Стоял душный майский вечер, луч заходящего солнца пробирался в окно квартиры на четвертом этаже пятиэтажной хрущевки и падал на стол, покрытый белой скатертью, уставленный посудинами с разного рода едой. Шло застолье пенсионеров данного дома. Высохшие старухи и старики пили, ели и вспоминали ушедшую молодость, мужики отсели от дам и поигрывали в карты на щелбаны.
За окнами были слышны крики надоедливой молодежи. Дети резвились и визжали, нарушая гармонию вечера уходящей весны. Дед Максим отвлекся от карт, схватил рюмку водки и рывком плеснул себе в рот. Горячительная жидкость прошла его организм насквозь, как пуля. Максим сморщился и быстрее закусил свой допинг куском черного хлеба.
-А это тебе на погоны! – отозвался безудержной радостью на свою победу один из стариков.
Саныч, навалившись на стол пузом, отвесил Алексеевичу щелбан. Старушки по другую сторону стола сплетничали, хвастались и делились мудростью друг с другом:
-Ой, девочки, ну и жизнь сейчас пошла…
-И не говори, София.
-Нет, ну вы только подумайте, что моя невестка учудила…
-Да нет, это еще ничего, вот мне в ЖЭКе знаете, что сказали?
-Ой, слава богу, что мы не в Америке этой проклятой живем, нас и Бог, и Путин спасут от любой напасти!
-Ой правда, слава богу, что мы живем в России, а не в Америке!
-Слава богу! – хором сказали старухи.
-Да она сама ничего в балете не смыслит.
-Я сразу говорила, что Леха этот, подзаборный – чучмек!
Эту вечерею прервал внезапный звонок в дверь. Одна из старух - хозяйка квартиры выползла из-под стола, чтобы впустить гостя. На пороге стояла Нюрка, с красными глазами, опухшими от слез.
-Нюра, что случилось?
-Ой, - успела проговорить гостья перед тем, как вновь впасть в отчаянье и уныние и зарыдать.
Старухи вошли в гостиную. Все замерли и устремили свои голодные до новостей взгляды на свою убивающуюся по какому-то горю знакомую.
-Нюра, что случилось-то?
Старуха набралась сил и сквозь всхлипы и гоготание произнесла:
-Лида… Лида…
-Ну!
-Лида умерла…
Все вокруг замерло, будто бы время перестало течь в пространстве. Ор детей под окном стих. Реальность в головах пенсионеров пошатнулась и дала сбой, ожидаемый и предсказуемый финал жизни подруги сломал их восприятие этого мира, вывернул жизни стариков наизнанку. Старухи ахнули и застыли с изумленными лицами, схватившись за сердце. Мужики поникли и опустили головы. Максим выронил рюмку из руки, и она разбилась с оглушительным, несвойственным стеклу дребезгом.
-Уф, обошлось, - выдохнул Максим и поник вместе с остальными.
Солнце зашло за горизонт, и город окрасили серо-голубые краски. Дети вновь закричали за окном, кажется кто-то забил гол.
***
Ночь, одна ночь оставалась до похорон Лиды. Природа разбушевалась и подала на ужин городу блюдо из страшной непогоды. Ветки деревьев под силой яростного ветра раскачивались и хлестали стены дома номер семь, в котором и пребывала на данный момент покойница. Дождь сильный, как град таранил крышу здания и стучал по окнам, пытаясь прорваться внутрь. Все было тщетно - никто не открыл ему даже форточки.
Сегодня всем нужно было хорошо выспаться перед театрально-тяжелым днем. Но разве грешные души могут спать спокойно? Нет. Тогда, что им остается, кроме как развлечься? Представление бессонницы идет без антрактов.
Чудная ночь. Квартира сокровищ
На первом этаже в тринадцатой квартире раздавался грохот и топот ног. Именно в этой квартире и жила покойная Лида, и именно здесь сейчас находилась ее внучка, Варвара. Родственница прибыла сюда из другого города, чтобы организовать похороны своей бабки и прибрать к рукам ее наследство в виде квартиры и сбережений - эдакого клада. Старуха жила бедно, однако за всю жизнь скопила себе денег размером в приличное состояние. Бабка была с прибабахом и сбережения свои спрятала в некий сейф, ключ от которого держала все время при себе.
По просьбе не менее полоумных приятелей и знакомых Лиды, Варвара забрала тело покойной из морга и устроила день прощания перед похоронами. Целый день гроб стоял в квартире, в гостиной на кухонном столе, данный факт не слишком напрягал девушку. Варвара целую неделю потратила на поиски ключа и сейфа. Сутки перед похоронами она провела также. Именно сегодня вечером девушка отыскала желанный ключ. Нашелся он во рту у покойницы. Внучку не интересовало, как он там очутился, главное, что он был у нее.
Ночью же, под звуки грозы раннего лета девушка с двойным упорством и энтузиазмом, бегая вокруг гроба, накрытого крышкой, копалась в барахле покойницы. Сейф был где-то рядом, Варвара это чувствовала. После получаса поисков глаза начали слипаться, девушку отчаянно клонило в сон.
Варвара уловила взглядом цветочный горшок на подоконнике, который подозрительно был прикрыт занавеской, словно припрятан - припрятан от ушлой внучки! Проклятая старуха, гадюка! Варвара дернула занавеску так, что карниз с ней с огромным шумом рухнула на пол. Одним рывком цветок был вырван с корнем из огромного горшка. Варвара словно крот разрывала землю своими когтистыми руками, она разбрасывала ее по полу входя в эйфорию, от приближения клада. На дне ничего не обнаружилось.
Столько времени потрачено зря, разве имеет смысл ключ, которым нельзя ничего открыть, все его существование обречено на страдание, потому что он никогда больше не повстречает замок, который был создан для него, который его дополняет. Варвара, опечаленная своим положением, поникнув, бросила взгляд на гроб. Рядом со столом, на котором он стоял, среди разбросанных вокруг него картин, снятых со стены и сорванного настенного ковра с лебедями расположилась невесть откуда взявшаяся куча земли. Это было последнее место в квартире, которое она не проверяла.
Девушка упала на колени перед кучей мокрой земли и рыла ее руками, как землеройка, которая роет себе новую нору, только Варвара разрывала себе не место для дома, а туннель в счастливую, благополучную жизнь. Когда яма была достаточно глубока, почва на дне зашевелилась и провалилась вниз. Варвара, задремав над ней по инерции свалилась в узкий туннель, который она так отчаянно рыла и скрылась во тьме.
Что-то странное случилось в других квартирах, а в этой, в этой просто произошло то, что произошло, однако произошло еще не совсем все, ведь со дна ямы в которую угодила Варвара поднималось, что-то белое.
Чудо первое. Домашнее кладбище
У старушки Софии Петровны - близкой подруги покойной, сегодня приключилось горе – умер ее котик Федор. Он жил с ней двадцать пять лет. София временами смотрела в его глаза и видела в них отражение своей молодости, те времена, когда ей было всего шестьдесят. Теперь котика нет, нет больше его облезлой белой шкурки, нет его стеклянных глаз с огромными зрачками, нет и его закрученных, вечно спутанных усов. Старушка теперь совершенно одна, спит зыбким сном, который в любую минуту может обрушиться, как реальный мир без забот, который она для себя выстраивала всю свою жизнь, но потеряла и мужа, и питомца, и даже близкую подругу.
Спала она в ожидании дня похорон. Петровна всю неделю волновалась перед данным безрадостным мероприятием, она так давно не была на похоронах, что забыла, какого это. Впрочем, судьба дала ей шанс потренироваться в ремесле прощания с близким сегодня вечером - на Федоре.
Сейчас же старуха дремала в кровати и не подозревала, что сегодня поистине странная и чудесная ночь. Кто-то позвонил в дверь, кто-то пришел с визитом, кто-то очень хотел попасть в квартиру и увидеть ее хозяйку. Старушка София поднялась с кровати и с легким страхом перед незваным гостем, который посетил ее в столь поздний час, перед похоронами, отправилась к двери.
Посмотрев в глазок, она испугалась еще больше – за дверью никого не было. Тогда София приоткрыла дверь на цепочку – точно, никого нет. Старушка нашла событию объяснение – это была глупая шутка хулиганов, которые балуются со звонками. Все! Можно спать спокойно.
На пути к постели она услышала доносившиеся из гостиной мяуканье. София включила свет и увидела черного котика. Он спрыгнул с дивана и подбежал к старушке, принявшись тереться об ее дряхлые исхудавшие костлявые ноги. “Вероятно, он забежал в квартиру пока я приоткрыла дверь чтобы проверить подъезд”, - поразмыслив решила старушка. Только, разве он мог протиснуться сквозь такой узкий проход?
