Хотя Сидор Тереньевич Кузнецов держал заводы за пределами Москвы, сам с семьёй жил в столице и входил в старообрядческую общину при Рогожском кладбище. Жена Татьяна Ивановна прожила совсем недолго после появления на свет долгожданного наследника, родившегося в 1846 году. У Матвея были четыре сестры, но именно его с малых лет готовили к заводскому делу. Юный Матвей закончил коммерческое училище в Риге и не только бывал на заводе отца, но и познавал практику рижского производства, которую ему объяснял управляющий.
Истово верующий Сидор Терентьевич выбрал Ригу не случайно, к тому времени там уже давно обосновались старообрядцы, которые имели влияние, что в предпринимательском деле помогало. К тому же Рига располагалась на довольно крупной реке, Западной Двине, которую латыши называю Даугава. Она впадает в Рижский залив Балтийского моря. Следовательно, продукцию без особого труда на кораблях можно доставлять в города Прибалтики, в Хельсинки, в города Польши, Дании, Германии, Нидерландов, Англии, Франции и далее так же морским путём.
После смерти отца восемнадцатилетний парень стал владельцем заводов, но по тогдашним законам совершеннолетним в России считался, достигнув 21 года. Трое мужей его сестёр, двух старших и младшей, стали его опекунами.
Матвей Сидорович оказался не менее предприимчивым, чем отец и дед, по их примеру вкладывал прибыль в модернизацию производства и приобретение других заводов этой же отрасли. Братья Генрих и Герман Ауэрбах в 1870 году продали ему фабрику на грани банкротства в Кузнецово (ныне Конаково, Тверской обл.), расположенную поблизости от рек Донховки и Волги. В начале XIX века их отец, лифляндский провизор Андрей Яковлевич Ауэрбах, можно сказать, спас недавно открытую фабрику, купив её у незадачливых владельцев. Теперь детища отца на грани развала у его сыновей. После отмены крепостного права, крепостные работники фабрики при желании смогли уйти. К тому же в те 1860-е годы разрешили ввоз в страну английского фаянса. И, несмотря на красивую и качественную продукцию с государственным гербом и завоевания медалей на выставках фабрика Ауэрбаха снижала количество изделий, потому что мастеров оставалось всё меньше, а конкуренция возрастала.
Но у Матвея Кузнецова дела шли не всегда прекрасно. Настал период и дрова очень подорожали, ведь именно благодаря им печи обжигали фаянсовые и фарфоровые изделия. Принято считать, что подорожание дров вызвано быстрым развитием железных дорог. Прибыль арендованной фабрики у купца И. Никитина в селе Байрак на Полтавщине почти вся уходила на оплату подвод, чтобы продукцию довести до железнодорожной станции.
Тем не менее, качество продукции позволило Матвею Сидоровичу с 1872 года ставить на изделия государственный герб в торговом знаке.
И всё же обстоятельства вынудили в 1874 году пригласить управляющего, им стал Пётр Иванович Ануфриев, бывший главный бухгалтер фабрики, владельцем которой являлся Викула Морозов.
В 1876 году Матвея Кузнецова объявили банкротом и формально отстранили от руководства на пять лет советом кредиторов. Управлением занялся Пётр Иванович Ануфриев, который предложил применить механизацию и машинный способ росписи - печати, деколи, трафарета, а также позаботиться о работниках, чтобы их стимулировать и удержать на местах: построить казармы (общежития). Пётр Иванович с поддержкой Василия Александровича Кокорева добился принятия документа в министерстве финансов: «По вопросу о таможенных пошлинах на ввозимые из-за границы фарфоровые и фаянсовые изделия и по вопросу о закавказском транзите, а также по предмету железнодорожных тарифов, касающихся перевозки фарфорофаянсовых изделий и сырых материалов, употребляемых в этих производствах». Что способствовало установлению государством пошлин на импорт фарфора в Россию и реализации отечественных производств.
