- Рак пищевода. Уже поздно, - спокойно заявил, уставший, приземистый, круглолицый доктор, возбуждённой женщине в холе. Она орала на весь коридор, что они многодетные, и, всё что ей наговорили чушь собачья.
- Как это! – шепелявила Оля, заглядывая врачу прямо в глаза, - он инвалидом станет? У нас девять детей! Я отправлю его в область, его будут лечить лучшие врачи! Вы не имеете права списывать ещё живого человека. Я засужу вас...
- Мы не списываем. В область? Да хоть в Москву... я вам выпишу направление, можете везти, но вас вернут, поздно. Вашему мужу осталось месяц, два не больше. Две недели у нас, прокапаем, снизим болевой синдром, сделаем всё необходимое, чтобы организм мог питаться, он уже не может самостоятельно принимать пищу.
Оля металась по коридору, рвала волосы на голове, перепуганная Маша, сидя на стульчике перед палатой, боялась голос подать, она просто водила глазёнками, наблюдая за мамой. Доктор, как заскорузлый сухарь, безэмоционально принимал на себя негодование этой женщины, испуг, панику. В этом отделении всякое случалось.
Оля, наконец, присела к дочери, бессмысленный взгляд уставила в стену, напротив, Маша подвинулась к ней ближе, дёргая за руку, звала её.
- Мам, мама! Мам.
Оля не реагировала. По коридору мельтешили медсёстры, доктор давно ушёл, один еле ходячий больной, тоже мужчина, не старик, не пьяница, но прозрачный, голову еле держал, шёл с ходунками куда-то.
- Пошли, - взяла Оля за руку дочь и направилась к выходу.
- А мы к папе не пойдём?
Оля не ответила, они уже спускались по лестнице.
- Деньги, нужно дать денег! Сейчас все хотят денег, – раздувался мозг у Оли от мысли, что всё ещё можно исправить. Это режущее слово: «поздно», ржавым гвоздём проходило через все её мягкие ткани и застряло где-то внутри. – Что же дальше…?! Так, быстро, - ей хотелось выть.
Они уехали из больницы, жена так и не заглянула в палату к мужу – это неправда! Приехали домой, мама просто свалилась без сил на диванчик в детской, закрыла глаза. Дети ей что-то говорили, Машенька плача ползала около неё, будто ходить разучилась. Викуля присела на краешек, погладила маму по спине, Таня стала в дверях, дожидаясь, что же дальше, а ничего! Мама так и пролежала в одной позе без движения, не реагируя ни на что несколько часов. Выйдя поздно вечером на кухню, застала только девочек Таню и Вику, они заканчивали с уборкой, Вика ставила молоко в холодильник.
- Папка умирает, - брякнула Оля, оплыв на стул рядом со столом. У Вики банка с молоком выпала из рук, осколки разлетелись по прямоугольной комнате, белая жидкость растекалась по полу. Девочка захныкала, - сейчас мама заругает.
Сонный Стас выглянул из темноты коридора:
- Что у вас?
- Помоги девчатам, убери осколки, - спокойно сказала мама, посмотрев на него, – теперь мы одни.
- А чё, раньше было по-другому? – шагнул в кухню в одних трусах и майке Станислав, присел на корточки около ноющей большой сестрёнки и начал собирать осколки.
Оля так странно смотрела на него, он даже не ощутит эту потерю, они и так был брошен, один! Отец никогда с ним не разговаривал, он просто приходил с работы вечером и уходил на работу утром. Приносил деньги в семью два раза в месяц.
- Дурак, дурак, дурак, - накинулась на него Таня с кулачками. Оля растащила их.
- Угомонитесь. Коле не пишите, сама напишу. Завтра в больницу. Стас, ты за старшего! Девчата пусть идут в школу и только попробуй из дома смыться! - пригрозила мама ему пальцем. - А теперь спать.
Дети ушли, мама убрала оставшиеся мелкие стёклышки на полу, вымыла пол и снова села на стул, между столом и холодильником, немного раскачиваясь на хлипкой табуретке, беззвучно стонала, скорее от страха: что же дальше, чем от понимания: мужа скоро не станет.
Митя умер через полтора месяца у себя дома. Последние дни дома Оля ухаживала за ним, телом он был ещё жив, но без сознания. На похороны приехали все: Коля со Славиком, Олины родители – их тоже пугал вопрос: что же дальше? Соседи пришли, друзья, коллеги приехали, так много! Оказывается, он был замечательным человеком, половина посёлка помнила его: работящего, ответственного, не пьющего, не гулящего. Остальным было просто жаль молодого мужчину.