Чуть-чуть присмотревшись, Петровна узнала в животном своего ушедшего сегодня из жизни кота Федора. Несмотря на то, что он был черным, а не белым, она знала, что это ее котик. Выглядел он неважно - в некоторых местах, где раньше у него были лысины, теперь просматривались кости, повылезавшие наружу, лапы изогнуты в странных формах будто переломаны, свисавшее практически до пола пузико, изо рта сыпалась земля, но самое главное его глаза – они совершенно пусты и безжизненны, лишены смысла, застывший взгляд навсегда остановившийся на призрачном мгновении, которое давно ушло.
Старуха взяла Федора на руки и как обычно взглянула в глаза своему четырехлапому другу, но вместо счастливой молодости, увидела бездуховность и безрадостность прошлого, настоящего и будущего, бессмысленность бытия. Этот холодный взгляд поверг в ужас пожилую женщину, если бы она не была седой, то волосы ее в тот же миг могли поседеть. Чем больше она всматривалась в глаза Федора, тем холоднее ей становилось. Петровна нежно посадила кота на пол.
-Нет, твое место в могиле, ты не мог воскреснуть. Тебе не место в мире живых.
Кот посмотрел на нее пустыми глазами. У старушки сжалось сердце. Послышался дверной звонок. Из спальни донеслись шаги.
-Гражданка, а вы кто такая? Как вы сюда попали?
Петровна не на шутку испугалась. Она резко обернулась и увидела перед собой усатого старика в семейных трусах и майке.
-Как это, кто? Я хозяйка квартиры! А вы, кто?
-Как это, кто?! Это я – хозяин квартиры!
-Все, не надо! Не надо! Я вас раскусила! Вы сексуальный маньяк! Посмотрите на себя, пробрались в чужую квартиру и в трусах щеголяете, так еще и усы у вас, точь-в-точь, как у маньячеллы! Как не стыдно!
Возмущенный мужчина открыл рот с готовностью возразить и машинально сделал шаг к старушке вытянув руку с указательным жестом. Старушка отпрянула в сторону.
-Я буду кричать! Живой не возьмешь! Ты же не этот, как его там, который трупы…
-Да что вы себе позволяете?!
-Помогите! Убивают! – завопила старуха и забегав по комнате принялась швырять что под руку попадет в мужчину.
Вакханалию из усов, трусов и криков прервало отчаянное мяуканье. Как кот, в легкие которого по многим причинам не мог войти воздух, мог издавать мяуканье? Не иначе, как чудо. Старики прервали свои разборки. Петровна взяла на руки труп кота, который так и сидел на полу, замерев, окоченев, словно его одолел паралич, который превратил его в статую.
-Тише, мой хороший, - сказала старуха, прижимая Федора к груди. – Сейчас, я разберусь с этим аферюгой, с этим извращугой, который на старости лет на баушек одиноких зарится и похороню тебя как следует, чтобы больше ты не откопался и остался на райском облаке.
-А вы я смотрю не только полоумная, но еще и кошек заживо хороните.
Старуха с удивлением взглянула на старика.
-Что это вы имеете ввиду? Мой котик умер сегодня днем, сейчас он, хотите верьте, хотите нет, мертв и вернулся ко мне, видимо из-за страха расставания.
-Гражданка, вы очевидно сбежали из психушки и ворвались в мою квартиру посреди ночи, а поскольку вы психически больная, вы называете совершенно живого кота мертвым. На больных не обижаются, но кота вы лучше оставьте в покое. Разве животное виновато?
-Знаете, что? Я сейчас вызову милицию и вас быстро скрутят.
-Хорошо, а я тогда звоню в психушку, и вас заберут санитары. А вы, конечно, позвоните, только не в милицию, а в полицию.
Старик немного подумал и решил пойти на уступки старухе, вдруг ей станет плохо если они продолжат скандалить, а ему труп в квартире не нужен:
-Давайте, вот что - сядем и поговорим о данном инциденте и решим, что, да как. Хорошо?
Петровна не доверительно посмотрела на мужчину, но согласилась на его предложение. Старики сели на диван, попили чаю и поговорили. Дед представился Егором Петровичем.
-Погодите, как-как вас зовут? Егор Петрович? – старуха побледнела и отшатнулась в сторону. – Чур тебя, чур!
-Гражданка, вы чего?
-Чур тебя, нечистый, чур! – прокричала старуха и плюнула деду в лицо.
Петрович зажмурился и скорчил недовольную гримасу. Чаша терпения была переполнена.
-Ну все гражданка, как вас там… Не знаю. Надоело мне хренью с вами маяться, да чаи гонять. Убирайтесь вон из моего дома!
-Двое покойников за ночь воскресли, так гляди того, и Лидка ко мне на чай с баранками припрется!
-Что значит покойники? Я что это, по-вашему, помер что ли?
-Так, как, по-вашему, мне это понимать, если вы здесь до меня жили и от приступа скончались!
-Ты, что, старая, совсем?! Как вас зовут, вообще?! Потрудитесь представиться!
-Софья Петровна – я.
-Вот верите, нет, но, кто из нас тут покойник, так это вы! Это я после того, как вы от приступа умерли в квартиру эту, заселился.
-Быть того не может! Типун на твой сгнивший язык.
-И вам того же. И кот-то у вас труп, и я тоже! Все кругом покойники! Говорила мне жена повесь иконы в доме, нет не послушал!
-Мне так муж говорил…
-У нас с вами много общего, но я не понимаю, что происходит…
-Я тоже…
Что-то странное происходило в эту ночь. Было ли объяснение происходящему? Старики его найти не смогли. Они успокоились, все обсудили и смысла никакого не обнаружили, а посему было принято решение - завтра вместе отправится на кладбище и после похорон Лиды поспрашивать у знакомых о том, кто из стариков умер первее – София или Егор, поискать нужную могилу, где захоронен покойник и отправить на тот свет воскресшего. С пенсионерами все понятно, но вот, что делать с котом? Это они решат поутру, если животное само не уйдет, конечно. Пока что был предложен вариант похоронить кота заново.
Старушка вернулась в постель и не чувствовала себя такой одинокой, как час назад. Петрович уступил кровать Петровне, а сам лег на диване рядом с застывшим котом, который стоял ровно так, чтобы его навсегда застывший взгляд устремлялся на Егора.
Ливень усилился, его холодные капли угрожающе бились о стекла и от того старикам было еще приятнее находиться в тепле под одеялом.
Чудо второе. Туки-туки
Квартира двенадцать. Тук-тук - послышалось сверху и снова - тук-тук. Саныч накрыл голову подушкой. Он был не в себя от ярости. Какими только словами не помянул он соседей сверху. Жена Сныча неподвижно, словно труп, лежала рядом с ним в постели.
-Ну все, с меня хватит! – воскликнул Саныч и вскочив с кровати ринулся к входной двери.
-Ну и куда ты пойдешь в таком виде? – сказала ему жена.
-Нормальный у меня вид.
Саныч был в семейниках и майке-алкоголичке. Когда дед поднес руку к двери стук раздался снизу.
-Какого черта?
-Ложись спать, - крикнула ему из спальни жена.
-Я не могу спать, я не в лесу, чтобы дятлов слушать!
Дед открыл дверь и выбежал в подъезд. Снаружи квартиры было влажно и прохладно, по телу Саныча пробежала дрожь. И зачем он только сюда выперся посреди ночи? Саныч неуверенно пробрался к ступеням лестницы и застыл, скованный страхом. Волосы встали дыбом - что-то не так. Внезапно, кто-то ущипнул Саныча за задницу. Старик замер.
-Дедуля, прикурить не найдется? – сказал чей-то грубый басистый голос.
Дед еле сдержал крик. Резко обернувшись и никого не увидев, он забежал назад в квартиру. Захлопнув дверь, Саныч несколько раз прокрутил замок и еще долго стоял, удерживая ее, вцепившись в ручку. Отойдя от шока, он вернулся в спальню.
-Кто-то стучал в шкафу, - раздался голос его жены в темноте.
-Чего?
-Стук был в шкафу, проверь, пожалуйста.
Саныч открыл шкаф, но никого там не обнаружил. Когда он собрался наконец-то прилечь спать, за стеной, в гостиной раздался стук. Санычу сделалось совсем дурно, ведь за ней находится квартира Лиды.
-Слушай, а может это барабашка? – предположила жена.
-Какой еще к черту барабашка! Не мели чушь!
Тук-тук - послышалось за стеной в гостиной.
-Схожу проверю.
Когда он подошел к стене за ней снова раздался стук. Саныч набрался смелости и постучал в ответ. Тук-тук - ответила ему стена. Саныч выдохнул.
-Так, давай вот что – ответь-ка ты мне на один вопрос. Ты барабашка или кто?
Тук-тук - раздалось в ответ.
