– Это произошло в понедельник, 23 августа 1999 года. Ранним утром я выехал из дома по служебным делам, но до места назначения так и не добрался. По дороге я попал в аварию, которая должна была стать роковой для меня, однако вопреки прогнозам я выжил. И первым моим воспоминанием, после того как я пришел в себя в больнице, было четкое ощущение того, что за это непродолжительное время моя душа покидала тело шесть раз, – таким воспоминанием делился Михаил Овчинников.
Большую часть жизни Михаил Овчинников работал инженером-испытателем ракетной техники, а в свободное время рисовал картины. После пятидесяти он решил стать священником. Именно в этот период, в уже далеком 1999 году, Михаил Овчинников оказался на пороге жизни и смерти. Что было пережито им в этот момент, он рассказал в одной из своих книг.
«Этот человек – уже не жилец»
Когда реаниматолог Жанна Радченко увидела больного священника, первая мысль, которая возникла у нее в голове, была о том, что этот человек – уже не жилец.
В те мгновения, когда врачи принимали решение, целесообразна ли их помощь в данной ситуации, Михаил Овчинников продолжал жить. Но по его словам, это была уже другая жизнь. При этом она протекала не в каком-то ином мире. Сам Михаил Овчинников позже назвал этот краткий этап своего существования жизнью на пороге вечности.
– Первое, что я увидел после произошедшего со мной 23 августа, был мрачный стол, на котором находился расплывшийся мешок. Именно его напоминало мое тело в тот момент. Это был мешок с какими-то важными деталями, которые больше не представляли собой единого механизма, – рассказывал Михаил Овчинников.
Михаил Овчинников отмечал, что его душа так быстро и так неожиданно покинула тело, поэтому этот момент остался в его памяти нечетким воспоминанием. Однако священник хорошо запомнил свои ощущения. Мучительная боль ушла, и он почувствовал приятную легкость, которую можно сравнить с глубоким вдохом чистейшего воздуха.
– Постепенно я начал воспринимать звуки и цвета вокруг. Я увидел прекраснейший мир. На него я смотрел, ощущая внутри себя что-то неземное. Вокруг меня струился непередаваемый восхитительный свет, – делился своими первыми впечатлениями Михаил Овчинников.
Как художник, он заметил сколько неземных сложнейших цветов было в этом месте. В них было столько хрустальных и золотых переливов, что даже целый коллектив лучших художников не смог бы передать богатство увиденных красок.
– Здесь нужно остановиться, чтобы ответить на один важный вопрос. Действительно ли то, что я видел, было картинами из иного мира? И находилось ли мое тело в этот момент за гранью жизни? – такие вопросы ставил перед собой Михаил Овчинников уже после возвращения.
По словам священника, он склонялся к мысли о том, что все увиденное им было лишь видением умирающего, а не умершего. У человека в таком состоянии открывается духовное видение, и благодаря этому он способен видеть то, что не видят другие люди.
И первым человеком, которого увидел Михаил Овчинников своим духовным зрением, был его наставник – бывший священник Константин Огиенко. Его жизнь завершилась за несколько лет до случившегося.
Две встречи на пороге вечности
При встрече Константин Огиенко улыбнулся Михаилу Овчинникову своей добродушной улыбкой и произнес:
– Вот и еще один «старец» присоединился к нам. Рано ты пришел.
После возвращения Михаилу Овчинникову нередко задавали вопрос о том, как выглядел его наставник при этой встрече, какая одежда была на нем. Священник отвечал, что он запомнил лишь выразительные глаза Константина Огиенко и добродушное выражение его лица.
– Мы общались с помощью глаз, не произнося ни слова. Я не испытывал трудности в новом способе общения. Вероятно, человеческие души прекрасно владеют этой способностью. После этого привычное для нас выражение «глаза – зеркало души» приобрело для меня новый смысл, – говорил Михаил Овчинников.
Одеяние своих собеседников он запомнил неотчетливо. Все они были облачены в подобие накидок, которые переливались хрусталем. А вот что действительно врезалось в память Михаила Овчинникова – это содержание разговора с Константином Огиенко.
Разговор этот нельзя было назвать непринужденным. Потому что в нем духовный наставник Михаила Овчинникова разбирал всю жизнь своего ученика.
– Во время этого разговора мой наставник и радовался, и огорчался. Однако в моменты огорчений я не слышал в свою сторону ни одного упрека, как не услышал и ни одной похвалы. Мой наставник слушал меня спокойно, и мне самому становилось понятно, в какие моменты я делал что-то не так. У меня сложилось впечатление, что я вместе со своим наставником разбирал работу, написанную мной на экзамене, – вспоминал Михаил Овчинников.
Михаил Овчинников рассказал Константину Огиенко о своих чувствах по поводу своих неверных поступков. Тот улыбнулся в ответ и сказал:
– Хорошо, что ты это понял. А теперь тебе нужно возвращаться. И не забывай до конца своих дней, что ты увидел, поделись увиденным с людьми.
После этого произошла и теплая встреча с матерью Михаила Овчинникова, которая оставила земную жизнь после продолжительной болезни.
После возвращения Михаилу Овчинникову предстояла тяжелая работа по восстановлению своего организма. Этот период жизни он вспоминать не любил. Больше всего Михаилу Овчинникову хотелось получить подтверждение своему пережитому опыту. С этой целью он начал читать схожие истории, изучать исследования врачей и ученых.
– В целом рассказы людей, переживших подобный опыт, схожи. Те, кто находился на пороге вечности, рассказывают о красоте и свете. Пережившие этот опыт также говорят, что он преобразил их жизнь. А все потому что эти люди начинают понимать, что их жизнь может закончиться в любой момент. Представьте, что вы узнаете, к примеру, что сегодня вас не станет. Захочется ли вам делать что-то дурное? Сомневаюсь. И все люди, которые побывали на пороге вечности, начинают жить, словно умирая каждый день, – говорил Михаил Овчинников.