В марте этого года (2001-го, – прим. автора) Андрею Миронову, этому поистине народному артисту, исполнилось бы 60 лет. 15 лет прошло, как его нет с нами, но до сих пор благодарный зритель помнит великолепно сыгранные им роли в театре и кино. И потому так объясним интерес к жизни и творчеству во многом уникального Артиста и Человека.
…Не так давно на книжных прилавках появилась книга с весьма громким названием «Андрей Миронов и я». О ней уже много писала пресса, пытаясь разобраться в причинах появления этого романа-откровения Татьяны Егоровой.
Такую же попытку предпринял недавно и я, оказавшись в гостях у автора нашумевшей книги на окраине Москвы. И прежде чем началась наша беседа, гостеприимная хозяйка угостила меня только что сваренной рыбой с музыкальным названием – кефаль.
Оказалось, что Татьяна Николаевна, несмотря на своё артистическое прошлое, не новичок и в литературном творчестве. Ею написано 7 пьес, множество эссе и «портретов». Но роман об Андрее Миронове, конечно же, стоит среди них особняком…
– Татьяна Николаевна, конечно, книга, которую вы написали, имела большой резонанс, а для кого-то она стала просто «громом среди ясного неба»… А с чего всё началось, что способствовало её написанию?
– Эту книгу я задумывала очень давно; на протяжении последних 15 лет, с тех пор, как мы остались вдвоём с мамой Андрея – Марией Владимировной, веду дневники. Я многое за ней записывала; она говорила очень образно, ярко, а иногда и просто хлёстко… Порой она с удивлением спрашивала меня: «Что это вы пишете?» Я говорю: «Записываю, – буду писать книгу». – «О чём?» – «О жизни…» – «А что там будет?» – «Правда!» – «Ну, тогда пишите правду обо всех!» И я писала, поскольку запомнить всё это было просто невозможно…
В последние годы Мария Владимировна была тяжело больна, хотя и никому не показывала этого. Мы были вместе до последних лет её жизни… А потом я… спала. Целых два месяца. На даче. У меня была сплошная релаксация; встану, попью чаю и опять – спать… А потом, как в сказке, появился издатель и попросил меня написать роман. Но не о нас с Андреем (об этом мало кто знал), а о его родителях – Менакере и Мироновой. На это я ответила, что такой роман я просто не могу не написать, но, всё же, не столько о родителях, сколько о самом Андрее…
– Интересно, а название книги у вас родилось сразу?
– Нет, меня просто «взяли в тиски» мой издатель Игорь Захаров и его жена Ирина, директор издательства… Моим было содержание, да и то не полностью. Само же название – Игоря Валентиновича. Он обнародовал и «расшифровал» все упоминаемые в книге клички героев. Возможно, в этом он был и прав…
– Когда читаешь эту книгу, чувствуешь искреннюю боль за судьбу главного её героя… Это – крик души?
– Да, и многие так говорят. Но – что кричать, всё равно ни до кого не докричишься?! Главное, что эта книга задевает человеческую совесть, и в этом её ценность. Ведь очень многие меняются, пересматривают свою жизнь… Порой мне звонят матери и говорят: «Знаете, вы нам очень помогли, потому что мы после прочтения книги во многом изменили своё отношение к детям!» Причём, возраст родителей от 20 до 80 лет. Так недавно пришло письмо от 20-летней Маши: «И правильно сделали, что сказали всю правду о театре!» Многие не скрывают своего потрясения от прочитанного…
– …ведь это ещё и роман о древней, как мир, человеческой зависти…
– Да, это действительно тема вечная. Взять, например, того же Михаила Булгакова. Это поистине настоящий гений, на которого было написано 296 пасквилей. Потому что так, как он, никто из его современников писать не мог… Так и Андрей. Когда он только выходил на сцену, коллеги уже начинали дрожать. А уж когда наступал финал спектакля и на сцену несли букеты цветов, то всегда считали, кому подарят больше. А вдруг кому-то рядом – Ширвиндту или Державину – цветов не принесут. Это для них было огромным унижением! А русская зависть – это страшная удавка…
– Простите, Татьяна Николаевна, но почему тогда именно Александра Ширвиндта так часто называют ближайшим другом Миронова?
– Вы знаете, это просто фальсификация истории жизни Андрея. Вначале он действительно очень любил Шуру, когда тот только появился в театре. Кстати, именно благодаря Миронову в театре Сатиры оказались ещё и Михаил Державин и Зиновий Высоковский!.. Ширвиндт всегда отличался особым остроумием, чем и привлёк Андрея. Но прошло некоторое время и началась эта своеобразная «вилка», – один стал завидовать, а второй почувствовал это. А куда денешься? Вместе сидели в одной гримёрной, да и гостиничные номера часто оказывались рядом. Вместе отдыхали… Но недаром та же Мария Владимировна называла его «железной маской», под которой кроется очень гнилое нутро. И тот факт, что он «играл на крышке гроба» в день смерти Андрея, уже просто исключает элементарные понятия не только дружбы, но и просто приятельства. Ведь если бы умер Ширвиндт, Андрей ни за что бы не вышел на сцену.
– Вы имеете в виду тот факт, что в день смерти Миронова театр не отменил вечернего спектакля?
