Оглавление
Часть 2.
Даже через телефонную трубку было слышно, как Макс настойчиво сопит. Я очень хотел отказаться. Можно же сослаться на работу, соврать, что начальник запряг на все выходные или что надо навестить тётку в Туле. В конце концов, просто сказать, что не хочу, ну вот не хочу и всё. Макс умный, хоть и придурок. Он поймёт. Поймёт, но не отстанет. Знает гад, что мне хреново, помочь хочет.
– Ладно, – выдохнул я, – говори, чего удумал.
– Выходи – расскажу, – раздалось в телефоне.
– В смысле – выходи? То есть ты заранее был уверен, что я соглашусь?
– Ага, – голос Макса излучал уверенность, – давай шустрее, я в машине, правда, в вашем клоповнике хрен припаркуешься – у аптеки встал. Зеленая такая, знаешь?
– Знаю, – буркнул я, нажал отбой и поплёлся в ванную. Человек в зеркале задумчиво поскрёб щетину и, видимо, решил оставить её в покое. Я почистил зубы, пятернёй причесал волосы и на прощание улыбнулся отражению. В голову пришла мысль, что на людях улыбаться не стоит. Минут пять мне понадобилось, чтобы одеться и, хлопнув дверью, выйти из квартиры. Зайдя в лифт, я сухо кивнул миниатюрной старушке, живущей этажом выше.
– С праздничком, Андрюша, – сказал моя попутчица.
– Спасибо. И вас тоже, – машинально ответил я, даже не задумываясь, о каком празднике она говорит.
– А что Леночку давно не видно? – спросила она. – Уж не приболела ли?
– Съехала Леночка, – ядовитым тоном ответил я сквозь стиснутые зубы и, не обращая внимания на новые вопросы, посыпавшиеся из старушки словно песок, развернулся и вышел из остановившегося на первом этаже лифта.
Макс сидел за рулём машины, уткнувшись в телефон, и что-то внимательно изучал.
– Ну? – спросил я, упав на пассажирское сиденье.
– Антилопа Гну, – в тон мне ответил Макс и завёл двигатель, – наконец-то. Долгий ты, конечно, Андрюха. Ладно, поехали.
– Куда? – спросил я. –Хотя, если честно, пофиг. Главное, чтобы там наливали.
– Ты же знаешь, что алкоголем горе не зальёшь? – спросил Макс, ловко маневрируя мимо припаркованных во дворе автомобилей. Затем, мельком глянув на выражение моего лица, добавил: – Хотя чуть-чуть тебе и вправду не повредит.
Я победно хмыкнул и опустил стекло. Свежий воздух принёс прохладу. Зима не хотела уступать своё место, и кружащиеся лёгкие белоснежные хлопья были прекрасным доказательством этому.
***
– Что это? – спросил я, разглядывая выстроившиеся рядком ярко раскрашенные брезентовые торговые палатки, между которыми туда-сюда сновали люди. Много людей. Из огромных динамиков, стоящих прямо на снегу, раздавалась русская народная музыка. Взгляд вылавливал в толпе личностей, разодетых в пёстрые одежды. Мозг услужливо напомнил, что они называются «ряжеными».
– Не ожидал такого? Это, друг мой, Масленица! – Макс довольно ухмылялся.
– Масленица? – я почему-то думал, что он отвезёт меня в бар или, может, в бильярд. Или в боулинг. В кино на худой конец. – Почему Масленица?
– Почему бы и нет? – вопросом на вопрос ответил Макс. – Может, встретишь кого: смотри сколько девушек.
– Макс!
– А что Макс? Хорош! Ты уже третью неделю никуда не выходишь. Тебе ничего не интересно, всё время отмазываешься. Всё! Нету её! Ушла! Живи свободно! Андрюха, ты молодой, спортивный, зарабатываешь опять же. Сейчас найдём тебе зазнобу. А Ленка твоя… Честно? После того, как она вот так от тебя удрала! Да лучше сейчас, чем когда у вас дети появятся!
Я хотел было наорать на него, уже даже набрал полную грудь воздуха, как вдруг две ярко одетые девушки, в цветных платках на головах, с размалёванными красными щеками схватили нас с Максом за руки и затащили в хоровод. Они вклинились между нами и растащили в разные стороны. Я посмотрел налево. Невысокая полноватая девушка с пушистыми ресницами цепко держала меня за руку и, улыбаясь белоснежными зубами, двигалась в такт музыке. Разрывать круг было неловко, и я, криво улыбнувшись в ответ, начал неловко притоптывать ногами. Моё скованное тело выдавало движения, мало похожие на танец. Девушка, видя мои потуги, звонко рассмеялась. Когда музыка закончилась, она упорхнула и прибилась к стайке таких же ряженых, которые собрались в центре площади. Я начал оглядываться в поисках Макса и обнаружил его у одной из палаток.
