Иногда сессионные музыканты дают интервью. Вообще, сессионный музыкант - интересное явление. Почему они не играют в группах? Были бы известны на весь мир. Причины разные - некоторые считают для себя более удобным быть самим по себе. Сыграл, деньги по контракту получил и отвалил в следующий проект. Многие из них даже очень известны зрителям, но особенно среди своих коллег, некоторые просто нарасхват.
Многие сессионные музыканты-ветераны гастролировали и записывались бок о бок с иконами рок-музыки в течение многих лет, если не десятилетий. Но уверен, что об этом музыканте, гитаристе, многие из вас ничего не слышали. Тем более будет приятно с ним познакомиться. Знакомьтесь - Расти Андерсон, сессионный гитарист.
Расти Андерсон выступал и записывался вместе с Полом Маккартни на протяжении последних 22 лет. Он не только ведущий гитарист гастролирующей группы Маккартни; он также играл на каждом альбоме, который Маккартни создал с начала тысячелетия, за исключением сборника джазовых стандартов 2012 года "Kisses on the Bottom". Для сравнения: все творческие отношения Маккартни с Джоном Ленноном длились 14 лет. Wings распались всего через десять лет.
Это означает, что Андерсон исполнял такие песни Битлз, как “Helter Skelter”, “Yesterday”, “Hey Jude” и “Let It Be” с Маккартни сотни и сотни раз на концертах. Во многих случаях "Битлз" исполняли эти песни только тогда, когда они записывали оригинал в студии.
Я стараюсь не зазнаваться”, - говорит Андерсон журналу Rolling Stone из своей студии звукозаписи в Малибу, Калифорния. “Я просто пытаюсь подсчитать все свои успехи и неудачи, которых меньше. Я чувствую невероятную благодарность и рад, что Пол предоставил мне эту возможность”.
Гастроли по миру с Маккартни и записи на его пластинках были в центре внимания Андерсона в течение последних двух десятилетий, но он также работал со Стиви Никс из Флитвуд Мэк, Элтоном Джоном, Майли Сайрус, Ланой Дель Рей и многими другими.
Самая известная на весь мир его запись гитары в песне Рикки Мартина “Livin’ la Vida Loca”, а также “Walk Like an Egyptian” группы The Bangles, “You Get What You Give” группы New Radicals....
и оригинальной версии песни Натали Имбрулья “Torn”, которая была впервые записана группой Андерсона "Ednaswap".
Задолго до того, как он услышал звуки своей гитары из автомобильных радиоприемников в восьмидесятых и девяностых годах или на футбольных стадионах в 2000-х, Андерсон проживал в Ла-Хабре, штат Калифорния, городе, который боготворил "Битлз".
“В детстве у меня был один и тот же повторяющийся сон: во сне "Битлз" подъезжали к моей входной двери со своими гитарами и другими инструментами. Они звонили в дверь и говорили: ”Эй, парень, хочешь поиграть?""
Когда ему было всего пять лет, его старший брат умер от почечной недостаточности.
“Внезапно я почувствовал, что реальная жизнь - сплошной облом”, - говорит он. “Музыка стала моим спасением. Я полностью погрузился в нее, как будто спрыгнул со скалы в воду. Я купил два альбома Help! и Аксис: Смелый, как любовь.”
Три года спустя он покупает в ломбарде подержанную гитару и усилитель и начинает брать уроки. Но все пошло не очень хорошо.
“Учителя заставляли меня играть ”Twinkle Twinkle", и я просто возненавидел это", - говорит он. “Я хотел зажигать и начал разучивать аккорды по книгам. Когда мне было 14 лет, я брал уроки джазовой игры на гитаре у местного парня. Это продолжалось шесть месяцев. По большей части я просто учился сам. Так что меня можно назвать "необразованный самоучка”.
Во время своего "самообразования" он начал посещать концерты музыкантов, которые презжали в его город. Когда Дэвид Боуи в октябре 1972 года привез свой тур Ziggy Stardust в Santa Monica Civic Auditorium - шоу, которое было широко известно благодаря радиотрансляции, - Андерсон был в зале. В декабре следующего года он увидел, как Genesis отыграли один из своих легендарных концертов с Питером Гэбриэлом в Roxy.
