Летом 2022 года омские журналисты отправились на север региона. В объективы их камер попал город Тара, расположенный в трёхстах километрах от областного центра. Тот самый город, об удивительной творческой плодовитости которого вновь и вновь говорят люди, хотя бы единожды побывавшие в Таре. Вот и телевизионщики из мегаполиса отправились в таёжную Тару, чтобы понять, в чём заключается особенность местной культуры, почему в провинциальном городе на протяжении многих лет вызревают самобытные, яркие поэты и прозаики, живописцы и музыканты. Свой документальный фильм они назвали «Тарская культурная аномалия».
И ведь не поспоришь – аномально много в Таре талантливых людей. Одни родились и выросли здесь, другие пробыли в Таре некоторое время, но все без исключения вносили вклад в развитие местной культуры, порой сами не осознавая важность соприкосновения с городом. В ссылке в Таре жил декабрист, публицист, просветитель Владимир Штейнгейль, Николай Анненский (брат поэта Иннокентия Анненского) с супругой. Проезжал через Тару Александр Радищев. Здесь провёл детство артист Михаил Ульянов, раскрылся как большой художник Николай Кальницкий, развил свой талант знаковый поэт Леонид Чашечников. Перечислять можно долго… Действительно, культурная аномалия!
А ведь всё дело в людях, оказавшихся на своём месте в нужное время, ставших подвижниками культуры. Один из таких подвижников – замечательный художнике Вальтере Вильде, чья судьба неразрывно связана с городом Тарой и тарской культурой. Он – пример того, как творческий человек может менять мир вокруг себя, делать его лучше, созидать. А творческий импульс будет распространяться, затрагивая всё новых и новых подвижников, заряжая их творческим задором и верой в успех.
Вальтер Густавович родился 29 января 1953 года в селе Ясная Поляна Кокчетавской области Казахстана. По воспоминаниям друзей семьи, мальчик с ранних лет проявил интерес к рисованию. Близкие поддержали начинание Вальтера, а его дед, Герман, хорошо владевший техникой рисунка, стал для мальчика первым наставником на пути художника.
С годами творчество захлестнуло юношу и к моменту окончания школы он твёрдо уверился, что свяжет свою судьбу с живописью. В 1975 году Вальтер Густавович окончил художественно-графический факультет Омского педагогического института, где его учителем стал легендарный художник Алексей Николаевич Либеров – мастер пейзажа, избранный в том же году членом Академии художеств СССР.
Получив диплом, молодой художник отправился в Тару, где предстояло работать преподавателем в школе искусств. По приезде в новое для себя место Вильде тут же оказался в живом культурном пространстве, среди единомышленников.
Одним из друзей Вильде стал художник Геннадий Соловьёв, вместе с которым они загорелись идеей создать в Таре полноценную картинную галерею. Идею поддержал председатель горисполкома Борис Голубев и работа началась.
Галина Нечаева, стоявшая в ту пору во главе отдела культуры, вспоминает: «Ремонтом занимались РСУ горисполкома, интерьером занималась вся культура: кто шторы, кто тумбочку и т. д. Символический ключ был вручён на открытии 6 ноября 1987 года. Для Тары это было грандиозным событием».
Первая выставка, открывшаяся в стенах тарской картинной галереи, получила название «Художники — Октябрю». Посетителям были продемонстрированы полотна омских живописцев: Владимира Белова, Владимира Долгушина, Алексея Либерова и других. Рядом с работами омичей оказались картины тарских художников — Геннадия Соловьёва и Вальтера Вильде.
Чреда выставок местных авторов, художников из Омска и иных регионов, совместные проекты с музеями Омска — картинная галерея вновь и вновь становилась местом притяжения любителей живописи. Творческие успехи тарчан неизменно сопровождались представлением их работ в картинной галере.
Тем временем о тарских художниках заговорили за пределами города. Например, в 1988 году преподаватели Тарской школы искусств Светлана Борисюк, Вальтер Вильде, Ирина Рассомахина, Нина Каргаполова и Геннадий Соловьёв приняли участие в областной выставке, прошедшей в омском Доме художников.
