Валентина жила одна в своей квартире. Эту квартиру она купила на свои собственные деньги. Когда десять лет назад женщина развелась со своим мужем-абьюзером после восьми лет страхов, отчаяния, морального и физического насилия, то с головой окунулась в работу, чтобы поскорее забыться, отвлечься от тяжёлых воспоминаний.
Валентина – юрист. Она знает законы, знает, кого, как и за что можно привлечь к ответственности. А вот в своей личной жизни – как слепой котёнок. Сначала очень любила мужа и не осознавала, что он чистой воды насильник. Потом надеялась его переделать, перевоспитать нежностью, заботой, вниманием. А потом просто боялась, терзалась бабьим животным страхом. Восемь лет прошло, прежде чем женщина осознала, что надо бежать из этого брака без оглядки.
И вот спустя десять лет упорного, самозабвенного труда Валентина Юрьевна имеет хорошую квартиру, автомобиль, свою юридическую компанию, возможность осуществить любое своё желание, синдром хронической усталости и депрессию. И не имеет семьи, детей и личной жизни. Время от времени, правда, появляются на горизонте какие-то мужчины, но всё не те…
Но речь не об этом. А о маме Валентины – Надежде Ивановне.
Начнём издалека.
После окончания школы мама настояла, чтобы дочь поступала именно на юридический факультет, хотя Валя хотела идти в педагогический.
Потом, когда дочь стала встречаться со своим будущим бывшим мужем, мама очень одобряла её выбор. И одобряла с утра до вечера. Валя вышла за него замуж.
Когда же в семье начались проблемы, мама обвинила в этом дочь: «Ты глупа, ты не умеешь угождать мужу, ты не знаешь и не понимаешь мужчин, ты не рожаешь ему ребёнка, не создаёшь для мужа уют… А он ведь такой хороший: не пьёт, не курит, зарплата хорошая, квартира четырёхкомнатная в центре, всегда вежливый, ко мне (к матери) относится уважительно… Разводиться решила?! Да ты сумасшедшая! Ты просто с жиру бесишься! Тебя все осудят. И я в первую очередь. Конечно, у него есть свои маленькие минусы, но ты терпи. Найди подход к мужу». И всё в этом же духе. Вполне вероятно, что именно в угоду матери Валя терпела так долго.
Почему Надежда Ивановна так рьяно защищала зятя? Возможно, потому что он действительно вёл себя с ней весьма учтиво, был доброжелателен, вежлив. Отодвигал стул, подавал руку при выходе из машины, открывал дверь… Чего, кстати, никогда не делал для жены. А ещё он ежегодно оплачивал тёще путёвку в самый лучший санаторий как минимум на 14 дней, а то и дольше.
После развода Валентина вернулась к матери. Надежда Ивановна полностью игнорировала дочь. Не разговаривала с ней, питалась отдельно, поделила коммунальные платежи. Когда дочь возвращалась с работы, женщина закрывала дверь в свою комнату, не желая видеть эту «взбалмошную, глупую девицу». Валентина вытерпела этот бойкот полгода и съехала. Благо, работы было много, очень много. И это помогало Валентине Юрьевне отвлечься и от мужа, и от матери.
Мать пришла в себя только через три года. Да и то, возможно, потому что у неё пошатнулось здоровье, а все обследования платные; и пешком ходить не хочется. Валентина, конечно, матери не отказывала, во всём помогала. И даже была рада, что их отношения наладились.
И вот сейчас Надежде Ивановне семьдесят четыре года. Она считает, что очень слаба, и потому не может жить одна. Год назад Валентина забрала мать к себе. Скорее всего, женщина сейчас вспоминает время, когда мама с ней не общалась, как самое лучшее время в её жизни. Так как сейчас жизнь её стала невыносимой.
- Валя! Валя! Валя!!!
Валентина открыла глаза и посмотрела на часы: 4.50 утра. Она тяжело вздохнула, села в постели, свесив ноги и тряся головой, чтобы проснуться. Женщина легла спать далеко за полночь, потому что сегодня предстоял тяжелый процесс в суде и она готовилась. Будильник был заведён на 7.00. «Ы-ы-ы… - простонала Валя, - я могла бы спать ещё целых два часа!»