"Они мгновенно поразили меня”, - говорит Расти. “Обложки их пластинок были загадочными, и я мало что о них знал. У меня просто мурашки побежали по коже, когда они вышли. Они были такими театральными. И на самом деле, все это было благодаря Питеру Гэбриэлу, который играл на сцене какую-то роль, но и остальные участники группы были просто невероятными музыкантами”.
Эти впечатления убедили его посвятить свою жизнь музыке. Он ориентировался на творчество Джеффа Бека, Джими Хендрикса, Эрика Клэптона и Джимми Пейджа, прежде чем перейти к таким джазовым фигурам, как Джо Пасс и Уэс Монтгомери, постепенно развивая собственное гитарное звучание. В 13 лет он создал группу под названием Eulogy и начал выступать в клубах по всему Лос-Анджелесу. На некоторых из своих ранних концертах они выступили с еще не получившим известности Ван Халеном.
“Я помню, как зашел на саундчек и посмотрел, как Эдди играет песню Kiss”, - говорит он. “Они еще не пытались сделать что-то грандиозное. Позже он поднял свое выступление на несколько ступеней.”
Они также выступали с Runaways, Ramones и the Police.
“У нас было панковое, слегка прогги-звучание”, - говорит Андерсон. “Представьте себе сочетание the Rolling Stones, Элиса Купера и Genesis. Вот такими были мы”.
Большинству подростков не разрешали проводить ночи в грязных барах и клубах Лос-Анджелеса, прохлаждаясь за кулисами с Джонни Рамоном, Литой Форд и Дэвидом Ли Ротом, но для его родителей это не было проблемой.
“Они немного оправились после того, как мой брат скончался”, - говорит он. “Они заметили насколько мне это нравится. Был один раз, когда моя мама сказала: "А что, если у нас с музыкой ничего не получится?’ Я сказал, преисполненный уверенности: "Все будет в порядке". И потом она больше не беспокоила меня. этим вопросом.”
В восьмидесятые годы у Андерсона было много неурожайных лет, включая пребывание в группе под названием The Living Daylights, которая никуда не пробилась. Он зарабатывал, давая уроки игры на гитаре и выполняя небольшую студийную работу. Дела пошли на лад, когда у него появилась возможность записаться с новой группой под названием the Bangles.
Вопрос : Как получилось, что вы стали сессионным гитаристом the Bangles?
Дэвид Кан, продюсер и звукорежиссер из Columbia, заинтересовался нашей группой The Living Daylights после того, как мы выпустили небольшой сингл. Я ему понравился, и он начал приглашать меня играть на пластинках. Одна из них была Different Light с the Bangles.
А вы играете на "Manic Monday” или на “Walk Like an Egyptian?”
Я играю на акустической гитаре в “Маниакальном понедельнике”. Я сыграл несколько мощных аккордов в “Walk Like an Egyptian” и других вещах, но там есть соло, которое я не исполнял. Я также участвую в записи на “If She Knew What She Wants.” Мне действительно нравится, как это получилось. На этой пластинке есть куча классных мелодий.
Что вы почувствовали, когда эти песни взорвали аудиторию и вы оказались на радио?
Это было очень круто. Это было фантастически. Но все произошло так быстро. Я был там, в студии, встречался с этими девушками, и они были такие милые, просто мифические существа. Для меня было странно встретить всех этих людей, о которых я слышал, сразу и в одном месте. Я никогда раньше не был в Сансет-Саунд, но после этого я стал бывать там часто.
Как вы познакомились со Стюартом Коуплендом и в итоге присоединились к Animal Logic?
К тому времени я начал играть на куче разных пластинок. У меня было много предложений. Я обратился в I.R.S., поскольку они искали гитариста, возможно, из-за слухов о моей работе с Bangles. Я просто пришел и прошел прослушивание. Они сказали: “Да. Мы вас берем”. Это были Стюарт Коупленд и Стэнли Кларк. Это была совершенно дикая группа.
Вы гастролировали с ними?
Да. Моей любимой вещью в этой группе был их саундчек. Мы делали невероятные джемы. Они были потрясающими. Я всегда чувствовал, что они должны были записать их, эти саундчеки, и превратить в свои выступления.
Стюарт - особый барабанщик. Играть с ним каждый вечер, должно быть, было невероятно.
