22.04.2022 Светает. Я выхожу из дома, иду по тропинке к лугу. Трава еще не напиталась летним зноем, она мокрая и прохладная. Ступни щекочат цветы мать-и-мачехи, а кузнечики замирают в ожидании моего шага. Я иду навстречу возрождающемуся солнцу, олицетворяющему победу жизни над смертью или, хотя бы, религиозный синкретизм, к реке, что омоет мою плоть.
Мыслей ноль, только ощущение жизни повсюду. Но, чем дальше я иду - тем меньше ее становится как и света вокруг. Вдалеке чуть различимые фигурки замерших людей, походивших на детских игрушечных солдатиков, а там за горизонтом черно-синяя стена. Я тогда подумал - разве вода бывает такого цвета: то ли черная, то ли кровавая? И эта мощь, над которой ты не властен, летела на меня... Я знал, она вот-вот накроет и тех, кто бежал прочь, и тех зевак, кто стоял и смотрел. Фигурки, что секунду назад были вдали, уже поравнялись со мной. Я видел их лица – страх, да и только, а в остальном - обычные люди, как я и вы, только беднее, их выдавала одежда. Они бежали сломя голову от этой волны... А я отчаянно вглядывался в небо сквозь толщу воды, стараясь разглядеть хоть лучик солнца, хоть кварк света в кромешной темноте, в которую угодил. Я ждал его (света), как отчаявшиеся уповают на Бога или чудо.
Но, ни того ни другого не произошло, и темнота накрыла меня с головой. Она была так некстати, не ко времени... Последнее, что помню - это удар. Он вдавил меня, словно хотел выдавить мою жизнь наружу, крутил как песчинку, случайную букашку, попавшую под стихию. Слышу истошный хрип, вопли, плач, вой. Этот ор гомоном растворился в воде... Очнулся я в холодном поту, будто только выплыл из этого кошмара еще не обсохший, прихватив с собой аршин соленой воды...
Из соседней комнаты доносится бессвязная речь моей тяжелобольной бабушки. Вот уже пару месяцев я ухаживаю за ней и жду когда ее страдания прекратятся... Из близких, у меня только она. Бабушка продолжает что-то бормотать. В ее словах узнаю фрагменты жизни, рассказанные мне когда-то очень давно, и понимаю, что она блуждает где-то по узким улочкам своих воспоминаний, запутавшись в лабиринтах памяти, раз за разом проживая старые истории вновь. Посмотрел на экран, было три. Перевернулся на спину, чтобы видеть в окно звезды. Смотрел и думал, кто из них существует, а чей свет лишь призрачные отголоски былой жизни. Погрузился в размышления и перестал осознавать свое тело, стал эманацией мысли. Я лежал и смотрел на звезды из темноты своей комнаты, укрывшись одним из «даров смерти», ей на зло, как одеялом от всего. И тут, под хрипы и бормотание моей бабули, из соседней комнаты меня настигло воспоминание из моего детства. Я хотел было от него отмахнуться, как от назойливого насекомого, но оно не оставило мне ни единого шанса. И, кажется, оно пришло ко мне в ту ночь не по моей воле. Это было очень давно. Помню, бабушка тогда только начинала говорить мне про религию, учила меня молитвам «Отче наш» и «Богородица». Я вторил слово в слово и наматывал на ус ее мудрость. Она рассказывала всякие истории из Библии, а я перевернувшись на бок, разглядывал ее морщинки на лице и внимательно слушал. Когда речь зашла об Иисусе, о том, как он умер за наши грехи и о спасении души, я еще спросил у нее: «Ба и я тоже умру?». Мой вопрос ее не насторожил и не смутил. Она сразу ответила: «Из праха вышли и в прах обратимся, дух же вернется к Богу который ее дал».
