Третий Рим. Книга 2. Клон. Ч.-2. Гл. - 1, 2, 3, 4, 5, 6

Реймен

Начало: https://dzen.ru/media/id/5ef6c9e66624e262c74c40eb/tretii-rim-kniga-2-klon-ch1-gl-1-2-3-4-5-6-652fd93f0966b827aa5117a5

Часть 2. Маятник качнулся

Реймен

Глава 1. Генеральная репетиция.

       Весть об установлении коммунистического режима в Италии    мгновенно облетела весь мир.
       Средства массовой информации непрерывно  транслировали и освещали хронику предшествующих этому событий, политтехнологи, обозреватели и всякого рода комментаторы  проводили бурные дискуссии,  астрологи и экстрасенсы предрекали близкий конец света, Ватикан  продавал всем желающим индульгенции. 
       Особенный ажиотаж вызывали имена новых лидеров, что добавляло интриги, а также  их ультрареволюционный образ действий.
       В стране началась национализация,  земля, фабрики и заводы передавались народу, а все олигархи и их приспешники были отправлены  на каторжные работы.
       -  Зашевелились гады! -  подписав  очередной,  принятый парламентом закон, довольно потер руки  возмужавший за эти дни Муссолини.
       Закон предусматривал введение  обязательных общественных работ для всех антисоциальных элементов, включая геев с лесбиянками, а также  проституток и наркоманов,   предусматривая смертную казнь в случае уклонения.
       - А теперь, дуче, нам предстоит серьезно заняться мафией, -  завизировав переданный ему документ, -  благодушно пыхнул трубкой Сталин. - Для этого нужен особый орган. 
       - Корпус краснорубашечников подойдет?  -  развернув конфету, захрустел ею Бенито. - Я его как раз сейчас формирую.
       -  Нет, это должна быть  чрезвычайная комиссия.  В свое время у нас с Лениным была такая.   Отменно работала.
       -  Так давай  ее организуем  Коба! Немедленно! - воспламенился  великий дуче.
       -  Пиши Указ, - подвинул ему лист бумаги  партийный вождь. - И учись, как  бороться с контрреволюцией.
       Спустя час необходимый документ был создан, затем оформлен надлежащим образом и обнародован. Там  в частности  значилось.
       «В целях борьбы с контрреволюционными проявлениями и саботажем на территории Итальянской Республики, в стране организуется Чрезвычайная  комиссия.
….Полномочия комиссии являются особыми, принимаемые   решения  считаются окончательными и  обжалованию не подлежат
А ниже две подписи.
       Далее  на закрытом заседании  ЦК и кабинета министров был утвержден ее состав.
Председателем назначили  Веселова, а членами  Карло с Серджио и его парнями, а также  владельцев пиццерии. В целях поднятия престижа, первому был присвоен чин бригадного генерала, а всем остальным полковников.
       - Мы  с дуче  уверены, что вы успешно справитесь с этой работой, - напутствовал    Веселова Иосиф Виссарионович. - Действуйте  методами Феликса Эдмундовича, их вам преподавали в разведшколе.
       - Слушаюсь, товарищ Сталин! -    преданно глядя на вождя,  рявкнул  тот. - Всех врагов приведем к знаменателю.  Можете не сомневаться!
       - И еще, -  вплотную подойдя к  генералу,   снял вождь с его плеча невидимую пылинку. - Обеспечьте финансированием и возьмите под особый контроль клинику доктора Антори. Он нам еще пригодится.
       -  Но мне больше  не нужно   великих итальянцев, Коба! -  тут же закапризничал    дуче. - Я хочу остаться единственным и неповторимым!
       -  Останешься мой мальчик, -  потрепал его старший товарищ по вихрам. - Это для меня. На будущее.
       Выйдя из кабинета президента, в приемной которого скучали члены его комиссии, Веселов приказал им  подобрать штаб-квартиру рядом с администрацией президента.
К утру был освобожден трехэтажный особняк, принадлежавший в прошлом известному римскому банкиру, на его входе водружена вывеска «Республиканская ЧК», а под ней была выставлена вооруженная охрана.
       Далее состоялось  первое заседание.
       На нем  были определены  стоящие перед карающим мечем революции цели и задачи,  способы и формы их достижения, а также принципы формирования личного состава.
       - Все ясно? - обвел глазами  расположившихся за круглым столом членов комиссии Председатель.
       - Вполне, -  переглянулась  ее русская часть. - Мочить всех в сортире. Это мы умеем.
       - Си, - кивнули итальянцы. -  А мы научимся.
       После этого занялись  подбором кадров.