Да. Стюарт - мой очень хороший друг. Собственно, там я с ним и познакомился. Я кое-что делал с ним в не столь отдаленном прошлом. Мы только что выпустили пластинку, где он сделал оркестровые аранжировки песен The Police. Он называл это де-аранжировки. Я записал эту пластинку вместе с ним. Мы немного гастролировали вместе. Потом мне пришлось остановиться, потому что меня пригласил Пол.
Был ли тур Animal Logic вашим первым большим туром?
Я гастролировал с Сюзанной Хоффс из the Bangles до этого. Это были гастроли с ее сольным альбомом When You're a Boy и выступал на разогреве у Дона Хенли. Это был тур на целое лето. И со Стингом. Тур Animal Logic был как раз перед этим.
Откуда взялась ваша группа Ednaswap?
Ednaswap образовалась потому, что у меня были деловые отношения с автором песен Скоттом Катлером. Он участвовал в написании демозаписей песен. Он много писал, и у него были издательские контракты с разными артистами. Я играл на гитаре. Я как бы присоединился к Ednaswap, в котором большую часть времени были одни и те же участники.
Что случилось с песней “Torn”?
Мы отправились в Англию записываться и записали демо-версию. На демо-версии я сыграл на всех гитарах и придумал весь этот слайд в конце. Сильвия Рон [тогдашний генеральный директор East West Records] подписала с нами контракт, в основном на эту песню. Когда мы начали записывать альбом, она расстроилась, потому что он звучал не совсем так, как было на демо. Все это сошло на нет, а потом мы перешли на другой лейбл. Тем временем Натали Имбрулья записала кавер на эту песню, и она стала хитом. Они просто повторили все гитарные трюки, которые я делал.
Как вы к этому отнеслись?
Что произошло, то произошло. Это был своего рода облом, что мы не добились успеха с этой песней. Там была классная музыка, которую мы сочинили. Есть одна песня, которая попала в фильм. Я немного забыл о группе. Но как только твоя группа распадается, ты задаешься вопросом: “Что же мне теперь делать?” Прошло много лет с тех пор, как я слышал эту музыку в последний раз. Когда я вернулся и послушал, я понял, что это звучало уникально.
Люди всегда ошеломлены, узнав, что “Torn” - чей-то кавер. Все думают, что это написала Натали Имбрулия.
Это то, чего хотят люди слышать. Они хотят сблизиться с песней и сделать ее своей визитной карточкой. Это забавно, потому что так происходит со многими песнями. Вы связываете себя с песней, а потом узнаете, что ее написали не они.
Я думаю, что “Torn”- песня просто кажется такой личной. То же самое относится и к видео. Казалось, это исходило из ее души.
Да. Это такая песня. Это очень личная песня-история.
Когда Ednaswap рухнул, вы расстроились? Вы были в группах, которые не особо преуспели.
Конечно. Да. [Смеется.] Что поделаешь? Я думаю, что единственная приятная вещь заключается в том, что я играл с разными артистами в студии и живьем, и я чувствовал, что могу продолжать это делать. Эднасвап вытащила меня из того мира. Мы отыграли много концертов вживую, и у нас было много впечатлений. Это то, что есть. Это часть истории.
Потом вы оказались в песне “Livin’ la Vida Loca.”
Мой друг, Драко Розу. Однажды он пришел ко мне. Мы многое сделали вместе. Я играл на его пластинках. И он был соавтором песни для Рикки Мартина. Он подходит ко мне и говорит: “Я хочу добавить в эту песню немного гитары”. Я говорю: “О'кей, отлично”. Мы быстро заканчиваем, через час или два.
И эта песня называлась “Livin’ la Vida Loca”. Тогда звукозаписывающая компания сказала: “Вообще-то, мы собираемся использовать это демо на пластинке”. Я говорю: “Отлично”. А они: “Это будет первая песня на пластинке”. Я говорю: “Хорошо! Я понимаю". Затем они говорят: “Кстати, это будет первый сингл." И кстати, эта песня имела потрясающий успех”.
Я помню, как тренировался на беговой дорожке в тренажерном зале. Внезапно я слышу музыку. “О, боже мой”. Это меня немного напрягло, я ждал, что они включат реверберацию на гитаре, но они этого не сделали. Это была всего лишь моя маленькая дурацкая демо-запись. Они взяли ее. Ее почти не слышно из-за ритма. Она немного фальшиво звучала, так как я играл на этой гитаре, настроенной низко.
