Интерес к негативным симптомам шизофрении быстро возрос за последние несколько десятилетий, параллельно с растущим интересом к функциональному, а не клиническому выздоровлению, и доказательствам, подчеркивающим важность негативных симптомов в первом случае. Продолжаются усилия по более точному определению и измерению негативных симптомов, отличие их воздействия от воздействия других областей симптомов и разработке эффективных методов лечения, а также испытаний для их оценки. На сегодняшний день предметом исследования стали многочисленные вмешательства, включая многочисленные фармакологические стратегии, стимуляцию мозга и несоматические подходы. Уровень и качество доказательств значительно различаются, но на данный момент нельзя рекомендовать какое-либо конкретное лечение. Это особенно проблематично для людей, отягощенных негативными симптомами при слабых или отсутствующих положительных симптомах. В настоящее время врачи иногда обращаются к вмешательствам, которые считаются более «щадящими» и соответствующими повседневной клинической практике. Стратегии включают использование атипичных антипсихотиков, обеспечение минимально возможной дозы антипсихотиков, обеспечивающей контроль положительных симптомов (это может включать переход от антипсихотической полипрагмазии к монотерапии), возможно, исследование антидепрессантов (учитывая неопределенность диагностики и частое использование этих препаратов при шизофрении). и несоматические вмешательства (например, когнитивно-поведенческая терапия, КПТ).
Множество и разнообразие стратегий, которые в настоящее время изучаются, подчеркивают отсутствие научно обоснованных методов лечения и наше ограниченное понимание негативных симптомов, лежащих в основе этиологии и патофизиологии. Их начало, которое может предшествовать первому психотическому срыву, также означает отсрочку лечения. С этой точки зрения идентификация биомаркеров и/или эндофенотипов, позволяющих более раннюю диагностику и вмешательство, может способствовать повышению эффективности лечения, а также его результатов.
Как пришел к выводу в недавно опубликованном метаанализе, в настоящее время недостаточно доказательств в поддержку специфического лечения негативных симптомов. И это несмотря на огромный рост интереса к этой теме, а также исследования, в которых негативные симптомы являются основным результатом.Ряд факторов может способствовать отсутствию успеха на сегодняшний день. С диагностической точки зрения отличить первичные негативные симптомы от вторичных сложно, так же как сложно отличить негативные симптомы от других психиатрических диагнозов, таких как депрессия. Наше понимание основных патофизиологических процессов недостаточно четко установлено, в результате чего стратегии лечения являются в лучшем случае умозрительными. Пожалуй, лучше всего это отражается в многочисленных исследованиях, в которых предпочтение отдается оценке нескольких областей симптомов, а не сосредоточению внимания конкретно на негативных симптомах. С концептуальной точки зрения само определение негативных симптомов представляет собой продолжающуюся работу, и было продемонстрировано, что используемые меры могут влиять на результаты. Совсем недавно были предложены рекомендации по планированию исследований, но на самом деле большая часть работ на данный момент не соответствует этим стандартам. В настоящее время принято изолировать различные компоненты в рамках негативных симптомов, но эта стратегия находится на самых ранних стадиях, и неясно, как они могут по-разному реагировать на лечение. Мы продолжаем искать биомаркеры и/или эндофенотипы, которые могут не только улучшить диагностику, но, кроме того, продвинуть область клинических подтипов; уже сообщалось о различных траекториях, но эта работа также находится на самых ранних стадиях. Было установлено, что негативные симптомы предшествуют появлению позитивных симптомов, и есть предположение, что за это ответственны аберрации, возникающие в процессе развития нервной системы. Это подчеркивает важность выбора времени для вмешательства и ожиданий относительно успеха лечения, которое проводится на более поздних стадиях заболевания. Действительно, вполне возможно, что эффективные методы лечения ждут того времени, когда мы сможем надежно идентифицировать тех, у кого будет развиваться шизофрения, что также позволит проводить вмешательства задолго до того, как будет поставлен диагноз, то есть когда психотические симптомы станут очевидными впервые. Там, где к этому моменту были зафиксированы преимущества, сообщаемый размер эффекта часто не настолько велик, чтобы быть клинически значимым. Наконец, есть доказательства того, что небиологические факторы могут играть роль, что поднимает вопросы об ограничениях соматических вмешательств и необходимости исследовать их преимущества в сочетании с небиологическими стратегиями.
Будущая разработка лекарств для лечения шизофрении четко определяет негативные симптомы как важную неудовлетворенную потребность. Это, несомненно, обусловлено, по крайней мере частично, доказательствами того, что негативные симптомы играют решающую роль в функциональном ухудшении, наблюдаемом у многих людей с шизофренией, и это снижение не обязательно устраняется адекватным контролем позитивных симптомов. Однако менее ясно, какие направления исследований обещают успех или, на самом деле, можно ли разработать эффективные стратегии, пока мы не сможем надежно диагностировать шизофрению и применять лечение на более ранних стадиях развития болезни.
