Июль 25 [1936 г.] Утром роскошно позавтракали. Елена Яковлевна превзошла самое себя. После завтрака забрался на сеновал и проспал как убитый часов 5. Товарищи ходили в Псху, прошли километров 10 - нигде нет "центра". Купили сахара, сотового мёда, кур, муки.
Обед лучше завтрака. После обеда купались, лучше сказать омывались в Ахее. Пенящаяся река среди леса. Вновь после ходьбы появилась боль в голени, особенно при спусках. Дали Сары 20 рублей прибавки, и расстались друзьями. Всю дорогу клял, что поехал с нами, но Сидору заявил, что у него ещё в Архызе имеются две группы.
Вечером к Сидору является странник - старик с седой бородой. монах-псхувец. В 1931 г. выслан. Сейчас работает сторожем в совхозе НКВД. Получив отпуск, приехал после нескольких лет разлуки посмотреть на родные места. Шёл по Лабе, через Адзапш.
Июль 26 За 150 руб. Сидор сам взялся проводить нас до озера Рица. Выходим в 9-00. Идём среди кустарника с разбегающимися утоптанными тропами. Раньше тут была цветущая населённая местность, но после подавления одного из восстаний русскими, абхазы переселились в Турцию, и лес стал захватывать поля. ("Псху" по-абхазски - "Долина смерти").
По бревну переходим многоводную Бешту. А нога болит здорово, отдаётся каждый шаг... Ещё долго далеко один от другого попадаются домики Псху. Последний... А за ним буковый лес. По мосту переходим пенящийся Мыгда-дзех (?) и выходим к берегу Гзяула (?). Разочарование - он не больше Мыгда-дзеха.
Отсюда начинается явственный подъём, и скоро буковый равнинный лес остаётся позади. Тропа идёт по левому берегу Гзяула, протекающего здесь в каменистом ущелье. При подъёме боль в ноге стала меньше.
Перейдя по камням Охубыр-дзех, в 13-20 остановились. Полянка, заваленная камнем. Напротив - очаровательная речушка, вылетающая из зелёной лесной чащи, впереди - лесистые горы над верховьями Гзяула.
В 13-40 двигаемся, переходим Гзяул по мосту, круто поднимаемся среди леса по зигзагами идущей тропе, снова переходим на левый берег Гзяула и вновь круто поднимаемся по лесу, пересекаем гребень контрфорса, досадно спускаемся, по камням переходим какой-то восточный приток Гзяула, вновь поднимаемся по лесу, и после ровной лужайки берём ещё один лесной подъём.
Небольшой подъём по лугу, и в 16-30 мы на перевале Анчха. небо, наконец, побаловало нас - видимость прекрасная. перевал - зелёный прорез в горах между зелёным отрогом-бугром г. Каменистой на северо-востоке, и группой зелёных вершин г. Анчха на юго-западе.
На юго-восток склоны перевального участка довольно круто спадают в бассейн Гзяула, который открывается весь до долины Псху. За долиной Псху как на ладони долина Ахоя, а дальше вырисовываются верховья Бзыби.
За ними на северо-востоке поднимаются склоны Главного хребта, начиная с перевала Адзапш, а на юге и юго-востоке Чедымский хребет с красавицей Дзышрой по середине, и далёкими пиками на юго-востоке за верховьями Бзыби.
На северо-западе перед Анчха лежит симпатичная травянистая высокогорная долинка, в дальнейшем круто спадающая к Лашинсе, и по краям оттенённая кой-где деревьями.
За ней - продольная глубокая долина Лашинсе, за которой как раз против нас между массивами Аджары (на востоке) и Ацетуки (на западе) поднимается широкая, постепенно суживающаяся долина Аватчары - тёмно-зелёная, лесистая по краям и светло-зелёная, луговая в центре с серебристо-иззубренной лентой реки посередине.
Подъём вовсе не так труден, как об этом пишут, спуск же вызывает тревогу. Все встречные, а их было много, говорят, что тропа не исправлялась, завалена деревьями, и непроходима для лошади. Да и само название Лашинсе по-абхазски значит "мёртвый конь".
Начинается дождь среди ясного неба. Скоренько собираемся и в 17-40 выходим. По лугу спуск к Лашинсе справа от потока, вытекающего со склонов г. Каменистой. Всё более и более крутой, более и более мокрый.
Красивый пояс "лесостепи" с буками и пихтами, разбросанными среди высокой травы... Таблица: "Рицинский заповедник" и дальше - "запрещается рыбная ловля, разжигание костров" и т.п.
Отсюда тропа вступила в сплошной пихтовый и буковый лес с богатым травянистым покровом, и после крутого спуска в 18-45 привела к берегу Лашинсе чуть выше места впадения в неё Аватчары.
Савин выбрал прекрасное место для ночлега под тремя гигантскими пихтами - следы костра показывали, что оно нравилось не только ему.
Сидор со свойственной ему ловкостью, весёлостью и услужливостью взбирается на соседнюю пихту и нарубает нам прекрасный подстил. Киселёв разводит костёр. Фёдор Яковлевич и Сидор отправляются удить рыбу, и "вылавливают" двух мальчишек, которые продают нам с килограмм жирной форели.
Ужин - обед с какао, курицей и форелью получается на славу. Дым, поднимающийся от стоянки рабочих у Аватчары и следы костра, успокаивают нашу совесть, слишком проголодавшуюся, чтобы бояться огня. По предложению Иванова, ложимся не под, а в трёхместную палатку.
Ольга хочет лечь почему-то посредине, но так как никто из нас не вылезает из тёплого мешка, она устраивается с Савиным, а мы сладко засыпаем в тепле, тесноте, но не обиде, имея над головой чёрные, непроницаемые для дождя ветки пихт. Ночи, проведенные под пихтами, относятся к самым счастливым мгновениям нашего похода...
Продолжение следует