       К Веселову, по результатам изучения соответствующих досье, были доставлены освобожденные из тюрем  руководители «красных бригад»  Роберто Моранди, Марио Галези и еще пятеро, которые после короткого собеседования были назначены руководителями отделов в наиболее крупных городах и немедленно приступили к их формированию; Жорж  с Тофиком позвонили на родину своему бывшему командиру, согласившемуся за скромное вознаграждение   перебросить на Аппенины роту ветеранов ВДВ прошедших горячие точки, а Вован  по своим каналам  подогнал из Франции тройку русско-язычных хакеров в целях создания  службы электронной разведки.
       Не остались в стороне и итальянские товарищи.
       Старик Серджио призвал  в карающий орган сотню наиболее идейных контрабандистов, а Карло и Луиджи представили    своих сторонников из камморы, недовольных Крестными отцами и пожелавших примкнуть к революции.
       Через пару недель  начальствующий состав ЧК был собран в  центральном офисе.
Для начала бригадный генерал  обратился к присутствующим с вступительной речью, после чего  озвучил стоящие перед ними задачи.
       Подразделению Вована предписывалась  организация контроля телефонных и интернет переговоров  всех Крестных отцов и установление их связей в  государственных структурах, людям Карло агентурно - оперативная  работа  в среде   мафии,  а Серджио - выявление  каналов  контрабанды и наркотрафика.
       Далее, на основании  полученного, планировалось проведение спецопераций силами отряда десантников, возглавляемого  майором Злобиным, под началом которого в свое время служили  Тофик и Вован.
       - Итак, камрады, всем все ясно? - значительно  оглядел соратников  бригадный генерал.
       - Си! Уи! Ясно! - последовал интернациональный ответ, после чего он  удовлетворенно кивнул, - тогда за дело.
       Вслед за этим в стране началась война с мафией,  в которой народ принял сторону Муссолини. В первые две недели спецназ  взял штурмом ее штаб-квартиры  в Риме, Милане и Турине, а затем с привлечением   добровольцев  продолжил  начатое по всей территории.
       Результатом явилось уничтожение  практически всех крестных отцов, за исключением сдавшихся властям или сбежавших в другие страны, возврат  государству колоссальной собственности и активов, а также изгнание из его структур с последующим расстрелом, всех коррумпированных чиновников.
       Освобожденные от поборов промышленность и сельское хозяйство  активно заработали,  страна понемногу стала выходить из кризиса.
       А  в это время, трудясь по ночам (Сталин не изменил своим привычкам), они с дуче  готовили очередной удар, теперь уже по мировому империализму.
       К диктатору  инкогнито были приглашены министры иностранных дел Греции,   Испании и Словнии (там кризис достиг размеров национального бедствия), после чего их государствам были обещаны значительные  льготные кредиты, при условии поддержки политики Италии в Евросоюзе.
       - А в чем она будет заключаться? - поинтересовались те и насторожили уши.
       -  В укреплении  позиций наших  стран и равноправном доступе к финансовым ресурсам, - решительно заявил дуче. - Боши и лягушатники зажрались! Пора поставить их на свое место!
       - Справедливо, - переглянулись  госсекретари и срочно отправились в посольства, обрадовать своих президентов.
       Те, как и ожидалось немедленно дали согласие, скрепленное тайным пактом,   и юный Муссолини, получив сталинское благословение,  вылетел на очередное заседание Европейского совета в Страсбург. Там его встретили с известным интересом (успехи социалистического строительства в Италии впечатляли), и после  вступительной части  дали слово, желая  поближе познакомиться.
       Лучше бы не давали.
       Для начала, взобравшись на трибуну, дуче поздравил всех  с  набирающим обороты кризисом и выразил уверенность в неизбежной кончине империализма.   
       У председателя  Евросоюза Баррозу запотели очки,   а зал впал в ступор.
       Далее, насладившись произведенным эффектом, Муссолини заявил, что  Италия  не намерена больше мириться с несправедливым распределением общего бюджета, львиную долю которого получают Франция с Германией  и призвал делить его поровну.
       - Правильно! - захлопали в ладоши  участники тайного пакта, и их поддержали поляки с   румынами и болгары.
       -  Вот он, глас  обиженных! - заорал маленький диктатор, потрясая кулаками.- Даешь справедливое распределение! Долой бошей и лягушатников!
       После этого в зале возник невообразимый шум, Баррозу с трудом всех успокоил и сделал дуче замечание.
       - Плевать я на тебя хотел! - уцепился тот за борта трибуны и продолжил.
       - В случае отказа вашей камарильи в этом (обвел пронзительным взглядом Меркель   Олланда и Кэмерона), я создам собственный союз и мы примкнем к коммунистическому Китаю!
