Хотя у Мэри Джейн Голд была репутация богатой прожигательницы жизни, во время Второй мировой войны она добралась до Марселя, где работала над контрабандой тысяч людей из страны.
Некоторым Мэри Джейн Голд казалась пресной светской львицей. Красивая, светловолосая и богатая, она могла позволить себе жить так, как хотела. Но во время Второй мировой войны Голд решила объединить усилия с Вариан Фрай и Комитетом по чрезвычайным ситуациям, чтобы спасти тысячи людей, находящихся в группе риска.
Находясь в тени коллаборационистского режима Виши в Марселе, Франция, Голд, Фрай и ERC незаметно содействовали побегу художников, интеллектуалов и других людей, которые были в опасности. Голд не только пожертвовала большую часть своего состояния на это дело, но и подвергла себя прямой опасности.
Это правдивая история Мэри Джейн Голд, бесстрашной американской светской львицы, которую сыграла Джиллиан Джейкобс в "Трансатлантике" от Netflix.
Роскошная жизнь американской наследницы
Мэри Джейн Голд родилась 12 августа 1909 года в Чикаго, штат Иллинойс, и начало своей жизни прожила в роскоши. Она была внучкой человека, который сколотил состояние, изобретя первый чугунный радиатор, и выросла очень богатой.
Согласно Chicago Tribune, Голд также выросла в семье с боязливой матерью, суровым отцом и склонным к риску старшим братом, что помогло сформировать ее собственную бесстрашную личность.
В одной истории она пошла со своим братом кататься на санках с крутого холма, и когда один мальчик запротестовал, брат Голда оттолкнул его, сказав: “Ты не знаешь мою сестру, толстоголовый”.
В молодости богатство Голд сделало ей прививку от трудных экономических времен Великой депрессии. К моменту краха рынков в 1929 году она уже посещала школу в Италии, а Голд переехала в Париж в 1930-х годах.
Там Голд жила гламурной жизнью. Она купила большую квартиру в стильном районе, а также самолет Персивал Вега Чайка, на котором Голд, пилот, “кружил по Европе”.
Но в сентябре 1939 года все изменилось, когда Германия вторглась в Польшу. С этого начались мрачные дни Второй мировой войны.
“Вы чувствовали, что это конец света, что всему, во что вы верили, и всему, что создавалось гуманностью или порядочностью веками, пришел конец”, - вспоминал Голд в интервью десятилетия спустя. “И все же, была другая часть меня, которая говорила: ‘Мы собираемся победить их”.
Мэри Джейн Голд встречает Вариана Фрая
Поначалу Мэри Джейн Голд играла пассивную роль в разворачивающемся конфликте. Помимо пожертвования своего самолета французской армии, Голд, как и другие жители Парижа, ждала в тревожном ожидании, когда война подкрадется ближе.
В мае 1940 года, когда приближались нацисты, Голд решила покинуть город и направиться в портовый город Марсель на юге Франции, где она могла сесть на корабль, идущий домой.
Но во время путешествия Голд столкнулась с одним человеком, который убедил ее остаться. По пути в Марсель она встретила Мириам Дэвенпорт, американку, живущую во Франции.
Когда они прибыли в Марсель, Дэвенпорт решила остаться, чтобы помочь беженцам покинуть страну, а Голд решил остаться рядом с ней. Вскоре они встретили Вариан Фрай, редактора и журналистку с той же идеей.
Фрай уже довольно долгое время нервно следил за развитием событий в Европе. Как сообщает Biography, Фрай рано услышал слухи от немецких официальных лиц о планах нацистов по уничтожению евреев и написал несколько статей об антисемитских беспорядках, свидетелем которых он был, находясь в Берлине.
Когда ситуация стала еще более тяжелой, Фрай присоединился к 200 другим американцам, чтобы сформировать Комитет по чрезвычайному спасению (ERC) после падения Парижа в 1940 году для помощи беженцам военного времени. Организация пользовалась поддержкой Элеоноры Рузвельт — если не официальной поддержкой правительства США, которое все еще сохраняло нейтралитет, — и Фрай прибыл в Марсель в августе того года с 3000 долларами и списком из 200 беженцев.
Конечно, более 200 человек нуждались в спасении. Дэвенпорт обратилась к Фраю со своим собственным списком, и он быстро завербовал ее на работу в ERC. Фраю нравилась Дэвенпорт, но изначально ему не нравилась Мэри Джейн Голд, которую он считал “богатой прожигательницей жизни ... со страстью к герцогам и герцогиням”.
