Дежурство подходило к концу. Сегодня оно было крайне напряжённым – сильнейший гололёд на улицах останавливал машины и валил с ног людей, ломая им ноги и руки. Травматология с каждым часом наполнялась всё больше и больше. Пожилые пенсионеры, выбравшиеся из дома в магазин, вечно спешащие на лекции студенты, просто прохожие мужчины и женщины, будучи не в силах устоять на тонком льду, падали, причиняя себе многочисленные ушибы.
Она, хирург-травматолог не приседала, помогая всё прибывающим нескончаемым потоком людям. Их лица, искажённые болью, бесконечной чередой мелькали перед ней. Редкие перерывы, заполняемые чашкой кофе, не давали желаемого отдыха, и к концу смены доктор едва держалась на ногах. Сменяющий её коллега уже пришёл и надевал свой халат, когда привезли очередного пострадавшего.
- Ну, вот и твой первый, - обратилась она к колеге, намыливая руки.
- Тебе сегодня досталось! – понимающе кивнул головой тот.
- Да-а. Настоящая катастрофа!
- Гололёд.
- А кого там привезли?
- Какой-то мужчина. Многочисленные переломы. Попал под машину, как- будто. Тяжёлый случай.
Она сняла шапочку, поправила у зеркала причёску и, надев пальто, вышла из кабинета. По коридору навстречу ей везли вновь прибывшего человека. Голова в бинтах, лишь небольшой фрагмент заросшего щетиной лица – губы и подбородок. Глаза, часть носа и лоб перевязаны, что мешало рассмотреть его полностью.
У ворот больницы её, как обычно, встречал муж. Садясь в машину, она устало ответила на его приветствия и, уютно расположившись в удобном кресле, закрыла глаза. Тут же перед ней всплыли картины прошедшего дня. Мелькание лиц, череда измученных болью людей, поступающих к ним с утра до вечера. И вот перед отъездом ещё один. Она остановила меняющийся в сознании калейдоскоп на этом забинтованном лице. Подозрение, возникшее ещё там, в уставленном каталками, пропахшими лекарствами коридоре, постепенно усиливалось.
Муж что-то рассказывал ей, но она не слышала, только молча кивала головой. На улице темнело. Скользкая утром дорога – причина стольких бед – теперь превратилась в тёмно-коричневую кашу, по которой бесконечной вереницей плыли машины. Они подъехали к дому, перебрасываясь незначительными фразами. Дети радостно бросились навстречу маме. Она обняла их, погладила по пушистым головкам. Затем был ужин, горячий чай, какая-то забавная комедия по телевизору. Окунувшись в обычную домашнюю суету, она слегка отвлеклась от пережитого за день.
Ближе к ночи ребятишки наконец-то оставили свои шумные игры и улеглись в кроватки, но возбуждённые, ещё долго не могли уснуть и, переговариваясь, весело хихикали. Она же прошла в ванную, приняла душ, окончательно смывая с себя дневное напряжение и усталость. Подозрения относительно пострадавшего мужчины всё больше охватывали её утомлённое сознание, пока полностью им не завладели.
Десять лет. Неужели целых десять лет прошло?! Загибая пальцы, она сосчитала ушедшие вдаль годы. Да, без малого десять лет, как она в последний раз виделась с ним. В том, уже далёком году, они закончили медицинский институт и, став дипломированными врачами, разлетелись в разные стороны. Она осталась в той же клинике, где проходила практику, в том же городе. А он сразу был призван в армию и попал в очень отдалённую точку страны. Армейским доктором там стал. Откуда и командировался в горячие точки…
Первое время влюблённые забрасывали друг друга письмами. Длинными и нежными. Он сообщал, что всё хорошо, служит в военном госпитале, часто думает о ней и мечтает о встрече. Но однажды пришло последнее письмо, из которого она узнала, что он скоро уедет в длительную командировку и напишет уже оттуда. Она ждала. Ждала и надеялась, что почтальон опустит в ящик конвертик со знакомым размашистым почерком. Но время шло. Оно неумолимо бежало вперёд, а новостей всё не было. Время меняло и её саму. Сначала не верилось в то, что произошло, и она отгоняла эти мысли прочь, но вскоре стало совершенно очевидно, что это - беременность.