Я тогда понял больше - чем нужно, больше - чем хотел. В ту ночь, глаз я не сомкнул, просто лежал и эта мысль, это знание, лежало рядом. Я не мог его прогнать, был бессилен перед этой аксиомой смерти. Ее фраза звенела в моей голове, а по моим щекам текли слезы...
Тут надрывный последний вздох, такой страшный, но такой особенный, вместе с ним уходит жизнь, точно, как пишут в книгах. И тишина... Я сразу все понял. Позвонил в «Скорую», те вызвали Полицию те констатировали смерть, и в ту же минуту начались звонки стервятников, жадных до денег ублюдков, наперебой предлагающих свои услуги погребальных контор, в один голос твердящих, что их цены ниже, а услуги лучше, что они все сделают сами, что мое дело скорбить а они займутся тем, что умеют. Мне озвучили 70000 рублей. Понятное дело, таких денег у меня нет. Я работал в сетях, тянул кабель, вел спортивные занятия по кроссфиту, подрабатывал грузчиком и разнорабочим, в общем, брался за все. Денег мне хватало на еду и коммуналку, остальное уходило на лекарства бабушке. На дядьку, что жил по соседству, рассчитывать не приходилось. Он сидел без работы уже несколько месяцев. И как-то обмолвился, что уже месяц ничего не ел. Я дал ему денег и купил еды. И единственное, что имелось ценного из имущества - это старый бычок, который уже порядком перерос и жил у него не первый год. Выбора не оставалось. Быка мы сдали а бабушку похоронили.
10.09. 22. Дорассветная тишина. Солнце еще не проснулось, петухи не запели.
Звенит будильник и я просыпаюсь. Время пять, за окном природа в предвкушении солнца, а ошметки лета мертвой хваткой вцепились в горло осени. И все мое нутро говорит мне, что день будет идеальным. Я надеваю майку, шорты, свои старые потрепанные «найки» и бегу. Бегу так, будто стараюсь догнать уходящее бабье лето, или саму жизнь, наступая ей на пятки.
Я бегу вдоль полей, лугов, тополей, березовых и дубовых посадок. Незаметно отбегая все дальше и дальше от дома. Минуло уже 7 км. Сильно изнурен, но мое изнеможение эфемерно, только у меня в голове, и чем дольше я бегу, тем яснее становится это знание. Через боль и страдание - придет осознание. Предела нет... Я могу бежать столько - сколько нужно, потому что я так решил. На обратном пути меня настиг спасительный рассвет. Диск малинового зарева эпонимом жизни вырастал из полей пшеницы и подсвечивал одинокие облачка в небе в оранжево-фиолетовый. Я остановился и смотрел. Глаза слепило, я щурился, но не отвернулся ни на секунду. Хотел оставить в памяти этот момент навсегда... Сделал пару фоток для VK и побежал дальше. Подбегая к дому, я уже знал, что буду делать. Направился к турнику, сделал подтягивание три подхода по 20 раз, потом «Toes to Bar» 3 по 20, следом 3 подхода отжиманий по 50 раз. Дальше на огород, включил насос и налил полную кадушку ледяной воды из колодца. Залез в нее и почувствовал, как мое сердце сходит с ума и бешено стучит мне в грудь, а кожа стягивается и покалывает. Ноги и вовсе онемели. Я начал считать и досчитал до 60, потом нырнул 3 раза под воду с головой и вышел. Моя кожа покраснела и стала будто бы более упругой что ли, а все мое самочувствие походило на приподнято восторженное с родни экзальтации. И в этом состоянии я зашел в дом, вытерся, есть не стал, решил, что по дороге куплю ряженку и булку в магазине - это и будем моим завтраком. Не прошло и часа, как я уже спускаюсь в люк на работе, оптоволокно само себя не протянет. Не люблю эту работу, она мне не нравится. Мне хочется связать свою жизнь со спортом, учить детей, вести секцию. Думаю, скоро я уволюсь и займусь делом по душе и это не про «отложенную жизнь», я знаю, что так и будет. Отработал