- Что случилось, мама? – спросила дочь, войдя в комнату матери.
Надежда Ивановна лежала на спине, положив одну руку под голову.
- Тебя не дозовёшься, дорогая моя! Почему ты ещё спишь?!
- Потому что мне к десяти сегодня. Я могу поспать до семи.
- Как это ты можешь поспать до семи? А приготовить обед?! Ты же говорила, что будешь сегодня допоздна. Мне же надо что-то есть! Или ты о матери совсем не думаешь?!
- Мама! – Валя была сердита. Она думала, что с матерью что-то случилось, а она из-за еды, оказывается. – Я до полтретьего не спала, репетировала речь и одновременно готовила. Есть суп и котлеты.
- Зачем мне твой вчерашний суп?! – возмутилась Надежда Ивановна.
- Да какой же он вчерашний? Только что, ночью приготовленный!
- Ну, не знаю…
В надежде поспать ещё часа полтора Валя легла в постель. Но уснуть было сложно. И только она задремала, как опять:
- Валя, иди сюда!
- Мама, что ты хочешь? – громко спросила дочь, не вставая с кровати.
- Подойди ко мне!
Пришлось идти.
- А ты приготовила мне одежду? Мы сегодня с приятельницей пойдём на прогулку в парк и зайдём в кафе. Мне нужно хорошо выглядеть.
- Вся твоя одежда в порядке и висит в шкафу. И ты это прекрасно знаешь. Это одно. А второе: ты могла бы это спросить у меня после семи утра.
- Я могла и забыть.
Валя, ничего не ответив, вышла. Сна уже никакого. Пошла на кухню готовить завтрак. Через полчаса она из кухни громко позвала:
-Мама, идём завтракать!
В ответ тишина. Она позвала громче. Молчание. Дочь бросилась в комнату, испугавшись, что внезапно что-то произошло. Как только она появилась на пороге, мать начала:
- Вот какая ж ты, дочь, бессердечная! У матери бессонница, ночами глаз не смыкает. Только-только веки свела, а ты кричишь на всю голову! Если мать больна, значит, над ней можно измываться?! Вот вырастила на свою голову!
Валя вернулась на кухню, слегка перекусила, ведь аппетита уже не было никакого, и ушла из дома. На два часа раньше. Злая и измотанная. Работать в таком состоянии было невозможно. Пришлось идти длинным путём, чтобы привести нервы в порядок.
Надежда Ивановна после ухода дочери уснула и встала только в девять часов утра. Завтрак, оставленный дочерью, она выбросила в мусорку, сделала себе кофе (хотя у неё давление), взяла коробку шоколадных конфет и пошла наслаждаться солнышком на балкон, напевая что-то себе под нос. Настроение у неё было отличное.
Днём они с приятельницей сходили на прогулку, потом Надежда Ивановна немножко вздремнула и была готова встречать Валю с работы.
А Валентина Юрьевна домой сегодня не торопилась. Во-первых, очень тяжёлый был день. И во-вторых, за год жизни с матерью её нервы были уже на пределе. И женщине хотелось прогуляться, побыть в спокойствии.
- Ну наконец-то! – первое, что услышала Валентина, переступив порог своей квартиры.
В прихожей стояла мать с недовольным выражением лица. Валя, не обращая на неё внимания, прошла в комнату, потом в ванную, потом на кухню. Мама тоже пришла на кухню.
- Есть будешь? – спросила Валя. – На тебя греть?
- Игнорируешь, значит?! Не удостаиваешь свою старую, немощную мать ответом?!
- Ты ничего не спрашивала. А вот я спросила, греть ли котлеты для тебя. И ты мне не ответила, - спокойно парировала дочь.
- Я пожилая и больная женщина. Целый день одна-одинёшенька. Страдаю, переживаю. Жду-не дождусь, когда вечером придёт домой моя единственная дочь, поговорит со мной, пожалеет, посочувствует моей старости. А дочь эта где-то шатается после работы, домой не спешит. Ведь её совершенно не беспокоит состояние единственного близкого человека. Мать умрёт – она и не заметит! – Надежда Ивановна долго говорила в этом духе.
