Солнышку ранним утром было все равно, сколько мы просидели ночью у костра. Оно светило прямо в лицо как в известной песенке: «Когда едешь на Кавказ – солнце светит прямо в глаз!» На Кавказ мы в этом году не едем, но доплыть до дома как то нужно!
Костерок весело потрескивал, котелок радостно закипал, обещая побаловать нас чаем с дымком и легким завтраком на природе и на запах бутиков с свежим огурчиком и тушёночной, кофе и чая из палатки вылезли все, кроме Гриши. Григорий дрых. Но мы люди бывалые. Прекрасно знаем, что если Гришу выкурить из палатки насильно, то следующие минут сорок на поляне будет весело. Гриша включит орало и припомнит все наши грехи. И пока не перечислит все, что думает о каждом с подробностями – не уймется. Оно нам надо, такое сопровождение побудки? Не хуже горна в пионерском лагере.
Мы просто порассуждали вслух, да погромче, что оставим Гришу на полянке. Дорогу он знает, выспится и придет к бабушке в деревню, а палатку потом заберем. Гришаня из палатки вылетел пулей: такой бодренький, разговорчивый и вполне себе выспавшийся паренек!
Впереди нас ждал самый желанный участок пути. Берега становились все выше, места – глухие и безлюдные. Левый бережок провожал нас молодым светлым березняком, выросшем за несколько лет на месте старой просеки. Правый берег был крутой, в вековых соснах, цеплявшихся корнями за песчаные выступы.
-Это Корешково, - сказала я. — Раньше по этим склонам коров гоняли. Тропинки были узенькие. За тем лесом луга начинались заливные и когда их выкашивали на свежую зеленую отаву пастухи перегоняли коров.
Корешково переливалось журчанием ручьев. Бесконечное количество маленьких родников, счет которым мы потеряли на втором десятке, вливалось в реку, сделавшуюся холодной и глубокой. Едва ли кто-то кроме охотников да лесорубов, и еще таких отчаянных водомерок как мы, забредают в эти места. Но для многих и многих холмы эти, поросшие кустами и подлеском – Родина.
Река, делая огромный виток, в плотную подошла к высокому холму, называемому в народе Агафоновская гора, по названию деревни, стоявшей когда то над рекой – Агафоново. Последние жители, мои бабушка и дедушка, уехали оттуда в восьмидесятом году. Им было за семьдесят. Я еще помню, как сидела на завалинке брошенного пятистенка, нашего отчего дома. А вскоре и остатки домов, не сгоревших в пожаре и не распиленных на дрова, сгребли тракторами в огромную яму. Но остался пруд, из которого пили фермерские коровки, и остались липы…
Липы посадили еще при барине. Огромные, разменявшие второй век исполины, и сегодня стоят на вершине горы. А одна, словно немного отстала от подружек, и растет в стороне. Вот около нее и был когда то наш дом… За Агафоновым, про которое писал наш знаменитый краевед Александр Григоров, тянулись деревни: Займище, Задняя, а потом хутора, хутора и так, правым берегом реки, от деревни до хутора, путник попадал в Семеновское, ныне Островское. Только современному пешеходу бродить там в одиночку без ружьишка не стоит. Кабаны они знаете ли, свиньи такие, быстро бегают.
И уже когда на горе небыло деревни, мы косили там сено. Надо было быть все время на чеку, потому что из-за Ледины - так назывался остров берез посередине поля, неожиданно выпрыгивала тучка и могла наделать дел с уже сухим сеном. Но однажды оттуда выпрыгнула целая тучища и началось такое! На все вокруг опустилась непроглядная тьма. а потом раздался гром! Он перекатывался с холма на холм, отражался от берегов реки. Дрожал воздух, дрожала собранная в стожки трава, дрожала земля. Сразу же вспомнилась бабушка Дарья. Неграмотная женщина, и молитв толком не знавшая, во время грозы она крестилась и повторяла:
-Свят! Свят! Сам господь Есаул между небом и землей!
Мы сидели с папой на горе, накрывшись куском целлофана и отбросив от себя все, что только было металлического. Чуть впереди, в таком же «домике», сидела кампания наших родственников. Все вместе мы дрожали как поросячие хвостики от страха и холода. Дождь хлестал не переставая, грохотало ужасно. Какой такой есаул! Да там вся татарская конница по небу каталась. Молнии били в реку, в липы, в деревья на склонах холма по ту сторону реки и сквозь шум бури доносился треск падающих сосен... И мы не знали, что в это время моя мама валялась в придорожной канавке под горой. Она шла к нам, помогать грузить сено … Ей там одной, у реки было гораздо страшнее…
Зато потом мы встретились. Грязные, мокрые, дрожащие, но живые. Никогда еще дорога домой по колено в грязи не была такой быстрой…
Ах! Сколько всяких приключений было на этой горе! Везли сено и у трактора Иваныча отказали тормоза. И мы как раз спускались с телегой сена именно по этой горе. Ну не в объезд же ехать? На то и есть мамин брат, Анатолий Иванович Кудрявцев, один из лучших в районе трактористов, что б спустить нас, побелевших от страха на верху телеги, как перышки вниз, не угробив ни людей, ни трактор…
Обо всем этом и многом другом я уже раз десять рассказала мелким и они с нетерпением ждали гору, липы… Интересно, что они себе представляли в своих детских фантазиях?
Но как мы не прыгали на лодке, как не старались – ни лип, ни холма с реки уже не увидели…
Мелкие были немного разочарованны.
-Мама, а туда, к гагафонову можно пройти? – спросил Гордейка.
-Можно, другой дорогой. Обязательно пойдем, только в следующем году, - ответил папа.
Через час мы догребли до Березова. Я не стала заранее говорить мужу, что на такой лодочке ему придется грести еще почти три километра, потому что там, где может подъехать машина – он не вытащит из воды лодку, а там где можно вытащить лодку, берега заросли на столько, что машина уже не подъедет. И мы плыли, вдоль всей деревни, под березовским мостом на дальний брод. А потом вытаскивали эту бандуру и пихали ее в багажник соляриса, за которым мне пришлось бежать до деревни. И я топала следом за машиной и смотрела, что б лодка не вывалилась из багажника на дорогу… В общем, послеобеденное время я посвятила курсированию от дома до реки и обратно! Веселуха)))) Но это уже другая история.
Друзья, перефразируя Роналда Роуэла Толкиена, большая дорога начинается с первого шага за калитку. Путешествуйте! Дарите своим детям маленькие приключения. Это то, что останется с ними из детства в их взрослой жизни и пока они будут помнить и знать, что где то стоит их собственная Агафоновская гора, старые липы будут верить, что однажды вернется человек-хозяин.