Хотя Голд тоже не нравился Фрай, она попыталась очаровать его. И Фрай, неохотно, принял помощь Голд - и ее деньги.
Но Мэри Джейн Голд вскоре доказала, что она нечто большее, чем богатая прожигательница жизни.
Бесстрашие Мэри Джейн Голд
Мэри Джейн Голд многое сделала для ERC. Она передала организации 3000 долларов (примерно 60 000 долларов в сегодняшней валюте) для финансирования эвакуации бедных беженцев из “Золотого списка”.
Голд и Дэвенпорт также опросили людей, пытавшихся бежать из страны, чтобы определить, кто был в наибольшей опасности. Хотя ERC спасла жизнь нескольким художникам, таким как Марк Шагал и Макс Эрнст, они также стремились помочь обычным людям.
“Некоторые из этих людей были очень простыми, но они были очень храбрыми”, - вспоминал Голд. “Они не писали книг и не рисовали картин… люди, у которых я брал интервью, были рядовыми”.
Голд сделала шаг назад из ERC по приказу своего бойфренда, гангстера по имени Рэймонд Куро (которого Голд называл ”Убийцей“ из-за того, как он "убил английский язык”). Однако, после того, как она обнаружила, что Куро украл ее бриллианты, она бросила его и была готова заново посвятить себя делу. ERC помог вывезти его из страны, и она подготовилась к своей самой опасной миссии на сегодняшний день.
После ухода Куро Фрай попросила Голд использовать ее “женские уловки”, чтобы помочь освободить четырех немцев, содержащихся в концентрационном лагере Ле Верне. Голд, хотя и “нервничала”, знала, что начальник французского лагеря был отъявленным бабником, и поэтому она оделась и пошла поговорить с ним.
Командир согласился освободить заключенных, если Голд поужинает с ним. Голд согласилась, но командир был вынужден отказаться от нее из-за ужина с гестапо. Он был так смущен, что быстро согласился освободить заключенных, не задавая вопросов.
Голд, Фрай и другие столкнулись и с другими опасностями. History Net сообщает, что ее и Фрая арестовывали дважды, а Пегги Гуггенхайм напомнила New York Times, что их несколько дней держали в плену на лодке, когда Филипп Петен, лидер вишистской Франции, посетил Марсель.
“До моего приезда… Фрай и Мэри Джейн Голд… были арестованы и несколько дней содержались на лодке без связи с внешним миром во время визита Петена в Марсель”, - объяснил Гуггенхайм. “Им наконец удалось передать секретную записку американскому консулу, который их спас”.
К тому времени Фрай полностью изменил свое мнение о Голде.
“Было бы трудно найти лучшего человека для работы, которую мы имели в виду, чем Мэри Джейн”, - сказал он своей жене перед тем, как его и Голда исключили. “Она уже дала нам тысячи, и она больше заинтересована в нашей работе, чем кто-либо другой, кого я знаю”.
Жизнь наследницы после войны
Мэри Джейн Голд считала время, проведенное в Марселе, вершиной своей жизни. Согласно New York Times, ее подруга прокомментировала ее смерть в 1997 году так: “[она] чувствовала, что только один год в ее жизни действительно имел значение, и это был год, который она провела в Марселе… Она была очень проницательной женщиной, чье сердце было на правильной стороне проблем и которая в решающий поворотный момент истории поняла, что от нее требуется ”.
Ее деньги помогли облегчить миссию Фрая. Они вдвоем помогли от 1500 до 2000 человек бежать из Франции и помогли еще примерно 2000 другими способами. Они спасли художников и интеллектуалов, таких как Ханна Арендт, Жак Липшиц и Андре Бретон, а также других людей, которым угрожала опасность со стороны нацистов.
После войны обе вели тихую жизнь. Биография сообщает, что Фрай чувствовала себя ”недооцененной" и становилась “все более и более обеспокоенной” после войны. Голд, со своей стороны, вернулась во Францию и провела свои последние дни, живя на Французской Ривьере, недалеко от того места, где она провела тот критический 1940-1941 год.
Эти двое поддерживали связь до конца жизни Фрая в 1967 году и были глубоко признательны за ту роль, которую они сыграли в жизнях друг друга.
В одном из последних писем, которые Голд когда-либо написал ему, она отметила: “Что ж, мы разделили наши лучшие часы, мой друг”.
///