— Почему ты мне больше не рассказываешь о Мескалито, дон Хуан?
— Больше нечего рассказывать.
— Есть тысяча вещей, которые я должен знать, перед тем как снова встречу его.
— Нет же. Тебе, может, и не надо ничего знать. Как я уже сказал, он ни для кого не один и тот же.
— Знаю, но я всё-таки хотел бы знать ещё, как другие переживают его.
— Мнение тех, кто о нём болтает, мало чего стоит. Ты сам увидишь. Возможно, до известного момента ты тоже будешь говорить о нём, а потом навсегда перестанешь.
— Можешь ты рассказать мне о своих первых переживаниях?
— Зачем?
— Тогда я узнаю, как вести себя с Мескалито.
— Ты уже знаешь больше, чем я. Тебе даже довелось играть с ним. Однажды ты поймёшь, сколько доброты на самом деле проявил к тебе защитник. В этот первый раз, я уверен, он тебе много-много чего рассказал, но ты был слеп и глух.
— Принимает ли Мескалито какой-нибудь образ, когда показывает себя?
— Да, любой образ.
— А какой самый обычный образ ты знаешь?
— Таких не бывает.
— Ты полагаешь, дон Хуан, что он является в любом образе даже людям, которые его хорошо знают?
— Нет. В разных видах он появляется перед теми, которые ещё мало знают его, а тому, кто знает его хорошо, он всегда является в постоянном образе.
— И каков он в своём постоянном образе?
— Он является порой как человек, похожий на нас, порой как свет. Просто свет.
— Меняет ли когда-нибудь Мескалито свой постоянный образ с теми, кто его хорошо знает?
— Насколько я знаю, нет.