«Это не война и не поле битвы. Это бойня».
Репортер и фотограф «Таймс» посетили израильскую деревню, подвергшуюся нападению палестинских боевиков.
«Добро пожаловать», — гласила табличка на въезде в Кфар-Аззу, пышную израильскую деревню через несколько полей от границы с Газой. На дорожке еще один указатель указывал путь к тренажерному залу и бассейну.
Затем я увидел ноги раздутого трупа, одетого в камуфляж, торчащие из-под куста, а рядом с ним жилет цвета хаки с опознавательными знаками подразделения коммандос ХАМАСа, группировки, которая контролирует палестинский прибрежный анклав и инсценировала субботнее нападение на Израиль.
За деревенской столовой, детским садом и домом культуры виднелись аккуратные ряды одноэтажных бежевых домиков. И масштаб ужаса начал разворачиваться.
Через четыре дня после того, как сотни боевиков ХАМАСа прорвали пограничный забор Израиля. Два десятка городов и общин, включая этот, в кровавой череде убийств, солдаты и спасатели во вторник приступили к ужасной работе по извлечению тел погибших.
Они медленно продвигались от дома к дому, опасаясь, что боевики ХАМАСа все еще могут прятаться внутри или заминировать их. Боевые гранаты ждали их обезвреживания саперами. Одного убитого жителя вынесли в мешке для трупов на носилках и положили в кузов грузовика. Потом еще один. И еще.
Фотограф «Нью-Йорк Таймс» Сергей Пономарев и я были одними из первых журналистов, которых пустили в деревню после смертельного нападения. Нас сопровождали израильские военные в зону, которая до сих пор в целом закрыта.
После нескольких дней ошеломленного национального оцепенения и хаоса, масштабы зверства, которое здесь происходило, теперь стали очевидными. В общей сложности в Израиле было убито более 1000 солдат и мирных жителей. Никто не может сказать, сколько из них лежало здесь, в Кфар-Аззе, но это одно из самых страшных мест кровопролития. Солдаты и спасатели сообщили, что здесь были убиты десятки, возможно, сотни людей, в том числе бабушки и дедушки, младенцы и дети.
«Это не война и не поле битвы. Это массовое убийство", - сказал генерал-майор Итай Верув, израильский командующий, присутствовавший на месте происшествия. «Это то, чего я никогда не видел в своей жизни, что-то больше похожее на погром времен наших бабушек и дедушек».
По меньшей мере дюжина трупов была разбросана вдоль дорожек и на лужайках, собирая мух, некоторые из них были боевиками ХАМАСа, другие израильтянами, небрежно укрытыми одеялами. В воздухе витал запах смерти.
Кфар-Азза, кибуц, или общинная деревня, была основана в 1951 году, через три года после создания государства Израиль. Первые поселенцы долгое время считались первой социалистической элитой страны. Как и те, кто живет в большинстве других кибуцных общин, местные жители, как правило, придерживаются левых взглядов.
Совсем недавно, когда Израиль сместился вправо, кибуцники, как их называют, были отвергнуты сторонниками ультранационалистического правительства как привилегированные снобы или, что еще хуже, как предатели.
До штурма Кфар-Азза представлял собой сплоченную общину, насчитывающую около 750 человек, с социальным клубом и синагогой. Теперь это пустынное полотно прерванной жизни. Некоторые жители пропали без вести и, возможно, входят в число примерно 150 заложников, вывезенных в Газу. Те, кто выжил после кровавой бойни, были эвакуированы в отели по всей стране.
Когда мы проходили через деревню, мы слышали грохот ракетных и минометных обстрелов из Газы, взрывы израильской артиллерии по анклаву и грохот выстрелов, когда израильские солдаты, скорчившиеся на полях, продолжали охранять этот район. Между ними повисла жуткая тишина.В одном маленьком домике, в той части кибуца, где жили молодые люди, на полу лежали два тела. Белый потолок был испещрен дырами от пуль и осколков, как жуткий негатив звездного ночного неба. Дом был разграблен, но красочный стеллаж со специями остался нетронутым. Другие дома были сожжены, их интерьеры полностью обуглены.
Несколько домов остались нетронутыми, застывшими во времени, а на крыльце остались детские коляски и велосипеды.
Но неподалеку были найдены останки разбитого пикапа и импровизированного параплана, двух транспортных средств, на которых боевики пересекли границу.
Одна из выживших жертв нападения, певица Шей Ли Атари, рассказала израильским СМИ со своей больничной койки, убаюкивая своего месячного ребенка и описывая, как ее партнер помог ей и их дочери сбежать, когда вооруженные люди ворвались в их дом.
Она сказала, что побежала и спряталась в кладовой, накрыв себя и свою дочь Шайю мешками с землей, которые она там нашла. Когда это убежище стало небезопасным, она бежала по лужайке под обстрелом и стучала в двери, пока семья не впустила их. В общей сложности, по ее словам, они ждали 27 часов, пока их не спасли. Ее партнер, Яхав Винер, пропал без вести, сообщила г-жа Атари.
"Я действительно не знаю, где было наше государство", - сказала она, вторя гневу и недоумению многих израильтян по поводу того, как страна, с ее хвалеными военными и разведывательными возможностями, могла быть застигнута врасплох и неподготовлена.
«Они бросили нас», — сказала она, добавив с горечью: «Они были в Twitter. Вот где они были».
Улыбающиеся лица других жертв можно увидеть на семейных фотографиях, распространяемых в социальных сетях в память о причинении боли родственникам и друзьям. Есть семья Кедем Симан Тов — родители и трое маленьких детей, все убиты. А еще есть Итай и Хадар Бердичевские, которые спрятали своих 10-месячных близнецов до того, как их застрелили. Близнецов спасли через 13 часов.
Шок и ярость, которые сейчас отражаются в израильском обществе, накладываются на месяцы потрясений из-за планов правительства по ограничению судебной системы страны, углубляя давние социальные, политические и этнические разногласия.
Антиправительственный баннер висел высоко на водонапорной башне кибуца в Кфар-Аззе. На нем была надпись: «Позор!».
Под ним, в нескольких ярдах от него, на земле лежали еще шесть тел жителей в черных мешках для трупов.