-Так, хорошо, давай варианты ответов дам. Значит так - один стук – ты барабашка, два стука – я разговариваю сам с собой, три стука – ты внучка Лиды, пять стуков – ты домовой, шесть стуков – ты в заложниках и семь стуков – ты дух покойной Лиды. Отвечай.
Тук-тук-тук-тук-тук-тук-тук
-Ничего не понимаю, - пробурчал старик, он отвлекся на воспоминания о тех моментах, которые он проводил с Лидой за спиной у жены и все прослушал, поэтому он попросил ночного собеседника повторить свой ответ.
Тук-тук-тук…
-Что развлечься решил, старый дурак? Совсем из ума выжил? Хоть сейчас дурку вызывай! – сказала жена Саныча стоя на пороге гостиной скрестив руки на груди.
-Тише, ты! У меня тут этот, контакт, вот!
-Даже когда она умерла, ты все равно ищешь способ с ней уединиться за моей спиной, похотливый черт. Проваливай спать! Быстро!
Саныч тут же, поджав хвост, метнулся в кровать.
-А ты раз умерла, то будь добра помалкивай и руки на чужих, живых мужей не распускай! Спокойной ночи! – проговорила раздраженная жена и три раза плюнула в стену.
Слюна оставила мокрый след на обоях.
Чудо третье. Гости иной земли
Дед Максим проснулся от шорохов в своей квартире. За окном раздавались настраивающие на спокойствие звуки ливня. Он перевернулся с правого бока на левый и обнаружил, что лежит в постели не один. На второй половине кровати тихо-мирно спала какая-то дама нерусского происхождения. Максим сразу же понял кто это - таджичка. Женщина спала, как младенец, будто у себя дома. Как она здесь оказалась? Странно, Максим точно не мог никого привести к себе в квартиру. Он бы помнил.
-Эй, дамочка, уважаемая, очнитесь, - прошептал он и потряс таджичку.
Женщина, пробурчав что-то себе под нос, перевернулась на другой бок. От таджички Максима отвлек внезапный шорох в соседней комнате. Шорохи, точно, ведь из-за них он и проснулся. В гостиной что-то упало и разбилось. Дед вскочил на ноги и бросился в комнату. Когда кто-то щелкнул выключателем в гостиной, на происходящие в квартире события пролился свет.
Перед Максимом развернулось странное действо. Из гостиной в прихожую перетаскивали мебель мужики таджикской внешности. На полу валялись осколки разбитой вазы. Стоит сказать, таджики ни капли не взволновались и не обратили никакого внимания на вошедшего в комнату Максима, продолжая заниматься своим делом.
-Мужики, это, что за дела? Вы, как здесь?!
Таджики на секунду обратили внимание на удивленного хозяина дома и продолжили дальше выносить мебель в прихожую, лишь один мужчина, поставив ящик с дешевым пойлом, подошел к Максиму.
-Мужик, что за хрень вы тут устроили?! – повторил свой вопрос таджику Максим и добавил, - Эта хата моя!
Таджик бросил загадочный и томный взгляд на старика, от чего Максиму сделалось не по себе. Через несколько секунд молчания мужик заговорил с довольно типичным для таджика акцентом:
-Мы здесь, эта, товарища ищем, потерялась он тута.
-Тута это где?
-Везде, пока что, выходит.
-Вы что его расчленили и по квартире моей раскидали, что ли?!
-Да нет, мы тута ремонт делали и упала он вниз, под пол, теперь ищем.
-Что за бред?! – Максим, ничего не понимал, вернее сказать, понимал все, но не до конца, это его и выводило из себя, однако, он заинтересовался этой неординарной историей и хотел узнать ее продолжение. – А зачем это вы мои вещи, интересно, выносите?
-Так расчищаем, чтобы пол вскрыть можно было. Мы вот тута, ломом доски-то подденем и спасать нашу друга из-под низа, - сказал таджик и ткнул пальцем в то место, где он с коллегами хочет вскрыть пол.
-Не понял, а почему это у меня в квартире пол из досок? Там же еще какие-нибудь стройматериалы должны быть задействованы? Так, ведь? Цемент, например…
-Дар он ҷо, дар пояи хона устухонҳои одам истифода мешуданд, - сказал один из таджиков.
-Не волнуйся, только доски и больше ничего, - спокойным голосом сказал Максиму русскоговорящий таджик.
-Этот дом при СССР построен был, при Сталине или Хрущеве, не помню, но тут такого хлипкого пола быть не может! Не в сарае же живу!
-Бехтар мешуд, ки ин кретин мепурсад, ки ин тахтахо аз кадом дарахтхо сохта шудаанд, - буркнул таджик, который перетаскивал коробку с самогонным аппаратом.
-Сказать ничего не можем, друга, но дом ваш проклят, - снова спокойно ответил собеседник деду.
-Ин хона чи кадар лаънат аст. Девонагӣ дар роҳраву айвонҳои ин бино давр мезанад. Шуури одамонро мехурад ва сокинони ин хонаро девона мекунад. Бартараф кардани ин гуна аҷоибҳо осон нест. Пагоҳ рӯзи сахт хоҳад буд.
Старик немного подумал, вышел на балкон, посмотрел вдаль в поисках алого заката, но, к сожалению, небо заволокли черные тучи, да и ночь на дворе была. Промокший дед, передохнув вернулся в дом со свежей головой.
-Добро, давайте спасем вашего друга! - восторженно заявил Максим.
Старик помог рабочим вынести мебель из гостиной, свернуть ковер и даже заварил таджикам горячего чая из чугунного чайника, от него они отказались в пользу более горячительного напитка, так как, по их словам, они очень замерзли из-за непогоды за окном и ветра пробиравшегося в квартиру через щели в стенах, в итоге Максим сварганил им чифирю, а сам пригубил паленой водки из своих закромов. Работали мужики быстро - всего за пятнадцать минут отодрали линолеум и уже пребывали в неадекватном состоянии, в связи с повышенным градусом нараставшего восторга и энтузиазма.
Один из таджиков, ничем не отличавшейся от своих братьев, покачиваясь передал лом другому, ничем не отличавшемуся от своих братьев, таджику, а он в свою очередь предал инструмент еще одному, ничем не отличавшемуся от своих братьев, таджику. Вероятно, вы спросите, как Максим отличал мужика, владеющего русским языком от всех похожих на него участников бригады? Все просто - старик нарек его Гришей, и таджик покорно откликался на свою кличку.
Наконец третий из цепочки таджиков, передававших друг другу лом, вышел в центр комнаты и поддел им гнилую доску пола, затем еще одну и еще одну. Максим, Гриша и рабочий с ломом склонились над образовавшейся в гостиной дыре, рискуя упасть вниз из-за головокружения, вызванного водкой и чифирем. Один из таджиков сунул в руку Григорию фонарик. Свет пал вниз, но, по-видимому, дна ямы так и не достиг, по крайней мере, конца бездны видно не было.
- Ты здесь? – крикнул Гриша в бездну.
Ответа не последовало.
-Это вообще, что за дыра? – спросил Максим.
-Это шахта лифтовой штуки, - пояснил Григорий.
-Так дом-то при СССР построен был, какой еще лифт? При Сталине лифтов вроде не было.
-Беҳтар мебуд, ки ин рус мепурсад, ки оё дар замони Сталин порталҳои андозаҳои дигар ва капсулаҳо барои клон кардани одамон вуҷуд доранд, - снова вклинился в разговор деда и Григория один из таджиков.
-Лифты уже была и при Хрущеве их была уже больше. Но вот некоторые вещи, другие, вот, они вот - секретный разработка. Ваш дома, этот, испытательный полигон, вот. Здеся опыты проводили над животными, над человеками, мертвых воскрешали и лифт заодно внедряли. Вторые шага подъемников, вот.
-А понятно. Вопросов нет.
Таджики заколотили дыру и принялись ковырять доски в другом месте. Максим ходил по комнате, когда одна из досок под ним взлетела вверх и из расщелины в полу вылезла человеческая рука. Конечность вцепилась в голень старика, от неожиданности он рухнул на пол. Рука тянула его в щель, таджики не успели ничего сделать, как Максим дернул ногой и выдернул оторванную по локоть кисть нападавшего.
-Это случаем, не ваш? – отдышавшись спросил дед.
-Нет это не наша, - расстроенно ответил Григорий, взглянув на руку, которая была совершенно не похожа на руку его товарища.
-Тогда это мясо Шарику отдам, не пропадать же.
Один из рабочих приложился ухом к стене, немного послушав, он неразборчиво для деда воскликнул что-то на таджикском. Вся бригада сбежалась к нему. Один из таджиков принялся дубасить по стене ломом. Наконец деревянные доски и цемент с обоями были пробиты и обнажили искомого товарища, точнее его лицо.