Я понял по этой странной версии, что я никогда бы не сделал так, если бы это было в нормальной студийной обстановке с инженером и моими собственными усилителями. Это стало таким огромным разочарованием.
Как оплачиваются роялти в подобной ситуации? Если вы играете в таких популярных песнях, как “Livin’ la Vida Loca” или “You Get What You Give”, но вас не считают автором, сколько вы получаете?
Не так уж много. Крохи с царского стола. Вы получаете крошечный кусочек пирога каждый раз, когда что-то записываешь, или например, если песня используется повторно на сборниках или продается тонна грампластинок. Обычно, если песня становится большим хитом, на нее есть большой спрос поначалу. Именно тогда лейблы собираются заработать большую часть своих денег. Тебе тоже что-то перепадает.
Как вы думаете, это справедливо? Я всегда думаю о тех музыкантах Motown House, которые играли на таких грандиозных песнях и получали только зарплату. Это кажется довольно несправедливым.
Это и есть несправедливо. Когда вы думаете о творчестве и деньгах, они действительно становятся своего рода врагами. Это несоответствие, парадокс, вот в чем на самом деле суть всей жизни. Когда вы рассматриваете каждый аспект жизни, тогда всегда возникает парадокс. Музыка и деньги - определенно один из них.
Я чувствовал то же самое по поводу “Torn”. Я увидел рекламный ролик, который просто повторяет все, что я делал, и где моя гитара была на переднем плане. Я создал эти партии. Это странное явление в музыке. Я могу себе представить, что парень, который написал партию баса для “My Girl”, чувствует то же самое.
Я люблю песни Элтона Джона с альбома Songs From the West Coast. Каков был ваш опыт работы над этим альбомом?
Это было фантастически. Я никогда раньше не работал с Элтоном. Я вошел в студию. То, что действительно стало для меня неожиданностью, - это встреча с Берни Топином. У него были тексты, которые он написал. Я думаю, у него было что-то вроде 80 листов с текстами песен. Все они были распечатаны. Это напомнило мне то видео на YouTube, где Элтон играет “Tiny Dancer”.
Берни просто передавал Элтону подборку текстов песен. В течение 15 минут тот создавал песню. Потом я садился рядом с ним и разучивал пратии, и мы начинали творить вместе. Это было так органично и так быстро. Можно сказать, сногсшибательно.
У него есть этот причудливый дар, когда мелодии льются из его головы, как из пожарного шланга. Это безумие.
Да. Он невероятный талант. Берни тоже. Как команда, они несравнимы с другими.
Вы играете на “American Triangle” и “Original Sin”.
Я был очень, очень благодарен и чувствовал в некотором роде божественное благословение за то, что смог сыграть на его пластинке. Как только вы начинаете получать известность как музыкант, способный хорошо выполнять работу в студии, такие возможности появляются. Но это занимает некоторое время. Что бы вы ни делали, людям требуется некоторое время, чтобы понять, что вы умеете делать.
Вы также играете в "Faith and Courage" Шинейд О'Коннор.
Да. Самое смешное, что я снялся с ней в куче телешоу. Я был ее музыкальным руководителем. Целое шоу, где мы снимались с Дэвидом Леттерманом и Джеем Лено, что-то в этом роде. Целая куча подобных рекламных предложений. Я собрал группу для нее.
Она была милой. Очень милой. Но это ее чувство... рассеянности. У нее в голове крутился целый ворох мыслей, в которые я на самом деле не был посвящен.
Наверное, я никогда не был близок с ней по-настоящему. Я всегда думал, что у нее невероятный талант. Каждый раз, когда я слышал, как она поет, исполняет ирландские народные песни, ее голос просто поражал меня.
===========
А теперь расскажите о вашей первой встрече с Полом Маккартни.
Я разговаривал с Дэвидом Каном по телефону. Он говорит: “Я собираюсь записать новую пластинку Пола Маккартни”. Я говорю: “Отлично. Если тебе понадобится поиграть на гитаре, дай мне знать”. А он продолжает: “Я как раз подумал о том же”.
На самом деле я ни с кем об этом больше не говорил. Но затем, два месяца спустя, я зашел в студию Хенсона в Лос-Анджелесе и познакомился с несколькими парнями из Англии. Потом я встретил Пола. Примерно через полчаса мы уже джемовали, играли вместе.