       Это произвело эффект разорвавшейся бомбы, и все вздрогнули, а премьер Бельгии икнул и сполз  со стула.
       Далее Муссолини  потребовал вынести свое предложение на голосование и, заложив  ручку за борт френча, вернулся на свое место.
       Вслед за этим в зале разгорелись бурные дебаты (Франция с Германией и Англия пожелали исключить Италию из Союза), но большинство стран высказались за голосование.
Как и следовало ожидать, оно прошло не в пользу тайных союзников, после чего разъяренный дуче, укусив за руку попытавшегося его остановить  клерка, снова  прорвался к трибуне
       - Вот значит как?    -  прошипел он  оттуда притихшему залу. - В таком случае я оставляю за собою право на ответный ход! - и гордо выпрямился.
       - Для начала Италия обратится   в Европейский суд, - косо взглянул он на канцлера Меркель, - с иском к    Германии о возврате 120 тонн золота.
       - Какого еще золота? -  затрясла та щеками и выпучила фарфоровые глаза. -  Них ферштеен. 
       - Того самого, что ваш  фюрер   вывез   в 1945-м  из Италии, - дьявольски улыбнулся   Муссолини. - Двадцать тонн  в 1983-м  вы с австрийцами отыскали  и присвоили. Или не так? - впился взглядом в Австрийского президента.
       -Т- так, - прошептал тот и   промокнул платком лоб. - Но позвольте…
       - Не позволю! - завопил дуче и грохнул кулачком   по трибуне. - Я сдеру с вас три шкуры!
       Кстати, -  нашел глазами президента Хорватии, - у вашей страны они сперли примерно столько же. - Делайте выводы.
       Тот кивнул и,  с ненавистью взглянув на Меркель, стал что-то записывать.
Затем коварный Бенито в полной тишине неспешно сошел с трибуны  и направился к английскому премьеру.
       - Я сделал как договорились, -  многозначительно сказал он, похлопав того по плечу. - Аривидерчи!
       -  Теперь  ясно, - зашептались другие главы государств. -  За всем этим стоит Англия.
       Внеся таким образом новый  разлад в  европейский стан, достойный ученик «отца народов», поручил своему послу немедленно вчинить соответствующий иск, после чего вернулся на Аппенины продолжать  начатое дело.
       А в Туманном Альбионе за всем этим с нетерпением следил, ожидая своего часа, Борис Абрамович. Он уже давно подготовил все необходимые списки, включив туда не только беглых   олигархов из России (таких оказалось 25), но и  имеющих  там недвижимость и зарубежные  счета  отечественных чиновников  и теперь  мучился бездействием.
       К тому же его, словно улей с медом, со всех сторон донимали всяческие грабители.
       Бывшая жена  (стерва) все-таки оттягала через суд изрядные алименты на красивую жизнь, а заодно и особняк  в Суррее, в связи с чем  Березовский вынужден был переселиться в другой, более скромный; несколько бывших коллег по бизнесу требовали возврата долгов, прозрачно намекая, что в противном случае оторвут ему голову; а коварные французы  учинили уголовное преследование несчастного, обвинив    в отмывании преступно нажитых средств на своей  территории.
        Борис Абрамович активно отбивался от  всех, как собака от блох, моля Господа послать ему снисхождение.
        И был услышан.
        В один из  тихих  летних вечеров, когда нервно озираясь по сторонам, человек Мира в одиночестве прогуливался  по своему парку (за каждым деревом стояло по охраннику), к нему с поклоном подошел  подстригавший клумбу садовник.   
       - Мальчик вырос из штанишек, сэр, -  тихо  произнес он и  выжидательно уставился на олигарха. 
       -  Какой еще маль..?! - недовольно начал тот и подавился словом.
       - Это точно? -  прошептал он вслед за этим и  испуганно оглянулся
       - Точнее не бывает, - кивнул слуга. - Отзыв.
       - М-мы сошьем ему новые, - сглотнул слюну  олигарх. - Вы давно у меня работаете?
       -  Нанят три месяца назад, сэр, - почтительно ответил садовник. - Где мы можем переговорить? И щелкнул  ножницами.
       Спустя десять минут они сидели в  рабочем кабинете, и  слуга внимательно просматривал списки.
       - Неплохо для начала, - сказал он, - а теперь слушайте, что вам просили передать. Оттуда.
       - Я весь внимание, -  шмыгнул носом    Борис Абрамович и  напрягся.
       -  Вот счет, куда должны поступать все  деньги от спонсоров, - протянул  хозяину  посланник  листок бумаги. - Так что начинайте   их обход   и предлагайте делать взносы.