-Упс, ошибка вышла, мы его в стене замуровывали, похоже, - сказал Григорий с исчезающим акцентом.
Товарищ таджиков открыл глаза, они налились кровью из-за лопнувших сосудов. Голова его была посыпана побелкой. Он хриплым голосом проговорил что-то на иностранном и вновь потерял сознание. Таджики взбудоражились и забегав вдоль стены по очереди дубасили ее ломом. Высвободив своего товарища из заточения, они вынесли его из квартиры.
Григорий остался с Максимом наедине. Он бросил на старика томный загадочный взгляд, от которого сердце деда дрогнуло и сжалось. Таджик подошел ближе.
-Спасибо за понимание и помощь, мы оценим ее по достоинству, - сказал Григорий.
-Да не за что, - сказал еле вязавший лык дед и продолжил, - а стену, вы как, с полом и мебелью, приведете в порядок?
-А? Да-да, - сказал Григорий и поспешил к выходу, бросив на прощанье, - завтра все уберем, до свидания.
Григорий хлопнул дверью. Максим вернулся в разрушенную гостиную и окинул взглядом дыры в полу и стене, кучу грязи, побелки, опилок – все это привело его в уныние, поэтому он поторопился лечь спать, ведь утро вечера мудренее.
В темноте старик на коленях прополз вокруг кровати, чертя куском отвалившейся штукатурки круг от нечисти, сглаза и таджиков, конечно. Ложась в постель, он заметил на ней таджичку, рядом с которой он проснулся. Вот ведь шакалы, забыли свою бабу. Максим так устал, что не стал разбираться с дамой и лег рядом с ней. Он немного потряс ее за плечо, отчего таджичка проснулась и посмотрела на старика.
-Милочка, а вас, как хоть зовут то?
-Гульнара.
-Спокойной ночи, Гульнара.
-Дики пир хами майнаамро шикандааст, фарти пир намегузорад хобам! Аллакай хоб кун эй, фаг! - буркнула женщина, посмотрев на старика раздраженным взглядом, но деду он таким не показался.
Максим, засмущавшись покраснел, улыбнулся Гульнаре, отвернулся от нее и через минуту заснул.
Чудо четвертое. Путешествие ко дну дома
Михаил Алексеевич вышел из восьмой квартиры (Квартиры в доме были пронумерованы в хаотичной последовательности, которая не имела никакого смысла) на третьем этаже и направился к лестнице. Посреди дождливой ночи у него возникла острая потребность спуститься на первый этаж, но не на тот, который первый, а на тот который первый-первый, то есть на тот, который находится под первым-простым. Запутанно. В целом данный этаж в здании, как и многие другие, был наподобие подвала. За время проживания здесь Михаил привык к тому, что периодически дом уменьшается на один этаж и, хотя его совершенно не интересовало куда пропадают эти этажи и почему их не видно снаружи, он все равно узнал ответы на эти вопросы.
Он прошел два этажа, которые были видны снаружи дома и продолжил спускаться дальше. Шум дождя на первом же скрытом этаже утих и вид из окна пропал вместе с ним, за стеклом была лишь чернота. Лестница за лестницей он пробирался вниз, спускался глубже и глубже. Несмотря на то, что этажи были скрыты на них все еще жили люди, причем, что забавно в основном молодежь, все пенсионеры преимущественно жили на условно верхних этажах.
Он прошел уже пятнадцать этажей, и с каждым становилось все темнее и темнее, просто на свете на скрытых этажах экономили. Если бы потребность спуститься на первый этаж возникла не у Алексеевича, а у другого старика из этого дома, то история закончилась бы быстро, но плачевно, ведь это не легкая разминка, не гимнастика, а тяжелое упражнение, которое могло выдержать не всякое сердце, но Михаилу было не так много, как другим пенсионерам, ему было, всего пятьдесят девять.
Когда Михаил вселялся в дом, он не вдавался в подробности планировки, прошлых жильцов своей квартиры и других условностей, ему не так уж важно было знать о секретах жилища. Теперь то он, конечно, знал, что дом был инновационной архитектурной разработкой СССР, которая, к сожалению, была обречена на провал.
Еще во времена холодной войны, когда Страна Советов пыталась стать лидером в гонке инноваций и достижений, призванных обыграть США, великими архитекторами-мыслителями (которых не успели выгнать из страны) был задуман небоскреб высотой в сто пятьдесят этажей. Вы скажете – это невозможно, но гениальным творцам удалось добиться своего. Планировка здания была разработана при Сталине, и он же подписал приказ на строительство. При Хрущеве дом уже был достроен и заселен жильцами. Нарекли этот небоскреб – “Стержень Советов”.
Однако здание было настолько массивным, что через время начало опускаться под землю. Народные массы обсуждали этот из рамок вон выходящий случай и приходили к разным выводам касательно данного провала в построении небоскреба: кто-то говорил, что не небоскреб это был, а бур, что отправлен он был под маскировкой жилого дома пробурить насквозь планету и уничтожить США изнутри, кто-то верил, что дом - это ракета, набирающая мощность для гиперстарта, нужного для полета, который позволил бы СССР связаться с коммунистами на других планетах и в других вселенных, а кто-то и вовсе говорил, что здание это было не от мира сего и построено грешниками и осквернителями религии, как обелиск нечистой силе и именно поэтому оно уходило под землю, прямо в ад, но истина была одна – дом просто был неправильно спроектирован в погоне за превосходством над страной-соперником. Так сказать, выпендрились на всю Европу.
Сейчас, практически все здание безвозвратно ушло под землю. Это был огромный удар для страны. Вопреки глупым домыслам о том, что СССР развалился из-за катастрофы Чернобыля, на самом деле главной причиной послужил уход под землю самого высокого здания в мире. Жаль, что так вышло, планы были воистину грандиозные: и лифт в здании предусматривался, и банкоматы, и автоматы с водкой, и кофейня, и бесконтактная система платежей, и вай-фай, и шахматный клуб для межпланетных турниров на сорок втором.
Михаил, кряхтя и задыхаясь спустился до семьдесят пятого этажа. Со светом тут была откровенная беда - горела одна лампочка, и та то и дело моргала и потухала, издавая пугающий треск. По этажам разносился жуткий, леденящий кровь гул, гудение или скорее завывание. За спиной раздавалось эхо чьего-то голоса. Вот тут старик не на шутку испугался. Что ему назад идти, что ли? Нет, раз начал спускаться, значит нужно спускаться до конца, до победного. Цель его путешествия была несколько абсурдной, но максимально ясной и незатейливой - он шел за банкой бананового варенья, которая находилась даже не на первом-первом этаже, а в подвале, но на первом-первом имелся ключ от него и хранился он у вахтера.
На пятидесятом лампочка совсем ничего не освещала, висела, будто для вида, но тем не менее горела желтым, только свет из нее не выходил, а оставался за стеклом. По этажам данного уровня гулял прохладный ветер, он заползал в трубы через бреши и завывал внутри. На сорок втором этаже в лампочке горел маленький огонек - прощальный огонек. Когда Михаил поставил ногу на ступень, его окликнул чей-то голос в полумраке:
-Эй, дедуля, огоньку не найдется? - сказал некто грубым басистым голосом и залился хрипловатым смехом.
Михаил всмотрелся в тень – в углу сорок второго стояла фигура в пальто и шляпе с сигаретой в руках. Дед дал деру, ему не нужны неприятности с полоумными соседями.
На тридцать пятом ему пришлось включить фонарик, он больше не мог передвигаться в кромешной тьме. Направив луч прибора на лампочку, Михаил обнаружил, что она совершенно не горит и просто покрашена желтой краской, для вида, но рисунок был нарисован красиво, старательно, если бы на этаже было посветлее можно было не заметить фальсификации.
На тридцать четвертом на стенах подъезда в определенной последовательности были развешаны картины известных художников: “Бель-Иль, эффект дождя” Клода Моне, “Буря ночью” Ивана Айвазовского, “Спускаясь и поднимаясь” Маурица Корнелиса Эшера, "Золотое руно" Герберта Джеймса Дрейпера, “Времена года” Джузеппе Арчимбольдо, “Постоянство памяти” Сальвадора Дали, “Черный квадрат” Казимира Малевича. Данная выставка была частью еще одного проекта – картинной галереи. Планировалось сделать ее хотя бы на ста этажах, но данную идею быстро забраковало правительство, отказавшееся вешать даже бюджетные копии произведений художественного искусства, но один этаж всё-таки украсили. На тридцать первом все было разрисовано жуткими пентаграммами и рисунками чудовищ, сделанными граффити. Вот здесь большая часть молодежи и жила, на первых пятидесяти этажах. “Тьфу, бесовщина, дурь”, – подумал Михаил и пошел дальше.