Написать ему об этом? Конечно! Но всякий раз что-то останавливало её. Рука не выводила нужных слов, откладывая письмо на потом. Переписка же так больше и не возобновилась. Никогда…
…Она закрыла кран и потянулась за полотенцем. Капли воды стекали по плечам и груди, спине и бёдрам. Сбежав по стройным ногам, они скатывались на пол, где, сливаясь, образовывали две маленькие лужицы. Девушка встряхнула мокрые волосы, не спеша вытерлась. Разглядывая себя в зеркале, удовлетворённо улыбнулась. Здоровое питание, бассейн, массаж – в итоге, красивое упругое тело. Она повернулась боком, придирчиво осматривая себя с этого ракурса. Ничего лишнего. Пряди волос тонкими струйками рассыпаны по плечам, плавный изгиб спины, очаровательные полушария ягодиц, переходящие в округлые бёдра, прелестные икры, заканчивающиеся тонкими лодыжками перед маленькими ступнями. Красивые ноги, красивая фигура. Волосы, лицо…Зная это, она всегда любила носить мини-юбки. Даже тогда, когда, не утруждая себя диетой, была пухленькой милашкой-школьницей.
Затем поступление в институт, комната в общежитии. На ту дискотеку
в субботу юная студентка обула ножки в новые туфельки, надела просторную блузку и джинсовую юбочку, своей длиной напоминающую набедренную повязку. Войдя в зал, поймала на себе изумлённые взгляды незнакомых парней. Один из них, тут же пригласивший её на танец, потом весь вечер не отходил ни на шаг. Они познакомились и стали встречаться регулярно. Тем более, что жил он здесь же, в этом общежитии, но учился на другом факультете. Потом был первый поцелуй в дальнем углу коридора. Первое объяснение в любви, первое желание. Незаметно подошла зимняя сессия и, когда общежитие перед каникулами опустело, они случайно задержались на день. Она была в комнате одна, в дверь постучали.
- Войдите.
Он вошёл и щёлкнул замком. В тот вечер она впервые испытала близость с мужчиной. С тем, который нравился ей так, что порой считала себя влюблённой. После первого интимного свидания было и второе, и третье, и ещё множество. Они были счастливы вместе. Полная гармония, захватившая их обоих, влекла друг к другу, вновь и вновь бросая в объятия страстного горячего ложа.
Обернувшись полотенцем, девушка прошлёпала в спальню и голышом юркнула под одеяло. Муж уже спал, а она всё не могла забыться. События всех этих десяти лет отчётливо вставали перед ней.
Ребёнок родился в конце весны, и она вместе с ним уехала к родителям, в небольшой провинциальный городок, где прожила полтора года. Затем, оставив малыша на бабушку и дедушку, вернулась в город на прежнее место. Устроившись, забрала сынишку и зажила с ним вдвоём, узнавая в нём частичку ЕГО. Со временем чувства притупились, надежд на встречу было всё меньше и меньше. Ещё через три года она полностью уверилась в том, что его нет в живых. Командировки…Горячие точки…Его нет, а жизнь – вот она, рядом. Бежит потоками машин по шумным улицам, шелестит зеленью, свежей листвы в старых парках, заливается смехом детворы. Зима, весна, лето и осень. Круговорот событий в вечном течении времени. Она повстречала другого человека, который очень её полюбил. Ответного чувства он так и не вызвал, но его надёжность, мягкость характера, да и желание наконец-то определиться в своей жизни подтолкнули её дать согласие. Расписались, муж усыновил её мальчишку, а через год у них родилась ещё и девочка. Дети сблизили их, и порой казалось, что она вполне счастлива в замужестве. Ежедневные заботы, быт, жилище – все составляющие обыденной жизни – не позволяли расслабляться. О нём, первом мужчине вспоминалось всё реже и реже. Стирались из памяти черты его лица, какие-то особенности характера, поведения. Шутка ли – десять лет. Целая эпоха в судьбе человека. Целый пласт! Сколько воды утекло, сколько всего переменилось за это время.
А сегодня - ГОЛОЛЁД.
Первые нотки зимы. Первая проба сковать землю и воздух холодным дыханием, заставить благоухающее цветение жизни упрятаться в отдалённые уголки, затаиться маленькими огоньками до будущей весны, когда вновь появится возможность вырваться на свободу яркими красками оживающей Природы.
