Милан Кундера - всемирно известный писатель-постмодернист. Родился в городе Брно (Чехия). Теперь проживает во Франции. Его романы отличаются особой реальностью. Писатель пытается понять современную историю через призму вечных произведений, в том числе античных. В этом смысле интересен его роман "Неведение".
Роман М. Кундеры «Неведение» вполне можно назвать традиционным для творчества автора. Он был впервые опубликован в 2000 году и по желанию писателя на испанском языке. Роман посвящен теме эмиграции, обретения родины, теме поиска национальной и персональной идентичности. Тема эмиграции, пронизывая весь текст романа, определяется ведущим мотивом - мотивом возвращения. Именно со слов о возращении, повторенных дважды, и начинается роман, с самого начала определяя его генеральную линию: «Сильвия наклонилась и сжала подруге руку, в ее глазах Ирена увидела слезы волнения: - Это будет твое великое возвращение. И повторила: - Твое великое возвращение».
Мотив «великого» возвращения, превращаясь в основную линию романа, логично определяет появление в тексте параллельной сюжетной линии – «Одиссеи» Гомера, которую М. Кундера осмысливает с позиций писателя-постмодерниста и философа современности. Таким образом, с самого начала романа возникает параллельное сосуществование двух текстов – Кундеры и Гомера. По существу, истории героев Кундеры и история Одиссея не только существуют параллельно, но и постоянно взаимодействуют через некие точки-пересечения, которыми становятся мотивные комплексы возвращения, свободы, памяти и родины-отечества.
Герои Кундеры плывут по океану современной Истории к своей Итаке (Чехии, Праге), но не знают, в конечном итоге, что же их ждет дальше. В этом Кундера видит отличительную черту современной эпохи – полное экзистенциальное неведение своей судьбы, зависящей от драматических и даже трагических обстоятельств истории, смешение категорий случайности и закономерности, экзистенциальное неведение и одиночество. Его герои не живут вместе, а только пересекаются (например, такой точкой-пересечением становится аэропорт или пражский бар). А после пересечения пытаются избавиться друг от друга.
Герои несвободны от Большой Истории. В этом их трагедия и коренное отличие от гомеровского эпоса, который, по сути, глубоко надисторичен. С другой стороны, и сам Одиссей несвободен от воли богов, прежде всего – Посейдона, который зол на героя, что тот убил его сына-циклопа Полифема.
Вывести своих героев из порочного круга несвободы писатель хочет через эротический мотив, достигающий в финале романа своего накала. Эротический мотив есть и в "Одиссее" (нимфа Каллипсо). Но Ирене и Йозефу не удается преодолеть абсурд бытия и экзистенциальное одиночество. Они все еще в поиске самих себя, и финал романа для этих персонажей остается открытым. Их «плавание» от острова к острову (чужбина, аэропорт, гостиница) еще не завершилось. А обретение дома носит иллюзорный характер, прежде всего для Йозефа, когда в глубине иллюминатора самолета в звездном небе он видит «ограду дома и пихту» (соединение с умершей женой). Это отличие от Гомера. Ведь Одиссей спустя 20 лет прибывает на Итаку к жене живой.
Герои романа при всей их внутренней несвободе также несвободны от поступи Истории. Жизненный «маршрут» персонажей романа выстраивается писателем по схеме гомеровской «Одиссеи». Герои Кундеры все являются здесь одиссеями в силу их перемещений в пространстве и в силу несвободы от воли истории. В то же время они начинают играть роли и других персонажей гомеровского эпоса, что связано с эстетической особенностью писателя – размыванием жестких границ. Так, Ирена, будучи в начале романа Одиссеем, в финале романа превращается в Каллипсо, ее покидает Одиссей-Йозеф. Сам же Йозеф выполняет в финале романа роль Одиссея, еще не окончившего свой путь и все еще стремящегося к своей Итаке. Правда, эта Итака не столько иллюзорна (обретение себя через духовную связь с умершей женой), сколько абсурдна, симулятивна. Мать Ирены в финале романа вдруг оказывается престарелой Пенелопой, дождавшейся своего Одиссея-Густава (авторская ирония).
