Аня Чайки практикует процессы Access Consciousness и обучает им, является преподавателем кундалини-йоги, ведет игру «Лила», помогает подключать в жизнь и быт эфирные масла doTerra, разбирает сны по юнгианской системе, а с прошлого года еще и обучается на актрису в Московской школе кино. Мы поговорили о том, что же это такое — загадочные Аксесс бары, как они влияют на жизнь и есть ли люди, которым не подходит этот метод. Еще о том, как не бояться «быть странной», страшно ли было начать серьезное обучение на актрису в 33 года и как отреагировал на это решение муж-режиссер.
— Аня, у тебя много разных интересов и видов деятельности. Как бы ты сама себя презентовала незнакомым людям?
— Я люблю говорить, что я родилась в городе Киров (Вятка), около 15 лет живу в Санкт-Петербурге, а последний год выдался такой, что я и в Москве пожила. Последнее время я занимаюсь телесными практиками, делаю их и преподаю, параллельно с этим мне интересно актерское мастерство, именно поэтому я поехала в Москву — учиться на актрису.
— Первыми ты называешь телесные практики Аксесс.
— Даже если не Аксесс, то эфирные масла, игра «Лила», кундаини-йога, все, чем я сейчас занимаюсь, мне кажется, взаимосвязано. По сути, все это про возвращение человека к себе через свое тело. Мне близка теория, что внутри человека есть знания обо всем. Он уже все знает. Когда я впервые занялась телесными практиками и соприкоснулась с человеком через тело, я почувствовала, что внутри каждого есть что-то, с чем я раньше никогда не взаимодействовала. Какая-то большая мудрая, бесконечная, как космос, часть. Мне нравится возвращать людей к этой своей части внутренней мудрости. И мне очень легко это делать именно через тело.
— А как бы ты объяснила людям, которые не слышали про Аксесс, что это за процессы? И как каждый может себя ощущать в этом?
— Мои отношения с Аксесс точно не просто из серии «в легкости заработала 2 млн». У меня это скорее про то, как я проживаю свою жизнь, как мне вообще с собой. Мой путь начался с того, что я страдала от панических атак. При этом мне казалось, что все в жизни нормально, просто иногда я начинаю задыхаться. И тогда я пошла на обучение Аксесс барс, хотя вообще не понимала, как это связано, и как это мне поможет. После обучения я вообще не планировала быть практиком, но спустя три дня мне захотелось в Инсте (*запрещен в РФ) поделиться с друзьями, что я прошла обучение. И мне начали писать незнакомые люди, много людей пришли тогда ко мне на сессии — около 30 человек за пару месяцев. Мне нравился этот процесс общения, расслабления с другим человеком, исследования нового телесного инструмента. Только спустя полтора месяца я вспомнила, зачем вообще я ходила на это обучение, и поняла, что панических атак у меня уже нет. Еще и поняла, из-за чего они вообще были! Когда я полтора месяца побыла в этих практиках, я поняла, из-за чего ПА у меня появились. Дел в том, что я просто подавляла свою внутреннюю панику — настолько у меня не было контакта со своим телом, со своим эмоциональным фоном. В какие-то моменты это прорывалось и превращалось в приступы.
Вообще у всех свои инструменты, для каждого работает свое. Мне, например, не подошла психотерапия в моей конкретной ситуации. Мне легче через тело, когда все происходит само. Тебе просто делают сессию, и до тебя начинает что-то доходить. С тобой никто не разговаривает, но у тебя меняется восприятие происходящего. Но это лучше попробовать, чем тысячу раз про это послушать. Мне вот когда про Аксесс просто рассказывали — до меня не доходило)))) А еще Аксесс убирает точки зрения. У меня уже давно нет такого страха: а что люди подумают про это? Даже если я говорю странные для кого-то вещи и чувствую, что человек меня не понимает, мне с этим нормально. Я могу это выдержать.