Первый морозец, покрывший стеклянным панцирем всё вокруг, испытывал людей и машин на устойчивость. Испытывал жёстко, а порой и жестоко…
…Она повернулась на другой бок, пытаясь уснуть, но ничего не получалось. Часы пробили половину четвёртого, а мысли всё не покидали её, возвращая туда, на десять лет назад, перенося затем в день сегодняшний. Этот последний пациент. Губы и подбородок были его. Хоть и казалось ей, что забыла уже, но хватило полунамёка, случайного мимолётного взгляда, и память вернула образ, лицо, фигуру любимого человека…Уверенность в том, что сбитый машиной человек и есть её первая любовь, отец её сына, крепла с каждой минутой. Завтра она проверит это, просмотрев документы. Если, конечно, таковые имеются.
Сон, принявший её в свои объятия лишь под утро, был прерван громкими трелями будильника, который заводил муж. Отправив его с детьми, она вновь прилегла, но, провалявшись с полчаса, убедилась в бесполезности попыток уснуть. Встала, оделась, привела себя в порядок и вышла из квартиры.
Придя в больницу, она первым делом поспешила в приёмный покой, чтобы выяснить имя поступившего накануне мужчины. Но документов не оказалось, и никто не знал, как его зовут. Тогда ей пришла мысль расспросить коллегу-врача. Разыскав его в отделении, она приветливо поздоровалась и как бы невзначай, после нескольких малозначительных фраз, поинтересовалась вчерашним пациентом.
- Ааа, этот! Да, случай и впрямь тяжёлый, но все меры приняты, опасность миновала.
- Как хоть зовут-то его?
- Вот этого не скажу. Он в себя не приходил ещё. А никаких бумаг при нём не было. Подождём, пока очнётся, тогда и узнаем.
- А сколько ему лет?
- Тоже вопрос. Хотя на плече имеется небольшая татуировка – 1960-й год. Судя по всему, это и есть год его рождения.
Услышав это, она заметно побледнела. «Боже мой, - пронеслось у неё в голове, - неужели он?» У него на плече тоже была единственная маленькая татуировка с годом рождения. Шестидесятым годом! Ничего не говоря, она вышла из кабинета и направилась в палату, где находился пациент. Доктор как-то странно посмотрел на неё, но ничего не сказал. Возможно, его деликатность не позволила вступать в расспросы, а возможно усталость, накопившаяся за тяжкий день, не располагала к пространным беседам. Как бы то ни было, никому ничего объяснять не пришлось.
Отыскав палату, она открыла дверь и сразу же подошла к его кровати. Кроме «её» больного там находились ещё двое пострадавших от гололёда человек. Но те были с небольшими переломами, могли передвигаться самостоятельно, а ОН – теперь у неё уже почти не было в этом сомнений – был прикован к постели так, что, казалось, составляет с ней одно целое. Множество бинтов, одна рука и нога на вытяжке, лицо перевязано ещё плотнее, так что видно даже меньше, чем вчера. Она присела рядом, взяла его руку, нащупала пульс, затем, приложив голову к груди, послушала едва уловимое биение сердца. ЕГО сердца. Как оно, а точнее их сердца стучали в унисон тогда, в те прекрасные дни, готовые вырваться из груди и взлететь на облака к поджидавшим их ангелам Любви.
Окунувшись в эти воспоминания, она на несколько мгновений закрыла глаза, так и оставшись лежать у него на груди. Очнуться от нахлынувших картин прошлого её заставило донесшееся деликатное покашливание других больных. Бросив на них растерянный взгляд, она встала, поправила постель и, взяв на миг его руку, вышла из палаты.
Всю последующую неделю она постоянно навещала его, внимательно наблюдая за ходом лечения. В себя больной пока не пришёл, - обстоятельство, позволившее ей хорошенько подготовиться к их встрече. Долго размышляла она над вопросом - говорить ли, что у него сын и в итоге решила ничего не скрывать. Да и он, узнав возраст ребёнка, мог легко догадаться об этом… Нет, лучше она сама всё ему расскажет. Как ждала заветных писем, по два раза в день заглядывая в почтовый ящик, как пыталась разыскать его через военкомат и как из этого ничего не вышло.
