"Людей неинтересных в мире нет. Их судьбы - как истории планет. У каждой всё особое, своё, и нет планет, похожих на неё. А если кто-то незаметно жил и сс этой незаметностью дружил, он интересен был среди людей самой неинтересностью своей." Евгений Евтушенко, поэт.
Я хочу вам предложить подборку зарисовок из жизни разных людей. Зарисовка - жанр, отражающий какое-то определённое явление, фрагмент реальности, а не жизнь героя по максимуму.
Читайте, пожалуйста, зарисовки из жизни обыкновенных людей. Их будет несколько. Возможно, в них промелькнёт что-то важное о человеческой сути. Сегодня - "Про глупую любовь."
После школы меня случайно занесло в редакцию заводской многотиражной газеты. При ней же располагалась редакция радио. То, о чём рассказывала четырехполоска, коротко излагалось в передачах. Так вот меня, для начала, приняли диктором. Передачи, в определённый час, звучали в отделах, в цеховых бытовках. Они шли не напрямую, а в записи.
Так что в девять утра я читала текст в микрофон, а кто-то из звукооператоров записывал. Они же вставляли музыкальные паузы. Звукооператоров было двое. Речь пойдёт о Валентине, мужчине лет тридцати семи. Очень серьёзный, при костюме и галстуке. Его вытянутое лицо, в обрамлении длинноватых волос, меня не впечатляло. "Постный какой-то!" - сказала я коллегам о нём.
"Ты не знаешь, какие страсти он пережил. Наш рабкор, Антонина Сергеевна, Валентину мать. Она не только стишки и заметки кропает, но и любит поговорить. Сейчас про внуков, дачу рассказывает. А было время, со всеми потрохами нам сына сдавала - хоть роман пиши. Валентин, конечно, не знал. Сейчас, кажется, всё улеглось."
Ну и, конечно, про Валентиновы страсти поведали.
С десятого класса он был влюблён в одноклассницу Иру. Возможно, он ей тоже постным казался и поэтому она с ним только дружила. Красивая, с жаждой впечатлений, Ирина не пропускала ни одной дискотеки в ДК, меняя провожатых. А Валя танцы считал ерундой. Его занимал радиокружок во Дворце пионеров.
После школы в техникум поступил. Ирина в училище на лаборанта училась. До Вали ей не было дела, но ноги парня сами несли к дому любимой. Увидеть, перекинуться парой слов, в кино пригласить и услышать отказ. Но пришла на проводы, когда в армию уходил. Свои поцелуи, смеясь, Ира называла подарком солдату. Валентин ей часто писал, и фотографию сослуживцам показывал:
"Вот моя девушка! Вернусь - женюсь."
Ира писала лениво, по настроению - одной странички хватало. Жалела служаку или не считала нужным отчитываться, но промолчала про горячий роман с музыкантом из Дома культуры. Он в составе самодеятельного ВИА играл. Сколько длилась любовная кутерьма неизвестно, но когда взволнованный Валя к ней прибежал повидаться, едва вернувшись домой, Ира открыла ему заметно беременной.
Случилась сценка: "Ах, я жестоко обманута!" Ошарашенный Валентин ушёл, не найдя слов. Но полночи не спал вместе с матерью. Антонина Сергеевна всегда старавшаяся быть с сыном на одной волне, тут категорична считала:
"Это, Валя, её судьба, а не твоя. Тебя жалость ведёт. Поди, слезами всю гимнастёрку тебе залила?"
"Какая жалость? Я Иру больше жизни люблю. Ну ошиблась молодая девчонка. Будет ребёнок. Для меня это ничего не меняет," - отвечал Валентин.
Чуть свет он был у Ирины. Прозвучало: "Люблю. Выходи за меня. Ребёнка усыновлю." Она согласилась, не ломаясь. Расписались без свадебного кутежа. Ира переехала в квартиру свекрови и мужа. Антонине Сергеевне было неприятно на сына смотреть - так он старался угодить беременной не от него жене. Просил не утомляться - для домашних дел есть он и мать.