А сессии, конечно, бывают разные, это не всегда про кайф и расслабление. Потому что когда мы расслабляемся, из нас начинает выходить всякое: из тела и на ментальном уровне. От этого бывает неудобно. Но после сессии никогда не бывает дискомфортно. У всех нас разное восприятие — кому-то подходит, кому-то нет, но в большинстве случаев это приятно, и появляется ощущение разгрузки и большей ясности. Ведь процессы Аксесс — научно доказанный метод: в исследованиях замеряли состояние клеток мозга до сессии и после 1,5 часовой сессии. Менялась их форма — изначально нейроны круглые, под воздействием стресса они становятся эллепсоидными. А после сессии естественная кругла форма возвращается, то есть влияние стресса стирается на 90%. И это работает через прикосновения к точкам на голове человека!
— Кому могут не подойти бары?
— Это точно не какой-то определенный типаж людей))) Чтобы узнать себя, нужно попробовать. Но я никогда не беру на сессии тех, кто не сам выбрал прийти ко мне, а кого «заставили». Им могут оплатить сессию, например, и вроде не в кандалах человека на сессию ведут, но настоящего внутреннего выбора не происходит. Тогда это просто трата времени и даже какое-то насилие. И еще я не советую ждать от сессии чего-то конкретного. Потому что это может быть очень по-разному. Обычно если человек находится в сложном физическом или психоэмоциональном состоянии, он после сессии на контрасте совсем по-другому себя ощущает. А когда в целом у тебя все ок, ты не всегда сразу можешь заметить эффект.
— Какие твои любимые процессы в Аксесс?
— Я люблю процесс BMM —это мимикрия, про нашу способность мимикрировать под окружающую среду. Как в детстве мы смотрим на других и повторяем за ними, так всю жизнь мы продолжаем за всеми повторять, уже не замечая. Таким образом адаптируемся к среде, это наша способность. Как становятся внешне похожи муж и жена, хозяин и собака. Но это очень мощная способность, которая может сработать против нас. Например, когда мы не хотим быть похожими на своих родителей, то будем. Ведь нам сначала нужно понять, что это и как устроено, чтоб не быть этим. Но когда мы рассматриваем и разбираем этот конструктор, мы уже становимся им, без этого невозможно погружение. Так и происходит процесс мимикрии. А после BMM интересно наблюдать, как люди меняются — у них даже визуально изменяются лица, после им становится легче в отношениях с собой и близкими людьми.
Лично для меня это был не самый легкий в получении процесс, потому что, когда я его делала, постоянно поднималось что-то неприятное из детства. Считается, что детство самое светлое и беззаботное время, а я во время BMM долгое время чувствовала какую-то вселенскую грусть. Я стала задавать себе вопросы: а что это вообще? И поняла, что это не мое, что я это смимикрировала, я воспринимала то, как чувствуют себя люди, живущие в моем многоквартирном доме в Кирове, там мало у кого хорошая жизнь была. Дети же не умеют разделять, где их чувства, а где они что-то «копируют» со взрослых. И вот это хранилось в моем теле как энергия, как информация, я носила это с собой, это влияло на меня. Процесс выхода был неприятен, но после мне стало гораздо легче: перестали в принципе накатывать волны депрессивного состояния.
И еще мой любимый инструмент: есть такой суперский вопрос в Аксесс «Кому это принадлежит?» Когда мы чувствуем злость, обиду, боль, часто бывает так, что наше тело воспринимает это из окружающего мира, особенно от тех людей, с которыми мы связаны, которых мы любим. Когда мы задаем вопрос: «А это вообще мое?», мы можем получить осознанность, что это вообще не наше. Что это просто информация, которую мы получили, она не имеет отношения к нам, значит, мы не под ее воздействием. Когда мы в мире с собой, мир начинает подкидывать нам очень классные варианты. Кто-то называет это волшебством, но я считаю, что в этом есть логика.
— Насколько сложно и страшно было решиться пойти учиться на актрису в 33 года?
— Я долго не могла позволить себе даже эту мысль. Я не мечтала об этом, как не мечтала стать принцессой Великобритании — то есть можно, конечно, но толку не будет. Для меня это было чем-то далеким и недостижимым.
В 19 лет я поняла, что хочу работать в сфере кино, и работала: на «Ленфильме», пиарщиком в Proline film, была ассистентом режиссера на съемках фильма Константина Лопушанского «Сквозь черное стекло». Я, кстати, при всех моих стараниях была ужасным ассистентом, команде было с мной непросто в некоторых моментах: я нарушала внегласный регламент общения, не соблюдала субординацию с режиссером. Ко мне даже однажды подошла второй режиссер и спросила: «Аня, а ты до этого кем работала?» Я ответила, что пиарщиком в кино. И та говорит: «Может, это все-таки твое — быть пиарщиком в кино?»