Пётр Ануфриев распорядился, чтобы дрова заменили торфом, а иные печи работали на угле, что дало более постоянную температуру и лучший обжиг для изделий, к тому же для производства выходило значительно экономичнее. На изделия наносили цветную глазурь. Совершенствовали рисунки и формы, методы печати на изделия. Красочную продукцию раскупали в России и за границей.
По инициативе Петра Ивановича повысили зарплату работникам и ликвидировали питейные заведения на территории и близ производств. Забота о работниках на передовых предприятиях того времени тенденция, распространённая в России: Кузнецовы сооружали школы и больницы, читальни и библиотеки и, конечно, храмы: на фабрике близ Риги в 1876 году часовню в память 25-летия царствования императора Александра II, в Дулёво - храм во имя Святого Апостола и Евангелиста Иоанна Богослова. В 1883 г. при заводе в Кузнецово (Конаково) открыли 4-летнее народное училище с художественным классом. В 1886 году Матвей Сидорович перевёз Байракский завод в село Буды Харьковского уезда близ одноимённой железнодорожной станции, где открыл фаянсовый завод. В следующем году предприятие получило название: «Ново-Харьковская фабрика М. С. Кузнецова в селе Буды». Там же построены: больница, баня, школа, проведена линия телефонной связи. На средства Кузнецовых и служащих завода построили красивый Николаевский храм с замечательным майоликовым иконостасом, изготовленным на заводе Кузнецова в Тверской губернии. В 1897 году при фабрике открыли библиотеку, содержание которой признавалось лучшей в губернии. (С 2006 года Будянский фаянсовый завод прекратил работу)
Модернизация производства, новое оборудование, достойная зарплата мастерам и художникам способствовали не только увеличению качественной продукции, но и росту престижа Матвея Сидоровича.
История фабрики в Вербилках
Одно из первых частных производств посуды в России зарождалось на земле князя Урусова, ногайского происхождения в сельце Вербильцы Дмитриевского уезда (ныне посёлок Вербилки Талдомского городск. округа Московской обл.) с 1754 года. Ещё раньше в 1746 году в Санкт-Петербург из Великобритании перебрался тридцати двухлетний Френсис Гарднер, по происхождению шотландец. В России он сменил имя на Франца Яковлевича, записался лесопромышленником, но от прежнего подданства не отказался. Через несколько лет переехал в Москву, где меньше иностранных коммерсантов. В конце концов, после того как разбогател решил заняться производством фарфора. Обнаружив нужную для этого дела глину пожелал Российскую империю «завалить» фарфором. Но не получив задарма две сотни крепостных душ, на которых рассчитывал, пришлось купить землю у князя Урусова. В 1766 году состоялось официальное открытие фабрики.
История фабрики непростая и не раз над Гарднером вырастала угроза её потерять. После изготовления четырёх орденских сервизов в дар Екатерине II: Георгиевский, Андреевский, Александровский, Владимирский для приёма соответствующих кавалеров удалось спаси фабрику. На продукцию позволили ставить московский герб. А продукция раскупалась не только аристократами, но всеми, кто мог позволить приобрести красивую посуду или украшения для дома. Фабрика Гарднера, кроме изготовления на заказ выпускала, так называемую массовую, более дешёвую и наладила производство «фарфоровых кукол», статуэток.
В 1892 году Матвей Сидорович Кузнецов приобрёл гарднеровскую фабрику на грани разорения у её владелицы Елизаветы Гарднер, оставив прежний товарный знак, но кроме всего фабричного производства со зданиями и оборудованием ещё и «за 500 рублей все модели, формы, рисунки и образцы». В середине 1880-х годов на фабрике трудилось 777 работников. Приобретение знаменитой фабрики, чья продукция известна была по всей Российской империи и за её пределами прибавило значимости «Товариществу производства фарфоровых, фаянсовых и майоликовых изделий М. С. Кузнецова», основанному в 1887 году. (Ныне фабрика носит название «Фарфор Вербилок»)
В том же 1892 году основана фарфоровая фабрика по выпуску фаянсовых изделий в Славянске Изюмского уезда Харковской губернии (ныне в Донецкой области (возможно, скоро будет в составе ДНР). Город выходил к одноимённой железнодорожной станции, а также являлся курортом, к тому времени уже 60 лет известный лечебными грязями и минеральной водой озера Репное (ныне Рапное). (С 2014 года гражданским лицам курорт недоступен, потому что там разместились вооружённые силы Украины, место базирования АТО).
