15.10.2023 • Владимир Петровский, доктор политических наук, действительный член Академии военных наук, главный научный сотрудник Института Китая и современной Азии РАН
По сообщениям СМИ, началась подготовка к официальному визиту Председателя КНР Си Цзиньпина в Ханой, который может состояться в конце октября или в начале ноября. Почему на это стоит обратить внимание?
Визит планируется через две недели после американо-вьетнамского саммита, в ходе которого стороны договорились о повышении уровня своих отношений до «всеобъемлющего стратегического партнерства».
Стратегическое партнерство является высшим видом отношений, которое Вьетнам признает с иностранными державами, и, как пишет Foreign Affairs, «оно возникло в то время, когда администрация Байдена особенно стремится вовлечь Ханой в свою более широкую Индо-Тихоокеанскую стратегию противодействия Китаю».[1]
Отношения «всеобъемлющего стратегического партнерства» у Вьетнама есть также с Китаем, Россией, Южной Кореей и Индией. При этом Вьетнам реализует свою внешнеполитическую стратегию, подразумевающую балансирование в отношениях с «великими державами» в Азиатско-Тихоокеанском регионе: речь о Китае и США.
Поэтому в Пекине, конечно, внимательно следят за развитием американо-вьетнамских отношений. Кстати, визит Байдена в Ханой стал только началом работы над этим соглашением, в рамках которой, в частности, США и Вьетнам ведут переговоры о заключении крупнейшей в истории сделки по поставкам оружия, включая истребители F-16, и это, помимо негативного влияния на российское сотрудничество в сфере ВТС, может вызвать раздражение Китая.[2]
Впрочем, у отношений Китая и Вьетнама есть своя логика развития, которая не сводится лишь к учету «американского фактора». Несмотря на непростую историю отношений и территориальный спор в Южно-Китайском море, у двух стран весьма тесные торгово-экономические отношения, которыми они дорожат.
Так, Вьетнам продолжает удерживать позиции крупнейшего торгового партнера Китая в АСЕАН и 4-го по величине торгового партнера Китая (после Соединенных Штатов, Японии, Южной Кореи). В 2022 г. экспортный оборот Вьетнама и Китая достиг 175,6 млрд долл. США. Китай занимает 6-е место из 143 стран/территорий, по прямым иностранным инвестициям во Вьетнам. По состоянию на 20 июня 2023 га. Китай имеет 3791 действующий проект во Вьетнаме с общим зарегистрированным капиталом более 25 млрд. долл. США.[3]
При этом вьетнамская сторона сохраняет озабоченность по поводу двустороннего торгового дисбаланса в пользу Китая и того, что китайские инвестиции идут только в те сферы экономики и те географические локации, которые выгодны и представляют интерес для Пекина.
Кроме того, Ханой беспокоит растущее влияние Китая в странах Индокитая, прежде всего в Лаосе и Камбодже, которые Вьетнам также считает сферой своих экономических интересов.
Ну и, возможно, главное в этой сфере – последовательное продвижение Китаем Инициативы Пояса и Пути, в которую активно вовлечены страны региона. У Вьетнама есть своя концепция развития приграничных торгово-экономических отношений «Два экономических коридора – один пояс». Еще в 2017 г. стороны договорились о сопряжении этих концепция, и, похоже, пришла пора посмотреть, как это происходит. Частью китайской инициативы является «Цифровой шелковый путь», и Вьетнам уже выражал обеспокоенность по поводу того, что активное участие китайских IT-компаний в цифровизации вьетнамской экономики приведет к нарушению того, что в Ханое называют «экономическим суверенитетом».
С учетом этого можно согласиться с мнением авторитетных российских экспертов о том, что «ключи» к решению проблем в отношениях между Вьетнамом и КНР сегодня находятся в Пекине.[4] Поэтому у сторон есть, что обсудить именно сейчас, и визит председателя КНР во Вьетнам, возможно, станет именно таким новым шагом в двусторонних отношениях.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
Читайте другие материалы журнала "Международная жизнь" на нашем сайте.
Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs
