Соглашаясь на крайне привлекательное предложение о работе, Оля и не предполагала, что будет жить в доме, полном тайн и загадок. Стоило ей приехать, как в особняке начало происходить нечто странное. Сперва попросил о помощи призрак, а потом вернулись вещие сны, предупреждающие об опасности. Оля попыталась найти информацию о доме и его хозяевах, но, как оказалось, и графиня Дюбуа, и особняк официально не существуют. Успеет ли девушка разгадать страшную тайну графства Дюбуа, если сама уже в смертельной опасности.
— А вам нравится в этом доме? — резко произнес мужчина, подняв глаза.
От такой внезапной смены темы Оля растерялась, но быстро собралась:
— Да. Дом старый, но в нем есть своя прелесть, свои тайны и секреты. И пусть многое пугает, но особняк мне нравится.
«А может, Захар и расскажет о графстве? И не придется лезть на чердак, как просил Иван Борисович? Если он вырос здесь, то наверняка знает секреты дома», — подумала девушка, но задавать вопросы пока не решилась. Нужно сперва приглядеться к нему.
По недолгому общению ведь не поймешь, что он за человек. Расскажет она о привидениях, живущих в особняке, и об услышанных голосах, а Захар примет ее за сумасшедшую и сдаст в психиатрическую лечебницу. Нет, такого «счастья» ей не нужно. Значит, надо быть осторожной в высказываниях и вопросах.
— Что вы имеете в виду под словом «пугает»? — уточнил мужчина, и его плечи напряглись, а сам он подобрался.
— Ну, к примеру, эти портреты вдоль лестницы. У людей на них такие взгляды, словно они… живые, — последнее Оля практически прошептала.
А Захар громко рассмеялся, откинувшись на спинку стула. Только спустя минуту смех стих, и мужчина заговорил:
— Простите. Знаете, вы не одна такая. Я тоже, когда был ребенком, боялся этих портретов. Мне также казалось, будто они за мной наблюдают. А потом привык. В каждом из этих портретов есть частичка того, кто на них изображен. Возможно, поэтому они настолько пугающи.
— В смысле? Какая частичка? И кто эти люди? — непонимающе нахмурилась Оля, в ее глазах появился страх.
— Предки графини. Все, кто когда-то жил в этом доме. Вы уже, наверное, знаете, особняку не одна сотня лет, и он передавался из поколения в поколение. Даже не скажу, кто именно его построил. И сколько бы ни прошло лет, в доме ничего не меняется. Ни обои, ни мебель, ни даже посуда, из которой вы сейчас едите. Наверняка из нее ела бабушка графини. Ну, или дедушка. Здесь все пронизано стариной. Заходя в этот дом, словно проваливаешься на несколько веков назад. Я в юности предлагал Августе сделать ремонт, но она напрочь отказалась. Мы даже поругались. А что касается портретов с частицей изображаемого человека, то это некая традиция семейства Дюбуа. Художник в краски подмешивал кровь того, кого изображал. А если вы присмотритесь к женским образам, то заметите поразительный объем их причесок. Попробуйте, проведете пальцем. И тогда поймете — это настоящие волосы, запечатанные под краской. На одном из портретов есть ноготь, а кое-где — куски срезанной кожи.
— Какой ужас! — Оля поморщилась. О добавлении в краску крови при написании портретов она слышала, но вот кусок кожи и ноготь — уже перебор. — Только не говорите, что есть портрет и с вашей кровью! — воскликнула, во все глаза глядя на Захара. Уголки рта мужчины приподнялись в подобии улыбки.
— Нет, моего портрета нет. Я не кровный потомок семейства Дюбуа и, слава богу, не удостоен «величайшей чести».
— А кто вообще придумал эту традицию? Разве такое нормально?
— На этот вопрос не отвечу. Ни разу не интересовался. Августа говорила, что мои родители рано умерли? — Оля кивнула. — Так вот, в детстве отец рассказывал мне сказки о доме, живущем своей жизнью. Он умеет дышать и у него есть сердце, в нем заперты привидения и никто никогда не видел хозяев, — последние слова мужчина произнес чуть слышно, и по коже девушки пробежали мурашки. Внезапно Захар рассмеялся. — Оля, чего вы так испугались? Наверное, лучше не вспоминать эту историю на сон грядущий.
Девушка покачала головой. Как бы ни было страшно, она уже заинтересовалась.
— Нет, говорите, — Оля обняла себя за плечи, чтобы успокоиться. В отличие от нее, собеседник сидел в расслабленной позе.
— На самом деле, это обычная страшилка отца. Он не любил поместье Дюбуа и, насколько мне известно, даже не привез сюда мою мать для знакомства с графиней. Мол, здесь ей нечего делать. И когда я просил у него сказку, всегда рассказывал о графстве Дюбуа, доме, кормящемся человеческими жизнями. Наверное, чтобы я сюда не ездил. Отец, слыша о доме, неизменно вздрагивал. Говорил — это очень плохое место, и переступивший его порог уже не выберется. Дом не отпустит, будет питаться страхами, а потом придет хранитель и замурует в стену.
Услышав последнюю фразу, Оля вздрогнула и покрылась мурашками. Ее дыхание перехватило. «Замурует в стену», — крутилось у нее в голове, словно на перемотке. Тут же вспомнился сон, в котором неизвестный мужчина закладывал кирпичами живую девушку.
— И вы в это верите? — прошептала она.
— Верю во что? В то, что дом живой?
— Да, — Оля кивнула.
— Конечно не верю! Я сюда приезжаю постоянно и свободно потом уезжаю. Как видите, еще жив, и никто не пытается меня никуда замуровать. Наоборот, эти стены дают мне силы, и я могу работать сутками напролет. Только приезжая в графство чувствую себя живым, как бы странно такое ни звучало. А что касается сказки… Это просто выдумка отца, желающего напугать меня. Я уже упоминал, они не ладили с графиней. И я его понимаю: у старушки отвратительный характер. Странно, что с вами она ведет себя по-другому.
Читать