В 1894 году Матвей Сидорович Кузнецов приобрёл фабрику в деревне Песочной Ярославской губернии. Деревня располагалась близ берега Волги. Выпускать стали посуду, преимущественно чайную и восточного типа: блюда для плова, различные пиалы.
В 1898 году Матвей Сидорович взял в аренду фабрику в селе Песочня (ныне г. Киров Калужской обл.) Калужской губернии у наследников основателя Ивана Акимовича Мальцова. Село раскинулось на берегу реки Болвы, левого притока Десны и рядом с речкой Песочня.
В селе Песочня ещё с середины XVIII века существовало металлургическое предприятие, а с середины XIX в. производство по выпуску фаянсовой посуды. В 1911 году Матвей Сидорович выкупил полностью ранее арендованное производство и стал проводить постепенную реорганизацию и модернизацию цехов, расширяя ассортимент продукции. В основном производилась фаянсовая столовая посуда.
В 1902 году Матвей Сидорович Кузнецов получил звание Поставщика Двора Его Императорского Величества. Этим же званием в 1904 году пожалован и Иван Емельянович Кузнецов, хотя его Волховская фарфоровая фабрика поставляла продукцию к императорскому двору с 1902 года. XX век для русского фарфора начинался весьма благополучно, различную посуду выпускали много малых и больших фабрик и заводов, а «Товарищество производств» Матвея Кузнецова составляло более половины отечественного фарфора.
Владельцы фарфоровых и фаянсовых фабрик конкурировали между собой, старались показать на ярмарках и выставках лучшую продукцию, добавляли в свои изделия элементы, узнаваемые и характеризующие определённые производства. У Матвея Кузнецова одним из конкурентов являлся его двоюродный брат, тоже владеющий несколькими заводами, Иван Емельянович Кузнецов (17(29).03.1850 – 1919), купец 1-й гильдии.
Двоюродные братья Кузнецовы сначала работали вместе. Иван с тринадцатилетнего возраста помогал Матвею на ярмарках, а когда стал старше пять лет до 1878 года принимал участие в управлении фабриками. Затем, решил попробовать вести дело самостоятельно.
Невдалеке от станции Волхов, Иван Емельянович в 1878 году открыл фабрику в Новгородской губернии. Изготавливали, кроме посуды, статуэтки и игрушки из керамики и майолики, курительные трубки, вазы, спичечницы, пепельницы, чаши в виде фруктов. То есть многие из тех товаров, которые необходимы в быту. Подобную продукцию выпускали многие фабрики, в том числе и его родственника. Жители Новгородской губернии могли приобрести любое изделие Волховской фарфоровой фабрики, а излишки отправляли в поездах и пароходах в другие части империи. Продукция удостаивалась серебряной медали на выставке в Рыбинске в 1887 году, медали на Парижской выставке в 1889 году, знаком «Почётный отзыв» на Казанской выставке в 1890 году. Менее чем за четверть века количество работников увеличилось с двух сотен до тысячи ста. Характерной продукцией являлись: блюдце неправильного овала, чашки с фестончатым краем в форме рифленого рога и, конечно тарелки с цветочным узором полевых цветов в медальонах. (Фабрика перестала существовать в период Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.)