В 1989 году в картинной галереи состоялась персональная выставка Вальтера Вильде.
О своём приезде в город и истории создания картины Вальтер Густавович вспоминает: «Приезд в Тару произошёл в середине августа 1975 года. Меня манила история этого города и таинство тайги. В моей фантазии уже создавались картины будущих полотен. Образ древнего города Сибири уже вырисовывался и намечался ещё в Омске. Так рождалась моя картина «Древняя Тара». В Омске на выставкоме приняли картину со смешанными чувствами. Наиболее точно выразился Станислав Кондратьевич Белов: «Эта картина — как белая ворона среди ворон». Геннадий Арсеньевич Штабнов назидательно назвал меня славянофилом. Сегодня я хорошо понимаю, что мистика и таинство столетий прошлого не совсем увязывалось с политизацией искусства того времени. Новизна подхода к истории прошлого пугала тех, кто определял, что можно и что нельзя. С позиций времени могу утверждать, для меня это было большой удачей создание такой картины вне времени. Как говорят на западе — «Zeitlos».
В Таре Вильде удалось поработать завучем школы искусств, а позже он был назначен руководителем отдела культуры. О том, как работа на ответственной руководящей должности сказывалась на творческом процессе, Вильде пишет: «По долгу службы много времени проводил в дороге от одного села до другого. Сколько счастливых моментов пережил от встреч с людьми, от красот сибирской тайги, от белоснежных русских берёз, от речных заводей и могучего Иртыша. Встреча в Литковке с заведующей Дома культуры Т. Л. Вольтер, в ОПХ им. Фрунзе с талантливой и преданной своему делу семьёй Гуляевых, односельчанами всегда давали заряд позитива. Не случайно, спустя столько лет, рука с кистью тянется создать сибирский пейзаж с её дымами, снегом, с «горящей» разными цветами осенью, с переливами весенних красок, с цветочными и ягодными полянами, с рыбаками на берегу Иртыша или Фрунзенского озера».
Разглядеть в человеке талант порой непросто, но особая зоркость нужна, чтобы понять, как поддержать талант, дать ему раскрыться в полной мере. Вильде это удавалось. Для музыкантов и художников, артистов театра и писателей он старался сделать всё возможное, чтобы помочь, поддержать. Творческий человек на административной, кажется, совсем нетворческой должности порой может преображать культуру вокруг себя.
Одними из товарищей Вальтера Густавовича стал молодой фотохудожник, журналист Сергей Мальгавко. В ту пору о сибирском фотографе из глубинки заговорили на крупнейших фотовыставках СССР. Трижды Сергей удостаивался медали ВДНХ СССР, получил гран-при Международного конкурса фотографии соцстран Восточной Европы «Ассо-фото», но своей фотостудии у него не было.
«Пришлось многое сделать, чтобы создать фотостудию под руководством Мальгавко, — вспоминает Вальтер Вильде, художник, в прошлом заведующий отделом культуры. — Созданные в 90-е годы чёрно-белые фотографии Сергея Мальгавко отражают дух того времени. Это был пик подъёма творчества Сергея как фотохудожника. Параллельно формировалась удивительная поэзия этого талантливого человека. Мы были близки в своих творческих поисках. Порой беседы с Сергеем продолжались до 3–4 часов ночи. В спорах о жизни, о творчестве, о житейских проблемах шёл обмен мнениями о происходящем в великой стране Советов. Мы чувствовали надвигающуюся катастрофу развала Советского Союза. Удивляет другое, что уже тогда были планы о большой библиотеке, о драматическом театре, о собственной картинной галерее».