Мне потребовалось несколько дней, чтобы привыкнуть к тому, что я нахожусь рядом с ним. Даже несмотря на то, что он очень открытый и очень теплый человек. Мне было трудно соединить эти точки между тем, что он был почти мифической фигурой, и тем, что он был передо мной, и беседуя с ним, я пребывал здесь и сейчас вместе с Полом. И это не был сон.
Вы думали, что это будет разовая работа с Полом, как с Элтоном или Нилом Даймондом?
Я думаю, идея состояла в том, чтобы как бы превратить это в нечто живое. Однако я стараюсь ничего не предполагать. В Голливуде вы слышите много такого, чего на самом деле не происходит. Я не могу сказать вам, сколько раз, особенно когда я был подростком или когда мне было чуть за двадцать, все как будто происходит на самом деле, но люди были просто полны дерьма, или что-то у них менялось, или что-то еще, они исчезали. Я стараюсь ничего не загадывать. Прошло некоторое время и перед туром мы отыграли концерт в Нью-Йорке.
Это был первый раз, когда вы играли на сцене с Полом?
Это было во второй раз. Первым было короткое благотворительное выступление. Мы просто сыграли несколько песен. Концерт в Нью-Йорке был просто нелепым. Я внезапно оказался на его орбите и отыграл целое мероприятие... Все боялись летать. Дрю Бэрримор даже не села в самолет. Никто не хотел садиться в самолет. Я не хотел садиться ни в один из них. Но я подумал: “Если Пол может это сделать, то и я смогу”.
Я прилетел туда, и вдруг оказался среди, страшно подумать...что-то вроде: “Вот Пит Таунсенд. Вот Эрик Клэптон. Стоунз вон там. Познакомься” Это вопрос о том "кто есть кто". Вот там президент Клинтон. Буш был у власти, но он был бывшим президентом. Просто всего этого было слишком много и сразу для меня."
По сути, это было самое крупное рок-событие года. Вы играете с хедлайнером. Для вас это был довольно большой шаг вперед.
Не то слово. Ты не можешь по-настоящему осмыслить это в тот момент. Ты не просто тусовался, а я не был мальчиком. Я уже работал с Элтоном. Кстати, и он тоже был там. Это было супер круто. Все это заставило меня почувствовать себя немного расслабленным, как дома.
Я осознаю, что чем старше я становлюсь, тем больше нервничаю, вспоминая это … Нервы мешают тебе по-настоящему проявить себя наилучшим образом. Все дело в том, чтобы просто погрузиться в то, что ты делаешь, и оказаться в моменте для чего-то подобного.
Что вы почувствовали, когда в тот вечер играли “I'm Down” и другие песни "Битлз" в Garden?
Невероятно. Ты не можешь это переварить. Ты просто хочешь хорошо сработать. Это было так сюрреалистично, я подумал: “Ты поднимешься на сцену, и это будут большие огни Вудстока. Это будет опьяняюще, и ты войдешь в ритм и насладишься моментом”. Джим Керри представил нас публике. Затем мы вышли на сцену… Концерт был посвящен всем, кто участвовал в событии 11 сентября. Работа, которую все эти люди делали после 11 сентября. Все эти пожарные сидели в первых рядах.
Вы могли видеть каждое отдельное лицо. Это почти как когда вы играете большое шоу, свет падает на определенных людей, а все остальные - это суп. Я подумал: “Ух ты. Если я сделаю это, я могу сделать все, что угодно”.
На тот момент Пол не гастролировал почти десять лет. С чего начались разговоры о туре 2002 года?
Подготовка к первому концерту была напряженной, несмотря на то, что я был знаком со многими песнями Beatles и наиболее известными песнями Пола Маккартни. Но как только вы начнете в этом разбираться …это не так просто.
Кто сказал вам, что тур состоится и вы будете в нем участвовать?
Промоутер тура Барри Маршалл, вероятно. Это всегда был кто-то из парней Пола. Барри - потрясающий парень. У него есть какая-то английская медаль. Он мистер Детализация, и он этим занимается.
Да, он мне и сказал. Тогда ты просто внезапно становишься частью команды. Машина начинает рабоать. Они все добиваются того, что хотят и заботятся о бизнесе. Вам не нужно думать ни о каких мелочах, когда у вас есть такая машина.
Остальная часть группы была безумно талантлива.
