В 2018 году русский ритейлер «Дом одежды» (торговая марка «Зенден») Андрея Павлова получил доначисление налогов и санкций почти на миллиард рублей. Так фискальщики проверили бизнес за период с 2013 по 2015 годы. Профессионалов отрасли и прочих в этой истории интересует целый ряд моментов, не обычных для организации налоговой проверки.
Первое. Коррупциогенные истоки происходящего
Что послужило поводом к началу проверки глубиной чуть ли не с десять лет: заявление бдительного гражданина или рапорт госслужащего? И чем был мотивирован заявитель? Всем известно, что стандартный период таких мероприятий – три года. Срок хранения бухгалтерской первичной документации – шесть лет. Выбранная глубина налоговой проверки глубже и трех, и шести лет, она заведомо ставит проверяемого в невыгодное положение без бухгалтерской первички. Вообще так нельзя, это зло. Но вот конкретно в этом случае стало возможно.
Зло здесь в том, что возможность таких мероприятий в условиях отсутствия документов у проверяемых кроется в ведомственных правовых актах налогового ведомства. Их независимая общественная экспертиза легко выявит ряд коррупциогенных факторов, идущих вразрез интересам России во внутренней финансовой политике.
Фото: Александр Манзюк/ТАСС
Второе. Действия ФНС по проверке ритейла пошли вразрез наработанной судебной практике
Если налоговые органы ранее принимали отчетность компании, проверяли ее, не видели нарушений, и прошло уже более трех лет с даты последней проверяемой отчетности, новые доначисления и результаты проверок арбитражные суды признают не подлежащими исполнению налогоплательщикам.
Эту практику ФНС в случае с Павловым проигнорировала, заранее списывая в пассив возможность проигрыша налоговых споров в судах. Для принятия таких рисков должностные лица, у которых, кстати, есть имена, должны быть супермотивированы. А для сохранения лица налоговое ведомство заранее вынуждено подключать все свои лоббистские возможности. Риски и ставки чрезмерны для непрогнозируемых результатов, основанных на коррупциогенности ведомственных правовых актов.
Третье. Затеянная проверка строится на презумпции отсутствия дееспособности (субъектности) третьих лиц – участников гражданского оборота с ритейлером
Как так? А вот в ходе налоговой проверки «Дома одежды» в основу доначисления налогов легло предположение налоговиков о том, что все операции между ним и оптовыми покупателями его товара мотивированы исключительно выгодой продавца. То, что такую выгоду получают партнеры ритейлера, в расчет ФНС не брало.
Мы не первый год видим, как ритейлеры ведут продажи в России и за рубежом. При сравнении описываемой ситуации с аналогичными измышления налоговиков – по «Зендену» возникает справедливая ярость. Почему нет вопросов к работающим на аналогичных принципах «Шанель», «Живанши» или «Джамилько»? Ясно, что в среднем в сравнении с другими бизнесами принципы их работы похожи на выжимание из рынка прибыли по завышенным стандартам. А в нашем случае «Дом одежды» — гавань для тех наших граждан, кто не хочет мерзнуть и желает выглядеть прилично по приемлемым ценам.
Берем в пример работу монополиста в распространении целой кучи люксовых и нелюксовых брендов в России с 1993 года – «Джамилько». Ни у кого из налоговиков до сих пор в течение тридцати лет не возникает вопроса, почему эта организация получает товары из-за рубежа по эксклюзивным ценам, распространяет их по такому же принципу эксклюзива. Есть вопросы со стороны ФНС? Нет вопросов. Между тем, и в нынешнее время прибыли хватает на микроавтобус «Майбах» у входа.
Сомнительно, что конечным бенефициаром «Джамилько» являются российские граждане. А деньги «Зендена» определенно остаются в пределах России.
У налоговой к «Джамилько» или «Шанель» нет вопросов. Давайте требовать у ФНС применения аналогичных критериев фискальной оценки дел к полностью российским компаниям, к которым относится и «Зенден».
Мы следим за развитием событий…