– Ты, Андрюха, извини меня, если обидел, – сказал он, протягивая руку и забирая у продавца бумажный стаканчик с квасом, – ты меня знаешь: как думаю, так и говорю, по крайней мере, близким мне людям.
– Да ладно, – я махнул рукой, в груди закололо, словно кто-то пытался дрелью сверлить изнутри, – всё понимаю, Макс. Только давай о ней больше не будем.
Он кивнул.
– Чего предложить, сударь? – раздался голос торговца. – Имеются квас, сбитень, морс. Можно, если замёрзли, глинтвейну отведать.
– Давай глинтвейн, – немного подумав, сказал я.
– Смотри, Андрюха, медведь, – Макс локтем ткнул меня в бок.
Я, приняв от торговца бумажный стаканчик, поглядел в указанном направлении. В центре импровизированной сцены мужик в красной рубахе, натянутой поверх тёплой куртки, водил по кругу небольшого медвежонка с колтунами в шерсти и тусклым, уставшим взглядом. Мишка через раз выполнял команды и всё время пытался куда-то убежать. Представление было довольно жалким и понравиться могло разве что маленьким детям, которые, открыв рты, глазели на живого медведя. Я хлебнул из стаканчика: напиток был на удивление крепким. Торговец, поймав мой удивлённый взгляд, еле заметно подмигнул. Макс схватил меня за рукав и потянул в сторону.
– Гля, чего есть, – присвистнул он, – пойдём.
Мы стояли у входа в одну из палаток, вывеска на которой сообщала, что внутри нас ждёт ясновидящая по имени Лала.
– Да ну на фиг, – сказал я, – не верю я во всю эту хрень. Ещё и денег за эти байки платить.
– Я угощаю, – натужно произнёс Макс, силой заталкивая меня внутрь.
Внутри, в дальней части палатки, стоял стол, за которым сидела сморщенная седая старушка. Антураж соответствовал заявленной вывеске. Ковры на полу и стенах, старинная мебель, разбросанные тут и там в хаотичном порядке вещи. Даже клетка с какой-то птицей и хрустальный шар. Я вдруг понял, что внутри палатки очень тихо и гомон с улицы еле слышен, несмотря на откинутый полог.
– Ну прям как из фильма какого, – хмыкнул я.
– Ага, про цыган, – добавил Макс и, крепко уцепив меня за локоть, подтащил к старушке.
Подойдя ближе, я с удивлением понял, что за столом сидит не старушка. Женщина лет тридцати, чёрные вьющиеся волосы падают на плечи, полные губы и пронзительно чёрные глаза. Она с явным интересом смотрела на меня, словно изучая.
– Здрасьте, вы же ясновидящая Лала? – затараторил Макс. – А вы можете вот товарищу наколдовать? От него девушка ушла недавно…
Женщина властно подняла руку, и Макс машинально замолчал. Я наконец-то вырвал из его хватки локоть и на полшага отошёл в сторону.
– По очереди, – глубоким, низким голосом сказала хозяйка палатки и указала на меня, – садись и покажи ладонь.
Это было как гипноз: её чёрные глаза словно смотрели внутрь меня и заставляли повиноваться. Как я мог увидеть в ней старушку? Может, глинтвейн на меня подействовал? Или освещение так сработало? Молча, заворожённый её голосом, я сел на предложенный стул и положил левую руку с раскрытой ладонью на стол. Лала очень внимательно минуту изучала мою руку, водя по ней своим указательным пальцем.
– Вижу, тяжко тебе на сердце, – начала она, – не печалься, всё образуется. Ты найдёшь больше, чем потерял. Сильный противник ждёт тебя. Долго он на тёмной стороне провёл. В огне решение. Огонь очищает от скверны. Скоро важный выбор будет у тебя. Если правильно поступишь, то встанешь на верный путь и пойдёшь по нему до конца жизни своей. Слушай своё сердце. Всё, иди. Нельзя больше ничего говорить.
Честно говоря, я почему-то ожидал большего. Сам не знаю, чего именно, но чего-то большего. Ничего толком так и не поняв, я встал из-за стола и отошёл. Вернее, Макс меня оттащил, сам плюхнулся на свободный стул и с щенячьим выражением на лице протянул Лале ладонь.
– А у меня что?
– С тобой и без руки всё ясно, – даже не взглянув на ладонь. произнесла ясновидящая, – карьера, начальником будешь, денег много станет, женщину встретишь. Поженитесь, потом уйдёт она от тебя к молодому и заберёт почти всё имущество. Всё, – подвела она итог, – ступайте оба.
Непонятно чему радующийся, Макс сгрёб меня в охапку и поволок к выходу. Перед тем, как покинуть палатку, я обернулся и посмотрел на Лалу. За столом снова сидела седая старуха с крючковатым носом и улыбалась мне золотыми зубами.