смену зашел в «Магнит» купить провиант, взял пару пакетиков собачьего корма, пару пакетиков кошачьего и вышел из дверей магазина. А там меня уже ждал мой друг Шарик. Всегда поражался преданностью этих четвероногих. У Шарика никого не было, поэтому я подкармливал его, а он провожал меня с работы до дома и разрешал делать с ним прикольные фото и селфи. Я любил его, как может только любить человек и был искренне потрясен верностью пса, который безвозмездно, беззаветно, безусловно и абсолютно любит тебя за щепотку добра или в впопыхах купленный ему пакетик корма. У нас с ним было много общего, мы одиночки неприкаянные, нелюбимые сыновья мира, оставленные отказавшимися от нас людьми. Он, как и я, был никому не нужен, брошен. Но он не обозлился, не таил обиду и не винил, а только лишь сохранил в себе доброту. Вечером, возвращаясь домой со смены, я неспешно крутил педали в сторону дома. Вечер был так хорош. Шарик по традиции бежал рядом довольный и сытый и уже, позабывший о всех своих бедах и невзгодах, не думающий, что на его судьбу выпали все неприятности вселенной, и даже разубедившийся в несправедливости судьбы, сытый, здоровый в этот погожий денек размышлявший о том, как же хороша жизнь и как же мало для счастья надо. Он и меня заразил этим настроением, я знал где бы я сейчас не находился - все будет хорошо. По дороге домой я встретил друга. Мы все детство провели в одной компании, хоть и наши интересы сейчас отличались - мы все равно отлично ладили и хорошо общались. Я подъехал к нему и поздоровался, как подобает старым друзьям. Мы стали вспоминать всех тех, с кем прошла наша юность: Руслан, Андрей, Антон, Стас, Илья, Виталик, Макс и Ромик. Как мы собирались у него за домом, на огороде, там же из срубленных деревьев соорудили футбольные ворота и каждый день съезжались играть в футбол. А вечером, когда уже спал летний зной, все вместе шли гулять на улицу. Я рассказал ему, как у меня дела, где работаю, поговорили о ребятах и как идет их жизнь. Руслан работает на пилораме, Андрей разводит пчел, а остальные уехали в Москву. Странно, я всегда думал, что главное не место, а человек и никогда не рвался в Столицу. Мне нравился мой городок и я видел в нем потенциал и верил, что мы в силах сделать его да хоть Меккой туризма или наладить уникальное производство чего угодно, если надо построить шоколадную фабрику, как у Вилли Вонка. Мне казалось, что такие города, похожие на мой, переживают век ренессанса, что за ними будущее. Теперь это уже не уездный город N, а изумрудный город сбывшихся надежд, куда молодые и талантливые съезжаются в поиске золотого руна, священного Грааля, мудрости или храбрости, как за мечтой на золотые прииски. Он рассказал, как у него дела, что он открыл кофейню, а еще делает зеркала на заказ. Мы простояли с ним около часа, вспоминая беззаботное детство, казавшееся нам теперь целой жизнью в которой время было таким тягучим, как свежий мед на пасеке, казалось оно не властно над нами и ему нас не достать. Я попрощался с ним и поехал восвояси. У дома меня заприметил соседский кот и уже неспешно, потянувшись вальяжно почапал в мою сторону. Я достал из кармана припрятанные пакетики с кормом и угостил своего друга. Не скажу, что он был сильно благодарен, скорее он встретил это как должное, как подобает настоящему коту. Но мне все равно было приятно. Я принял душ, наскоро перекусил, надеясь успеть выйти на прогулку в город к друзьям. Не хотелось терять такой вечер. Такие вечера напоминают о ценности или красоте жизни со всеми ее трудностями и неурядицами, со всем скопом проблем, который тащится в довесок к счастью, но все равно она прекрасна - жизнь.