В Чудове Новгородской губернии, близ одноимённой узловой станции Николаевской железной дороги и возле реки Керести, левого притока Волхова, существовал завод, который выпускал различные стёкла для ламп и фонарей на основе керосинного и газового освещения. Наряду со взрослыми там работали несколько подростков. Рабочий день на заводе длился 12 часов. Владелец завода А.К. Рингерберг не получил ожидаемую награду за свои изделия на одной из выставок и с тех пор остыл к этому делу. Работники сокращались, соответственно и продукция тоже. Иван Емельянович Кузнецов выкупил этот завод в 1889 году. Паровую машину поменял на новую и затем проводил модернизацию и замену оборудования, что позволило выпускать ещё и посуду из стекла и хрусталя. Новый владелец старался, чтобы качество стекла оставалось достойным по сравнению с продукцией конкурентов. Однако больше внимания уделял заводам, производящим фарфоровые изделия и большую часть времени проводил не в Москве в прекрасном доме, а непосредственно контролируя производство.
Петр Казимирович Рейхель, православный дворянин, уроженец Новгородской губернии владел родовой усадьбой в Крестецком уезде. На его землях обнаружена глина и он построил в деревне Новая Мельница, недалеко от села Бронницы два заводика: кирпичный и гончарный в 1882 году. Но как ни старался выпускать продукцию, казалось бы необходимую для разных слоёв общества, но изделия не дотягивали до уровня многих заводов. В конце концов пришлось гончарное производство заложить. В 1892 году в таком состоянии на торгах его приобрёл Иван Емельянович Кузнецов. Новый владелец привёз мастеров, изменил технологический процесс, заменил оборудование и выстроил новые кирпичные здания (раньше были деревянные и случались пожары). Производство стало одним из лучших в России. Изделия разнообразны, составляли полный набор вещей нужных для кухни, столовой, гостиной. Завод стал называться по близлежащему крупному населённому пункту Бронницкая фарфоровая фабрика.
Село Гру́зино (ныне в Новгородской обл.) раскинулось на правом берегу реки Волхов, место последних лет жизни и упокоения графа Аракчеева.
В конце XIX века, в 1898 году на территории Гру́зинской волости на противоположном берегу Волхова, в селе Ботановка (ныне посёлок Краснофарфоровый) Иван Емельянович основал «Гру́зинскую фарфоровую фабрику». Но прежде фабрики Кузнецов воздвиг два завода: лесопильный и кирпичный, благодаря которым быстрее пошло дело с фарфоровым производством, куда Иван Емельянович внедрял различные новшества, касаемые форм фарфора, фаянса и майолики, а также новых видов росписи, красок и материалов.
С работниками Иван Емельянович был строг, но справедлив, поэтому работники его уважали и любили, так как видели и ощущали заботу владельца производства.
Изделия фабрик Ивана Кузнецова распродавались в северо-западных губерниях России: Новогородской, Псковской, Санкт-Петербургской и на некоторых частях Прибалтийских земель. Участвовала продукция его заводов и фабрик на ярмарках в Сибири и по всей России.
После постройки фабрики около каждого предприятия по распоряжению Ивана Емельяновича возводили по два храма, один из них предназначался для старообрядцев.
Матвей Сидорович и Иван Емельянович заключили договор, где распределили зоны торговли своей продукцией, чтобы не мешать друг другу в цене и спросе на изделия. В торговые дома, и разного рода торговые предприятия шла продукция высокого качества, хотя и несколько отличная: у Матвея Сидоровича в большинстве более праздничная посуда, а у Ивана Емельяновича скорее повседневного использования, но тоже довольно привлекательная и красочная.
Фарфор Дулёвской фабрики могли видеть посетители всемирных выставок. Получил: золотые медали в Париже в 1889 и 1890 годах, в Реймсе и Льеже Гран-при в 1903 и 1905 годах.