Вильде довелось дружить и с известным музыкантом, композитором Владимиром Шевелевым. О первом знакомстве с творчеством Владимира Александровича он вспоминает: «Это было в 1973 или 1974 году, я приехал из института на квартиру, которую снимал на улице Степной, у семьи Янковских. Хозяин дома сидел у радиоприёмника и слушал пение с сильным голосом, напоминающим голос Магомаева. Я спросил: «Это кто поёт?». Хозяин с пониманием знатока ответил: «Да это же «тарский Магомаев» — Владимир Шевелёв!» Так неожиданно я услышал впервые голос Владимира Александровича Шевелёва, не подозревая, что дальнейшая моя жизнь будет связана не только с В. А. Шевелёвым, но и с другими людьми, вносившими свою лепту в культуру города Тары».
По инициативе Вальтера Вильде в Таре был создан муниципальный коллектив, что позволило молодым музыкантам выступать на танцевальной площадке города, а зимой в здании Дома культуры, получая зарплату. Играли регулярно, и уровень музыкантов рос от выступления к выступлению.
Не оставался Вильде в стороне от проблем библиотек. Он пишет: «Одной из задач было добиться строительства новой библиотеки. В области, вроде бы, не возражали, но, как всегда, всё упиралось в финансирование. <…> Я рад, что эта задача спустя 20 лет всё же реализовалась».
Но библиотеки влекли Вальтера Густавовича не только в качестве чиновника, но и как вдумчивого читателя. Он посещал библиотечные мероприятия, много читал, в особенности интересуясь книгами об истории России. Новые знания и впечатления находили отражение в его творчестве.
В 1991 году Вальтер Вильде с супругой Галиной покинули Тару и переехали в Германию, где Вальтер Густавович 23 года проработал художником-терапевтом, проводя занятия с людьми с ограниченными физическими возможностями. В этот период он создал свою школу искусств для детей и взрослых.
Сейчас Вильде принимает участие в европейских художественных выставках - его работы можно встретить во Франции, Бельгии, Люксембурге и других странах. Ряд полотен находятся в частных коллекциях и музеях России, Европы и Соединённых Штатов Америки. Коллекция работ художника собрана в Тарском художественном музее, у истоков которого стоял Вальтер Густавович.
Годы спустя художник вновь и вновь возвращается в своих воспоминаниях к периоду жизни в Таре. Он пишет: «Впервые в Таре увидел деревянные тротуары. Это своего рода смекалка сибирского мужика. В ряде картин они снова и снова возникают, как дань памяти тому времени. В портретной живописи появляются лица русских мужиков (портрет «Старый колхозник»), красавиц женщин («Пионерка Таня»). Гравюра «Пейзаж с молодой мамой» — это своего рода философское изложение: древность Тары и новое молодое поколение, продолжающее жизнь, традиции и культуру этого города. Меня всегда поражали традиции и обычаи сибиряков: гадание, масленица, ряженые, сватовство. Это отразилось в работах «Гадание со свечой», «Проводы зимы». Наступили 1989–1990-е годы перелома и падения. Я не мог не откликнуться на эти события — появилась картина «Падение». Но Тара выжила благодаря своей вере, своим традициям, культуре, сохранив то, что не смогли уничтожить никакие жизненные перипетии».
Время от времени обращаюсь к Вальтеру Густавовичу с просьбой использовать его картины для иллюстрации очерков об истории Сибири, публикуемых в немногочисленных исторических «глянцевых» (и такое бывает!) журналах, и на лощёных страницах появляются то «Древняя Тара», то иные линогравюры, удивительным образом отражающие связь и единство эпох. Исходит желтизной фонарей картина «Вечер в пригороде», став обложкой небольшой книжечки моих стихотворений, дымятся печи в домишках на берегу реки Аркарки – это поселилась на форзаце книги «Тара, до востребования» картина «Зимнее утро у Аркарки».
И вот уже нет расстояния между «тарской культурной аномалией», где точно так же дымят зимой печи частного сектора и немецким городом Даун, где в жёлтом фонарном свете растворяется вечер европейского пригорода. Ни времени, ни расстояний – только искусство, которое цепляет в тебе невидимую струну и побуждает дышать полной грудью.
Zeitlos, Вальтер Густавович! Воистину, zeitlos!
- Очерк опубликован в журнале "Сибирские огни" №9. 2023 г.