       - А если кто откажется?
       - Передайте, что у нас длинные руки, и назовите их мне. С такими проведут воспитательную беседу.
       -  Так наши люди уже и здесь? - довольно потирая руки, наклонился к собеседнику  Березовский.
       -  Да, кивнул тот. - Кстати, вам привет от  генерала Веселова.
       -  Он уже генерал?!  -  зачмокал губами Борис Абрамович и изобразил восторг.  А про себя подумал, -  растет сволочь.
       - Ну, я пойду  стричь газоны, сэр, - поднялся вслед за этим садовник и, попрощавшись, вышел из кабинета.
       - А я  наших баранов, -  захихикал человек Мира и потянулся за телефоном.
       Для начала он  поручил разыскать своим секьюрити,  не так давно сбежавших из России и умыкнувших оттуда изрядное количество бюджетных миллиардов, неких Кузнецова и Донских, получивших пристанище  в Туманном Альбионе.
       Первый был экс-министром Подмосковья, а второй крупным чиновником в «Минсельхозе».
       Выбор был не случайным.  В отличие от старой когорты олигархов, типа его самого, Гусинского и  Невзлина, нувориши были еще не пуганными, открыто наслаждались прелестями  западной жизни и  особо не прятались.
       Кроме того, заранее желая спровоцировать их на отказ,  хитрый Борис Абрамович хотел убить двух зайцев: проверить действительно ли у Кобы и Бенито настолько длинные руки, чтобы   поставить тех на место, а если это так, шантажировать всех   остальных, поименованных в списке.
       Впрочем, беспокоился он зря.  Став председателем итальянской ЧК, Веселов с благословения  вождей  установил контакт с ирландскими экстремистами и   договорился о взаимовыгодном сотрудничестве.
       Их боевикам при необходимости предоставлялось политическое убежище на Аппенинах,  а руководство ИРА*  брало на себя обязательства выполнять некоторые «деликатные» поручения чекистов в Соединенном королевстве.
       Спустя пару дней  баловней судьбы установили, и Борис Абрамович договорился с ними о  деловых встречах.
       Общение состоялось  в местах обитания беглецов, каковыми являлись помпезный особняк и  шикарная вилла, но взаимопонимания стороны не нашли -  воры наотрез отказались помочь делу революции.
       - Ну что же, - сказал им на прощание  ветеран эмиграции, - за последствия я не отвечаю. И удалился.
       А через неделю британская пресса запестрела сообщениями о чрезвычайном происшествии.
       Неизвестные хулиганы  напали на двух выходцев из России  и  переломали им ноги.
       -То-то же, - просматривая свежий номер «Таймс», - довольно ухмыльнулся человек Мира и, приказав купить две пары  костылей,  отправился навестить тех в больнице.
 Вскоре на уже упоминавшийся счет капнули первые миллионы, а Борис Абрамович отправился  на встречу с Гусинским.
       После сделанного предложения, тот запаниковал (старый приятель разъяснил последствия отказа), а когда тот продемонстрировал  изгнаннику еще и сделанное на Аппенинах  грозное фото, бывший  медиа магнат едва не описался.
       - ОН правда есть? -  выпучив глаза, наклонился   к тайному посланнику.
       -  Можешь не сомневаться! - прокаркал тот. -  Ты меня знаешь!
       -  З-знаю, - дрожащим голосом проблеял  олигарх, извлекая   чековую книжку.  -Сколько?
       -  Пятьсот миллионов! - оскалился посланник. - И это только по старой дружбе!
       -  Сколько?! - всплеснул  тот руками  и простонал, - это немыслимо.
       -  Зато ты сохранишь  голову  - задумчиво произнес гость. - Ногами тут не отделаться.
       Вслед за этим в списке возник третий спонсор,  а затем дело пошло как по маслу.
       Единственным, кто не понял момента, оказался Абрамович.
       - Имел я вас всех, - сказал он  Березовскому, когда тот посетил тезку на борту зашедшей в Портсмуд самой большой в мире яхты. - Так и передай своим клоунам.
       - Обязательно   передам, - сардонически улыбнулся  человек Мира. - Жаль мне тебя, Рома.
       Спустя неделю  в каюте яхты  произошел взрыв, и контуженного владельца «Челси» увезли в больницу.
       - Что и следовало доказать, -  слушая вечерние новости по ТV, на радостях высосал бокал хенесси  Борис Абрамович. - Теперь,  гнусный поц, тариф будет поднят вдвое! 
       А еще через пару дней, навестивший его в кабинете  садовник  сообщил, что Центр весьма доволен проделанной работой и  Платон Еленин*   награжден высшим орденом Италии - «За заслуги».