Валя ковыряла вилкой котлету: есть ей снова расхотелось.
- Мама, у меня сегодня был очень сложный процесс. Я устала. Хочу просто посидеть и помолчать. Ты можешь хоть раз войти в моё положение и не нудеть. Твои претензии уже просто невыносимы. И ты вовсе не так больна, как всем рассказываешь.
- Вот! Вот он, дьявол! В собственной дочери! И зачем только я тебя родила?! Хотела же сделать а.б.о.р.т! Надо было сделать!
Валентина встала и ушла в свою комнату. Плотно закрыла дверь.
И вот такая петрушка практически каждый день.
Однажды Валентина Юрьевна познакомилась с мужчиной. После пары коротких встреч она поняла, что ей симпатичен этот человек. Да и она ему вроде как приглянулась. Они стали встречаться. Однако месяцев через пять расстались.
Валя матери не рассказывала о своей личной жизни, но та чувствовала, что у дочери кто-то появился, и устраивала такие кандибоберы, что ой-ё-ёй.
Сначала она звонила дочери каждые пять минут, когда знала, что у неё свидание. Если Валя предупреждала Надежду Ивановну, что не будет ночевать дома, та в самое неподходящее время (вот как чувствовала!) звонила и говорила, что умирает, что ей невыносимо больно и плохо, что она открыла настежь двери, может люди добрые придут и спасут…
Валентина стала отключать телефон. Тогда мать звонила её подругам и просто знакомым, чтобы они передали её неблагодарной дочери, что мать уже на последнем издыхании… Номера телефонов подруг и приятельниц Валя давно уже сама дала матери, чтобы она, при необходимости, звонила им, когда дочь не сможет брать трубку во время работы.
Подруги сказали, что им эти концерты не нужны. Пришлось не выключать свой телефон. Мужчина в конце концов заявил: «Всем спасибо, все свободны».
Прожив вместе с матерью в общей сложности полтора года, Валя однажды сказала ей:
- Мама, собираем твои вещи. Завтра я отвезу тебя домой.
- Как это – отвезёшь домой?! Мне нельзя домой! – возмутилась Надежда Ивановна.
- Нет, мама! Это здесь тебе нельзя! Я уже больше не могу выдерживать твоё присутствие и твои бесконечные нападки. Я чувствую, что скоро уже ноги протяну. Я тебя люблю, но жить с тобой больше не могу! Моему ангельскому терпению пришёл конец. Собирайся.
Мать снова завела всё ту же песню про неблагодарную дочь.
- Можешь говорить всё, что угодно, но жить у меня ты больше не будешь.
- А если я совсем слягу?
- Я найму тебе сиделку.
- Как ты можешь?! Сиделка – это чужой человек. Ты доверишь жизнь родной матери какой-то посторонней женщине?!
- Доверю.
- Я не могу поехать завтра домой.
- Почему это?
- Я сдаю квартиру. Там сейчас люди живут.
- Вот это номер! Вот это больная женщина! Молодца! Значит, ты сейчас звонишь этим людям и говоришь им, что они должны съехать через месяц.
- Но…
- Никаких «но»!
Квартиранты нашли себе жильё через неделю. Но мать отказывалась въезжать в «эту грязную, запущенную квартиру». Валя наняла строителей, и они за пятнадцать дней сделали косметический ремонт.
Всю дорогу, пока Валентина Юрьевна везла мать с вещами домой, раскладывала продукты в холодильник, проверяла, всё ли необходимое есть в квартире, Надежда Ивановна выговаривала ей, какая она растакая и разэдакая; что она ей не дочь; что люди осудят; что выгнать родную мать из доома - это непростительный грех и т.д.
- Мама, я тебя люблю. Но! Звонить я тебе буду сама. Утром и вечером. Ты мне можешь звонить только в том случае, если это действительно будет необходимо. Если ты хоть раз позвонишь мне и скажешь неправду о твоём состоянии, то я больше никогда тебе не поверю. И ещё. Если ты продолжишь говорить мне гадости, то я вообще перестану с тобой общаться. И поверь: я не шучу!
Сейчас Валентина Юрьевна проходит курс у психотерапевта.
Спасибо, что вы со мной.🎀