Девушка по нескольку раз репетировала их будущее свидание, представляя растерянный вид возлюбленного. Как он воспримет весть о том, что она давно замужем и что у неё уже двое детей? А женат ли он? Как складывалась его жизнь все эти годы? Чем больше она об этом размышляла в будничной суете, тем всё чаще ловила себя на мысли, что этот мужчина не вычеркнут из её сердца, как она привыкла думать. С каждым днём всё отчётливей вырастала перед ней дилемма – что же теперь делать? Как жить дальше? С одной стороны семья, муж, дети, работа. Всё устоялось, укоренилось. Что-то забылось, что-то затерялось в извилистых уголках памяти. С другой стороны – ОН, который так внезапно появился. Да не просто появился, а вызвал в ней целую бурю чувств, которых она в себе никогда раньше не находила. Что это такое? Может возвращение любви? Той далёкой и до боли желанной. Той, которую не могли перечеркнуть годы разлуки, годы замужества и счастливой, как ей казалось, семейной жизни.
Муж, заметив перемены, происходящие в супруге с каждым днём, беспокойно расспрашивал, с тревогой заглядывая в глаза.
- Не переутомилась ли ты, дорогая. Взяла бы отпуск хоть на недельку и отдохнула от всего этого.
Она что-то бормотала в ответ, стараясь сохранять привычное выражение лица, однако ей это удавалось не слишком убедительно.
Тем временем подходила к концу неделя нахождения пациента в клинике. Сознание ещё не возвратилось, но с каждым днём показатели травмированного улучшались. И это приближало их встречу, с каждым днём усиливая её волнение. Дрожь пробегала по телу всё чаще и чаще. Стрессовое состояние, в котором она пребывала уже несколько дней, достигло своего апогея, и нужно было что-то предпринять.
На шестой день она пришла в клинику задолго до начала своего дежурства.
- Здравствуйте, здравствуйте, - радостно приветствовал её пожилой коллега.
- Доброе утро, - ответила она, - а что это вы такой весёлый сегодня? Впрочем, понятно. Гололёд спал, работы поменьше стало.
- Вы правы. Теперь можно свободнее вздохнуть. Но не только это меня радует.
- А что же ещё? – она бросила испытующий взгляд на лукаво прищурившегося доктора.
- Наш больной!..
- Что? Говорите же!
- Пришёл-таки в себя. Память в норме, пульс, давление – всё говорит о скором выздоровлении…
Последние слова доктора долетели до неё уже в коридоре. Не дослушав, она выбежала из кабинета и устремилась в знакомую палату. Подбежав, распахнула дверь и вдруг замерла на пороге, не в силах его переступить.
С кровати в углу палаты на неё смотрел и приветливо улыбался широкой добродушной улыбкой совершенно незнакомый ей мужчина. Лицо теперь было свободно от повязок, и она впервые его увидала. Рот, губы, подбородок, покрытый недельной щетиной, были его, вне всяческих сомнений. Но глаза, на которых теперь не было бинтов…
Как завороженная стояла она у входа в палату, не отвечая на его благодарности. Затем кивнула, вышла и закрыла за собой дверь.
В кабинете она отыскала его историю болезни, прежде безымянную, и на первой странице прочла фамилию. Это был другой человек, того же года рождения, тех же параметров, что и он. Очень похожий, но другой…
Опустошение, вдруг охватившее измученную душу девушки, было столь велико, что она бессильно опустилась в потрёпанное кожаное кресло и, щелкнув зажигалкой, задумчиво выпустила в потолок струйку дыма.
Рухнуло здание, выстроенное её грёзами за последнюю неделю. Рухнуло полностью, до основания, в одно лишь краткое мгновение. Потрясение было таким, что она совершенно не понимала – радоваться ей или огорчаться. Просидев так с час, она так ничего для себя и не решила. А впрочем, что здесь решать, пусть всё останется на своих местах, в привыч-
ном русле ежедневных событий и дел.
Слегка успокоившись, она извлекла из папки чистый лист бумаги и аккуратным почерком вывела на нём первые слова. А через день красивый автобус-автолайнер увозил её из города в расположенный на берегу живописного озера пансионат. Первый снежок уже лёг на деревья, превращая лес в настоящую волшебную сказку. Огромные дубы, растущие вдоль озера склоняли свои ветви к самой воде, подёрнутой первым тонким ледком. Дороги, ведущие к пансионату, были щедро посыпаны песком, делая передвижение совершенно безопасным. И она, оказавшись в этой спокойной тишине векового леса, постепенно забывала о пережитом. Лишь сверкающее зеркало совсем недавно замёрзшего озера, иногда напоминало ей случившийся накануне, невиданный доселе ГОЛОЛЁД.