       Докатились слухи  об успехах коммунистического движения в Европе и до  демократически развивающейся  России.
       Сначала им не придали особого внимания  (одни усиленно обогащались, а вторые,   выражали недовольство), но потом слухи стали расползаться по стране  и по всякому интерпретироваться.
       Власти называли их домыслами и очередными  происками  американского госдепа,   телеведущие Сванидзе  с Познером и правозащитники, сразу же заговорили об очередных зверствах сталинизма, а коммунисты Зюганова  решили  возродить новую форму пролетарской борьбы, именуемую маевкой.
       Поскольку митинги и шествия были чреваты, их планировалось  учинять на природе, под видом народных гуляний,   сопровождаемых пением  революционных песен,    и битием выявленных провокаторов.
       - Это будет достойный ответ на  ущемление наших прав! - потрясал мозолистыми кулаками патриарх Партии. - Все на пролетарские маевки! 
       В один из таких дней, замордованный  управлением страной в ручном режиме, коррупцией  своего окружения и протестными настроениями масс, Владимир Владимирович Путин,  совершал утренний моцион в бассейне.
       Предшествующая  ему ночь (как и Сталин, он любил трудиться в это время суток), была как обычно  тяжелой и изматывающей.
       Сонный  Медведев  нудил о спаде  в экономике и просил  за бывшего министра обороны Смердюкова, объясняя, что  нельзя сажать столь эффективного менеджера; глава Счетной палаты   Степашин, зевая,  монотонно докладывал об очередных десятках миллиардах, уворованных  в Глонасс,  Росэнерго, и на олимпийских объектах в Сочи; а юный вице-премьер  Дворкович честно пуча библейские глаза  объяснял, что передать в доверительное управление энергосистемы Северного Кавказа  корейцам,    он хотел без злого умысла.
       - С кем приходится работать? - прозрачно глядя на  них, думало первое лицо государства. - Кругом одни дилетанты,  мошенники и   воры.
       А примерно в час ночи в кабинет скользнул  уставший от игры в бильярд пресс-секретарь Песков и зашептал на ухо, что приехала Скрынник с детьми,  молящая о доступе к телу.
       -  Почему с детьми? -  уставился на него Путин и кивнул докладчикам, -  свободны.
       -  Не иначе будет жаловаться на Бастрыкина и просить материнский капитал, -  провел тот  глазами выходящих. - Вон их у нее сколько.
       -  Так  пусть Бастрыкин и даст, - недовольно пробурчал Владимир Владимирович. - Почему я должен  всем заниматься  лично?
       В третьем часу ночи президентский  кортеж всплескивая мигалками,  пронесся по Рублево-Успенскому  шоссе в   загородную резиденцию Ново-Огорево, рабочее время закончилось.

       …Наплававшись вволю, президент проследовал в смежную с бассейном личную столовую  и уселся за изыскано сервированный стол, немного подкрепиться. А заодно включил  телевизор,  что делал весьма редко.
       На экране возникло лицо  известного тележурналиста, сообщавшего об успехах  социалистического строительства в Италии и дебатирующего с находящимся в Риме «собственным корреспондентом».
       - Интересно, - отправляя в рот очередную порцию овсянки и запивая ее   молоком, пробормотал  гарант конституции и прибавил громкости.
       Далее  комментатор сообщил о скандале в Европарламенте, учиненным новым лидером Италии неким Муссолини, а спецкор из Рима показал соответствующую картинку.
       - Это ж надо, что творится, - утирая салфеткой губы, подумал президент. - Такие события, а я не знаю.
       Вслед за этим Владимир Владимирович учинил разнос затребованному прямо в столовую  Пескову (тот стал мямлить что-то невнятное),   и приказал   вызвать к его приезду в Кремль  министра иностранных дел и начальника Генерального штаба.
       Спустя час  государственные мужи сидели перед  единоначальником  и ели того глазами.
       - Почему о столь значимых событиях в Италии я узнаю из «ящика», как последний лох? - спросил по простонародному президент,   забарабанив по столу пальцами, что было признаком крайнего раздражения.
       - Давай ты, - шепнул  главному дипломату генерал и пнул того под столом ботинком -Это внешнеполитическая проблема.
       - Сообщаю, Владимир Владимирович, - сделал Лавров значительное лицо. - Это все соответствует действительности.
       -  А где вы были раньше и почему не докладывали? Отвечайте.
       - Я информировал Дмитрия Анатольевича, -  вспотел дипломат. - А он только посмеялся.
       - Вот гребаный медвед, -  подумал президент. - Опять все решать мне. И  пробубнил,  -  излагайте, я  слушаю.