– Да. Ведь тот же Ширвиндт мог бы сказать, что болен, что у него давление. Но он играл. Подумаешь, кто, мол, умер – обыкновенный артист… Если бы спектакль отменили, то это бы значило, что умер гений.
– Татьяна Николаевна, до сих пор существует весьма обывательское мнение о том, что Андрей Миронов, мягко скажем, был весьма неравнодушен к женскому полу…
– Андрею, конечно же, очень нравились женщины, он был влюбчивым человеком и черпал от этого вдохновение, такое необходимое для настоящего артиста. Но при этом он никогда не был неразборчивым, таким, как, скажем, его герой из фильма «Соломенная шляпка» с его знаменитой песней «Женюсь». Да, у него и времени-то особо на романы не было… А кто заглядывал в его душу, и почему у него всегда были такие грустные глаза?!
В нём постоянно чувствовалась внутренняя тревога, особенно после 35 лет. Помните, у Пушкина: «Знакомых тьма, а друга нет»… Да и личная жизнь не складывалась, потому что просто не хватало и энергии, и времени; всё время театр или кино. Но Андрей был очень скрытным человеком, он никогда никому не показывал своей боли и никогда никому не дал бы себя жалеть. И это было в нём от мамы…
– Вспоминая Марию Владимировну, я думаю, просто нельзя не сказать об истории ваших взаимоотношений: от резкого неприятия до искренней дружбы в последние годы её жизни…
– Я бы даже сказала, дружбы-любви. Когда не стало Андрея, тут же ушла Лариса Голубкина. Сама. А первую жену – Екатерину Градову она сама попросила уйти и не показываться в доме, поскольку ей просто не доверяла… И так уж оказалось, что в итоге-то рядом никого. Это сейчас все кричат, что они друзья семьи Мироновых. А ведь многие даже не приехали на его похороны… Тот же Игорь Кваша, который бьёт себя в грудь и говорит, что был другом… Почему-то ни разу не видела я у Марии Владимировны и Веры Васильевой…Пару раз звонил Марк Захаров – приглашал её куда-то в ресторан. И всё! И те люди, которые сейчас ходят в дом-музей Марии Владимировны в день её рождения, при жизни никогда бы не переступили и порога. Вот и все друзья. А ведь если любишь Андрея, то люби и его мать… Да хотя бы принеси ей один банан в год…
– Насколько мне известно, вы сейчас пишете продолжение книги, имевшей такой большой резонанс?..
– А вы знаете, почему такой резонанс? Просто всем было очень удобно жить без этой правды, всё было шито-крыто: мы все беленькие, чистенькие, все знаменитые! И вдруг Татьяна Николаевна написала правду. А ведь и сам Андрей просил меня написать правду, потому что он был просто в ужасе от всего этого! И от этого он умер… От своего ближайшего окружения…
Кстати, когда Марина Влади выпустила книгу о Высоцком, то на неё подали в суд и кричали, что она написала пасквиль. А просто люди не хотели знать правду!
Что же касается продолжения книги, то она скоро будет издана. И об этом меня также попросил написать мой издатель И.Захаров, а именно – о том, что же произошло после выхода книги, тираж которой составил почти 200 тысяч. О том, что произошло с её персонажами за это время. А продолжение продиктовала мне сама жизнь…
– А, кстати говоря, как сложилась ваша жизнь в эти последние годы?
– После того, как я проводила в последний путь Марию Владимировну, в течение 9 месяцев «вынашивала» этот роман. А затем… я думаю, уже на небесах все вместе встретились: Александр Семёнович Менакер, Мария Владимировна и Андрюша… Посовещались и решили: «Пусть Танька на Земле будет немножко счастлива!..» И послали мне Сергея Леонидовича.
«Новое время в Пензе», №11, 10 апреля 2001
P.S. 2001 год... Тогда ещё у многих поклонников творчества Андрея Миронова не остыла боль по его преждевременному ухожу из жизни, а потому хотелось встречаться со всеми, кто был духовно близок с ним. Уже в 90-е годы родилась идея организации в Пензе вечера памяти артиста. Общался по телефону с его мамой - Марией Владимировной, которая поддержала это предложение, но, сославшись на слабое здоровье, порекомендовала пригласить верного друга Андрея Александровича - Григория Горина. Увы, вскоре в мир иной ушёл и он.
Тут вышла в свет книга Татьяны Егоровой, и я решил отправиться в Москву для встречи с ней. Так родилось это интервью...
Как говорится, "не суди, да не судим будешь". Много было в те годы брошено копий в адрес автора книги "Андрей Миронов и я", мной же двигало простое желание узнать больше о жизни этого поистине легендарного артиста и человека.
За прошедшие годы в пензенском литературном музее, Доме Молодежи, Доме Офицеров и студии "Воздух" регулярно проходили творческие вечера его памяти, пусть и без участия близких ему людей.
С начала века в Пензе в течение 10 лет проводились и традиционные фестивали "Поют журналисты", в репертуаре которых неизменно были "мироновские" песни из любимых кинофильмов, и не только.
Одним словом, память о любимом актёре жива в Пензе и сегодня. А книга Татьяны Егоровой - это её позиция и право высказать своё мнение. Сегодня былые споры уже заметно поостыли, и каждый остался при своем мнении, - как-никак живём в "век плюрализма"...