Двадцать пятый этаж. Лампочек больше нет, их запасы кончились, на смену пришли веревки с привязанными к ним свечами, которые горели еле различимым в темноте пламенем. На пятнадцатом этаже стены и пол были измазаны засохшим воском, вероятно, он капал со свечей и постепенно затапливал этот этаж. На пятом этаже Михаил получил прилив сил, он торопился навстречу своему банановому варенью. Сам этаж был ярко освещен огнем факелов, очевидно, запас свечей тоже приказал долго жить. На четвертом этаже до ушей Михаила долетели слова эха:
-Банановое варен…
Эхо напомнило мужчине о заветном угощении и пробудило в нем зверский аппетит, изо рта потекли слюни. Факела резко потухли от ветра. Михаил чувствовал, что-то не ладное.
На втором этаже дул сильный порывистый ветер, будто здесь был сквозняк, повсюду раздавалось гудение. Гляди того, тут поднимется настоящий вихрь. Достигнув первого этажа, Михаил, задыхаясь схватился за сердце и с ужасной усталостью выдохнул. Не повезло тем, кто живет на первом этаже. Главное, что он на месте и банановое варенье уже рядом. Он заплетающимися больными ногами добрел до вахты.
Озлобленная на жизнь вахтерша Зинаида устремила свой грозный, укоризненный взгляд на Михаила, мужчина был готов к такому положению дел, с ним это случалось и не раз.
-Можно мне ключ от подвала, пожалуйста.
-На кой он вам? - спросила она с шипением.
-Я пришел за банановым вареньем.
-Вы же знаете, что вы его здесь не найдете. В подвале лежат, только подлинные останки Наполеона Бонапарта, Марсианина и Николая II, режиссерская версия “Иван Васильевич меняет профессию” и снимки с собрания подпольного мирового правительства 12 октября 1917 года, припасённые для сорок седьмого этажа – музея редкостей. Ваше варенье закончилось еще в девяносто первом.
-Это что же, я зря сюда спустился, что ли?
-Да, зря, и вы уже надоели сюда спускаться, оставьте это место в покое! Я привыкла сидеть тут одна. Тут тихо и спокойно. Жители первых этажей почти все вымерли, и я могу наконец-то побыть в одиночестве, в покое. Свое варенье купите в магазине. До свидания и очень надеюсь, что прощайте.
Михаил, разочарованный в очередной раз провалившейся миссией, пошел к лестнице. Зато ноги у него за время этих ночных походов накачались будь здоров. Наконец до него отчетливо донеслось эхо, будто слова с верхних этажей подхватил ветер и принес к мужчине.
-Банановое варенье было ложью. Круг девять тысяч девятьсот девяносто девять замкнулся.
Дверь в подвал приоткрылась от очередного порыва ветра. Из темноты послышался шёпот. Голоса звали Михаила:
-Банановое варенье ждет…
Не в силах противостоять искушению Михаил открыл дверь и сделал шаг в темноту.
Чудо пятое. Звуки ночного дома
Дом, словно живой организм - каждая квартира, каждый этаж играет свою роль, выполняет свою функцию. Бывает, что такие механизмы сбоят, так и в эту ночь с домом было что-то не так, точнее было больше этого чего-то чем обычно. Вероятно, поломка произошла из-за сильного, аномально-сильного дождя и ветра, может быть, где-нибудь случилось, что-то вроде короткого замыкания.
Так что же не так? Когда что-то в механизме ломается, это что-то издает определенные раздражающие звуки, например: потрескивания, щелчки, шипение, гудение, жужжание, завывание, трещание, пищание, усиленный шум, мычание, кваканье и даже крик. Поскольку дом был “сломан”, он тоже издавал болезненные сигналы. Никто из жильцов не обращал на них внимание (или делал вид, что не обращал), никто, кроме жильца квартиры номер один – Иванова Людвига Ивановича. В прошлом Людвиг был музыкантом, сейчас же он вышел на пенсию, но идеальный слух все еще был при нем, благо не оглох еще старик.
Музыканты, писатели, художники и даже поэты, в общем все творческие люди – в основном, натуры тонкого склада души, которым тяжело переживать разного рода потрясения. У людей, судьба, которых связала их с музыкой, еще и восприятие звуков утончено, именно поэтому в эту загадочную и безумную ночь Людвигу особенно не спалось. Бедный старик слышал каждый шорох в доме, обычно шум дождя успокаивал его нервы и служил ширмой, за которой музыкант прятался от раздражителей, но в этот раз даже дождь не мог переплюнуть хаотичный оркестр из звуков ночной жизни "Стержня Советов”.
Он пытался заснуть, ворочался, но бессонница, вызванная шумом, не давала Людвигу шанса на покой. Все началось с детей за окном. О, эти омерзительные маленькие создания, вечно орущие без причины на каждый забитый гол в их глупом подобии футбола, в который они играли без правил, без цели, без смысла - они всегда бесили его. Почему они кричат на улице ночью, так еще и в ливень? Музыкант накрыл голову подушкой, но это ничуть не помогло. Судя по звукам на улице, резали свиней для какого-то безумного ритуала, призванного открыть портал в иной мир, но нет – это детишки просто резвились, играли.
Людвиг вскочил с кровати и топая по полу метнулся к окну, но не заметил никого во дворе, ни одного ребенка. Может быть, ему все почудилось? Может быть это просто слуховая галлюцинация, вызванная страхом перед завтрашними похоронами блистательной Лидии Сергеевны? Нет, погодите, вот же - у качелей, странное свечение -голубое свечение. Они там. Это свечение и есть они. Нужно лечь спать и все пройдет. Людвиг лег в кровать, но сна не было ни в одном глазу. Эх, как жаль, что, как назло, сегодня он потерял свои беруши. Крики невидимых детей, превратившихся в голубой свет, на время затихли. Можно спать.
Радовался он рано. Снова шум – крики. Кричала, какая-то из сотни старух в этом доме, затем грохот, будто кто-то, что-то швыряет. Следующий звук, который примкнул к прошлым - стучание. Тук-тук, топот, тук-тук - доносилось с первого этажа. В другой квартире кто-то грохотал инструментами. Очевидно, самое время делать ремонт! Топот ног по лестнице. Опять крики призрачных детей, которые словно Кот Шредингера, толи мертвы, толи живы. Кот, зачем он вспомнил про кота?! Послышалось мяуканье, мерзкое, словно звук пенопласта по стеклу.
Звуки, шумы они кружатся над ним, словно мухи над протухшим мясом, словно стервятники над трупом. Что происходит? Почему все так оживилось? Голова идет кругом или весь мир кружиться, как пластинка, но та, которую царапает неисправная игла граммофона и воспроизводит звук истязающий разум музыканта. Смеяться или плакать? Звуки, словно пчелы строили улей безумия в его разуме. Скоро натянутые струны его души лопнут от напряжения и его придется хоронить вместе с Лидой. Может поэтому она и умерла? Звуки усилились, они сливались воедино, но почему? Ах, они пишут свою ночную серенаду, свою симфонию ужаса!
-Нет, я больше так не могу! Сволочи, пропадите пропадом! – завопил несчастный музыкант.
Людвиг поднялся с постели и не контролируя себя метнулся к окну пятого и по совместительству последнего этажа. Он хотел уйти красиво, но разве эти свиньи оценят? Неважно. Старик побежал к шкафу с нарядами, чтобы облачиться во что-нибудь приличное, но лужа, образовавшаяся из-за дырявого потолка, помешала его планам. Все произошло, как в мультфильме в жанре буффонады. Из музыканта Людвиг в мгновение ока переквалифицировался в артиста, который мог конкурировать с Чаплином. Его нога коснулась скользкого пола и резко поднялась вверх, вторая в надежде удержаться и предоставить перовой опору, оказалась на бисере с дорогих нарядов старика.
Людвиг взлетел, как боги на сцене греческого театра, только здесь обошлось без веревок - все по-настоящему. Затем музыкант пал на землю и потерял сознание. Муки прервались и все вокруг начало затихать. Призраки детей исчезли. Музыкант все еще был жив и находился в блаженном спокойствие.
Больше он не будет таким чувствительным к музыке. Из-за ушиба головы, он потерял свой абсолютный слух. Теперь он будет спокоен, как птица в зоопарке.
Похороны Лиды. Похороны пройдут за кладбищем
Вот и настал день икс. Утро встретило жителей города тоскливыми бледно-голубыми красками. Все вокруг обволокло густым туманом молочного цвета, практически ничего не было видно. Дождь все еще не отступил, однако на время он чуть ослаб. Состояние у жителей дома было поникшим. Большинство из них встали с теплой уютной постели изнуренными и невыспавшимися после бурной ночи, но кто-то, например встал с холодного и жесткого пола, а кто-то вообще пока не встал, но все, кто уже проснулись занялись обыденными делами. Знакомые Лиды, выполнив свои повседневные хлопоты начали готовиться к ее похоронам.