Яркий уличный свет на мгновение ослепил меня, в лицо швырнуло пушистым снегом.
– Макс, сколько по-твоему ей лет? – спросил я.
– Ты слышал? Я буду начальником! Разбогатею! У нас как раз сейчас место начальника отдела вакантно.
– Ты полностью предсказание слышал? Вторую часть помнишь? Там, где про жену?
– А я как раз на это место лучше всех подхожу, – гнул своё Макс, словно и не слышал меня, – я четыре года пахал как папа Карло, чтобы меня заметили.
– Ладно, ладно, понял, – я похлопал по плечу друга, – не зазнаешься, когда деньги появятся?
– Да ты чего? – возмутился Макс. – Да я…
– Шучу, – я примирительно поднял ладони.
– Слушай, Андрюха, поехали в бар, а? – Макс как-то переменился. Секунду назад это был расслабленный, весёлый, вечно отпускающий шутки человек. А сейчас передо мной стоял предельно собранный, с отрешённым взглядом мужчина. Он словно пытался не смотреть в какое-то определённое место, но его глаза постоянно срывались и стреляли в одном и том же направлении. Я, не задумываясь, на полном автомате проследил за взглядом Макса.
– Чёрт! – выдохнул он, поняв, что его рассекретили. – Дружище, поехали, а? Я угощаю.
На другом конце площади была она! МОЯ Лена! А рядом с МОЕЙ Леной вился какой-то щуплый очкарик, с такой же, как и он сам, щуплой бородкой. Меня словно заморозили. Я не мог пошевелиться, не мог даже слова произнести.
– Ну вот и славно, – затараторил Макс, приняв моё бездействие за принятие его предложения, – пойдём к машине.
Я наконец справился с собой. Оказывается, я даже не дышал, пока был в оцепенении. Легонько оттолкнув Макса, я уверенной походкой пошёл через площадь.
– Стой! – заорал мой друг. – Только не бей его!
– Не ссы, – сквозь зубы сказал я, не отрывая взгляд от Лены, – не буду, – хотя полной уверенности у меня в этом не было.
Лена с очкариком разглядывали какие-то сувениры, разложенные на одном из многочисленных прилавков.
– Привет, – сказал я достаточно громко, чтобы на меня посмотрели стоящие в очередях покупатели соседних палаток.
Лена медленно повернулась и посмотрела мне в глаза. Через секунду в них появилось узнавание и красивая чёрная бровь удивлённо поползла вверх.
– Привет. Вот так встреча, – сказала она. Затем, дёрнув за рукав очкарика, развернула его ко мне лицом и буквально повисла на его плече, кивнула Максу: – И друг твой ущербный тоже здесь. Знакомься, это Тёма, – представила она своего спутника.
– Поговорим? – больше утверждая, чем спрашивая, произнёс я, не обратив никакого внимания на пытающегося что-то сказать Макса.
– Да не о чём нам говорить, пока, – жёстко сказала она и хотела было развернуться обратно к прилавку, но я схватил её за руку и, сдерживая силу, дёрнул так, чтобы она снова оказалась ко мне лицом.
– Эй! Ты глухой? – вклинился очкарик, протягивая ко мне руку, видимо, пытаясь попасть в зону между мной и Леной. – Понятно же сказано: не о чем говорить.
Я глубоко вздохнул. Макс попытался встать между нами. Меня переполняли ярость и нетерпение. Очкарик очень рисковал: вряд ли она ему рассказывала, что её бывший парень – чемпион области по боксу. Я очень хотел ему врезать. Врезать так, чтобы голова оторвалась и отлетела на другой конец площади. Но какая-то часть меня понимала, что поступи я так, то шанса поговорить у меня точно не будет. Лене в голову пришла та же мысль. Скорее всего, она просто не захотела публичного скандала. Она меня неплохо знала.
– Оставь его, Артём, – сказал она, – дай нам две минутки, пожалуйста.
Очкарик пять секунд потоптался на месте, потом неуверенно кивнул Лене и ретировался к соседнему прилавку, откуда начал наблюдать за нами, поблескивая стёклышками очков.
– Макс? – сказал я, продолжая глядеть на Лену.
– Понял! Ухожу! – моего друга внезапно очень заинтересовала коллекция свистулек в виде разукрашенных птиц, представленная на соседнем прилавке.
– Чего ты хочешь? – спросила Лена.
– Объяснений, – коротко ответил я.
– Мне тебе нечего сказать, – её глаза как будто смеялись, хотя лицо оставалось серьёзным.
– Объясни, почему ты ушла, я не понимаю. Просто собрала вещи, пока я был на работе, и ушла.
Продолжение следует...
Оглавление
Часть 2.