Татьяну Большухину в Богородске, небольшом городке Нижегородской области, знают все. Как защитницу от коммунального беспредела и как владелицу мусорного бизнеса. А с недавних пор — еще и как фигурантку уголовного дела о нападении на сотрудницу полиции. В прошлом сентябре Татьяне дали «условку»: приговорили к двум с половиной годам лишения свободы. За судебной тяжбой следил весь Богородск. Сама Большухина считает дело местью за разоблачение коммунальных афер, а свою травлю — попыткой заткнуть жителям рот. И не сдается. А пока адвокаты готовятся к кассации, она исполнила сольную партию в клипе «Россия жива», для которого жители Богородска выстроились на стадионе в букву Z. «Такие дела» рассказывают ее историю.
«Сверхзадачей прокуратуры, полиции и Следственного комитета является показать на мне всем людям, которые будут жаловаться на действия ДУК [домоуправляющей компании], а также писать заявления о мошеннических действиях в органы прокуратуры и полиции, — что на них тоже могут вот так сфабриковать дело, наказать и осудить. Заявив, что жалобщики — это сутяжники и асоциальные лица, которым вообще надо давать реальный срок, чтоб не писали. И жить не давать спокойно».
Из последнего слова Татьяны Большухиной. Богородский городской суд, 21 сентября 2022 года
Встречи с кокошником
Татьяне Большухиной в следующем году 50.
Всю жизнь она прожила в Богородском районе Нижегородской области. Родилась в селе Лакша, потом семья переехала в поселок Центральный. Он находится в паре километров от Богородска и в 40 километрах от Нижнего Новгорода.
В Центральном живут около тысячи человек, мама Татьяны работала здесь сельским учителем биологии и географии, папа всю жизнь был партийным работником.
Татьяна по первому образованию вокалистка. Начинала в местном Доме культуры, который находится в 100 метрах от ее дома, работала с детьми и молодежью, потом все больше выступала сама. Тогда местный ДК был одним из самых нарядных зданий в поселке, за ним ухаживал совхоз. Сейчас это старое обшарпанное здание, с его стен облетает штукатурка.
Между репетициями и выступлениями Большухина, не уходя в декрет, успела родить двух дочерей. Шутит, что вторая дочь чуть не появилась прямо на сцене. «День города, Нижний, 1996 год. Спела, села в машину. “Что-то не очень мне хорошо”, — говорю», — смеется Татьяна.
Но все закончилось хорошо. Ее старшая дочь — юрист, младшая — эколог.
Когда дети подросли, Татьяна решила получать высшее образование: «Бывает, что надо как-то выходить из зоны комфорта. И я решила из нее выйти».
В администрации района она всегда была на хорошем счету: встречала все правительственные делегации — буквально с кокошником. Когда встал вопрос о том, кого включать в кадровый резерв президента от района, сама собой всплыла кандидатура Большухиной.
Так Татьяну отправили повышать квалификацию в Нижний Новгород. В 2007 году она окончила Волго-Вятскую академию государственной службы (ныне — филиал РАНХиГС) с красным дипломом чиновницы.
Там Татьяна заинтересовалась темой ЖКХ, и с тех пор выходить из зоны комфорта ей приходится регулярно.
Бизнес до потных ладошек
Татьяна встречает нас на кухне своей квартиры в Центральном. Извиняется, что не так идеально, как могла бы, накрывает стол к чаю. Она часто в разъездах, последние несколько лет живет на два дома: под Ульяновском Большухина пытается запустить новый бизнес — полигон твердых бытовых отходов.
Татьяна говорит про себя, что стояла у истоков мусорной реформы в России. Первую собственную фирму по сбору отходов «Комсервис» Большухина вместе с партнерами открыла еще в 2006 году. Ей было 32. Муж — инженер-строитель по образованию — тогда уволился из полиции и с тех пор помогает супруге с бизнесом.
После поездки с российской делегацией в Германию в 2008 году Татьяна начала запускать крупные полигоны. Сначала — для компании «МАГ-1» под Дзержинском, в 2015-м — полигон «ОРБ Нижний» в деревне Лазаревка, недалеко от родного Богородска.
На полигон «ОРБ Нижний» регулярно жаловались местные жители: он находился рядом с жилой застройкой и не соответствовал различным нормам законодательства. Компания судилась с ними и со СМИ, написавшими о жалобах, но проиграла. Владельцы пообещали модернизировать полигон, но так до сих пор и не начали. В 2017-м Большухина вышла из состава учредителей из-за разногласий с партнерами: те начали завозить опасные отходы, а «иметь дело с криминалом» она не хотела.
«Втыкать свалку слишком близко к деревне, вблизи ее питьевого водозабора — это ее совесть позволяла, а на опасных отходах она сломалась?» — удивляется в беседе с «Такими делами» один из местных экологов, попросивший об анонимности.