К восьми часам утра приятели и знакомые Лиды собрались у подъезда своего пятиэтажного дома. Все бабки стояли под черными зонтами, все, кроме Василисы Егоровны и Александры Михайловны, они стояли с зонтиками с пестрыми узорами. У Александры не было других зонтов, поэтому она взяла какой был, пусть и яркий, и разноцветный, а вот у Василисы было много зонтов, но она взяла именно этот, потому что с нетерпением ждала смерти Лиды, она была счастлива побывать на похоронах своего врага. Старуха вырядилась в цветастый наряд, весь день танцевала и пела, и собиралась продолжить заниматься этим на погребальной процессии.
Мужики же стояли без зонтов, все кроме Саныча. Жена заставила его встать под зонт вместе с ней. У всех собравшихся были хмурые, скорбные лица, кроме Егоровны и жены Саныча, которая терпеть не могла Лиду, потому что ее муж пару раз изменил ей с ныне покойной, поэтому она тоже хотела станцевать и взять яркий зонт, но боялась общественного порицания.
Все жильцы обсуждали странную ночь и недосып, который мучал всех присутствующих, но никто напрямую не говорил о мистическом, необъяснимом и странном контексте произошедшего, все общались метафорами или намеками, а кто-то обошелся языком мата, все зависело от культуры собеседников.
Дед Максим стоял рядом с бабой Нюрой. Старик был во много раз выше старухи, она была очень низкого роста, стопталась с возрастом. Старик, как и все присутствующие завел разговор о странностях прошлой ночи:
-Нюрка, как спалось вчера?
Нюра посмотрела на него укоризненным взглядом, старуха эта, стоит заметить, всегда была чем-то недовольно и смотрела на людей свысока, хоть и была безграмотной алкоголичкой.
-Нормально спалося, а тебе зачем это знать, старый черт?
-Да так, вот, что-то странное просто вчера, вроде, это, того, ну, в общем, ну не знаю, как-то… - путаной речью, попытался объяснить Максим.
-Чего-чего? Ни черта тебя не понимаю. Всегда тебе говорила, что ты блаженный, Максим. Видишь, так оно и есть.
-Да нет, просто, я пытаюсь сказать, что хрень какая-то вчера происходила ночью. Что-нибудь видела?
Конечно же Нюрка тоже застала ночью странные явления, однако боялась о них говорить, но старик был таким дотошным, а ей в глубине души было очень страшно после того, что она увидела, что после отчаянных попыток подавить желание поведать о своем ужасе, она в итоге для своего спокойствия все-таки решила поделиться с Максимом своей историей:
-Максим, - сказала она шепотом, дед наклонился, чтобы она прошептала ему на ухо, - я вчера чертей в квартире видела.
Максим выпрямился и плюнул на асфальт.
-Тьфу ты, я-то думал, что что-нибудь адекватное услышу, а ты, опять алкоголичка старая, нажралась паленого самогона и с чертями беседы вела.
-Ах, ты, козел старый, да чтобы ты к черту провалился!
Максим и Нюрка взаимно обматерили друг друга и разошлись. Из дома выбежал Людвиг с забинтованной головой и ватой в ушах. Он будто с ума сошел, бросался на людей, материл их на немецком языке и кричал на русском, что все его соседи сволочи и не давали ему покоя всю ночь. Всем собравшимся не было дела до старика, они давно считали его сумасшедшим.
Максим подошел к краю тротуара. На дороге прямо перед его носом появился катафалк. Машина выехала из тумана и остановилась у дома. Максим подошел поближе к кабине водителя и увидел в окне мужчину. Старик узнал в нем Таджика Гришку, хотя водитель разительно отличался от него внешне и был чистокровным русским. Шофер бросил на деда томный страстный взгляд, он буквально пожирал его глазами. Максиму стало неловко, словно шофер представлял его голым, и одежда по волшебству исчезла со старика, но, к счастью, эта фантазия была лишь временным помутнением рассудка. Чтобы отвести бредовые мысли и разрядить обстановку дед спросил:
-А как вас, это самое, зовут?
Глаза водителя вспыхнули страстью, басистым голосом он ответил:
-Григорий.
Сердце Максима екнуло, он решил убраться прочь от катафалка и вернуться к остальным собравшимся. Дверь подъезда открылась, и на улицу вышла внучка Лиды, Варвара. Все старики посмотрели на нее осуждающими глазами (Они никогда не любили ушлую внучку Лиды) и с удивлением заметили, что с девушкой что-то не так. Она выглядела бледноватой и вела себя неестественно. Пенсионеры зашептались:
-Что это с ней?
-Ясно что - не выспалась, бедняжка, переживала, как и мы, а мы ее…
-Не оправдывай эту грымзу! Брюлики она Лидкины искала припрятанные, вот!
-Да как к этой стерве ее покойная бабка еще не вернулась с того света?! Пришла бы к ней и пальцем хоть пригрозила!
-Да пусть она лучше ее с собой на тот свет заберет!
-Типун тебе на язык! Нельзя так говорить, даже про таких гнилых, как эта Варька.
-Да, что вы такое говорите?! Наркоманка она, вот и все! Кололась всю ночь, наверное.
-Да! Точно! Во вам и разгадка!
-Да как пить дать!
На этом старики и порешили. К Варваре вышел водитель катафалка, они что-то обсудили, девушка помахала руками, покричала, потопала ногами и повернувшись к собравшимся объявила:
-Извините, мужчины, помогите вынести гроб из дома, пожалуйста.
Все старики пошли в подъезд за Варварой, кроме Людвига Ивановича и Саныча - его не отпустила жена. Разумеется, Григорий пришел не один, а с целой командой из трех человек - грузчиков и носильщиков, которые могли вынести гроб из дома за дополнительную плату, но Варвара отказалась доплатить деньги за эту услугу. Старухи осудили жадность девушки и эксплуатацию пенсионеров, которые и так, гляди того, могут развалиться от старости.
Старики с кряхтением доставили гроб до катафалка, а погрузкой занялись три настоящих грузчика профессионала. Пенсионеры уселись в только что подъехавшие заказные маршрутки, и конвой двинулся в путь.
***
Дождь вновь набирал обороты, небо затянули огромные черные тучи, на улице потемнело, собирался ливень. Катафалк и маршрутки проезжали мимо длинного кладбищенского забора и подбирались к воротам. Старики, как на экскурсии смотрели на могилы в окно маршрутного такси. Максим обратил внимание на рабочих, которые разрывали новые ямы, устанавливали памятники и кресты и латали бреши в заборе - все они были таджиками. Старик знал, что они из бригады Гриши, что они вчера были у него дома.
Подъехав к воротам, конвой проехал на территорию кладбища и помчался по дороге мимо рядов площади, усеянной могилами. Не подъехав к участку, принадлежащему Лиде, машина заглохла. Варвара вновь обратилась к старикам за помощью. Все те же мужики вышли из маршрутного такси и потащили гроб к месту назначения. Они медленно шли вперед, за ними ехали катафалк под управлением одного из грузчиков и две маршрутки, а рядом с ними шла внучка Лиды и Григорий, который укрывал стариков от дождя черным зонтом. Так себе помощь, но на Максима ни одна дождинка не упала.
Идти с таким тяжелым грузом было невыносимо трудно, особенно по мокрому асфальту в лужах, который чередовался со скользкими участками грязи, сулившими кому-нибудь подвернуть ногу и причислиться к жильцам данного кладбища. Странно, но в гробу что-то шевелилось, из-за чего он норовил выпасть из рук. Мужики заметили это и когда несли его в первый раз, но сейчас, немного подумав списали это все на тело Лидии, которое, вероятно вертелось и кувыркалось внутри из стороны в сторону пока его несли, ведь его нельзя было никак закрепить.
-Ух, вертится в гробу, как Гоголь! – кряхтя, но с задором прокомментировал Алексеевич.
Через три минуты мужики выдохлись, выбились из сил, все-таки они были не молодыми жеребцами. Старики решили отдышаться и поставили гроб прямо в грязь. Они хотели есть, сил не оставалось. Благо продуманные старухи взяли с собой немного еды и выпивку. Накрыли стол прямо на гробу и начали пить, есть и поминать. Съели бутерброды, опустошили бутылку водки и солеными огурцами закусили. Понесли гроб дальше, но уже покачиваясь после алкоголя.
Еле-еле старики дотащили гроб до могилы и поставили его рядом. Свежая, только что разрытая яма была готова принимать долгожданного гостя, поглотить свободное от души тело человека, который еще месяц назад ходил в гости к подругам, пил с ними чай и сидел на скамейке у подъезда. Гости мероприятия вышли из маршруток. Григорий и рабочие подошли к гробу, подняли его и понесли к могиле, стоит подметить - делали они это очень профессионально. Медленно и осторожно они погрузили ящик в яму. Старушки зарыдали, запричитали:
-Горе-то какое!
