Ханна Арендт
14 октября 1906, Ганновер — 4 декабря 1975, Нью-Йорк
Философ, теоретик и историк политики, основоположница теории тоталитаризма, автор нескольких потрясающе интересных книг.
Несколько цитат:
В условиях тирании гораздо легче действовать, чем думать.
Да, это факт, что тоталитарное господство пыталось создать «бреши забвения», через которые исчезли бы все большие свершения, добрые и во имя зла, но поскольку лихорадочные старания нацистов с июня 1942 года уничтожить все следы злодейских убийств — путем кремации, сожжения в открытых карьерах, за счет использования взрывчатых веществ, огнеметов и устройств для перемалывания костей — были обречены на провал, все их усилия заставить противников «исчезнуть тихо и незаметно» оказались тщетными. «Брешей забвения» не существует. Всегда найдется человек, которому будет что рассказать.
Тоталитаризм стремится не к деспотическому господству над людьми, а к установлению такой системы, в которой люди совершенно не нужны.
Идеальный человек тоталитарного режима — не убежденный нацист или коммунист, а тот, для кого различие между фактом и вымыслом, правдой и ложью больше не существует.
Самые радикальные революционеры становятся консерваторами на другой день после революции.
Проблема с Эйхманом заключалась именно в том, что таких, как он, было много, и многие не были ни извращенцами, ни садистами — они были и есть ужасно и ужасающе нормальными. С точки зрения наших юридических институтов и наших норм юридической морали эта нормальность была более страшной, чем все зверства, вместе взятые, поскольку она подразумевала — как неустанно повторяли в Нюрнберге подсудимые и их адвокаты, — что этот новый тип преступника, являющегося в действительности «врагом человечества», совершает свои преступления при таких обстоятельствах, что он практически не может знать или чувствовать, что поступает неправильно.
Насилие может быть оправданным, но никогда не будет легитимным.
Величайший враг авторитета - это презрение, а самый верный способ подрыва авторитета - смех.
Поскольку авторитет требует послушания, его часто неверно принимают за какую-то форму власти или насилия. Тем не менее авторитет исключает применение внешних средств принуждения; там, где применяется сила, авторитет пал. С другой стороны, авторитет несовместим с убеждением — убеждение предполагает равенство и осуществляется через приведение аргументов. Там, где используются аргументы, авторитет остается не у дел.
Чтобы управлять поведением своих подданных, тоталитарному режиму нужно одинаково хорошо подготовить каждого и на роль жертвы, и на роль палача.
Там, где виноваты все, не виновен никто; признания в коллективной вине - это лучшая гарантия против обнаружения настоящих виновных, а сам масштаб преступления - лучшее оправдание для бездействия.
Полдюжины психиатров признали его [Эйхмана] «нормальным». «Во всяком случае, куда более нормальным, чем был я после того, как с ним побеседовал!» — воскликнул один из них.
Требовать невозможного, чтобы добиться возможного, — не всегда бесплодная линия.