Так или иначе, с тех пор Татьяна — индивидуальная предпринимательница. Периодически она выигрывает госконтракты: например, вывозит отходы с территории ФСИН. Еще в 2015 году Большухина вышла за пределы региона: подписала инвестсоглашение с руководством Ульяновской области и создала с партнерами Симбирскую экологическую компанию, которая занимается переработкой и утилизацией отходов.
«Таких людей, как я, в индустрии можно пересчитать по пальцам одной руки», — не скромничая, объясняет Большухина. В ее послужном списке также лекторство в РАНХиГС, а в середине 2010-х она чуть не стала министром экологии Нижегородской области, но конкурс выиграл нынешний глава ведомства.
Ульяновские мусорные компании, считает она, увидели в ней сильного конкурента. Когда будущий полигон Большухиной исключили из территориальной схемы обращения с отходами, она дошла до Верховного суда, где добилась пересмотра решения. «Вообще, я достаточно уравновешенный человек, но тогда ладони у меня вспотели в первый раз», — призналась Татьяна в день суда. Так Большухина смогла «построить» правительство, а вслед за ним — и полигон с мусороперерабатывающим комплексом.
Тогда палки в колеса начала вставлять уже администрация района, в котором планировалась стройка: якобы Большухина построила полигон «не как надо». В августе Татьяна все-таки запустила его, но чиновники продолжают с ней судиться. Предпринимательница уверена в своей правоте: у полигона есть все экспертизы, его поставили на кадастровый учет и внесли в единый федеральный реестр.
Пока мы говорим, Татьяна несколько раз отвлекается на телефонные звонки. Один из них — как раз от дознавателя с новостями по этому процессу. «Я думала, там до стрельбы дойдет», — говорит она, повесив трубку.
На рингтоне звонка у Большухиной стоит песня «Вот пуля просвистела» в исполнении не «Чижа», а казачьего хора. Хотя она с головой ушла в мусорный бизнес, про культуру Татьяна не забывает и петь не бросает. Она даже руководит в Центральном ансамблем: «Так голова отдыхает от всей работы».
Потому что, кроме бизнеса, у Большухиной есть еще общественная и правозащитная нагрузка.
«Воюю с районом»
Несмотря на то что Татьяна часто уезжает из Центрального, она в курсе всех дел в своем районе.
«Криминальный городок», — говорит она про Богородск и в подробностях рассказывает, как недавно здесь поменялась власть и как она вскрывала махинации чиновников в сфере ЖКХ.
Когда мы только подходим к дому, где живет Большухина, возникает странное ощущение: вроде бы это здание времен Андропова, но выглядит оно как малоэтажная новостройка. С улицы подъездные окна не отличить от жилых: цветы, занавески, чистые, ничем не обезображенные стены.
«Живем для себя», — объясняет Татьяна. Их дом — единственный в поселке, которым жители управляют сами. Скидываются на все про все по 2,5 тысячи рублей в год. Сейчас ставят вторые двери в подъезд — тамбурные, чтобы зимой было теплее.
Но так было не всегда.
Все началось в 2015 году, когда в платежках за коммунальные услуги появилась строка «капремонт», плата за который шла в федеральный бюджет. Жители Богородска удивились: они и так уже давно перечисляли деньги за капитальный ремонт — правда, в муниципальную домоуправляющую компанию.
«Оказалось, что еще в конце 2005 года наше земское собрание приняло свой тариф на капитальный ремонт, не дожидаясь федерального», — объясняет Татьяна голосом сказочницы — низким и звучным. Сама она, будучи культработницей, относилась к льготной категории, поэтому узнала про поборы не сразу.
За десять лет, по словам Большухиной, чиновники похитили у людей около миллиарда, а отремонтировали всего две крыши.
В доме Татьяны якобы тоже проводился капремонт — еще в 2008 году. Они с соседями — незаметно для себя — проголосовали за него из будущего — в декабре 2012 года. «Тут все и чухнулись [начали возмущаться]! Но прокуратура признала, что все законно — [собственники] проголосовали же! Судья тоже говорит: “Законно!” — Татьяна стучит ладонью по столу. — Просто легализованный бандитизм. Я говорю: “Ребята, вы не упрели?”»
Уголовное дело на коммунальщиков так и не возбудили, но Большухина стала добиваться возврата переплат. Оказалось, что в бюллетенях для голосования — каллиграфическим почерком — расписались однорукий человек и умершая девушка. «Снимать репортажи [об этом] приезжали даже с НТВ!» — гордится Татьяна.
Она отсудила у управляющей компании почти 30 тысяч рублей и помогла тем, кто не поленился. В зависимости от площади квартиры у кого-то вышло 10 тысяч, у кого-то — 15. «Для села была большая радость», — вспоминает Большухина.
