Как бы там ни было, зимой 429 г. фракийский царь счел, что время для решения назревших проблем на юго-западных границах его державы, где уже не первый год продолжались боевые действия афинян против восставших халкидских городов, поддерживаемых македонским царем Пердиккой II. По мнению Фукидида, основным мотивом Ситалка было стремление наказать македонского царя, который находясь в тяжелом положении, давал какие-то обещания Ситалку, но не сдержал слово (Thuc. II, 95, 2). Трудности Пердикки были связаны с претензиями его брата Филиппа, желавшего царской власти (Thuc. I, 57, 3; I, 59-61; см: Саракински 2016). О том, что Ситалку обещал его македонский коллега мы можем лишь строить предположения, но вероятно речь шла о каких-то территориальных спорах. М. Тачева связывает их с претензиями Ситалка, а до него Спарадока, на Бисальтию (Тачева 2006: 73). Согласно Диодору, Ситалк преследовал более масштабную цель: «желая с помощью афинян подчинить себе Халкидику, он собрал огромную армию» (Diod. XII, 50, 3).
Это была одна из крупнейших операций Пелопонесской войны. Фукидид и Диодор оставили нам ее подробное описание, которое расходится в некоторых деталях, но в целом скорее дополняют друг друга. Ситалк выступил с огромной армией, насчитывавшей согласно Фукидиду 150 тысяч воинов, треть из которых составляла конница (Thuc. II, 98, 3), а по Диодору – 120 тысяч пехоты и 50 тысяч всадников (Diod. XII, 50, 3). При себе царь одрисов держал афинского посла Гагнона и сына Филиппа Аминту, которого намеривался посадить на престол Македонии (Thuc. II, 95, 3). Сам Филипп, судя по всему, к этому времени уже скончался.
Фукидид достаточно подробно описывает маршрут Ситалка вниз по Стримону, через безлюдную горную цепь, которая отделяет Пеонию от земель фракийских племен синтов и медов, занимавших среднее течение Стримона. Местом общего сбора был назначен пеонский Добер, независимый от Ситалка (Thuc. II, 98, 1-3). Этот маршрут явно был рассчитан на то, чтобы выйти сразу к наследственным владениям Филиппа и Аминты (Thuc. II, 100, 3), где можно было рассчитывать на лояльность местного населения, преданного своим прежним правителям. Кроме того, трудный переход через безлюдную горную местность избавлял Ситалка от угрозы конфликтов с пеонами и фракийцами. Все это указывает на дипломатическую подготовку похода: скорее всего, накануне с правителями этих племен были согласованы условия перехода фракийского войска. Таким образом, Ситалк демонстрировал пеонам, синтам, медам и их соседям, что не намерен им угрожать – его цель состояла лишь в том, чтобы наказать Пердикку (о маршруте похода: Соколовская 1986; Тачева 2006: 67-71).
Практически сразу фракийское войско столкнулось с трудностями. Хотя ряд городов, подвластных ранее Филиппу, открыли ворота перед Ситалком и Аминтой, другие предпочли выдержать осаду. Войско Ситалка начало разорять Мигдонию, Крестонию и Анфемунт – восточные области Македонского царства, однако в непосредственные владения Пердикки они не вторгались (Thuc. II, 100, 3-4). Диодор здесь дополняет Фукидида, сообщая важную деталь, касающуюся политики Ситалка в Македонии: «Фракийцы, после того, как Аминта встал на престоле, попробовали мирным путем овладеть городами. Но, когда никто не обратил на них никакого внимания, они немедленно атаковали первую крепость и взяли ее приступом. (7) Тогда некоторые города и крепости, в страхе, сдались им добровольно» (Diod. XII, 50, 6-7). Македоняне, верные Пердикке, не стремились принимать бой в открытом поле. Используя свое превосходство в кавалерии, они избрали тактику внезапных нападений и отступлений (Thuc. II, 100, 5).
