Прохор в свои тридцать с хвостиком чувствовал себя стариком. Дело вовсе не в ворчаниях и больных коленях, просто в его голове образовался склад знаний, нужных и не очень.
Когда после работы мужики соображали на троих, а затем начинали обычные беседы по душам, все душевное убивал Прохор своими репликами: "Проблемы со стулом у тебя, Михалыч, из-за этанола, который нарушает работу кишечника."; "Проволока на шампанском называется мюзле", "Женщины хотят платье и на ручки.". И вот на все у него был ответ, даже когда не спрашивали.
Мужики меж собой стали называть Прохора Бэсом. Не бесом, а именно Бэсом, но прознавший всезнайка и тут вставил свои пять копеек, мол правильно БСЭ (Большая советская энциклопедия), а не Бэс, как они считали.
Со временем Прохор начал подмечать, что коллеги стали его избегать, врать и увиливать, перестали звать с собой третьим. Вот тут-то он и осознал катастрофу своей всезнайности. Сперва врал себе, что одному дома лучше, что есть много интересных занятий и т.д. Да только откуда взяться интересным занятиям, если ты про них уже все и так знаешь.
Вот так в свои тридцать с хвостиком остался Прохор один, сидит теперь вечерами и скучает по юности. Золотое времечко, когда все интересно, все ново, а каждый день дарит удивительное открытие.
