, дарит,
Пред ней душа, волнуясь и слабея,
Как красный куст горит и говорит.
«Я вас люблю, забудьте сны!» — В молчаньи
Она, чуть дрогнув, веки подняла,
И я услышал звонких лир бряцанье
И громовые клекоты орла.
Орел Сафо у белого утеса
Торжественно парил, и красота
Безтленных виноградников Лесбоса
Замкнула богохульные уста.
Вера решается на невозможное - она говорит с Александрой Федоровной о необходимости открытия эвакуационного пункта для раненных. Говоря проще - открытии для раненных лазарета на территории Царского Села. Александра быстро подхватывает эту идею. Вера лично руководит созданием нового госпиталя, она контролирует каждый этап, от размещения койки до закупки оборудования и подборки персонала. Она понимает - нужно больше рук. В ночное время Вера создает учебное пособие для сестер милосердия, разрабатывает ускоренные курсы подготовки медработников. Эти курсы были составлены так удачно, что прошедшие их девушки могли с легкостью ассистировать докторам на сложнейших операциях, такие как полостные операции, ампутации, а так же самостоятельно выполнять большинство несложных процедур. На обучение уходили считанные недели. Видя это императрица и старшие княжны проходят курс Веры Гедройц. Они становятся сестрами милосердия и ассистируют на операциях.
Отношение к Романовым у Веры было неоднозначным. С одной стороны, она навсегда в душе осталась революционеркой. Она считала царскую власть слабой, бестолковой и противоестественной, называла ее "бардак". С другой, она была искренне привязана к Александре Федоровне и девочкам, находясь с ними в дружеских отношениях. Главной ошибкой Александры Федоровны она считала дружбу с Распутиным. Когда попавшая в страшную железнодорожную аварию Анна Вырубова (фрейлина и подруга императрицы) была доставлена в лазарет, Гедройц лично занялась ею. Узнав о случившемся, Григорий Распутин, страстной поклонницей которого была Вырубова, срочно приехал к ней в лазарет, ворвался в чистую палату прямо с улицы в грязных сапогах и шубе. Увидев это, Вера Гедройц вышла из себя, схватила «старца» за воротник и вышвырнула его из госпиталя. Царская чета, присутствовавшая при конфликте, не проронила ни слова. Вопреки всем предсказаниям, это ничуть не сказалось на отношениях Веры и императрицы. Она даже получила в подарок золотые часы с романовским гербом.
Падение и новый взлет
Трудно сказать, сколько людей удалось спасти в царском лазарете благодаря Вере Гейдройц. Когда случилась революция и семья оказалась арестована, Вера до последнего вела врачебную деятельность, а затем отправилась на фронт. Здесь она впервые столкнулась с новой властью - ее отправили... делать перевязки. Однако вскоре вновь в армии ненадолго установился порядок. Вера пошла на повышение. Ступень за ступенью она поднималась все выше и выше. В конце концов она заняла место корпусного хирурга. Ни одна женщина до нее не достигала такого высокого положения. Оно приравнивалось к армейскому чину генерала. Несмотря на это, Вера продолжила рисковать собой, бросаясь под пулю. Ее не могли уговорить перестать кидаться в гущу сражения, чтобы вытаскивать раненых с поля. В итоге Вера сама оказалась тяжело ранена. Ее пришлось эвакуировать в Киев. Там врач быстро пошла на поправку. Она готовилась к возвращению на фронт, но никто не звал ее обратно. Устроиться в больницу в Киеве было невозможно - всюду следовал отказ. Начались аресты. Посреди ночи ее выволакивали из дома и увозили для допросов. Это повторялось снова и снова, но каждый раз приходило распоряжение из Москвы - отпустить. Один из нищих крестьян, которого Вера некогда успешно прооперировала теперь занимал высокий пост и помнил о своем докторе. Вера была врачом мирового уровня, ее приглашали в ведущие медицинские учреждения мира, но вырваться из России было невозможно. Так она стала терапевтом детской поликлиники.
Впрочем, свет в окошке был. В Киеве она сошлась со вдовой графа Нирода Марией. Пара жила вместе с детьми Марии, открыто, не скрывая своих отношений. Они делали робкие попытки воскресить былой мир - устраивали маленькие поэтические вечера, познакомившись с семьей опального композитора решили организовать маленький светский салон. Как некогда Рики, Нирода уговаривала Веру не отчаиваться. В своей поликлинике Вера начала вникать в вопросы детских патологий, добилась разрешения вернуться к оперированию и вскоре сыскала славу выдающегося детского хирурга. Двери распахнулись - она снова выступала с докладами, ей рукоплескали. Последовало предложение работать в киевском медицинском институте. Вера ухватилась за эту возможность. Она уже потеряла интерес к детской хирургии - в этом направлении ее уже признали ведущим хирургом, теперь ее увлекли онкология и эндокринология. Вера с головой погрузилась в работу. Через два года ей было присуждено звание профессора медицины, еще через шесть она возглавила кафедру хирургии. Мир снова был у ее ног.
