30 октября, в День памяти жертв политических репрессий, по всей России, в том числе и в Абакане, состоятся митинги: мы не должны забывать о миллионах людей, необоснованно подвергнутых преследованиям, отправленных в исправительно-трудовые лагеря, в ссылку, лишенных жизни… И эта тема никогда не перестанет быть в центре внимания исследователей.
Вот и на состоявшемся на минувшей неделе в Красноярске Сибирском историческом форуме (на одной из секций) ученые обсуждали проблемы политических репрессий. Масштабы трагических процессов в Хакасии, то, какие группы населения и за что подвергались преследованиям, — эти вопросы осветил в своем докладе доцент ХГУ им. Н.Ф. Катанова, кандидат исторических наук Михаил СТЕПАНОВ.
Мы попросили Михаила Геннадьевича рассказать о результатах своих исследований и читателям «Абакана».
— Проблематика сталинских политических репрессий в СССР в настоящее время уже не является белым пятном в исследованиях историков, — поясняет ученый. — Однако до сих пор в современной исторической науке отсутствуют однозначные оценки данного процесса. Наиболее интенсивное исследование сталинских политических репрессий началось со второй половины 1980-х гг. в связи с реализацией принципа перестройки — политики гласности. За более чем 30-летний период времени исследователями проанализировано огромное количество источников. И Хакасия в этом контексте не стала исключением.
Массовая коллективизация, раскулачивание стали первым «пробным камнем» в осуществлении массовых репрессий в СССР.
Итоги раскулачивания в Хакасии подвел исследователь С.В. Карлов: «Осуществление в начале 1930-х гг. такой бесчеловечной акции, как массовое раскулачивание и принудительное выселение сотен тысяч крестьянских семей, нельзя оправдать. Оно не было продиктовано ни политической, ни социально-экономической обстановкой тех лет. Раскулачивание в Хакасии, как и в целом по стране, обернулось уничтожением наиболее трудолюбивой и производительной части крестьянства и подрывом экономической основы сельскохозяйственного производства».
Репрессии середины 1930-х гг. исследовались в работах С.В. Карлова, В.К. Гавриленко, А.П. Шекшеева. Первое крупное политическое дело получило название «Глубинка». Как пишет С.В. Карлов, «в Хакаской автономной области по этому сфабрикованному делу было арестовано 129 человек. Всего следствием было установлено 19 контрреволюционных ячеек, семь из которых находились на территории автономии (г. Абакан, Бейский, Боградский, Таштыпский и Чебаковский районы). Целью данной организации, якобы раскрытой органами ОГПУ, было свержение советской власти путем вооруженного восстания и установление в СССР республиканского образа правления через создание Учредительного собрания».
Против нарождающейся национальной интеллигенции Хакасии, Ойротии и Горной Шории было направлено дело «Союза сибирских тюрок». Как пишет С.В. Карлов, «практические действия участников союза сводились к агитации идеи национальной независимости и собиранию подписей от хакасов, шорцев и ойротов для подачи народной петиции в Правительство СССР с тем, чтобы решить вопрос о создании на базе Хакасской, Ойротской автономных областей и Горно-Шорского национального района автономной национальной социалистической республики».
Большой террор
— Новый этап развития репрессивной политики в центре и на местах в 1937–1938 гг. получил название «большого террора», когда карательные акции приняли массовый характер, — продолжает свой рассказ Михаил Степанов. — Н.С. Абдин приводит следующие данные: «В 1937 году были исключены из партии три секретаря обкома ВКП(б) как враги народа. С июля по декабрь 1937 г. на бюро обкома ВКП(б) были исключены из партии как враги народа 6 заведующих отделами обкома, 19 секретарей райкомов партии, 14 руководителей облисполкома, 19 руководителей рудников, трестов, совхозов, колхозов, 5 редакторов газет, 8 прокуроров и судей, всего более 1000 человек».
Н.А. Данькина исследовала влияние средств массовой информации (на примере областной газеты «Советская Хакасия») на тотальные репрессии в области. Автор отмечает: «Анализ хронологической последовательности статей о так называемом „вредительстве”, „буржуазном национализме” и т. д. показывает, что средства массовой информации готовили почву для ареста и предъявления обвинения. Зачастую публикации выходили за несколько дней до них. Таким образом, если в газете появлялась статья обвинительного характера независимо от правдивости изложенного, это означало, что готовятся репрессии. Кроме этого, практически в большинстве случаев обвинительный приговор совпадал либо с названием статьи, либо с указанным в ней обвинением».
Что касается определения числа лиц, пострадавших в Хакасии в результате репрессий 1937–1938 гг., то здесь мнения авторов по некоторым показателям не совпадают. Так, С.В. Карлов приводит данные о том, что в течение 1937–1938 гг. в Хакасской автономной области было репрессировано по политическим мотивам 2 111 человек, из них 1 984 человека приговорены к расстрелу.
В совместном исследовании «Репрессии в Хакасии» В.Н. Тугужекова и С.В. Карлов отмечают, что всего за полтора года было «разоблачено» более 100 различных групп. Осуждено по делам не менее 1 528 человек. Расстреляно за вторую половину 1937 г. не менее 575, а за 1938 г. — 576 человек.
М.Г. Степанов, на основе данных «Книги памяти жертв политических репрессий Республики Хакасия», подсчитал общее число репрессированных граждан в Хакасии в период большого террора 1937–1938 гг. В 1937 г. — 1 281 человек, в 1938 г. — 1 791. Т. е. общее количество арестованных составило 3 072 человека.
Таким образом, публикации свидетельствуют, что усилиями НКВД в 1937–1938 гг. была создана картина крупного, широко разветвленного заговора в Хакасии, руководимого областным штабом в Абакане и представляющего «реальную опасность» для государства.
Окончание следует.
Ольга КАРАЧАКОВА
Фото из открытых источников