-Лида!
-Такая молодая была… Всего лишь семьдесят восемь!
-Как же мы без тебя!
-На кого она нас оставила!
Утирались они платками, сморкались. Мужики пустили слезу, Саныч зарыдал, жена дала ему по ребрам, перестал. Максим покосился на другие могилы.
-Эх, вот бы и меня в таком живописном месте похоронили, - сказал Максим и вздохнул.
-Можно устроить, наши как раз несколько новых могил сегодня раскопали, - сказал Григорий, который неожиданно появился рядом с дедом.
-Не-не, еще рано! - испуганно сказал Максим и отошел от мужчины подальше.
Вдали Максим заметил еще одну группу таджиков, которые красили деревья на холме, но не побелкой от жуков, а коричневой и зеленой краской. Первой они красили ствол дерева, а второй листья. Старик не понимал зачем они это делают. Таджики будто создавали нужную атмосферу для сцены в спектакле их жизни. Может и дождь они подстроили? Поливают место действия из огромной лейки. Кстати, о дожде, он усилился, вновь был слышен гром.
Варвара вышла к могиле и объявила начало церемонии прощания со своей бабкой. С правой стороны от разрытой ямы с гробом гордо встал Людвиг со скрипкой в руках. Собравшиеся с предвкушением устремили взор на композитора. Все жильцы дома знали, что Людвиг был великим музыкантом и играл в лучших оркестрах элитных театров. Старик приложил смычок к струнам, вдохнул воздух, закрыл глаза и погрузился в мир звуков и нот, плывя по течению мелодии “Ближе, Господь, к Тебе” (Версия “Bethany”).
Собравшиеся на похоронах люди помрачнели, их сморщенные в раздражении лица источали боль и отвращение к мелодии, которую изрыгала скрипка. Чем дольше Людвиг играл, тем дальше его уносило в мир музыки, он сближался с прекрасным. Маэстро пилил инструмент смычком и не обращал внимание на завывания и недовольные гримасы толпы примитивных существ, которые пришли на похороны его единственной подруги. Он знал, что ценителей прекрасного среди пролетария мало и с упоением продолжал играть. Михаил Алексеевич вышел из толпы и выразил мнение большинства:
-Хватит сношать наши уши! Ты, что сбрендил, что ли или хряпнул с горя?! Не слышишь, что играешь?
Людвиг прервал свое выступление. Подойдя к Михаилу впритык, он бросил на него свой озлобленный взор.
-Как ты смеешь, тварь дрожащая, лезть на представителей дворянства?! Ты только на своей гитаре в подъездах ободранных и можешь играть, да на гармошке в колхозах! Прости, бисер у меня кончился, поэтому если не отойдешь, буду метать в тебя гранитом науки и искусства! – восторженно воскликнул Людвиг, чувствуя интеллектуальное превосходство над соперником и гордо добавил, - на поражение!
-Чего ты там квакнул, пес облезлый?! – насмехаясь сказал Алексеевич.
У Людвига закололо сердце. Он вспотел, голова закружилась, в глазах потемнело.
-Ну все, это не уважение! Я этого не потерплю! – дрожащим голосом воскликнул Людвиг, и швырнув скрипку со смычком на землю, он трясущимися руками бросился на своего оппонента.
Началась схватка не на смерть, а на две смерти, всё-таки в таком возрасте подобные перфомансы могут и здоровье окончательно добить. Варвара была единственной, кто смотрел на драку с усмешкой. Благо, старухи разняли скандалистов и развели их по разным сторонам, а скрипку спрятали в катафалк.
Когда все успокоилось, церемония прощания продолжилась. Варвара вышла к могиле и взяв горсть земли, обратилась к гробу:
-Дорогая бабушка, я никогда тебя не понимала, у нас с тобой были сложные отношения, но тем не менее ты была для меня очень ценна. Прощай, моя дорогая, уйди на дно вместе с кладом, благородными птицами и своей жадностью.
Варвара бросила ком земли на гроб. Когда внучка Лиды произносила свою речь, некоторые старушки, отбросив неприязнь растрогались, но это было до завершения речи.
-Вот стерва! - начали шептаться старики между собой.
-Я всегда говорила!
-Проститутка!
Следующими к могиле вышли София Петровна и Егор Петрович. Старик держал в руках коробку с огромным розовым бантом. София и Егор взяли по кому земли. Собравшиеся жадными до сплетней глазами рассматривали Петровича и Петровну, когда гости добирались до кладбища и участка Лиды, никому не было дела до пожилой пары, но теперь они вышли на передний план внимания пенсионеров, началось обсуждение:
-Гляньте-ка, а наша Сонька-то себе кавалера нашла!
-А, что за Соня-то?
-Как?! Вот же она из третьей квартиры.
-Так там Егор Петрович живет.
-Как это?! Кто этот Петрович вообще такой?!
-Так вот, он рядом со старухой этой стоит!
-Так это Сонька же!
-Что за чертовщина!
-Погодите-ка, этот Егор Петрович часом не тот, который раньше в третьей квартире жил, а потом помер?
-Погодите-ка, так эта Петровна, та которая как раз таки умерла и потом в ее квартире Петрович поселился.
-Да что здесь происходит?!
София рассказала, как сильно ей была дорога Лида, какой хорошей она была подругой и как хорошо ей было в ее компании. Петрович выразил уважение к персоне покойной и выразил глубочайшее соболезнование ее внучке. Старики бросили комки земли в могилу. Дед Егор подошел к Варваре и вручил ей презент.
-Вот, держите, мы вам с Софией вручаем этот подарок, чтобы он грел вам душу, чтобы с ним вы не чувствовали себя одинокой и чтобы быстрее зажила ваша душевная рана.
Варвара не ожидала такого сюрприза. Девушка приняла подарок стариков и спросила, о содержимом коробки.
-Откройте дома, пусть это будет сюрприз.
Внезапно коробка в руках Варвары зашевелилась.
-Может, все-таки скажете, что там внутри?
-Чучело кота там, милого такого, черненького…
-Зачем же вы чужие подарки передариваете?
Не успел Егор подумать над словами девушки, как коробка выпала из ее рук и кот завопив бросился на внучку. Варвара отогнала взбесившееся животное ногами, и оно убежало в неизвестном направлении.
-Ну дела, - сказал старик, почесав затылок и вместе с испуганной Софией ушел назад в толпу.
Вышел к могиле побитый Людвиг.
-Вы были прекрасной женщиной, Лидия Сергеевна, очень жаль, что теперь в этом дурдоме я остался один-на-один с облезлыми шавками.
Маэстро бросил ком земли на гроб и ушел назад, встав чуть подальше от толпы. Старики с негодованием посмотрели на Людвига, композитор стоял, гордо задрав голову.
Дальше вышел Михаил Алексеевич. Он наговорил Лидии комплементов и выразил восхищение ее кулинарным способностям и гениальному рецепту бананового варенья, банки с которым и поныне покоятся в подвале. Дед пообещал, что когда-нибудь он обязательно туда спустится и полакомится угощением. Михаил бросил ком и вернулся на место.
Дождь усиливался, гром подбирался все ближе и ближе. К могиле по одному выходили знакомые и приятели Лиды, говорили хорошие слова о покойной и кидали на гроб комья земли. С каждым новым, прощавшимся у Варвары на глаза, наворачивались слезы, которые она с огромными усилиями пыталась сдержать.
Вот и вышел к могиле дед Максим.
-Вот и померла ты, Лидка. Да и все светлое осталось с тобой. Положили тебя в гроб. Добро переполняет его вплоть до потолка. Ты была красива и здорова, хорошо готовила мясо на шашлыках. Копала клумбы и поливала цветы.
Вахтершу Зинаиду ты знала лучше всех нас, вместе вы плели корзинки, хобби у вас такое было. Гришку-водителя за его безответственность ты бы через крышу бы швырнула, если бы была жива.
В Афгане ты была медсестрой и спасла всю дивизию. Когда враги нас окружили и почти всех перебили, ты соорудила паром и переправила наших на безопасный берег. Когда вражеские морды на паром залезли, ты веревку обрезала, и они все в реку-то и свалились. Тех, что смогли по реке поплыть, ты пулемётом добила. Генерал наш после боя тебя всю расцеловал.
Едет поезд на тот свет. В нем сидит покойников орава. Пусть молчат высохшие скелеты и тебе слова плохого не говорят. Ты достойна лучшего, - Варвара не могла больше сдерживать слезы и заплакала. – Ты была великой и пусть все это знают! – Максим бросил ком земли на гроб и удалился.