Онкология
Казалось, что нет болезни, которую она не может победить. Вера почти полностью переключилась на онкологию. Она искала новые пути борьбы с ней, диагностирования на ранних сроках и оперировании. Ее работа продвигалась очень успешно, появились первые результаты... Но тут ее уволили без права получения пенсии. Началась новая чистка кадров, а заступничества Москвы больше не было. Наученная горьким опытом, Вера была готова к этому удару судьбы. На отложенные ею деньги ей удалось приобрести дом в пригороде. Вместе с Нирода они переехали жить "на волю". Вера продолжала изучение онкологии. Она верила - еще немного и она сможет найти ключ к победе над ней. Но жить без работы было невозможно. К тому же стало известно - в Покровском монастыре, который находился по соседству с домом Гедройц тяжело болен архиеписком Ермоген. Врачи отказались от него и дни больного сочтены. Вера восприняла это как сигнал к действию. Наведавшись в храм, она убедила архиепископа не сдаваться. Найдя монастырскую больницу пригодной, она провела успешную операцию. Архиепископ был спасен. Нет ничего удивительного в том, что ее пригласили возглавить заведение. К Вере снова потек поток больных. В больнице не было мест для всех желающих получить помощь, Вера снова ощущала себя в родной стихии. Особое внимание она уделяла онкологическим больным, оперировала их, вела подробные записи операций, готовила к публикации первую работу по онкологии.
Однажды, перечисляя в ней симптомы одного из больных, Вера с удивлением обнаружила, что находит их и у себя. Нужно было искать врача. Проблема заключалась в том, что Вера была уверена - все, что известно об онкологии на данный момент - все ошибочно. Ей нужен был врач, который будет следовать ее инструкциям. Такого не нашлось. Время было упущено, Вере не удалось избежать серьезной операции - у нее удалили матку. Облегчения операция не принесла. Врачи уверяли ее, что с онкологией покончено, инфекция (а именно ею считали онкологию врачи того времени) побеждена, жизни ничего не угрожает. Вера была с ними не согласна. Изучив проведенную ей операцию, она сделала вывод - та не только не поможет, но и усугубит течение болезни. Так и случилось. Через год она вновь обнаружила у себя все признаки онкологии. Вера была уверена, у нее есть лишь крохотный шанс на выздоровление, но только, если врачи будут действовать в соответствии с ее исследованиями. Но и на этот раз не нашлось такого доктора. Веру выхаживал спасенный ею архиепископ Ермоген. Он пообещал ей позаботиться о Нирода и разобрать документы. Среди них обнаружилось завещание Цезаря Ру - он оставил ей свою кафедру и клинику. Она умерла спустя несколько месяцев и была захоронена на территории монастыря.
Последние слова Веры Игнатьевны касались работы: «Когда оперируют рак, надо избегать иглы — а они этого не понимают. Нельзя прокалывать больную клетку!»
Рядом с Верой захоронен и архиепископ Ермоген - это была его последняя воля.
За свою жизнь Вера Гедройц была удостоена 9 высоких наград, написала более 60 научных работ по медицине, выпустила 10 книг поэзии. Многие методы лечения, разработанные Верой Гедройц используются в медицине до сих пор. Вера Гедройц занималась проблемой хирургического лечения рака. Она отрицала вирусную теорию его происхождения, склоняясь к эмбриональной, и декларировала абластический подход к операциям. Она также занималась вопросами военно-полевой хирургии, травматологии, ортопедии, хирургии внелёгочного туберкулёза, кардиохирургии, хирургии эндокринных органов (щитовидной и поджелудочной желёз), челюстно-лицевой хирургии, детской хирургией, лечению грыж. Разработала методику краткосрочной подготовки операционных сестер, разработала технику ряда полостных операций, впервые в мире применив подобные методы лечения на театре боевых действий. Она настояла на проведении оперативных хирургических вмешательствах при проникающих ранах в область живота. Это способствовало изменению стандартов оказания медицинской помощи, сокращению смертности. Вера также развила учение Пирогова об «эвакуации по этапам» и разделении потоков раненых. Усовершенствованная Гедройц методика до сих пор повсеместно применяется в мире. Сейчас даже сложно оценить, сколько людей выжили благодаря открытиям, сделанных Верой, разработанных ею процедур и мероприятий. Счет их идет на миллионы, но имя этой женщины знают немногие. Отчего? Ответа на этот вопрос нет.
Стихотворения Веры Гедройц
ГОСПИТАЛЬ
Квадрат холодный и печальный
Среди раскинутых аллей,
Куда восток и север дальний
Слал с поля битв куски людей.
Где крики, стоны и проклятья
Наркоз спокойный прекращал,
И непонятные заклятья
Сестер улыбкой освещал.
Мельканье фонарей неясных,
Борьба любви и духов тьмы,
Где трех сестер, сестер прекрасных
Всегда привыкли видеть мы.
Молчат таинственные своды,
Внутри, как прежде, стон и кровь,
Но выжгли огненные годы — любовь
ДОМИК АЛЕКСЕЯ
Перекошённые столбы,
Снегов декабрьских аметисты,
Избы, что строили рабы,
А разрушали коммунисты.
И нет остатков, ни следа,
Того, что ты воздвиг когда-то.
Снесли огнистые года
Валы, что были возле хаты.
Воспоминанье, унеси
Тот труд, покрытый легкой мглою,
Где лед колол перед толпою
Последний царь всея Руси.
ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ
Пустынный, белый, одинокий,
С красой раскинутых крылец,
Средь тьмы ночной зимы жестокой,
Как прежде, высится дворец.
Как встарь, решетка вдоль ограды
Покой былого сторожит,
Мороза щедрого награда,
Сугробом снег вокруг лежит.
Молчанье реет злее вьюги,
Не слышен часового шаг,
И только филин — солнца враг
С безумным смехом в час досуга
Напомнит о ушедшем круге,
В котором скрылися года,
Что не вернутся никогда.
О том, что более не будет,
О том, что мозг не позабудет.
Повсюду звезд огнистый мак
И реет гордо алый флаг.