       Далее Лавров  пространно сообщил о том, что Путин уже слышал от комментатора, и посетовал на недостаточность дипломатических позиций на Апеннинах.
       - У вас  там послов, атташе и консулов как собак нерезанных! - повысил голос гарант. - Чем занимаются?!
       -  Биз.. -  начал министр  но тут же одумался, - дипломатией.
       -  Завтра  чтоб здесь лежал полный  меморандум  по Италии, - ткнул пальцем в  стол  президент. - Свободен!
       - Коммерсанты, мать вашу, - хмыкнул, когда министр просеменил за дверь. - Кроме котировок акций и курса доллара ни  хрена не знают.
       - Так, ну а как по  линии ГРУ*? - обратился  к  генералу  президент. - Что докладывает  военная  резидентура.
       - А ее нету, - пожал плечами недавно назначенный  на должность начальник Генштаба. - Разогнал  бывший министр Смердюков.  Формируем новую.
       -  Сегодня же завершить и завтра мне на стол  подробную справку, - прошипел президент. - Выполняйте!
       К следующей ночи все необходимое было получено (скооперировавшись вместе, МИД с Генштабом купили  необходимую информацию у Моссада*), и Путин ознакомился с содержанием.
       - Уму непостижимо, - перевернув последний лист,  почесал   затылок. - Чертовщина какая-то.  И   пригласил к себе   патриархов Думы   Жириновского с Зюгановым.
       Первый  в некотором роде был прорицатель, и когда не валял дурака, весьма точно выдавал политические прогнозы, а  второй всегда знал больше других, но благоразумно помалкивал.
       Спустя непродолжительное время политические антагонисты прибыли  и были препровождены в главный кабинет  государства.
       Далее последовали взаимные приветствия, гостям предложили сесть, и  они с видом пойнтеров  воззрились на Хозяина.  Официально считаясь оппозицией, оба были давно прикормлены,  пользовались благами высших сановников    и  исправно их отрабатывали.
       - Что вы можете сказать по поводу событий в Италии? -  спросил Путин первым Жириновского, что весьма не понравилось Зюганову, и тот нахмурился.
       -  Все  это лажа, Владимир Владимирович! -  заорал  друг Хусейна.- Происки американского госдепа!
       -  Спокойнее и конкретно, - чуть прищурилось первое лицо. - Не забывайте, вы не на дебатах  в Думе.
       - Виноват, - сбавил тон  либеральный демократ. - Я имел в виду, что это неправда.
       -  Поясните почему? Мне интересно.
       -  Экономика Италии в упадке - это раз, - загнул палец Владимир Вольфович, - коммунистов там практически нет - это два  (загнул второй), - а Муссолини и Сталин давно  сгнили  - три, - вставил меж двух третий и поднес кукиш к носу  пламенного марксиста.
       - Убью гад! -  вскинулся  тот. - Не трожь товарища Сталина!   
       - А-атставить! - по - полковничьи гаркнул  президент. - Лишу  привилегий!
       Едва не начавшиеся дебаты улеглись, и все вернулись в правовое русло.
       - Теперь Геннадий Андреевич вы, - чуть развернулся в кресле гарант Конституции. - Что можете сказать по данному вопросу?
       -  Я могу сказать многое, -    прогудел в ответ лидер КПРФ.   - Во-первых не слушайте этого маразматика (с ненавистью взглянул на Жириновского), он как всегда  путает грешное с праведным, а во-вторых в Италии  налицо победа социализма. И это факт, какие бы бараны что не говорили.
       - Сам баран! - дернулся в кресле вождь ЛДПР. - Господин президент, оградите меня от оскорблений!
       - Прошу выбирать парламентские выражения, - сделал  тот коммунисту замечание. -Дальше.
       - Недавно из Рима  вернулся наш товарищ, мы посылали его туда инкогнито и подтвердил все, что пишет зарубежная пресса.
       -  И кто это? - прозрачно взглянул президент на Зюганова. -  Назовите фамилию.
-  Харитонов, -  последовал ответ. -  Наш ветеран партии.
       -  Так он же ярый сталинист! -  снова завопил либеральный демократ. - Этой сволочи нельзя верить!
       -  Сделайте  и ему замечание, - набычился Зюганов. - Я не потерплю оскорблений!
       - Делаю, -  отрешенно сказал гарант (он обдумывал план дальнейших действий). 
       То, что происходило на Апеннинах,  являлось нежелательным и играло на руку протестным настроениям.  Зюганова он не опасался, тот в свое время мог взять власть, но предпочел уступить ее Ельцину, оппозиции в стране не было, но  руку следовало держать на пульсе. Так  в свое время  учили в Высшей школе КГБ, и эти знания президента еще не подводили.