Оля странно вела себя для убитой горем вдовы, не проронила ни одной слезинки, они высохли вместе с её цветущей молодостью в этом посёлке. Дети, конечно, плакали, маленьких забрала тётя Валя к себе. Все, кто был в тот день у них дома, тихонечко спрашивали друг у друга:
- А где старшая? Неужели Наташка к родному отцу не приедет проститься…
Валентина спросила у Оли о старшей дочери.
- Не знаю, - простуженным голосом просипела Оля, - я написала по месту работы, других адресов не знаю, фамилию этого городского тоже. Ответа нет.
- Она просто не знает…
Оля безвольно пожала плечами.
Все деньги, которые оставила Наташа, ушли на лекарства для отца на похороны, они шуршали сквозь пальцы так быстро, без счёта, без оглядки. Была выплата с Митиной работы, но на всю эту ораву, с учётом долгов – это песчинка в куче гравия во дворе.
Оля то ли горевала несколько дней, то ли отходила от случившегося, но ни с кем даже с детьми долго говорить не могла, если не получалось в большом доме укрыться от родителей, детей и соболезнующих просто запиралась в ванной и часами не выходила оттуда. Глаза сухие, красные, так она и не заплакала в эти дни.
Однажды она проснулась на рассвете – просто поднялась с постели, она не спала ночами все эти дни, умылась, завязала платок на голове и ещё до восхода солнца отправилась во двор. Почистила брошенные пустые клетки, накормила, напоила хозяйство, подоила коз, выгнала за огороды, вымела двор и приготовила завтрак на всю семью: нормальный, вкусный, сытный завтрак! Кашу, оладушки, кому чай, кому какао, домочадцы, почуяв аппетитные запахи из кухни, слетались один за другим к столу. Софья Андреевна и Назар Артемьевич переглядывались, думали, это разовая реакция, но Оля собрала все силы как боец перед боем, она собралась!
- Когда едете? – интересовалась она у родителей, - мальчикам нельзя много пропускать особенно Коле.
- Пусть хоть побудет немного дома.
- Нет, надо учиться. Денег я ему дала, не спорьте, - остановила она мамины пререкания, - ему нужнее. Славику купите, пожалуйста, новую куртку, у этой рукава короткие, или нет! – встрепенулась Оля, - не тратьте деньги, я куплю, отправлю.
Родители продолжали переглядываться.
- Оль, может, мы побудем… и детям легче.
- Дети сегодня же идут в школу! Все. Легче, когда делом заняты - отвлекает.
- Сегодня воскресенье, - сухо сказал отец.
- Точно. Завтра. А я поеду в город разбираться по поводу детского сада, такой большой посёлок и без дошкольного учреждения, как людям работать? – возмущалась Оля.
Родители совсем растерялись, может, у дочери на фоне похорон с головой плохо стало.
- Ты на работу хочешь выйти?
- Посмотрим, для начала оформить все пособия, Вику показать врачу, затянула я что-то, - остекленевшими глазами уставилась Оля в стол, повернувшись к родителям.
- Оль…
- Мам, поезжайте! Детям надо учиться. Спасибо вам, помогаете с пацанами, а за Стаса я возьмусь, думаю, ещё не поздно. Хотя к вам я его вряд ли отправлю, здесь будет учиться при мне! Каждый день уезжать и возвращаться! Димку с Лёшкой… - задумалась она, - если что в город возить начну в детский сад, они меня плохо знают! – угрожающе нахмурилась Оля, - Машу тоже отправлю. Так, - потирала она свои сухие ладони, - столько много дел не знаешь за что хвататься.
Наташка зараза, запропастилась, дай бог, чтобы у неё всё хорошо там. Было бы плохо, уже приехала раны зализывать. Жаль, об отце не знает, очень жаль, она его так любила, а он… - разревелась наконец Оля, вспомнив себя беременную первой. И его... молодого, сильного с улыбкой на лице, некрасивого, узкоплечего, но такого надёжного. Вспомнила, как из роддома сразу в ЗАГС повёл. Любил! А она… она разве любила? Никогда.
Оля сползла спиной по тумбочке на пол, уткнулась в свои колени и тихонечко вздрагивала от боли рыдала. Понимающая мама, вывела всех из кухни тихонечко, закрыла дверь и оставила дочь одну, ей надо выплакаться.
Вскоре Оля вышла с тем же выражением лица, с каким встречала всех к завтраку.
- Так, - вошла она в детскую к девочкам, - что-то вы тут расположились, как царевны, - оглядела она комнату и пустые двухъярусные кровати. – Пап, Коля, поможете всё тут переставить, убрать лишнее. Машу переселяю к девочкам, чтобы было поровну. Давно пора, - постукивала она по подбородку пальцами, внимательно вглядываясь в каждый угол. – Коля, Наташа тебе давно писала?
- Да ещё в тот раз.
