К югу от треров и к западу от одрисов начинались земли многочисленных пеонийских племен, контролировавших верхнее течение Стримона. Войну с пеонами очень приблизительно можно датировать 434-430 гг. до н.э. В результате этого похода были покорены пеонские племена, проживающие к востоку от верхнего Стримона, среди которых Фукидид называет агрианов, леев и возможно граев (Thuc. II, 96, 3). Наиболее радикально настроенные историки датируют эту кампанию 430-м и считают лишь подготовительным актом к вторжению в Македонию, случившимся в следующем году. Однако, пеоны были многочисленным и воинственным племенным союзом, в свое время бросившим вызов даже персам. (Боевые качества агрианов высоко ценил столетием позже Александр Великий, широко использующий их во время самых сложных и ответственных операций Восточного похода: Клейменов 2015). Подобный поход едва ли был легкой прогулкой, а значит следует предполагать, что он занимал длительное время. Хотя результатом войны с пеонами стало подчинение лишь части пеонийских племен в верховьях Стримона, Ситалк совершил поход далеко вглубь Пеонии, о чем свидетельствует созданная по его приказу дорога через незаселенную горную гряду Керкину, протянувшуюся вдоль правого берега Стримона. В 429 г. этим же путем фракийское войско добралось до границ Македонии (Thuc. II, 198, 1). Сомнительно, что уже на следующий год Ситалк мог бы собрать столь многочисленное войско, как описывают Фукидид (Thuc. II, 98, 3) и Диодор (Diod. XII, 50, 3). Более вероятным представляется, что война с пеонами завершилась не ранее 432 г., до заключения союза с Афинами.
Именно Ситалк, вероятно, раздвинул границы царства на эгейском побережье до Абдер, что означало также подчинение племени бистонов. Живущие, согласно Геродоту, далее по побережью до устья Неста сапеи (Hdt. VII, 110), кажется остались вне власти одрисов, как и племена родопских горцев (Thuc. II, 96, 2). Отношения с Абдерами, крупным и влиятельным полисом, через который шла торговля с фракийцами на реке Нест, были скреплены браком царя одрисов и сестры влиятельного абдерита Нимфодора сына Пифея, который пользовался большим влиянием также у царя, по словам Фукидида (Thuc. II, 29, 1). С именем Ситалка также следует связывать передачу одрисам персидской крепости Дориск (Поражанов 2011: 94-97). Учитывая данные Фукидида, который не упоминает о персидском гарнизоне в Дориске, но отмечает, что одрисам принадлежало все побережье Фракии от города Абдеры до устья Дуная (Thuc. II, 97, 1), можно довольно уверено датировать уход персидского гарнизона из этой крепости около 444-440 гг. (В пользу этого говорит также характерный оборот «до наших дней» (Hdt. VII, 107), который Геродот использует также в тех случаях, которые характерны для первой группы маркеров, датируемых временем до 444 г. (Hdt. VI, 98): История греческой литературы :44). Таким образом, союз одрисов с персами сохранялся и при преемнике Спарадока.
В годы правления Ситалка Эллада была охвачена пожаром Пелопонесской войны, одним из главных фронтов которой в годы его жизни было фракийское побережье Эгейского моря. В 432-431 гг. двор Ситалка стал ареной дипломатической борьбы между Афинами и Спартой, победу в которой одержали Афины. Согласно Фукидиду, накануне начала войны афиняне привлекли на свою сторону Нимфодора, бывшего ранее противником афинян. Нимфодор в полной мере оправдал ожидания своих новых друзей и, «прибыв в Афины, устроил союз с Ситалком. Сыну Ситалка Садоку он исхлопотал афинское гражданство, а сам обязался закончить войну во Фракии и уговорить Ситалка послать на помощь афинянам отряды всадников и пелтастов. (6) Затем Нимфодор примирил Пердикку с афинянами, убедив их возвратить царю Ферму. После этого Пердикка тотчас же присоединился к афинянам в походе Формиона против халкидян. (7) Таким образом, царь фракийцев Ситалк, сын Тереса, и царь македонский Пердикка, сын Александра, стали союзниками афинян» (Thuc. II, 29, 5-6).
В 430 г. пелопонесцы предприняли попытку переманить Ситалка на свою сторону (Рунг 2008: 183). Их посольство, направляясь ко двору персидского царя Артаксеркса I: «сначала прибыли во Фракию к Ситалку, сыну Терея, с целью, если возможно, убедить его отказаться от союза с афинянами и освободить Потидею, где еще стояло афинское войско» (Thuc. II, 67, 1). У Ситалка в это время находились афинские послы, которые с помощью сына Ситалка Садока, получившего афинское гражданство (Thuc. II, 67, 2-3), или с помощью самого Ситалка и Нимфодора схватили послов в приморском греческом городке Висанфе, который таким образом контролировался одрисами (Hdt. VII, 137).