Она же вскрыла и другие нарушения ушлой компании, над которой потом смеялись даже чиновники: покраску кирпичного дома и ремонт цоколя с высотных «люлек». «Я воюю с районом, потому что не хочу, чтобы меня и других людей обманывали», — объясняет она.
Еще одна судебная тяжба Большухиной связана с тем, что в 2021 году все 82 дома, которые находятся в ведении местной домоуправляющей компании, вдруг «проголосовали» за повышение тарифа (на содержание и ремонт жилья) — сразу на пять рублей. Пока собственники доказывали в суде, что не ставили подписи, все та же злосчастная «управляшка» решила обернуть ситуацию в свою пользу. Жителям предложили проголосовать за понижение уже выросшего тарифа — но всего на 77 копеек.
Татьяна уговаривала жителей игнорировать это предложение, но почти все дома согласились и проголосовали за снижение тарифа. Даже тот, в котором она живет. Только в соседнем доме жители послушали Татьяну, и она через суд добилась там отмены махинации. По остальным домам процессы еще идут.
«Схватка» с полицией
Мы стоим с Большухиной в коридоре ее квартиры и воссоздаем события дня, когда она, как решил местный суд, напала на полицейскую.
В тот день, 24 августа 2021 года, Татьяна собиралась на очередное заседание по голосованиям за снижение тарифа. В подъезде услышала, как допрашивают соседа, 84-летнего дедушку, и узнала по голосу участкового, с которым вместе училась в школе.
Уже в квартире увидела с участковым какую-то «девчушку», подумала, что из домоуправляющей компании. Татьяна пыталась не допустить давления на свидетеля и в который раз начала втолковывать деду: управляющая компания хочет любыми способами завысить тариф.
Татьяну попросили не мешать и пообещали следом допросить ее. Уже у себя на кухне Большухина настаивала, чтобы с ней поговорили сразу на месте или в Ульяновске, куда она вскоре должна была снова уехать. Полицейские же хотели, чтобы та непременно явилась для допроса в отдел. Это и привело к конфликту, который быстро перерос в уголовное дело.
«Слышь, ты? Щас в отдел поедешь», — грубо сказала Татьяне «девчушка». О том, что это дознавательница ОМВД, уверяет Большухина, она все еще не знала: та не представлялась. Юлия Скороспелкина — так звали дознавательницу — на следствии и в суде настаивала на обратном.
По версии Большухиной, на ее вопрос о том, кто она такая, Скороспелкина ответила: «Ты не о**ела?» Тогда Татьяна потеряла терпение и начала выпроваживать обоих гостей из квартиры, попросив прислать повестку почтой. Участковый вышел в подъезд, а дознавательница замешкалась, надевая обувь в коридоре.
Дальше, если верить показаниям Скороспелкиной из приговора суда, хозяйка квартиры схватила ее и начала трясти. Потом стала выталкивать ее из квартиры и нанесла «правой рукой не менее десяти ударов в левую руку». От этого полицейская, потеряв равновесие, ударилась спиной о дверной косяк и вывалилась из коридора на лестничную клетку, где ее поймал полицейский.
Татьяна говорит, что никакого избиения не было, но пройти по узкому коридору, открыть дверь и выставить полицейскую из квартиры, не задев ее, было невозможно.
Когда полицейская оказалась за дверью, Татьяна услышала возглас: «Але, гараж!» — и увидела, что второй кроссовок девушки все еще стоит у нее в коридоре. «Я человек, закаленный девяностыми, и понятие “але, гараж” для меня есть», — объясняет Большухина, почему она открыла дверь и, не глядя, швырнула кроссовок за порог.
Тот, по словам Скороспелкиной, угодил ей в живот, и она «заплакала от обиды».
«Подстава явная»
В тот же день Скороспелкина поехала снимать побои. Сначала в поликлинике у нее нашли всего один синяк. После того как Большухина пожаловалась в полицию на поведение полицейской в своей квартире, в медицинских справках у Скороспелкиной внезапно оказалось уже три синяка. «Вот тогда они и начали фабрикацию дела», — уверена Татьяна.
На четвертый день после случившегося она сама попала в больницу — с повышенным давлением и пониженным гемоглобином. Скороспелкиной же, хоть она и отработала в «органах» всего пару месяцев, через неделю после конфликта дали звание младшего лейтенанта полиции.
Предварительное следствие и суды растянулись на год. На заседаниях Скороспелкина и ее адвокат не давали комментариев, убегая от камер. Татьяна заказала независимую экспертизу, которая показала, что застарелых синяков у полицейской быть не могло — они имели бы другой цвет и форму. Но судья не обратила на это внимания. Не смутили ее и сбивчивые показания бабушки, которая якобы подсматривала за происходящим из своей квартиры — по диагонали и в исцарапанный глазок.