То, что македоняне в массе своей не поддержали Аминту и не признали фракийского ставленника своим царем, поставила Ситалка перед выбором. Он явно не рассчитывал на затяжную войну в Македонии. Для успешных действий на Халкидике, ему были необходимы два фактора: замиренная Македония в тылу и поддержка афинского флота. Разгромить Пердикку не удавалось. Огромная армия требовала продовольствия, которого также не хватало. Ожидая прибытия флота, Ситалк отправил часть войска на Халкидику, где фракийцы разоряли поля, пока халкидяне прятались за городскими стенами. Флот не прибыл. Фукидид объясняет это тем, что афиняне не верили в то, что Ситалк все-таки выступит в поход (Thuc. II, 101, 1). Между тем, положение царя стало опасным. Опасаясь фракийского вторжения, к границам Македонии стали стягивать войска все греческие государства и племена Фессалии, собрав значительные силы (Thuc. II, 101, 2; Diod. XII, 51, 1). С другой стороны, тоже самое делали фракийские племена в междуречье Стримона и Неста – эдоны, одоманты, панэи и дерсеи (Thuc. II, 101, 3). Халкидяне также стали готовить войско, чтобы выступить против Ситалка (Diod. XII, 51, 2). Противники афинян в Элладе также опасались фракийского вторжения и могли оказать поддержку врагам Ситалка (Thuc. II, 101, 4).
В этих условиях, Ситалк, потративший драгоценное время на ожидание флота союзников, был вынужден пойти на переговоры с Пердиккой по поводу разногласий между двумя царями. В ходе переговоров македонский царь привлек, тайно по мнению Фукидида, на свою сторону племянника и наследника Ситалка – Севфа, обещав ему в жены свою сестру. Согласно Фукидиду, «Ситалк позволил себя уговорить и, пробыв в стране в общем 30 дней (из которых 8 дней провел у халкидян), поспешно возвратился домой. Пердикка же впоследствии выполнил свое обещание и отдал свою сестру Стратонику в жены Севфу. Так окончился поход Ситалка» (Thuc. II, 101, 5-7). Диодор также подчеркивает угрозу со стороны соседних с Македонией стран, усталость фракийского войска и нехватку продовольствия, как основные факторы, побудившие Ситалка заключить мир и покинуть Македонию. Упоминает он и о брачном союзе (Diod. XII, 51, 2).
В этом повествовании неясным остается главное – почему афиняне, так долго добивавшиеся помощи Ситалка и заплатившие за нее такую высокую цену, не воспользовались ею, когда фракийский царь наконец-то выступил в поход? Объяснение Фукидида о том, что афиняне не верили в то, что одрисы выступят, не внушает доверия. М. Тачева весьма верно подметила, что афиняне просили у Ситалка войско, но не просили воевать его самого (Тачева 2006: 72). Из сведений самого Фукидида и из того, что сообщает Диодор становится ясно, что с самого начала заключения союза с Афинами Ситалк преследовал исключительно собственные интересы, что афиняне прекрасно понимали. Именно эти настроения Аристофан, спустя 4 года, вложил в уста своего Дикеополя. Он выражал сомнение в том, что Ситалк с огромным войском выступит в интересах афинян, а не в самом факте его выступления: «Пусть смерть ко мне придет, коль ты правдивое / Одно хоть слово, кроме саранчи, сказал» (Arist. Acharn.).