А Ирочке положено кушать витамины и много улыбаться. Ну не дурак ли? Невестке повезло, что свекровь не была склочницей и расположением сына дорожила. Как назвать новорожденного мальчика, Ира крикнула мужу из окна роддома: "Пусть будет Олежка!" А ничего, что того, кто её бросил, звали Олегом? Он уехал из города вместе с друзьями из "Бременских музыкантов." Так назывался их ВИА.
Но как просила так и назвал, записавшись отцом. И счастливым встречал Ирину с ребёнком. Антонина Сергеевна объявила, что готовка с уборкой на ней. Рынок и магазины на Валентине. А малышом пусть занимается Ира. Не чувствовала она себя бабушкой. А Валя давал жене отдохнуть - гулял с мальчиком, купать помогал. Ладно хоть Ира чутко ночами спала и мгновенно сама вскакивала к Олежке.
Валя не замечал, а мать его видела - невестка смотрит на него снисходительно.
Наедине говорила: "Ты бы, сынок, не так самоотверженно Иру любил. Набалуешь - загордится."
Он не понимал: "Тайно что ли любить? По принципу, чем меньше женщину мы любим? Глупости это."
"Это ты через неё стал глупым, сынок."
Но вот Ира вышла из декрета. Олежку устроили в ясли. Надо сказать, что муж и жена на одном заводе работали. Валя звукооператором и контролёром каких-то систем. Ирина - лаборантом в ЦЗЛ. Насидевшись дома, она с увлечением модничала, тратя на себя большую часть зарплаты. Свекровь молча осуждала, Валя понимал:
"Молодая, красивая. Хочется пофорсить. Что- я не прокормлю жену и ребёнка?"
Дома Ира не то что ленилась - интереса у неё ни к чему не было. Антонина Сергеевна скажет: "Ир, ты хоть бы картошки начистила - ужинать скоро." А она отмахнётся: "Я яблоко съела. Для Олежки есть каша." А муж, значит, хоть воздухом питайся? И ходи в мятой рубашке? Однажды не выдержала и высказала всё, что накопилось.
Ира очень спокойно, откликнулась единственной фразой: "Если так, я и уйти могу." Свекровь видела - уйдёт. И сын будет считать, что это она её выгнала. Они помирятся - куда Ирка с ребёнком, а для Вали мать станет врагом. Сдала назад и всё оставалось по-прежнему. Олежке почти три года исполнилось. Валентин заговорил о втором ребёнке. Оно понятно - и своего мужчине хотелось.
Но Ира упёрлась: "А когда жить?" И вскоре в ней что-то изменилось - задумчивая, на губах улыбка играет. К ней обращаются, она не слышит. Возьмёт сына и уйдёт надолго гулять. А что оказалось - бросивший Иру возлюбленный, затеял с ней переписку через свою мать. И с ребёнком Ира к ней уходила. Ну, а что - родная бабушка!
Потом Олег - большой сам прикатил. Сын Олежка его не впечатлил. А Ире, заново, признался в любви. К морю на всё лето позвал. Дескать, он там с пацанами будет выступать в ресторане - уже договорено, а Ира в официантки пойдёт. Красивая - на чаевые гости не поскупятся. Это вечером. А днём - морской прибой. Мальчишку его маме оставят. С разводом она подсуетится потом.
После предательства и отъезда жены, в Валентине выключили свет. Он даже запястья почиркал, но одумался вовремя. Тут мать "большого Олега" заявилась с Олежкой:
"Он у меня ночами спит плохо. Большой, а сикается. Вы, Валентин, если записаны, как отец так и забирайте ребёнка. А Ирину, как жену,
сын мне не представил."