20.09.2022
4:32. Просыпаюсь от грохота, слышу, как скрипят и рвутся петли на входной двери. В дверь стучатся, в окно слепит свет фар и проблесковых маячков. Я сомнамбулом пролунатил к двери и отворил. На пороге полиция, администрация. Они твердили что-то про честь и долг. В руках бумажка, я взял и расписался. Лег спать. Через 8 часов мне нужно было явится с вещами по адресу указанному в этой депеше. На утро я взял листок в руки на обратной стороне которого был список необходимого, что нужно было купить и поехал на рынок. Денег у меня было не много, поэтому купил самое важное из списка: одежду, рюкзак, коврик для сна, лекарства. В указанный час я пришел по адресу. Мне объяснили, что еще не пришло мое время, дали новую бумажку и сказали явиться в эту дату с вещами. 27 сентября у автобуса собрались люди провожать нас...
Мы сели в автобус и направились в неизвестном направлении. Точно не знаю сколько нас везли, может часов 8-10. Потом автобус остановился в поле и высадил всех без исключения. Водитель сказал ждать, что нас заберут. И мы стояли...
К утру за нами приехал зеленый пазик, нас загрузили и повезли дальше в расположение. Там нам выдали все необходимое, разделили на отряды и повели в окопы. Мы пробирались по тропинкам на передний край передовой, тут его еще называют «передком», двигались быстро наперевес с автоматами в полной амуниции. И тут яркая вспышка в метрах двадцати от меня: осколочный снаряд или дрон, а может еще что, черт его знает...
Очнулся я в метрах трех-пяти от того места, где я стоял. Я лежал, а из бедра торчал горячий осколок стали, кровь струилась по лоскуткам штанины, прикипела к куску металла, торчащего у меня из ноги, смешалась с землей подо мной. Она была повсюду. Сначала боли не было, наверное, адреналин сделал свое дело. Из ушей текла кровь, а цилиарная мышца напрочь отказала. Я бегло на ощупь, вытащив ремень из штанины, затянул его вокруг ноги, выше раны. Потом проморгался и зрение почти вернулось, но следом пришла боль, жуткая боль, а за ней пришли ребята, которые погрузили меня на носилки и эвакуировали. Очнулся я только в госпитале, в палате на кровати, с повязкой на ноге. Врач сказал, что я чудом выжил. Осколок прошел в сантиметре от бедренной артерии. Первый день меня крутило и лихорадило, капельница казалась совсем бесполезной. Я чувствовал боль, отключался, потом снова боль...
Я думал, ради чего все это? Ради чего мы строим дома, сажаем деревья, плодимся и размножаемся, возводим империи, воюем, изобретаем оружие? Только чтобы забыться, чтобы прогнать идущую по пятам мысль бренности тела? Мы придумываем супергероев, фантазируем, верим чудесам и сказителям, гадалкам и шаманам только лишь чтобы привнести больше магии и чудес в свою прозаичную историю. И чтобы мы не сделали, какую империю не построили итог один - даже самая яркая жизнь когда-то закончится. Мы мечтаем, любим, летим в космос, ищем бессмертие - все в угоду костлявой, тенью преследующей нас по пятам. Верим в чудо, и любовь, и весь наш внутренний иррационализм от этой идеи. И всю свою жизнь мы стараемся спрятаться от неминуемого исхода. Стараемся наполнить ее смыслом. Ищем его по закоулкам, забегая в переулки и подворотни, не находя там спасения. А в конечном итоге ничего - темнота и забвение. Часы перевернули... И чтобы всю жизнь на них не смотреть, мы стараемся себя отвлечь, отвернуться от песков времени, чтобы не считать песчинки что нам отмерили...
Да, что это со мной вообще творится после этого ранения? Каким ядом я заразился от этого куска стали, что сам на себя не похож? Это не мои слова, я так не считаю! Мне очень хочется верить, что во всем есть сакральный смысл бытия, невидимое провидение что ведет каждого из нас в конечную точку и отвечает за все случайности в этом мире.
