Ничего, голубушка, мы тебя приоденем.
Иван улыбнулся своим мыслям и уже вслух сказал:
— Зинаида Васильевна, вы ведь в школе наверняка были комсоргом?
— Да, а что? — Петелькина как-то насторожено улыбнулась.
— А потом и в институте? Причем наверняка факультетом рулили?
— Сначала, да. Потом и организацию ВУЗа возглавила. Откуда вы все это знаете? — Петелькина встрепенулась. — Вы все-таки умеете заглядывать в прошлое?
— Нет. Я больше по части будущего, — ответил серьезно Иван. — Вообще-то на это способен любой человек. Во всяком случае, так говорил мне Котельников. Я же скорее просто мечтаю. Я уверен, что не пройдет и десяти лет, как джинсы перестанут быть показателем успешности.
Зинаида Петелькина покраснела.
— Вы и мысли читаете?
— Иногда, — скромно ответил Иван.
— В Кащенко тебя уже заждались, — Есик весело замурлыкал на коленях Петелькиной, — и вообще, ты как хочешь, а я пойду в магазин. Может, кто мне кусочек путассу мороженной бросит.
Иосиф спрыгнул с коленок майора и помчался к вожделенному объекту. Лишь на секунду кот остановился перед проезжей частью, выждав, когда промчится несколько автомобилей. Через мгновение он уже юркнул в дверь.
Зинаида, немного замешкавшись, и всем своим видом изобразив неподдельный ужас, бросилась вслед за ним. Иван весело хмыкнул, отметив про себя еще раз великолепие фигуры партнерши, и не торопясь зашагал к магазину.
Засунув Иосфа в ранец, Иван и Петелькина встали в очередь. От прилавка их отделяло всего четыре человека. Вообще в магазине было очень мало народу. Ивану очень хотелось развить разговор о своих мечтах, но в очереди разговоры о джинсах и духах фирмы Шанель, он посчитал неуместными. Петелькина же, переволновавшись за Есика, тоже молчала. Засунув руку в ранец, она видимо чесала Есика за ухом. Иван смотрел на Зинаиду и пытался представить ее в вечернем платье, в туфлях на высоченных шпильках и томно вздыхал. Из размышлений его вырвал голос покупателя, типичного представителя рабочего класса:
— Дочка, ну открой ты эту проклятую банку. Нет у меня денег, чтобы взять ее целиком.
— Не положено. Это же не весовой товар, — отрезала продавщица.
— Дочка, кушать больно хочется, а до зарплаты далеко, — продолжал ныть представитель рабочего класса.
— Ты бы пил меньше, хватало бы до зарплаты, — нравоучительно заметила продавщица, впрочем, без особой злобы.
— Слушай, внучка, я возьму половину, — сжалилась пенсионерка, стоящая за страждущим представителем рабочего класса.
Продавщица проворчала и потянулась за открывалкой. Она лениво ударила по железной крышке острием и начала вращать банку с селедкой, очень напоминающую Ивану коробки с кинолентами. Потянув осторожно за острые края, женщина ахнула и уронила открывалку.
— Ну, чего ты? — рабочий заглянул через прилавок и тоже ахнул, — твою мать! Красная икра.
Петелькина бросилась к прилавку, ткнула в лицо продавщице удостоверением и, узнав, где находится телефон, помчалась в подсобку. Первый наряд милиции подоспел минут через десять, но магазин был уже забит народом, требующим продать ему хотя бы по одной банке селедки.
— Ну вот, Есик, мы герои. История осталась в своих рамках. Я же помню, что, по слухам, главного негодяя так и не задержали. Если бы задержали, нас, пожалуй, наградили бы, а вернувшийся отец поднял бы шум. В общем, все правильно я сделал.
А обалдевшей от счастья Зинаиде Васильевне, я, держась за виски, и изображая боль, конфиденциально сообщил, что ей самой еще стоит съездить в Глинов.
Она сначала решила, что я прикалываюсь и хочу просто показать ей свой город, ну продолжить прогулку… Но я еще сильнее поморщился. В общем, мне показалось, что я был убедителен.
— Мне будет тебя не хватать, — Есик наконец оторвался от миски с красной икрой.
Иван с нескрываемым удовольствием затянулся конфискатом и пожал плечами:
— Ты о чем, козья морда?
— Ты все-таки загремишь со своими фокусами в Кащенко.
— Знаешь, пожалуй ты прав, я сбавлю обороты. Того и гляди на меня нацепят всякие датчики.
Они замолчали. И в это время раздался телефонный звонок:
— Иван, это потрясающе! Вы и Есик просто молодчинки!
— Служим Советскому Союзу, — серьезно ответил Иван, отчаянно кусая собственную губу.
Очевидно, Петелькина пыталась понять — насколько серьезно заявление Ивана, потому что с минуту из трубки раздавалось только шипение.
— Иван, — наконец нарушила молчание Петелькина, — как ваша супруга, сын?
— В пределах нормы.
— Вы не собираетесь к ним?
— Пока в этом нет необходимости.
— Я рада… Что у них все хорошо! Тогда завтра отдыхайте, а вот послезавтра мы с вами приступим к выполнению нового поручения.
Продолжение следует...