Фирма «Фор» из Франции предложила новый вид автоматов для формовки чашек, позволяющих продлить их срок службы. Матвей Сидорович приобрел это новшество и в 1910 году на фабриках в Дулёво и Гжели выпустили чайные и кофейные чашки, уверяя покупателей, что они не бьются. Толстые стенки чашек действительно не легко разбить, но такая посуда, конечно, изяществом похвалиться не могла, зато удовлетворяла экономных покупателей. Матвей Сидорович вскоре ввёл в производство ещё одну новинку: переводные картинки на фарфор. Теперь некоторые виды фарфора выходили быстрее из производства, себестоимость их снизилась, выпуск увеличился и продукция расходилась по России и в другие страны, даже в Китай.
Кузнецовы изготавливали продукцию, ориентируясь на разные сословия: от дешёвых для крестьян до очень дорогих для императорской семьи. Мещане могли купить недорогую посуду, роспись которой походила на сервисы, предназначенные для дворян. Чтобы потешить тщеславие богатых купцов предлагали посуду, покрытую золотом: «золотое нутро» или «полунутро». Для питейных заведений посуда тоже отличалась: для трактиров, для ресторанов.
Были и свои секреты: для особых изделий на фабриках Кузнецовых обрабатывали глину простым специальным способом. Целый год глина лежала в подвале - «летование», после чего становилось более пластичной. Когда перешли в топливе с дров на торф, то заметили: торф, добытый после 20-го июля не высыхал полностью, чтобы хорошо гореть, поэтому сократили добычу торфа до этого числа, сократив тем самым расходы и получая хорошее топливо.
В 1913 году Иван Емельянович Кузнецов всех членов своей семьи: жену, трёх дочерей и четырёх сыновей объединил в «Товарищество на паях Ивана Емельяновича Кузнецова». Бронницкой и Гру́зинской фарфоровыми фабриками управлял сын, Иван Иванович Кузнецов.
К 1914 году по техническому оснащению Дулёвский завод превзошёл все европейские.
Кузнецовы привлекали известных художников и их учеников для росписей изделий. Для массовой продукции Кузнецовы использовали механизацию. И, тем не менее, старались заполучить профессиональных художников: в Строгановском училище и школе Общества поощрения художников Матвей Сидорович содержал стипендиатов. Роспись на изделия наносили традиционно в ручную, в том числе «Дулёвская агашка» и наподобие западноевропейской машинным способом.
Фарфор «Товарищества» Матвея Кузнецова продавали не только на ярмарках и торговых домах по всей Российской империи, но на Ближнем Востоке, в Афганистане, Персии, на Балканах. Даже выделили средства совместно с другими промышленниками Москвы на экспедицию в Монголию, чтобы разведать рынок сбыта и торговый путь.
Матвеем Сидоровичем вместе с Петром Ануфриевым применялась хитрость: прежние деревянные цеха и старые склады не уничтожали, а по их приказу сносили туда бракованную продукцию. Через некоторое время эти набитые постройки охватывали пожары. На выплаченную страховку возводили новые стены цехов из кирпича.
Матвей Сидорович Кузнецов умер в феврале 1911 года, судьба уберегла его от дальнейшей участи своих детей и заводов. У четы Кузнецовых было восемь сыновей и две дочери.
В 1918 году происходила национализация частных предприятий. Не избежали этой участи и заводы и фабрики Кузнецовых. Дети Матвея Сидоровича уехали в Ригу, но и это в дальнейшем не всех спасло. Там они перерегистрировали «Товарищество».
А вот Ивану Емельяновичу не повезло. Из-за Гражданской войны, которая нарушила жизнь городов и селений, разорвала производственные и торговые связи наступил голод. Когда пришли чекисты на фабрику забрать продовольствие со склада, шестидесятидевятилетний Иван Емельянович воспротивился, объясняя, что работники тоже голодают. Но, кем он был для чекистов? Фабрикант, значит буржуй, которому не понять нужны пролетариата и большевиков. Кузнецова арестовали за саботаж. Тогда за него вступились работники фабрики, окружили и пытались не допустить произвола. Но у чекистов оружие. Разгневанные увели Ивана Емельяновича на берег Волхова и выстрелили. Труп столкнули в реку… Можно представить какой плач и вой стоял над фабрикой…
Спасибо за внимание.