Характеристики тоже сделали свое дело. Скороспелкину, которая оказалась дочкой одноклассника Татьяны, начальство похвалило, а Большухину, несмотря на благодарности от правительства и губернатора, свидетели оценили по-разному. Участковый, который поет в ансамбле Большухиной, ее поддержал, да и его коллега, который был в день конфликта вместе со Скороспелкиной у Татьяны дома, описал ее положительно. Правда, отметил, что она «громко разговаривает» и «переходит на повышенные тона». В суде Татьяна объясняла это побочным эффектом своей близорукости и даже извинялась перед присутствующими за слишком эмоциональное выступление в последнем слове.
Свидетелем по делу почему-то стал и директор домоуправляющей компании, который описал Татьяну как «агрессивную» и «вспыльчивую». Это добавило очков обвинению, но после этого Большухиной и общественности стало окончательно ясно, что уголовное дело завели именно из-за ее ЖКХ-активизма. «Доборолась до судимости», — говорили про нее журналисты местных СМИ.
Во время суда, по словам Татьяны, ее даже пытались «объявить иноагентом»: приобщали к материалам дела анонимные доносы о том, что Большухина якобы имеет отношение к «Открытой России», ФБК и «светилась на акциях запрещенных экстремистских организаций». «Я же ни к какой — ни к открытой, ни к закрытой — России не отношусь», — говорит про себя Большухина.
В итоге 21 сентября 2022 года суд приговорил Татьяну к двум с половиной годам лишения свободы условно. Ее осудили по части 3 статьи 296 УК.
Семиминутный сюжет местного телеканала — единственного, который честно рассказал про суд над Татьяной Большухиной, — посмотрели полтора миллиона человек. «Подстава явная. Как же это так — сотрудник милиции свою коллегу [которую якобы избивали в квартире] не спасал?» — возмущались в группе поддержки Большухиной на суде.
Семья, коллеги и соседи ее тоже поддерживали. Одна благодарная Татьяне бабушка, по ее словам, подошла на рынке и стала целовать руки. Мужики хотели идти «бить морду» обидчикам Большухиной.
Соцсетями Татьяна не пользуется — «не любит жизнь нараспашку», но в комментариях под новостями о ней Большухиной в основном сочувствовали: называли «героиней нашего времени» и призывали встать на ее защиту весь город.
Город встал. Но не так, как на то рассчитывали сторонники Большухиной.
«Куда деваться»
Через две недели после приговора местное телевидение «Богородск ТВ» сняло патриотический клип «Россия жива» ко Дню народного единства. Для съемок жители Богородска выстроились на стадионе в форме буквы Z.
В массовке была местная судья, чья коллега вынесла Татьяне Большухиной обвинительный приговор за нападение на дознавательницу.
Да и сама Татьяна в клипе поучаствовала: спела одну из сольных партий — про Русь, которая «и воля, и неволя».
«А куда деваться? Больше некому», — отвечает она на вопрос «зачем?» и разводит руками.
С политикой у Татьяны вообще сложные отношения. С одной стороны, она возмущается, что «все заврались так, что даже очевидные вещи говорить нельзя». С другой — старается сторониться любой политики, считает, что можно оставаться вовне, борясь с несправедливостью. Говорит, что ее отец — он был председателем местного совхоза с огромными зернозаготовками, коровниками и свинофермами — так сильно переживал из-за распада СССР, что перенес четыре инсульта.
В том патриотическом клипе Татьяна поет: «Надо ли, не надо — правду рубим, днем одним-единственным живем».
Как раз «за правду», соглашается Большухина, политика ее все-таки догнала. Свою судимость она считает местью за то, что поддержала людей, которых в Богородске «шкурили» много лет.
* * *
Сейчас Большухина, как законопослушный человек, раз в месяц ездит отмечаться в богородскую ФСИН. Хотя апелляция и кассация не дали результатов, сдаваться она не планирует: «Я этого так не оставлю. В два ли, в три ли захода, но раскрою вранье».
Свои намерения она подкрепляет вполне резонными вопросами к правосудию. Во-первых, судьи до сих пор не ответили, имела ли дознавательница право находиться в Татьяниной квартире. Во-вторых, статья, по которой судили Большухину, предполагает угрозу здоровью полицейской, а ни один суд эту угрозу так и не установил. Еще Татьяна попросила следственный отдел Богородска проверить компетентность судмедэксперта, который описывал синяки полицейской, и возбудить на него уголовное дело, но ответа до сих пор нет.
С группой адвокатов международной юридической компании Аnyway.Law она собирается вскоре штурмовать Верховный суд.
Опыт у нее уже есть.
Спасибо, что дочитали до конца!
Текст: Екатерина Малышева
Фото: Владимир Аверин