Спустя неделю я начал вставать с кровати, а еще через пару недель ко мне подошел врач и сказал, что я полностью здоров и завтра отправляюсь обратно. На следующий день я вернулся в расположение части, мне выдали зимнюю форму, оружие и сказали, что ночью мы выступаем. К утру наш отряд занял опорный пункт противника и мы должны были там закрепиться, что, собственно, мы и сделали. Окопались и начали вести дозор, с переменным успехом параллельно отражая атаки противника. Так прошло около недели. В один из дней на меня накатило воспоминание - случай из детства, который никак не давал мне покоя. Было это так давно, что уже и не скажешь было ли это на самом деле или я это только выдумал. Середина лета, мне лет 8-10. Мы с бабулей собирали жуков с картошки. Она дала мне пластмассовую бутылку из-под литровой колы и сказала кидать туда жуков. Я поймал первого колорадского и аккуратно бросил на дно, а он все время искал выход, полз наверх, и как только он выкарабкивался или пытался - я стряхивал его вниз. Так вот я сейчас о чем думаю, кто все время стряхивает меня на дно? На дно этой траншеи, на дно этой ямы, на дно жизни... Я, правда, всю свою жизнь карабкался и старался. Не пил, не курил, правильно питался, не врал, не обманывал, и не крал. Был чист сердцем и праведен душой, соблюдал заповеди Божьи и не поступался своими принципами. Так, почему же я сейчас здесь, ведь я все делал правильно?
Я лежал в земле еще живой, по щиколотку в воде и грязи и из глубины этой ямы я смотрел на звезды, как тогда из темноты своей комнаты. Я был сломлен или опустошен. Здесь все смешалось: и жизнь, и смерть. Они здесь так близко. Я так устал и так измучен, что кроме безразличия ничего не осталось. Я просто лежал и смотрел в небо.
Но, в один день, очень тихий день в наш опорник прилетел снаряд, так неожиданно, как это обычно бывает. Взрыв был такой силы, что ошметки двух моих товарищей было просто не найти. Мне повезло больше, я стоял за ними. Меня отбросило и присыпало землей. Оклемался я не сразу и понял, что на мне что-то лежит - это была чья-то нога. Я судорожно откинул ее в сторону.
Над моей головой возникли люди с синими повязками на плече, следом - удар прикладом или несколько, точно не знаю, я отключился.
Очнулся уже в подвале, по пояс голый, прикованный к бетонной плите. Там было человек 7 или больше, точно не скажу. Они начали задавать мне вопросы, на которые я не знал ответов, да и задавали они их настолько формально, что было совершенно очевидно, для чего мы все здесь собрались. Они начали с тока, били меня разрядами. Потом перешли к поджиганиям и отрезаниям, параллельно били. Я отключался, потом снова били, вопросы уже не задавали, просто пытали... Через пару часов, один из них из внутреннего кармана куртки достал пакет и ржавые плоскогубцы, двое других засунули железную арматуру мне в рот и держали с двух сторон, а тот с плоскогубцами подошел ко мне, развернул пакет положил его рядом. В нем лежали чьи-то зубы и начал экзекуцию... Корни хрустели и трещали, отколотые зубы падали вниз на бетонный пол. Я пару раз отключался от боли. Когда он закончил - он улыбался и смотрел на меня, а я улыбнулся в ответ остатками обломанных зубов. Кровь смешалась со слюной и стекала по подбородку мне на грудь. Своей последней улыбкой я стер ухмылку с их лиц в отместку за свою непрожитую жизнь, ведь кроме нее у меня ничего не осталось. Вдруг, в этом черном подвале загубленных душ, в этом смраде вонявшем прогнившей плотью меня ослепило солнце.
Я узнал его, этот рассвет... Он согрел меня...Я щурился, но не отвернулся...Я стоял и смотрел...
Памяти друга V
