Но все доводы «за» разбивались о мои «я и пешком не плохо хожу», «для здоровья полезно», «всегда можно кого-то попросить». И вот в одно, тогда совсем не прекрасное для меня утро, я проснулась и нашла на столе рядом с кофейником и булочками записку: «Мы на даче, присоединяйся». После того как утих шквал эмоций по поводу коварных предателей, последовал блиц-обзвон всех друзей, который показал, что день сегодня не мой и никто не планировал откладывать свои дела и везти меня за тридевять земель на дачу. Мысль вызвать такси была изгнана как не решающая проблему в целом. Два дня выходных были использованы для поиска подходящей автошколы. И через три месяца я пополнила ряды водителей и ни разу не пожалела об этом.
Сегодня дорога на дачу пролетела незаметно, воспоминания сопровождали меня до самых ворот некогда заполненного светом, смехом и теплом дома.
Плавно открылись ворота, машина привычно встала на свое место, я прошла по усыпанной листьями дорожке поднялась на крыльцо, увитое затейливыми коваными цветами, толкнула дверь. Она открылась легко и без скрипа. В доме стояла обиженная тишина. Знаете, как бывает между двумя близкими людьми, когда они в размолвке, вроде не разговаривают, но невысказанные обиды летают в воздухе. Прости, дружище, я понимаю, это несправедливо лишать тебя тепла, детского смеха, уютных посиделок у камина после стольких лет счастья, которые ты нам подарил. Мы вернемся, и ты перестанешь дуться, запыхтишь радостно самоваром, но на все нужно время. Хотя, похоже, я уже готова вернуться. Как же я соскучилась по смешным обезьянкам на камине, по огромному вытертому креслу, в котором так хорошо укутаться пледом и читать или дремать. А вот и плед, только почему-то на диване…
— Бог мой, Сережа! Ты в порядке? Просыпайся немедленно!
— Ба, ты чего? Я спать хочу. Сейчас, еще полчасика, и к Димке поеду.
— Ваше Величество спать хотят… а то, что родители всю ночь не спали и сейчас, как попкорн, на горячей сковородке прыгают, тебя не смущает?
— Какой попкорн? Почему не спали?
— Да потому что их сын дома не ночевал. Телефон у него не абонент. На мой - звони срочно маме, что жив. С остальным потом разберемся.
Разговор по телефону с мамой- поток сумбурных междометий, обещаний оторвать голову, радостных всхлипов, и вот мы едем по направлению к городу. Внук сидит рядом со мной как нахохленный воробей.
Из всех предыдущих реплик я знаю, что он меньше нашего понимает, что случилось, и пребывает в твердой уверенности, что поехал на дачу за нужной ему книгой, там его сморило, он прикорнул на часок, а тут я нагрянула. Могу к гадалке не ходить: завтра все светила медицины будут привлечены, чтобы обследовать ребенка на предмет внезапной летаргии. Но во мне росла уверенность, что дело тут не для медиков и внук находится в полном здравии.
Плохо другое: никто не представлял, что же произошло на самом деле. Или… как же я могла забыть? Наш уютный, почтенного возраста дом был полон технических новинок, или, как сейчас говорят, гаджетов. Часть из них проходили у нас в семье испытание перед запуском в серийное производство, часть приборов испытывалось для совсем других, не афишируемых целей, часть были любимыми игрушками моего мужа, созданные им в свободное от работы время. Самой простой из них была система видеонаблюдения, которая включалась, если при открывании входной двери не нажимали тайную кнопку. Про нее Сережа не знал, а значит, есть шанс, что все происходящее после того, как он попал в дом, должно сохраниться на записи. Завтра мне предстоит вернуться и попытаться разобраться во всем.
Вот и парадный подъезд. Держись, Сережа! Внук нехотя вылез из уютного тепла машины, глазами спросил, можно ли избежать экзекуции, принял мой молчаливый ответ, и мы, минуя пафосного консьержа, через уставленный арт-объектами в стиле идолов острова Пасха холл проследовали к лифту. Последний этаж, открытая дверь пентхауса, на пороге Олеся Прекрасная, уведомленная услужливым консьержем о нашем прибытии. Пятнадцать минут шторма, и получивший свою порцию ласки и таски отрок наконец-то отправлен мыть руки и допущен к столу. А я, малодушно сославшись на свою старческую немощь и необходимость принимать лекарства, которые в суматохе оставила дома, поспешно ретировалась.
В свое оправдание скажу, что действовать по-взрослому, если Олеся выведена из равновесия, не имеет смысла. За ангельской внешностью моей дочери скрывается стенобитная машина, которая легко сметает все доводы и резоны, трактует все так, как ей кажется правильным, и любое несогласие приравнивает к государственной измене. Своего ненаглядного и единственного зятя я больше всего люблю за умение выживать в эпицентре тайфуна с нежным именем Олеся и при этом не терять себя и своего одесского чувства юмора. Только ему может сойти с рук фраз: «Лесечка, дорогая, а диалог еще возможен, или ты таки уже однозначно права?»
На сегодня достаточно дел семейных. Дорогая пропажа найдена и передана в надежные руки. И хотя осталось много вопросов, они могут подождать до завтра. Ужин в приятной компании — вот что лучше всяких лекарств. Давно не заглядывала к Ростовым, пора исправиться.