Валентин даже оживился, занявшись мальчишкой. Ну лучше так, чем возле ванной прислушиваться, не сотворил ли чего. Так думала Антонина Сергеевна, чуть больше став бабушкой мальчику. Ирина вернулась в ноябре. Злая и жалкая. Олег и с ней жил, и с барышнями на пляже флиртовал. Про мужскую полигамию объяснял. Напоминал, что Ира ему не жена.
Доведя до белого каления, падал на колени и клялся в любви. А Ира, любя его, как безумная, прощала. Олег не держал в планах оседлую жизнь ещё лет пять. Предложил Ирине мотаться вместе с ним и его командой. Они будут музыкой кормиться, у неё опыт официантки есть. А про то, что она всё ещё жена Валентина, беспечно сказал: "Не всё ли равно? Когда-нибудь, браки совсем упразднятся."
Наверное, тогда и сообразила Ирина насколько глупа её любовь оказалась. Хватило ума послать музыканта подальше и вернуться в город родной. Вряд ли ей легко далось переступить порог квартиры свекрови и мужа, предварительно узнав, что Олег - маленький с ними живёт. Мальчик к ней кинулся: "Мама!" Взгляд Антонины Сергеевны извергал молнии. Валентин казался невозмутимым.
Среди прочих оправдательных фраз, Ира сказала: "Валя, ты ребёнка хотел. Так я готова. А ты?" Он дал ей шанс, вопреки молчаливому недовольству матери. В центральную заводскую лабораторию Ирине вернуться не удалось - места не оказалось да и с конфликтом, без отработки она увольнялась. Куда-то устроилась по специальности. От прежней Ирины - она над мужем, следа не осталось.
Теперь работая до четырёх, прибегала домой и сразу бросалась на кухню - ужин готовить. Между делом, ещё и пыль смахнёт. Олежку из садика привыкла Антонина Сергеевна забирать. Валентин приходил последним. Ира выскакивала навстречу - щёки пылают, одной рукой поправляет причёску, другой мужа касается:
"Валюша, устал? А я макароны с фаршиком приготовила. Пойдёт?"
Антонина Сергеевна опасалась, как бы беременность невестка с собой не привезла. Но нет. Только после нового года объявила, что была у врача и вот - срок пять недель ей поставили. Валентин прежних кругов возле беременной жены не нарезал и Ира свою беременность без капризов несла. Ближе к родам сказала:
"Чувствую, дочка родится - всю красоту у меня забрала. Хочу назвать Валентиной."
И никто ей не сказал про масло масленое. Родилась девочка, ставшая Валентиной Валентиновной. Это событие закрыло загул Иры даже для Антонины Сергеевны. Ну и не слепая - видела, каким шёлком невестка стелется перед мужем. И к ней уважительной стала. Ладно, лишь бы у сына в душе покой жил.
Года через два Валентин получил аж трёхкомнатную квартиру - учли разнополых детей. Вторая беременность прибавила фигуре Ирины пикантности. Из девушек она перешла в категорию молодых женщин. Жена, мать, хозяйка дома. Как-то, она и свекровь занимались совместным маринованием овощей на зиму, призналась:
"Я когда возвращалась с юга ("от Олега" - не вставила), Бога молила, чтоб Валечка простил мою любовь глупую. Думала, как объяснить ему, что она поумнела и прозрела. Он всё понял и простил. Потому, что вы в нём рыцаря воспитали, Антонина Сергеевна."
Свекровь возразила: "Не поэтому, Ирка. Просто его любовь непоправимо глупей твоей оказалась. Да что уж теперь. Живите, черти. Меня вместе с вами так пробрало, что стихи - на разрыв стала писать. В городской газете опубликовали одно."
Это правда. Домашняя поэзия Антонины Сергеевны, из простоватой и складненькой - в основном описанье природы, приобрела трагичный "ахматовский" оттенок. В серьёзных кавычках, разумеется.
Благодарю за прочтение. Голосуйте. Пишите. Подписывайтесь. Лина