- Ну ничего, наверное, работу поменяла. Та-а-к, - громко хлопнула она в ладоши, - за дело!
И пошло движение в комнатах, старый хлам выкинули, кровати переставили местами, в зале освободили добрую половину комнаты, мальчишкам ни к чему столько. До вечера толкались дети и взрослые в комнатах, пока маму не устроила перестановка. На следующий день она проводила старших в школу, а с младшими поехала в город проводить родителей и Славика с Николаем на поезд.
- Ребят, за нас не волнуйтесь, главное – бабушку с дедушкой не расстраивайте и учитесь!
- Мам, да мы знаем, - гнусавил Славка.
- Пишите чаще, чтобы я знала, как у вас. Наташка, если напишет или позвонит, - посмотрела Оля на Николая, - сразу пусть домой едет, понял?
Коля кивнул.
- Ну всё ребят, - расцеловала она мальчишек, обняла маму с папой, и с младшими детками пошла прочь с вокзала, опять хотелось плакать.
Везде объявления попадались на глаза: требуются, приглашаем на работу, оплата посменно и т.д. Оля только головой успевала поворачивать, раньше она их даже не замечала, а ведь приезжала в город часто. Везде вдруг понадобились люди, когда проснулись?
Они купили немного продуктов домой, зашли на бывшую Митину работу, просили еще на похоронах, после всех формальностей. С тремя малышами Оля произвела впечатление на главного в кабинете, хотя все знали, Дмитрий - супермногодетный отец.
Пообещали помогать семье, попросили подписать несколько документов и отпустили с возом соболезнований, конторские не были на траурном обеде, только руководитель их бригады. В собес Оля уже не рвалась сегодня, надо ужин приготовить и проследить, чтобы этот балбес вернулся вовремя из школы, а не болтался по посёлку. Они опять пришли на вокзал, сели в свою электричку, «формы» у них уже не было, надо было платить за проезд, Оля и забыла, когда в последний раз это делала, а ведь можно было ездить в город, хоть по пять раз на день и не платить, может даже на работу, а теперь… Ребята немного крутились, заспорили в электричке, мама не ругалась, просто смотрела в окно, будто они на новое место переезжают, но свою остановку не пропустила.
Со станции зашла в школу, дождалась Стаса, заодно и Вику.
- И чё?! Ты меня теперь каждый так позорить будешь? – недовольно спросил мальчишка у мамы, стараясь держаться поодаль своей семьи – пацаны засмеют.
- Понадобится, буду! Дома дел хватает и домашнее задания.
- Да на фиг они мне нужны! Я к Наташке уеду в город или в Москву.
Всю дорогу Стас бухтел что-то себе под нос, но шёл вместе со всеми домой. Оля так припрягла его помогать ей по дому, а потом и вовсе села с ним за уроки, он сто раз пожалел, что не сбежал ещё у школы.
- Мам, приготовить что-нибудь на ужин? – интересовалась Таня.
- Нет, я сейчас закончу с ним, - выдала она подзатыльник обленившемуся сынку, - и сама приготовлю.
- Мы тогда пойдём управимся, темнеет уже.
- Да, будет здорово, но если что зовите…
Дети не знали радоваться переменам или бояться, надолго ли всё это? Случалось уже и такое, всякое случалось в их семье, но папа всегда приходил вечером домой, а сейчас его нет.
Тётя Валя начала заходить, но мама всё больше занята чем-то по дому или в городе по делам. В местной администрации была, возмущалась на нового управленца.
- Ваш предшественник хоть что-то делал, а вы?! Почему насчёт садика и клуба ничего не делается? В посёлке столько детей, подростков, от безделья они занимаются разными гадостями. Пора бы и по поводу автобуса подумать.
Требовала, возмущалась, собирала других недовольных мамаш, делегацией приходили – бесполезно. Оля решила дождаться осени, тогда уже Дима пойдёт в школу, может, старшая дочь, наконец, появится, а этих двоих отправить в городской детский сад. А пока занялась Викой! Оля забрала её медкарту в медпункте, взяла направление у Олеси и начались поездки по врачам т Маша, так быстро перестала болеть, без знахарок и маминых мнимых диагнозов, но она всё равно всегда при ней.
Вот и Наташа приехала, сча-а-а-стливая! Цветущая, модная, в чёрной косухе поверх лёгкого, короткого платьица, туфли на каблуке. Сергей подогнал машину к самому забору, заглушил двигатель и они вместе начали выгружать пакеты с гостинцами из багажника. Странно, никто её не встречал...
Продолжение ______________
Присоединяйтесь к моему каналу, рада видеть Вас в Телеграм
Моя книга У меня так никогда не будет на всех ресурсах:
Литрес Amazon WB Оzon . Печатная версия по предзаказу на Ридеро