Да. Клавишник Викс Виккенс очень разносторонне одарен. Эйб Лабориэль-младший просто сногсшибателен. Фантастический барабанщик и очень хорошо поет. Очень музыкальный парень. Он умеет играть и на других инструментах. Брайан - невероятный гитарист. Супер талантливый. Я думаю, как только вся группа собралась вместе, мы поняли, что это была своего рода химия, которая выходила далеко за рамки всего, о чем мы могли думать.
Если оглянуться на все эти годы, то по-прежнему фантастично играть с этими ребятами. В каком-то смысле вы создаете музыку вместе, это все перемешивается. Все находятся в таком состоянии. Это трудно объяснить, если вы не музыкант. Но это очень полезно для группы. Я скучаю по тому, что не создаю эту невероятную музыку с этими ребятами. Вот почему группа так долго держалась вместе.
Вокруг так много талантов. Все произошло именно так, как произошло, и я был к этому причастен.
Мы все вроде как разобрались со своими ролями и с тем, что нужно делать. Многое встало на свои места. Пол играет на многих инструментах. В некоторых песнях он играет на басу. Мы с Брайаном оба играем на гитарах. Затем он играет на пианино или акустической гитаре, а Брайан переключается на бас. Мы меняем гитары, настройки и инструменты.
Тот тур 2002 года был очень захватывающим, поскольку его так долго не было. Я уверен, что вы почувствовали всю эту энергию на сцене.
Абсолютно. Нет ничего равного тому как выступать с Полом на концертах и получать столько благодарности, смотреть в зал и видеть, как люди плачут.
Как изучение всего этого материала укрепило ваше понимание роли Джорджа и Джона как гитаристов?
Это потрясающе. Даже по сей день, просто чтобы увидеть эволюцию Джорджа как гитариста, его навыки и его влияние … Пол тоже придумал много гитарных партий. Они вроде как помогали друг другу. Это было невероятно. Ринго случайно придумал ключевые строчки в текстах или названиях песен. Просто так они работали вместе.
Что меня поразило в "Битлз", так это то, что они были командой. Они были группой. Они были друзьями. Но ты слышишь: “Джон и Пол написали большую часть материала”. И что? Что меня так воодушевило в том, что я увидел Get Back, так это то, с каким почтением они относились друг к другу, как сильно они любили друг друга, уважали друг друга и уделяли много внимания друг другу.
Это было так прекрасно. Это было то, что я видел, когда мне было пять лет. Они заставили меня по-настоящему ценить музыку.
Тур с проживанием в пятизвездочных отелях, частными самолетами и большими аренами был для вас новой территорией в 2002 году.
Точно. Это была более чем пятизвездочная ситуация, чем все, что я делал раньше. Я должен сказать, что если бы это случилось со мной в мои двадцать с небольшим, это могло бы снести мою крышу напрочь, и я не знаю, справился ли бы я с нею в те годы. Мне неловко смотреть на звезд моего детства, таких как Майкл Джексон, потому что у них нет никакого взгляда на жизнь. У них нет никакого понимания реальности.
Так как со мной это произошло позже, я был гораздо более способен оценить этот невероятный подарок судьбы.
Я бы предположил, что так много людей, с которыми вы встречаетесь, хотят получить билеты, или они хотят сделать селфи с Полом, или пройти за кулисы, или каким-то образом передать ему сообщение через вас. Это, должно быть, утомляет.
Что ж, я думаю, это тоже процесс связанный с музыкой, с профессией, когда пытаешься разобраться во всем этом. Может быть, на моем первом маленьком концерте люди говорили: “У меня есть старый оригинальный альбом Beatles, подписанный группой. Мне просто нужна подпись Пола!” Внезапно у вас появляются “друзья”, но они всегда чего-то хотят. Я старался быть хорошим парнем. Потом я понял, что это совсем не круто, и я должен защитить свое пространство от всего этого, защитить пространство Пола, и в действительности быть осторожным.
Пол такой невероятно щедрый, замечательный человек. Ему пришлось целую вечность разбираться во всем этом.
Есть еще одна вещь, которую я узнал, когда ты находишься в центре арены или стадиона и играешь. На следующий день ты сидишь в своей гостиной один, и все ушли. Никого нет. Теперь я к этому привык. Мне это даже нравится. Это часть сделки. Это великолепно. Мне потребовалось несколько лет, чтобы осознать это. Нужно уметь отделять себя, домашнего мужа и отца, от музыканта, который играет с Полом Маккартни.