Размышлять в сторону профессии актрисы я начала лет за 7 до поступления. Я однажды озвучила это как идею Толе (муж Ани, работает в кино более 10 лет, в том числе в качестве режиссера и второго режиссера — прим. авт.), и он ответил, что всегда думал, что его жена будет кем угодно, только не актрисой. Это сильно отодвинуло мое желание еще на несколько лет, потому что мне важны наши отношения. Но — опять-таки — Аксесс все растворяет! Он позволяет выбирать себя и то, что ты желаешь, притом делать это так, что все остаются счастливы. Мужа недавно спросили друзья: «А как ты отнесся к тому, что Аня поступила на актерский?» И он ответил: «Мне очень интересно посмотреть на то, как она будет проходить этот путь». Да, он не хлопал в ладоши и не танцевал от радости, но с уважением отнесся к моему решению. И помогал мне при поступлении.
— Что для тебя в учебе было самым сложным?
— Первое — это новый город, где я не чувствовала себя дома, и куда переехала только из-за учебы. Второе — когда мы начали практическую часть занятий, работу на камеру, оказалось, что то, как я говорю, как выглядит мое лицо, как ведет себя тело, вообще не совпадает с тем, что я хочу показать. Хотя у меня никогда не было романтических взглядов на эту профессию. Я всегда видела ее сложность, но всю полноту ощутила, только когда поступила. Как научиться управлять собой, своим организмом? Рецептов тебе никто не говорит. Когда задаешь вопрос педагогу, она отвечает: «Не надо у меня спрашивать, идите к зеркалу, исследуйте сами». Вот это обескураживает. Конечно, программа построена так, что ты начинаешь постепенно это познавать, и это начинает в тебя встраиваться. Но поначалу, когда ты постоянно выходишь и позоришься — это сложно.
— Где хочешь сниматься? Какие жанры/формы?
— У меня сильно расширилось представление о том, где я хочу сниматься, когда начала учиться. Потому что в учебе можно попробовать многие жанры. Например, мне неожиданно понравилось быть в кадре экшена в стиле Тарантино, оказалось, что это весело! Хотя раньше я была немного снобом: «О нет, только авторское кино, только глубоко интеллектуальное и в великолепных костюмах».
Я поняла, что мне может понравиться многое. Вот, например, многие актеры не любят актеры сниматься в сериалах, потому что это может сильно сказаться на профессионализме. Это я только о классических сериалах для домохозяек: они сделаны так, чтобы женщины могли готовить, убираться и параллельно слушать. То есть специфика актерской работы заключается в том, что ты все проговариваешь: что ты чувствуешь, что ты думаешь, что ты делаешь. А твоя актерская задача, наоборот, показать это на камеру без слов. Так в сериале получается, что ты не актер, а суфлер. Сериалы не всегда про глубину, часто про пережевывание. Мне же хочется либо чего-то содержательного, либо чтобы мне было очень весело в кадре.
— Насколько в тебе органично сочетаются такие амплуа как актриса, практик и т.д. в планах на будущее? Где и кем ты себя больше видишь?
— Мне кажется, современность не подразумевает четких формаций, наше время очень гибкое. Мы начинаем привыкать к тому, что все очень разносторонние, и чем больше ты всего умеешь, тем интереснее ты для других. Да, кто-то предпочитает эксперта, который всю жизнь занимается одной темой, а кто-то видит ценность в постоянном развитии и изменениях, когда человек просто живет, изучает и делится дарами с окружающими.
Я понимаю, что если вдруг я однажды проснусь знаменитой, а у меня в шапке профиля будет написано про Аксесс, то часть людей просто подумает, что я какая-то странная. Но я точно не готова делать вид, что я — это не я, из-за того, что меня могут не понять. Сейчас есть такие актрисы, которые спокойно рассказывают о том, что раньше считалось странным, например, Ира Горбачева. Да и в целом люди не прячут себя, не показывают свою «идеальность». Мне это нравится. А вообще, может быть, через 10 лет я буду заниматься чем-то таким, названия чего я даже еще не слышала. В этом красота жизни.