Изначально Дюнкерк не подвергался атакам морских гезов. Те в основном находились у Амстердама или у побережья Фрисландии. Когда гезы стали более могущественными, они уже охватили район Па-де-Кале и Ла-Манша, где атаковали рыболовные суда, верные испанцам. В ответ Дюнкерк вооружил для их защиты в 1569 году военный корабль «Лаврие» под командованием Корнеля Веуса. Кстати, боцманом на этом корабле был Антуан Бар, прадед Жана Бара.
В 1570 году губернатор Гистеля построил корабли береговой охраны, которые захватили несколько мятежных корсаров. Последние были признаны пиратами и повешены. Несмотря на эти меры, после захватов морских гезов число дюнкеркских рыбацких лодок упало со 120 в 1566 году до 12 в 1572 году. Таким образом, нападения голландских корсаров имели решающее влияние на дальнейшую судьбу Дюнкерка. Не имея возможности больше зарабатывать на жизнь рыболовством, судовладельцы и моряки перешли к корсарскому промыслу.
28 августа 1587 года голландцы решили, что с дюнкеркскими корсарами следует обращаться как с пиратами. Всех пленных было приказано бросать в море, связав по двое, что называлось «голландской баней». Дюнкеркцы в ответ применили те же меры. Таким образом, жестокость с обеих сторон была зашкаливающей.
Ранее, в 1583 году обе стороны даже достигли соглашения об обмене пленными. Однако новое решение Генеральных штатов, ставившее под вопрос гуманизацию судьбы моряков-военнопленных, придало этой войне исключительный характер, зверства в обоих лагерях ширились в геометрической прогрессии, сантименты были отброшены и началась война на уничтожение.