Таким образом, герои романа выполняют не только роль Одиссея в женско-мужской версии в той или иной стадии его плавания во всей архетипической неоднозначности этого героя с его внутренней несвободой, но превращаются и в других персонажей Гомера (Каллипсо, Пенелопу, Телемаха), что определяется не только архетипическими ситуациями, но и постмодернистскими установками автора (отсутствием иерархии, ситуацией подмены). Они представлены Кундерой своего рода циничной пародией на античных персонажей. Кундеровские герои симулятивны, как и все пространство романа, кроме Истории-Океана. И в целом сам текст «Одиссеи» переосмысливается Кундерой в духе постмодернистской эстетики и подается с иронией (например, рассуждения автора о будущей ночи Одиссея с уже престарелой Пенелопой). Осмысливая мотив возвращения через понятие «свобода», М. Кундера своих героев представляет глубоко несвободными людьми: они несвободны не только от истории, но и от самих себя. Эту идею внутренней несвободы личности Кундера, как ни парадоксально, черпает у Гомера, в характере Одиссея.
Образ гомеровского героя - Одиссея - изначально глубоко неоднозначен. Читатель, скорее всего, задается вопросом, почему Одиссей так долго возвращается на родину, на остров Итака (10 лет Троянской войны и затем 10 лет длится возвращение). С одной стороны, Одиссей патриот, преданный своей родине, любящий сын, супруг и родитель. С другой стороны, он отважный воин и мореход, который испытывает удовольствие от своих приключений и в глубине души желает, чтобы возвращение домой затянулось. Ему нравится преодолевать всевозможные препятствия, притворяться и идти на хитрости. Таким образом, Одиссей несвободен от самого себя, его мучают противоречия. Эта черта Одиссея наиболее явно и ярко прослеживается в двух героях Кундеры – Ирене и Йозефе. Они готовы идти на всякие ухищрения, чтобы затянуть свое возвращение домой. Образ Одиссея, таким образом, помогает автору показать всю неоднозначность своих персонажей, брошенных в круговорот Истории и поставленных перед нравственным выбором. Кундеровские герои страшатся подлинности, истинной свободы, они готовы жить в мире симулякров*, что и определяет вектор их поведения. И, таким образом, герои несвободны и от Истории, и внешних обстоятельств, и от самих себя (тотальная не-свобода).
Писатель переосмысливает и традиционный образ гомеровской Итаки. Она как символ долгожданного обретения вечных ценностей у Кундеры обретает постмодернистские черты, определяется мотивами хаоса и абсурда. Кажется, что Итака - это Прага, Чехия, куда герои возвращаются после долгих лет эмиграции. Но здесь, по сути, они ничего не обретают, кроме разочарования и страдания. Кажется, что это дом и семья, которые появляются, как это ни парадоксально, у Густава, бывшего любовника Ирены, и матери Ирены. Но это не истинные родина, дом и семья в их архетипическом понимании. Современная Итака у Кундеры – это симулякр *.
«Ввергнутая» в мир современности, гомеровская тема возвращения обретает модусы Абсурда и Хаоса, в то время как у Гомера возвращение определяется идеей Гармонии и семейных ценностей. Вот почему в романе Кундеры архетипы превращаются в симулякры (циничная ирония автора достигает своего апогея). И, таким образом, Кундера в своем романе балансирует на грани истинного и симулятивного, а последнее, по мнению автора, и есть подлинное лицо нашей современности. Через категорию Прошлого-Вечного посредством гомеровского эпоса, великой книги "Одиссея" М. Кундера определяет Современность как Настоящее-Ничто-Ноль. Писатель задается вопросом, свободны ли мы. Обрели ли мы подлинный дом, семью, истинные ценности в этом бурном Океане Жизни в нашем жизненном плавании, где человек вынужден подчиниться Истории-злодейке. А последние события в мире доказывают правоту автора.
- Симулякр - то, чего не существует. Подмена истинного предмета.