Настала очередь выйти Санычу. Жена долго не хотела пускать его попрощаться, но все же смиловалась над мужем. Старик вышел к могиле, его супруга осталась гордо стоять в толпе, в это же время раздался оглушительный раскат грома, ливень стоял стеной.
-Лида, ты была, - сказал старик и на время затих, - ты была для меня, нет, ты значила для меня очень много, - на глаза навернулись слезы, - ты была для меня всем! Да! И пусть зеваки и сплетники разинут рты, но именно ты показала мне, что такое страсть, что такое любовь! – жена Саныча стояла с хмурым лицом. Варвара сияла от радости. – Я любил тебя и буду любить! Не жалею, что изменял своей жене с тобой, не зову прошлое назад, - Варвара удивилась, - но плакать – плачу! Все!
Саныч взял ком в руки и бросив на гроб, посмотрел в могилу. Крышка была чуть сдвинута. Он не мог этого так оставить, не мог думать, что гроб закопают как-то не так. Ухватившись за надгробную плиту, старик потянулся к крышке. Жена Саныча кипела от ярости, она увидела в сложившейся ситуации шанс отомстить своему мужу-кретину.
-Кабель старый, даже на похоронах к этой потаскушке руки свои шаловливые тянешь, так оставайся же ты с ней! - с этими словами она бросилась к Санычу и толкнула его в яму.
Старик упал на гроб. Все гости похорон были шокированы, спокойно стояли только Григорий и Варвара. Саныч через щель приоткрытой крышки гроба увидел внутри ковер.
-Эй, наверху. Тут в гробу, какой-то ковер, - крикнул старик из могилы.
-Какой еще ковер? – послышалось сверху.
-С лебедями, какой-то.
Саныч встал на ноги, снял крышку и вышвырнул ее из могилы. В гробу не было тела Лиды, вместо него лежал свернутый в рулон ковер. Как только крышка была снята, он зашевелился. Чуть развернув ковер, Саныч обнаружил лицо Варвары с бешеными, полными испуга, отчаянья и шока глазами.
-Помогите! Моя бабка…
Разряд молнии ударил снаружи могилы. Затем еще вспышка и еще, с каждым разом все ближе и ближе к месту похорон. Максим увидел таджиков, разливающих бензин и жидкость для розжига вдоль соседних участков, которые располагались вокруг Лидиной территории. Молния ударила в след от горючего на земле, и линия вспыхнула ярким призрачно-синим пламенем. Огонь поднялся вокруг участков, будто высокий забор.
Лже-Варвара разразилась демоническим смехом, который раздался эхом по округе. Губы девушки расплылись в безумной улыбке, глаза стали желтыми, а кожа лица, будто гадюка сбрасывала свою шкуру, сползла вниз, обнажив ее истинный лик. Перед гостями похорон предстала сама Лидия собственной персоной. Старуха взлетела вверх и окинула взглядом собравшийся народ, от страха и безвыходности сбившийся в кучу.
Нет, то была не их Лида. Что-то в ней было не так, разве она желала зла своим друзьям? Никогда, даже если она хотела бы наказать своих знакомых за их грехи, сама она не была безгрешной, а может грешила и побольше остальных. Темные силы завладели телом покойницы и управляли ей, словно куклой. Кощунство!
Григорий спокойно отошел в сторону. Пенсионеры встали в ступор. Молния ударила между ними и злым духом.
-Вы все умрете! Я уничтожу всех вас, старых кошёлок и ваших престарелых донжуанов! Никто не уйдет отсюда живым!
Нужно было что-то предпринять и как можно быстрее! Баба Нюра вышла вперёд и обратилась к старикам:
-Когда покойники являются ко мне по пьяни, я читаю заклинание - молитву для успокоения своей грешной души. Давайте вместе! – Нюрка повернулась к нечистой силе и плюнув в ее сторону принялась читать заклинание от сглаза, - Тьфу-тьфу-тьфу три раза не наша ты зараза!
Все смотрели на бабку ошалевшими глазами и молчали. Нюрка продолжила:
-Тьфу-тьфу-тьфу три раза не наша ты зараза! – бабка повернулась к пенсионерам, - Это, что только моя зараза, что ли? Али вы сдохнуть спешите, старперы? Я-то еще поживу, еще повоюю с чертями! – Нюрка вновь повернулась к духу и продолжила кричать заклинание, покраснев от подскочившего давления.
Старики подхватили слова заговора и хором стали кричать их нечистой силе в теле Лиды:
-Тьфу-тьфу-тьфу три раза, не наша ты зараза! Тьфу-тьфу-тьфу три раза, пошла ты прочь, зараза! Тьфу-тьфу-тьфу три раза, ложись-ка в гроб зараза!
Заклинание не действовало. Старики кричали от всей души, но нечисть не отступала. Лида все еще парила в воздухе и набирала какой-то природной энергии для сокрушительного удара. Старики уже чувствовали слабость, они знали, что скоро наступит их конец.
- Тьфу-тьфу-тьфу три раза, спасите нас от сглаза! – из последних сил хором крикнули старики. В туже секунду разряд молнии пронесся у них перед глазами. Все кончено? Нет, старики живы и Лида, тоже относительно жива. Молния ударила мимо.
Дед Максим поразмыслил и пришел к выводу – духа, что-то питает, его что-то вызвало, когда тело Лиды привезли в их сумасшедший дом, ушлая внучка, что-то сделала и пробудила злые силы. Монстра можно одолеть при помощи силы…
За спиной покойницы послышалось мяуканье. Черный кот Федор выждал нужный момент и прыгнул на левитирующую в воздухе Лидию, толкнув ее прямо в место удара очередного разряда молнии. Старуха вспыхнула ярким сине-голубым светом и пала на землю. Стена огня приняла обыкновенный красный цвет с оттенками оранжевого. Ливень быстро потушил пламя.
Мужики помогли Санычу и Варваре выбраться из могилы. Жена дала старику по ребрам за его пламенную речь. Внучка Лиды тряслась от страха, старики помогли ей сесть в маршрутку. Григорий выглядел разочарованным. Уложив тело Лиды в гроб, накрыв его крышкой и туго обмотав веревкой по просьбе Варвары и гостей похорон, он зарыл могилу и положил на нее заранее приготовленный венок. Григорий страстно посмотрел на деда Максима и залез в катафалк.
Старики забрали ковер и уселись в маршрутку. Петровна и Петрович походили по кладбищу в поисках своих могил, но ничего не найдя присоединились к остальным пенсионерам, решив, что после пережитого ужаса можно отдохнуть, а потом уже продолжить расследование. Катафалк и две маршрутки двинулись в город.
Машины примчались к “Стержню Советов”. Пенсионеры устало поплелись к зданию, как вдруг с ужасным грохотом и тряской, будто началось землетрясение оно принялось опускаться вниз. Целый этаж безвозвратно ушел под землю. Жильцы смотрели на данное событие безразличным взглядом. За сто сорок пять этажей все уже привыкли к подобной особенности дома.
Бригада таджиков во главе, которой был Григорий (который выглядел, как совершенно обычный представитель Таджикистана), появившись из ниоткуда подбежала к стене первого этажа здания. Рабочие принялись проделывать новый вход в дом.
-Так вот, кто тут новые входы делает каждый раз, - сказал удивленный дед Максим.
Таджики быстро установили новую дверь в подъезд и скрылись за домом.
-Ну вот, скоро у нас не хрущевка будет, а обычный одноэтажный дом.
-Это что, скоро тут вообще пустое место будет. Все антенны и трубы на крыше снесут и построят здесь детскую площадку новую.
-Что детская площадка?! Ненавижу этих орущих обезьян! – воскликнул Людвиг. Не сдержав нервы, старик разбил свою скрипку об асфальт и выкинув куда подальше смычок удалился в дом.
-Ну дела, - сказал Егор Петрович.
Петрович и Петровна с внезапно вновь побелевшим котом Федором на руках зашли в подъезд.
-Пойдемте пить чай с банановым вареньем, - предложил оставшимся снаружи жильцам Михаил Алексеевич. – Сейчас, я только в подвал за ним спущусь. Кто-нибудь со мной туда сходит?
Алексеевич с приглашенными гостями зашел внутрь дома. Поникшая Варвара, которую все еще пробирала дрожь отправилась в квартиру своей покойной бабушки.
-Ну, козел старый, доволен?! Теперь вместе с внучкой твоей Лиды под землей жить будем! – сказала жена Саныча и потащила его в дом.
-Хорошо то, что хорошо кончается, - с умным видом изрек философскую мысль дед Максим и пошел в свою квартиру.
Туман рассеялся. Катафалк все еще находился у дома. Таджик Григорий стоял рядом с машиной и томно смотрел за тем, как дед Максим уходит внутрь здания. Дождь закончился. Все миновалось. Дом все еще дышал.