Союзнические отношения Ситалка и афинян не были бескорыстными. Договор 431 г. до н.э. закреплял очередное увеличение дани с греческих полисов, входивших в Афинский морской союз. Увеличение дани оказалось возможным поскольку Афины были заняты на юго-западе Фракии. В 436 г. им наконец удалось закрепиться на берегах Стримона и основать крепость Амфиполь на стратегической переправе через реку, где ранее существовало эдонское поселение «Девять путей». Для сохранения Амфиполя Афинам была необходима поддержка Ситалка, в сфере влияния которого уже находились Абдеры, последний крупный полис Афинского морского союза на фракийском побережье к востоку от Неста (Порожанов 2011: 170-171).
Ситалк не торопился выполнять свои обещания, так и не прислав афинянам своих воинов. Тревоги афинских граждан по этому поводу отразились даже в комедии Аристофана «Ахарняне» (425 год до н.э.), в которой представлен диалог Феора, одного из сторонников союза с фракийцами, а с другой – крестьянина Дикеополя, который выражает мнение староафинских патриотов, которых как мы видим не слишком устраивала политика заигрывания перед могущественным фракийским царем, раздача гражданства членам царского рода, практика найма фракийских воинов, обходившихся казне по драхме в день на человека, что в свою очередь отражалось на содержании афинского флота. Феор, только что вернувшийся из Фракии, вновь привез обещания Ситалка дать огромное войско в распоряжение афинян, что вызывает недоверие Дикеополя (Aristoph. Acharn. 151). При дворе Ситалка, как мы видим, постоянно находились влиятельные афиняне. В 430-м это были Леарх и Аминиад (Thuc. II, 67, 2), в 429-м Гагнон, основатель Амфиполя (Thuc. II, 95, 3), в какой-то момент послом при Ситалке был, судя по всему, также Феор. Возможно, это было уже позднее 429 г.
Возможно, Ситалк нашел отражение также в еще одной театральной постановке. Речь идет о трагедии «Рес», основанной на сюжете Х песни «Илиады» (Evrip. Res. 420-439). Однако, очевидно, что традиционный сюжет был украшен какими-то актуальными для Северных Балкан реалиями. В частности, то, что Рес прибыл под Трою лишь в последний год войны объясняется тем, что его задержали события на Дунае, где фракийскому царю пришлось отражать вторжение скифов. Скифы были разгромлены, после чего Рес смог отправиться на помощь союзникам. Описанная ситуация напоминает ожидания афинянами помощи от Ситалка. Время создания и авторство этой трагедии является предметом дискуссии. Традиционно она включалась в число ранних произведений Еврипида, но современные исследователи с этим не соглашаются, датируя ее IV в. (Радциг 1982: 273-274). На этом основании С.И. Андрух предположила, что войну со скифами вел Котис I (Андрух 1995: 15-16). М. Виккерс иначе трактует содержание трагедии. Он, сравнивая трагедию с рассказом Полиэна об основании Амфиполя (Polyaen. VI, 53), приводит убедительные доводы в пользу того, что «Рес» был поставлен в честь захвата эдонского поселения «Девять Путей» Гагноном (Vickers 2010: 75-81). Однако, не понятен его скепсис в отношении теории Р. Гооссенса о том, что в образе Реса могут просматриваться аллюзии на фракийского царя Ситалка (Goossens 1962). Стремление Виккерса датировать постановку строго временем основания Амфиполя кажется излишне категоричным. Мотив запаздывания помощи Реса троянцам слишком явно навевает «запаздывание» фракийской помощи афинянам, чтобы можно было игнорировать этот мотив.
Трудно сказать, насколько оправданным было бы отождествлять сражение Реса со скифами и встречу Ситалка с Октомасадом, описанную Геродотом. Слишком не похожи мирные переговоры на кровавое сражение. Кроме того, кажется более вероятным, что история со Скилом произошла гораздо раньше. Однако, около 431-430 гг. действительно могло случится очередное обострение скифо-одрисских отношений на Дунае. Это объяснило бы сравнение военной мощи скифов и одрисов Фукидидом (Thuc. II, 97, 5). Афинский историк, редко упоминая о скифах, сохранил в этом пассаже ценное указание на междоусобицы, которые мешали сплотиться скифам и в полной мере реализовать свой потенциал. Это описание мало похоже на «Скифское царство» Ариапифа, Скила и Октомасада, описанное Геродотом в IV книге. Логично предположить, что приблизительно в годы Пелопонесской войны в Северном Причерноморье было неспокойно и какая-то группа кочевников попыталась пробиться на Балканы, как это будет в IV в. и позднее. Ситалку удалось отбить нападение, но это стоило ему значительных усилий, судя по описанию битвы в трагедии и замечанию Фукидида о боевых качествах скифов. Проблемы на северной границе вполне объясняют почему Ситалк так долго откладывал выполнение своих союзнических обязательств. Скифские междоусобицы последней трети V в. отчасти подтверждаются археологическим материалом (Алексеев 2003: 210-211).
Текст статьи приводится с небольшими изменениями по публикации:
Анисимов К.А. УСТАНОВЛЕНИЕ ОДРИССКОЙ ГЕГЕМОНИИ НА СЕВЕРЕ БАЛКАНСКОГО ПОЛУОСТРОВА В V ВЕКЕ ДО Н. Э. // Исторический Формат. №2. 2021. С. 97-112.