       - Значит так, -  снова вернулся он мыслями к  объективной реальности.  -  Вы, Геннадий Андреевич, свяжетесь по своим каналам с итальянскими коллегами и навестите их так сказать, по линии обмена опытом. А заодно выясните, кто на самом деле эти Сталин и Муссолини, а также каковы их дальнейшие планы.
       - Правильно! - тут же прокаркал  со своего места Жириновский. -  И  пусть не вздумают заняться экспортом революции, иначе мы их  утопим в Средиземном море! Однозначно!    После чего скукужился  (президент смотрел на него по - чекистски).
       - Виноват, - блудливо забегал   по кабинету глазами. - Я больше не буду.
       - Не надо, - релаксировался взгляд в демократический. - Вы лишены финансирования. На полгода.
       - Кхе-кхе-кхе, - довольно закудахтал коммунист. - Ну что, допрыгался, сын юриста?
       - Кстати, Владимир Владимирович, - обратился он к президенту. -   Несколько лет назад ко мне в Москву приезжал бывший лидер коммунистов Италии Дилиберто. И слезно просил  перевезти тело Ленина в Рим, для сохранности.  Я, естественно, отказал. - Нет ли тут какой связи?
       - Просил тело? -   Интересно, - почесал гарант нос. - И кивнул обоим, - можете быть свободны.
       Когда за партийными бонзами закрылась дверь, Путин приказал к себе никого не пускать и стал расхаживать по кабинету.
       Обладая профессиональной способностью вычленять из полученной информации главное, а также экстраполировать его и принимать решения, он весьма заинтересовался последним сообщением Зюганова  и стал размышлять над этим.
       Затем подошел к  выходящему во внутренний двор одному из окон, за которым внизу ритмично шагал кремлевский караул, следуя на очередную смену к Вечному огню и мавзолею.
       - Словно близнецы, все на одно лицо, -  мелькнула в голове мысль, и там заработали временные связи.
        Потом  чекист (а их бывших не бывает), связал воедино  итальянские события с их лидерами, последнюю фразу Зюганова и  посыл мозга, после чего  быстро направился к столу и снял трубку правительственной связи.
       -  Здравия желаю, Владимир Владимирович! - бодро ответила она. И часто задышала, - чего прикажите?   
       -  Быстро ко мне. Одна нога здесь, другая там, -  сказал  президент и отключился.
       Через десять минут секретарь-референт доложил о прибытии директора ФСБ,    и  гарант  кивнул головой, - запускайте.
       Вслед за этим тот  материализовался в дверях и, быстро просеменив к  столу, трепетно пожал протянутую руку.
       - Присаживайтесь, - взглянули на генерала добрые  глаза. - Как идут дела  в Конторе?
       -  Работаем, - подался вперед главный чекист. - Мочим, так сказать, врагов народа.
       - Что там с этим  отставником из ГРУ Квачковым ? - прищурился президент. - Я слышал, ему впаяли  тринадцать лет. Не много?
       - В самый раз, - сжал губы  директор ФСБ, - он  подлец, хотел поднять мятеж и даже нашел трех  сторонников. С арбалетами
       - М-да,-  пожевало губами  высшее лицо. - Тогда пусть немного посидит.  Ну а что нового с бандерлогами*?
       - Это целая шпионская сеть ЦРУ, -  оглянувшись по сторонам, прошептал  Бортников. - Жопой чувствую.  Удальцов с Подвальным  мелкие сошки.
       -  В таком случае активизируйте работу и найдите крупных.
       -  Слушаюсь, -  последовал ответ. -  Будет сделано.
       -  А теперь о главном, - вперил прозрачный взгляд в директора президент. - Что вам известно о клонировании?
       -  Это когда англичане  из клетки  воспроизвели овцу?
       -  Ну да. И назвали ее Долли.
       -  Для нас это семечки, - пожал плечами генерал. - Мои  парни   могут сделать не только овцу. А даже любому козью морду. 
       - А  как  вы относитесь к тому, что в Италии  появились   Сталин и Бенито Муссолини? Оперативная оценка?
       -  Вы думаете..?! - выпучил генерал глаза. И  сглотнул слюну.   - Такого     не может быть …
       -  Есть много в этом мире друг Горацио…-  мистически продекламировал президент и значительно поднял вверх палец. - Это из Шекспира.
       - П-понял, -  дернул кадыком директор. -  Мои действия?
       - Вместе с начальником ФСО,* негласно проверьте  целостность останков Иосифа Виссарионовича. Да и Ильича, на всякий случай. И никому ни гу-гу. Доложите мне лично.