Такую песню, как “Helter Skelter”, он в последний раз играл в студии, когда записывал "Белый альбом". Теперь, спустя десятилетия, вам нужно придумать, как играть ее вживую.
Мы просто так решили. На записи, я думаю, там всего лишь одна гитара. Мы превратили ее в две гитары, что кажется очевидным. Пол играет на бас-гитаре. В студии, я думаю, кто-то еще играет на басу. Я не помню. Джон Леннон играет на басу в этой песне. "Битлз" часто менялись местами.
Пол даже иногда играл на барабанах.
Точно. Я начал делать там что-то со звуковыми эффектами, что, по моему мнению, было круто и подходило для концертной версии песни. Это потому, что песня была суперинтенсивной в стиле хард-рок и фанк-метал. Но она была написана до всего этого. Это было до того, как появились Blue Cheer и все такое.
Вы когда-нибудь задумывались, что в последний раз Пол играл эти песни, когда он был на Эбби-роуд вместе с Джоном, Джорджем и Ринго. Теперь он играет вместе со мной”.
Да. Это невероятно. Это гораздо глубже, чем я могу себе представить. У тебя есть работа, которую нужно выполнить, ты идешь туда и делаешь все, что в твоих силах. Единственное, что я стараюсь привнести в общую копилку - это какой-нибудь элемент, какое-нибудь новое звучание или технику, при которой гитара звучит не как обычная гитара. Может быть, это звучит как-то по-другому. Это помогает с такими песнями, как “Helter Skelter”, где я чувствую, что это не просто караоке в оригинале.
Такая песня, как “Love Me Do”, - это совсем другая история. Она намного проще, и они делали ее вживую в те далекие времена.
В том-то и дело. Когда вы думаете о том, как развивалась музыка в шестидесятые годы, так много всего произошло и так быстро. Вы слышите об изобретении всех этих новых вещей. Внезапно "коробка с фузом" становится чем-то особенным. Появилось тремоло и Лесли. Они используют все эти новые штучки, которых раньше не существовало. "Битлз" и Джими Хендрикс находятся в авангарде всего этого. И поэтому действительно здорово пройти весь путь от “Love Me Do” до мелодий сержанта Пеппера.
Вы отыграли слишком много концертов, чтобы мы могли вникать в них здесь, но я хочу чтобы вы вспомнили шоу в перерыве Суперкубка в 2005 году.
Суперкубок - это тот еще зверь. У вас очень мало времени. Затраты на проведение Суперкубка, рекламу и зрительскую аудиторию очень велики. Песни пришлось сократить. У нас не было времени между песнями. Они придумали для этого целую разбоную сцену. Мы стоим перед прожекторами. И все это происходит на поле стадиона.
Все прошло так быстро, в отличие от обычного шоу. Быстрее и быстрее. У них была специальная толпа зрителей прямо перед сценой. Все в рубашках разного цвета. Все это было спланировано заранее.
Мы убегаем со сцены и думаем: “Это было здОрово!” Мы идем в ложи, чтобы посмотреть игру, смотрим вниз на поле, а сцена исчезла. Нигде нет ни мусора, как в обычном шоу. Эти парни-организаторы сделали все очень быстро.
Должно быть, странно осознавать, сколько миллионов людей наблюдают за тобой на этой сцене.
Да. В каком-то смысле я нахожу, что играть для одного человека труднее всего. Играть для одного человеком сложно, потому что, когда у вас есть толпа, у вас есть соглашение. Возникает определенное чувство типа “Все идет хорошо”. “Все эти люди все еще здесь и слушают то, что я делаю”. Камера - это совершенно другой элемент. Ты не можешь споткнуться о камеру. Это похоже на то, как если бы ты выбрасывался в океан. Ты понятия не имеешь, кто за тобой наблюдает. Ты не можешь это контролировать. И ты можешь отвечать только за себя.
А как прошел концерт на Красной площади в Москве?
