В начале лета я решила разобрать шкаф на даче. Там стояли старые книги, которые перестали помещаться в городской квартире, какие-то коробки и всякие безделушки из советского прошлого. Начала разбирать и зависла.. В большой коробке обнаружились тетради школьных лет, с сочиненными мною рассказами и повестями и дневник, который я вела с 11 до 22 лет. Начала читать дневник и не могла остановиться, заново переживая прошедшие события. Оказалось, что я прекрасно помню, почему это написано, в каком я была настроении, что произошло в конкретный день… Потом полезла выше и в коробке из-под конфет нашла россыпь бумажек.. Это были записки и письма из школьных лет. Посмеялась, подивилась, какие мы были, оказывается, креативные. Интернет в 80-е годы отсутствовал и мы утешались эпистолярным жанром. Писали друг дружке бумажные послания.
В 6-м классе я сидела за партой с моей подругой Машей. После первого опыта написания в прозе космической саги, мы утомились и перешли на поэзию. Сочиняли смешные стишки про одноклассников и учителей. Особенно доставалось нашей классной руководительнице, учительнице русского языка и литературы Елене Павловне. Меня она напрягала по линии редколлегии, а вместе с Машей – по линии школьной самодеятельности. По собственной наивности несколько стенгазет я снабдила стихами собственного и совместного с Машей сочинения. Что-то про «двоечников» и невыученные ими словарные слова для диктанта. С тех пор Елена Павловна вцепилась в нас мертвой хваткой. Мы рисовали, оформляли, сочиняли, в общем, работали, как рабы на галерах. Так как в советское время проводилось много патриотических и прочих разнообразных мероприятий, меня наша классная руководительница ангажировала на них по полной программе. Я и оформляла, и сочиняла, и плюсом: декламировала со сцены. Честно говоря, мне всё это порядком надоело. У меня, кроме общеобразовательной школы, была еще и художественная, плюс секция волейбола. Иной раз уроки делались поздней ночью, потому что я, до этого, писала какой-нибудь текст или рисовала для Елены Павловны и её грандиозных прожектов. Когда в очередной раз она дала мне текст стихотворения и сказала к завтрашнему дню его выучить, ибо утром приедет какая-то комиссия и надо там выступить, я взбунтовалась. «Почему постоянно я?! Почему вы не обязуете других ребят?». На что Елена Павловна безмятежно ответила: «Мне нравится, как ты громко и четко читаешь. И потом, ты высокая и со сцены смотришься хорошо». Я впала в ступор. Блииин… Надо было родиться коротконогой :))). В итоге, на следующий день я пришла в школу рано утром и просидела с ребятами из старших классов у актового зала пару часов, ожидая комиссию. А училась я, кстати, со второй смены. Когда пришла моя пора выступать, я забыла слова стихотворения, потом перепутала четверостишия, кое-как закончила мысль поэта и с позором бежала со сцены. Я даже боялась, что меня накажут за этот конфуз…
Апогеем моей неприязни к классной руководительнице было её очередное задание: сделать для музея диораму «Ленин в Разливе». Во-первых, я не знала, что такое диорама… Во-вторых, в напарницы мне дали абсолютно бестолковую девочку Иру, которая не умела ничего. Она не рисовала, не сочиняла, и вообще, с фантазией у неё было негусто. Выяснив, что же это за зверь такой - «диорама», мы взяли глубокую картонную коробку, изнутри я нарисовала природу Разлива (деревья, кусты и речку), Ирка нашла старую книжку про дедушку Ленина, мы вырезали его изображение и наклеили на переднем плане, укрепив картинку картоном. Рядом приклеили нарисованный мною костер. Получилось этакое три-дэ кино, если смотреть внутрь коробки. Мы гордо и торжественно вручили наш труд Елене Павловне, на что в ответ получили дикий хейт и крики, что это какая-то дрянь на палочке, а не диорама, и что мы, 12-летние девочки - лентяйки и хотим всё делать «на отвали». Я пришла домой в слезах, как и Ира. Мама, узнав о нашем с Ирой фиаско, обратилась к отцу. К слову сказать, мой папа прекрасно писал плакатными перьями и, периодически, для школы, изготавливал плакаты и разнообразные тексты формата А1. Естественно, папа психанул, сказал, что Елена Павловна его предельно утомила своими дурацкими поручениями, но через пару дней приволок с работы замечательный полированный ящик со стеклянной дверцей, которую для него изготовил их столяр. Мы с Ирой увезли этот ящик на работу её маме. А мама трудилась как-раз в художественной мастерской, где настоящий художник нарисовал нам маслом внутри ящика и Разлив, и шалаш и самого дедушку Ленина, мирно сидящего на пеньке. Вот такая диорама пришлась классной руководительнице по душе. Ящик оттащили в музей, где я его наблюдала всё время, пока не закончила школу. В общем, Елена Павловна была та еще хитрая штучка и точно поняла, на кого можно повесить изготовление этой чудной вещицы – диорамы. И поэтому мы с Машей от души топтались по нашей классной в своих хулиганских стишках. Шах и мат! Сами стихи утеряны, помню лишь один:
«Елена нынче наша носки свои стирала,
Соседей затопила и в КПЗ попала…».
Даже не знаю, прилично ли публиковать такое.. Но слов из песни не выкинешь:).
Как-то я показала стишки своему однокласснику и другу Женьке. С ним мы задружились на почве «совпадающих вибраций и энергетики». Проще говоря, мы были на одной волне. Юмор у нас был своеобразный, мы любили абсурдные шутки, а я впоследствии очень полюбила комедии с Лесли Нильсеном типа «Голый пистолет» и «Аэроплан». Женька стихи заценил, и предложил расширить литературное сотрудничество. Так нас стало трое. И мы решили…. (об этом в следующей части).