События 429 г. показали, что интересы Ситалка и афинян были прямо противоположны. Закономерным было последующее охлаждение. Одрисы исчезают со страниц «Истории» Фукидида до 424 г., когда сообщается о гибели Ситалка и воцарении Севфа. После этого одрисы больше не упоминаются Фукидидом. Он не сообщает даже о таких значимых событиях, как столкновение с Севфом в районе Херсонеса (Polyaen. VII, 38, 1) и восстании фракийских племен против одрисов, о котором рассказывает Ксенофонт (Xen. Anab. VII, II, 32). Опасность столкновения с большой коалицией племен Македонии, Северной Греции и Юго-западной Фракии заставила Ситалка отложить наступление на этом направлении. Можно предположить, что договоры Ситалка с Пердиккой Македонским и афинянами предусматривал неприкосновенность междуречья Стримона и Неста. Во всяком случае, следующая крупная акция одрисов была направлена против трибаллов – могущественного племени на северо-западе Фракии. Мы не знаем, кто был инициатором конфликта – трибаллы или одрисы. Однако, для Ситалка этот поход стал последним. Фукидид ограничивается кратким некрологом: «умер Ситалк, царь одрисов, во время похода на трибаллов, в битве с которыми он потерпел поражение. Царем одрисов и остальной Фракии, как и Ситалк, стал его племянник Севф, сын Спарадока» (Thuc. IV, 101, 5). Какое-то время при новом царе одрисы продолжали увеличивать свое могущество (Thuc. II, 97, 3), пользуясь достижениями Ситалка, однако вскоре мятежи племен привели к ослаблению Одрисского царства и утрате значительных территорий. Последствия этого политического кризиса были преодолены лишь через полвека после смерти Ситалка (Анисимов 2017).
Правление Ситалка стало периодом расцвета Одрисского царства. С его смертью умерла возможность создания большой империи на севере Балканского полуострова, способной угрожать полисам Эллады. В следующем столетии в этом направлении будут предприняты несколько попыток, но успеха добьется только македонский царь Филипп II (КИДМ. Т. VI. Полутом I: 510).
Подводя итоги, следует отметить, что период между походом Ксеркса на Элладу и Пелопонесской войной, именуемый Фукидидом Пентекотаэтией (Пятидесятилетием), был расцветом не только греческих полисов и временем складывания Афинской архэ, но и периодом возникновения на северо-востоке Балканского полуострова Одрисского царства. Создание этой огромной державы, объединившей под своей властью большую часть фракийских племен и собиравшей дань со всех полисов побережья от устья Неста до устья Дуная, было длительным процессом, связанным с именами первых трех одрисских царей. Умело используя военные возможности одрисов, в сочетании с гибкой дипломатией, Терес I и его сыновья сумели объединить под своей властью к 431 г. до н.э. территории от Нижнего Дуная на севере до Эгейского и Мраморного моря на юге, от Византия на юго-востоке до верхнего течения Стримона и реки Искыр на северо-западе. Терес, скорее всего, пришел к власти еще до похода Дария I на скифов. К 513 г. одрисы подчинили уже значительные территории в бассейне рек Марица и Тунджа. Дружественные отношения с персами позволили одрисам присоединить утраченные Ахеменидами земли на фракийском побережье. Породнившись со скифским царем Ариапифом, Терес закрепил северную границу своего царства по реке Дунай. Спарадок был первым одрисским царем, который начал чеканить монету от своего имени, а также впервые заключил соглашения, регулирующие совместный с Афинами сбор дани с полисов фракийского побережья. Своего расцвета Одрисское царство достигло при Ситалке. Приняв сторону афинян в Пелопонесской войне, он добился увеличения дани, которую выплачивали одрисам полисы и эмпории, входившие также в Первый Афинский морской союз. Ситалк рассчитывал с помощью афинского флота утвердить на престоле Македонии подконтрольного ему царя, а также присоединить к Одрисскому царству полуостров Халкидику и, возможно, междуречье Стримона и Неста. Потерпев, из-за недоверия афинян, неудачу на юго-западе, Ситалк обратился на северо-запад, где еще оставались непокоренными трибаллы, могущественное фракийское племя. Ситалк погиб в этом походе, а вместе с ним на долгое время канули в Лету амбиции одрисов.
Текст статьи приводится с небольшими изменениями по публикации:
Анисимов К.А. УСТАНОВЛЕНИЕ ОДРИССКОЙ ГЕГЕМОНИИ НА СЕВЕРЕ БАЛКАНСКОГО ПОЛУОСТРОВА В V ВЕКЕ ДО Н. Э. // Исторический Формат. №2. 2021. С. 97-112.