Хорошо. У них были снайперы на крышах. Мы встретились с Горбачевым. Это было невероятно. Я помню, как в середине шоу внезапно входит Путин. Он пришел со своими людьми, со своей охраной. Я вижу эту рябь в середине площади - все хотят на него посмотреть. Он подходит к центральному креслу, садится и наблюдает за происходящим. Песня, которую мы играли, по иронии судьбы, называлась “Calico Skies”. Эта мелодия на самом деле об оружии войны, которое мы презираем. Это самое близкое для песни протеста у Пола.
Расскажите, как вы играли в Белом доме для Обамы.
О боже. Самым странным во всем этом было то, что мы были на гастролях. Мы отыграли этот грандиозный концерт на площади Сокало в Мехико. Все прошло хорошо.
Затем мы сели в самолет и полетели прямо в Белый дом, где каждый раз, когда вы входите и выходите, вы показываете свой паспорт, и они записывают ваши имена. Это все равно, что лететь на самолете и каждый раз, когда вы входите в самолет или выходите из него, показывать паспорт.
Осмотр всех залов типа экскурсии и встреча с президентом … Все это было почти гиперреально - вот подходящее слово для этого. Все эти мифологические люди, которых ты видишь только по телевизору, президент и первая леди, находятся перед вами. Мы играем, и это было в честь Пола. Мы играем пару песен, а потом Пол садится рядом с Бараком и смотрит, как мы играем эти песни без него. Что это была за поездка! В конце шоу Барак подходит и крепко меня обнимает. Это было неподготовлено. Чувак, ты и мечтать не мог о таком крутом моменте.
Расти Андерсон - соло на Let It Be.
Как насчет бриллиантового юбилея королевы?
Да, там я познакомился с Королевой и с принцем Чарльзом, ныне королем Карлом. Я познакомился с Тони Айомми из Black Sabbath. Я познакомился с Брайаном Мэем, Эриком Клэптоном … И Филом Коллинзом. Ты даже не можешь склеить все это вместе. Это одно из тех крупных мероприятий, в которых я никогда бы не смог себе позволить роскошь участвовать, если бы не Пол. Я просто очень благодарен.
На "Грэмми" 2012 года вы в конце исполнили попурри из "Эбби Роуд". Это вы, Спрингстин, Дэйв Грол, Джо Уолш и Пол - все они исполняют соло в конце. Каким был этот момент для вас?
Мы делали кое-что там. Джо уже бывал здесь раньше. Мы сыграли с Дэйвом. Это был еще один фантастический момент. К счастью, мы уже и раньше делали это с ним и часто. Мы знали, что играть. Когда у тебя есть три гитары, ты должен привыкнуть к тому, что “Ты идешь первым, а ты идешь вторым...” И есть четыре человека, пять человек … Вам действительно нужно следить за порядком событий, кто только что закончил, кто идет следом. Это очень весело. Это настоящее праздничное событие.
Это слово я часто использую - “праздничный”. Все это такой праздник - выступать на этих концертах с Полом. Это праздник в его честь. Это праздник этой невероятной музыки и Beatles. Это празднование той эпохи. Это праздник жизни всех людей. Просто все сходится воедино.
Это пять величайших рок-звезд в истории, и вы играете вместе.
Я действительно не знаю, как соединить все эти точки. Но в моем положении у меня нет никакого выбора. Ты просто делаешь то, что должен. Вот оно и приходит. И, похоже, это работает.
Когда вы делите микрофон с Полом для исполнения коды “люблю тебя” в конце, вы полностью берете на себя роль Джона.
Да. Я уже столько раз это делал. Это часть нашего соглашения. Это весело. Это мгновение. Это не отдам никому. Я чувствую себя очень, очень счастливым.
Ринго выступал на стадионе "Доджер" и на паре других специальных концертов. Это, должно быть, тоже было весело играть с половиной "Битлз".
Угу. Это действительно кайф. Ринго как джокер в кармане. Он просто какое-то чудо. Несмотря на то, что он играет простую роль, но так может играть только он, у него свой определенный стиль, и это всегда здорово. Бас-гитара как бы следует за Ринго, или Ринго следует за Эйбом. У них свое дело. Мы все как бы сливаемся воедино. Когда Ринго и Пол собираются вместе, все становится очень по-битловски. Это очень волнующе.
Извините за длинную историю. Надо бы было разделить на две части. Но не решился вас тревожить во второй раз.
Спасибо вам за ваше внимание. Подписывайтесь, присоединяйтесь к нашему сообществу - впереди еще много разных статей о нашей музыке.