Пять минут по сонному городу дались для голодного желудка непросто, он бурлил и негодовал от голода. И только чудесная стряпня Наташи могла усмирить этот бунт. Как приятно сидеть за круглым столом на уютной кухне и предвкушать праздник живота. Радушная хозяйка рассказывает о своих непоседливых и талантливых внучках, о том, как нравится им заниматься плаванием и что младшая наотрез отказалась ходить в садик — там все маленькие и не умеют читать. Тут к разговору подключается глава семейства и в лицах показывает, как уговорили юную леди нести знания в массы, и она теперь с гордостью ходит в детский сад, чтобы научить детей читать и писать. «А то, как же они напишут письмо Деду Морозу?». Свое письмо она уже написала и тщательно заклеила в конверт. Пришлось дедуле Коле потрудиться, отпаривая конверт над чайником, чтобы подглядеть заветное желание — надо же подстраховать тезку. Зато теперь Дед Мороз не ошибется, и под елкой будет лежать розовая укулеле с наклейками Мини.
Разговаривать и наслаждаться едой в этом доме можно было бесконечно. Про Наташу среди друзей ходила шутка, что даже если она застанет в квартире воров, то сначала накормит, а потом вызовет милицию. Милицию… да, надо поговорить завтра с дочкой, чтобы милицию — да что это я? — полицию, а также военно-воздушные силы и морской десант пока не привлекали. В происшествии с Сережей надо разобраться самим. И начну я, пожалуй, с дачи.
Понедельник. Оформляю сама себе внеочередной отпуск и еду на дачу. Дела подождут, вернее, с ними справятся мои проверенные временем юные заместители. Звучит парадоксально, но жизнь создана из парадоксов, и один из них «возраст не имеет никакого отношения к мудрости, уму и трудолюбию». Всеми этими качествами мои замы наделены сполна, хотя только перешагнули двадцатипятилетний рубеж. Когда-то, в одной из моих прошлых жизней, я искренне думала: хочешь что-то сделать хорошо — сделай сама. И изо всех сил следовала этому правилу, пока не превратилась в загнанную лошадь, пристрелить которую было бы актом высшего милосердия. Но никто не взял в руки пистолет, и пришлось начинать новую жизнь под девизом «умей грамотно делегировать полномочия». Чуть позже моя чудесная сестра подарила мне еще один девиз: «Никогда не ставь ограничивающих убеждений». И жизнь заиграла новыми красками. В результате у меня есть помощники и они сейчас грамотно и позитивно работают, а я попытаюсь найти ответы на вопросы, появившиеся из-за таинственного исчезновения и появления моего внука.
Приятнее поездки по трассе в момент золотой осени только путешествие по горному серпантину в предвкушении, когда же откроется безграничное море. Листья стаями золотых бабочек кружили над дорогой. Голубое небо в легком кружеве белых облаков как привет от прошедшего лета. Хотелось бесконечно купаться в этой легкости и безмятежности. А еще лучше — махнуть на все рукой и ехать без цели и плана, останавливаясь, где душа пожелает, любоваться пейзажами и радоваться свободе.
Так, отставить побег из курятника! За поворотом показались ворота дачи. Несколько минут, и я узнаю что-то интересное. Или не узнаю, если система видеонаблюдения дала сбой. Азарт охватил меня и заставил двигаться быстрее. Через мгновение стало понятно, что техника не подвела, и на экране появилась четкая картинка. Вот Сережа появился в проеме двери, бесшабашно кинул сумку на диван и направился к полкам с книгами. Понятно: ищет статью, обещанную Диме. Надо заметить, очень хаотично ищет. Да это и понятно — сам он никогда физикой не интересовался, тем более квантовой. Зато в древнейших и новейших историях чувствовал себя как рыба в воде.
Нет, внук дорогой, не там ищешь, на этой полке собраны труды по теории вероятности. Посмотрел бы хотя бы на портрет Эйнштейна. И эта энциклопедия тебе ни к чему. Но что это? Стеллаж с книгами плавно и бесшумно отъехал в сторону, на его месте оказался проем, подсвеченный ровным, спокойным светом. Сережа постоял перед открывшимся проходом какое-то время, потом попытался заглянуть в него, не переступая какой-то невидимой черты, и вдруг решительно шагнул вперед.
Я инстинктивно вскочила со стула, охваченная желанием бежать за внуком, удержать его. Порыв погасило осознание, что мальчик благополучно вернулся, и хотелось бы верить, прилежно внимает педагогам в колледже, а я смотрю запись. Время тянулось медленно, внутри меня боролись два желания — сделать кофе и поставить запись на перемотку. Но какое-то суеверное чувство, что если отвлечься или ускорить запись, то изображение исчезнет, заставляло меня загипнотизировано смотреть на монитор.
За окном опускались сумерки, в доме было тепло и неестественно тихо. В этой тишине, размывающей реальность, картинка на мониторе ожила. Из проема в комнату шагнули две атлетические мужские фигуры, затянутые в черное трико. На руках одного из мужчин мирно спал Сережа, он уютно свернулся калачиком, когда его положили на диван и укрыли пледом. Когда мой взгляд оторвался от внука, никого другого в комнате уже не было. Но загадочный портал оставался открытым, и спустя минуту из него шагнул еще один человек. Он направился к книжному шкафу, стоящему в углу, взял какую-то книгу, подержал в руках и быстро пошел обратно. Перед тем как шагнуть в темный проем, мужчина повернул лицо к камере и сердце ухнуло в пропасть, на меня смотрел мой муж, десять лет назад пропавший без вести. Стеллаж беззвучно встал на свое место.
Продолжение можно прочитать по ссылке
Если история нравится, подписывайтесь. Узнаете, как все началось и чем закончится.
Начало истории