       - Слушаюсь, - принял вертикальную позу директор. - Разрешите выполнять?
       В ответ последовал начальственный кивок, и тот с  видом сомнамбулы*  последовал к двери.   
       А спустя  сутки, потея   и заикаясь,  оба генерала  докладывали первому лицу, что останки отца народов похищены. Неизвестными.
       -  А Ильич? - пронзил тот их  взглядом, - чего молчите?!
       -  На месте, - потупился  начальник ФСО. - Его видно не успели.
       Далее последовала непередаваемая игра слов и  выражений (Владимир Владимирович перешел на оперативный сленг), и генералы  почувствовали себя лейтенантами, как в далекой юности.
       - Кирдык лампасам, - подумали они. -  А так хорошо все начиналось.
       Однако президент был в душе добрый человек и своих никогда не сдавал, особенно однокашников по Высшей школе.
       - Ладно, забыли, - пробурчал он. - Будете реабилитироваться.
       -  Все что угодно! Клянусь! -   хлюпнул носом главный чекист, а начальник ФСО  размашисто перекрестился.    
       - Для начала найдите мне, кто за этим стоит, - нахмурившись, засопел  гарант. - Урою суку!
       - Найдем, - затрясли головами  силовики,  быстро записывая.
       -  Затем напрягите своих  в загранрезидентурах и здесь. Мне нужно знать все про Сталина и Муссолини.  Действительно ли они воскресли  и  каким образом. 
       -  Ни дай Бог, - покрылся мурашками главный чекист, а у высшего охранника  отпала челюсть.
       - А теперь идите, -  нахохлившись,  закончил президент. - Второй ошибки не прощу. Свободны.
       Оставшись один, он некоторое время барабанил пальцами по столу, а потом  занялся государственными делами.
       Между тем, вернувшись в свои ведомства, оба генерала занялись «избиением младенцев».
       Непосредственные виновники, отвечавшие за обеспечение государственной безопасности Кремля были сняты с должностей и разжалованы до сержантов, а опосредованные отправлены в Чечню и на Ближний Восток в бессрочную командировку.
       Далее была  учинена  межведомственная оперативная разработка с кодовым названием «Багдадский вор»,  и на столицу опустилась  невидимая   сеть сыска.
       Через неделю в  поле зрения  агентуры и технических средств попал уже известный читателю Рафик Акперов (после удачно проведенной операции он стал искать  клиентов на покупку мощей Ивана Грозного),  которого   тут же  навестили «маски-шоу»,    с комфортом доставившие его на Лубянку. 
       Там, в застенках, несчастного уже ждали оба генерала  и  детектор лжи, по научному именуемый «полиграфом».
       - Ну что, генацвале, попался? -  вкрадчиво поинтересовался  директор ФСБ,   а начальник ФСО врезал Рафику по морде и заорал, - признавайся сука!
       Испорченный тлетворным влиянием  цивилизации, в прошлом гордый сын гор, тут же обделался и,  пуская сопли,  завопил, что во всем виноват Оборзеев.
       - Говори, кто он такой, быстро! -  грохнул кулаком по столу охранник, а интеллигентный директор чуть  поморщился, - Женя, это недемократично.
       - Зато дешево, надежно и практично! - голосом  Папанова скаламбурил генерал и довольно загоготал, - ну что, лишенец, поедем к шефу?!
       К «шефу» Рафику не хотелось, и он, путаясь в словах, тут же выложил все, что знал  о подельнике.
       - Хорошая свинья для Лаврова, - довольно переглянулись «рыцари плаща и кинжала». -Не все нам бедным отдуваться.
       - Спустя сутки  Оборзеева  под охраной доставили  срочным бортом из Соединенного королевства,  и  в том же составе  состоялась очередная встреча.
       Вначале, ссылаясь на дипломатический иммунитет Шурик попытался отпираться, но    «Женя» снова выступил в качестве полиграфа, после чего все стало на свои места.
       - Так говоришь, - это был заказ Березовского? -  вытирая  кулак вафельным полотенцем, благодушно поинтересовался  генерал-охранник.
       -  Ефо, - прошепелявил разбитыми губами  дипломат, - чефтное флово.   
       - И за сколько вы продали священную реликвию этому наймиту? -  холодно блеснул очками  директор ФСБ. - Назовите сумму.
       - Фа пятьфот тыфяч бвитанских фунтов, - тут же занизил  вдвое полученное   Оборзеев и  заныл. - Профтите, я больфе не  буду.
       - Естественно не будешь, - разглядывая его как лягушку, прогудел  охранный генерал. - В «Черном лебеде»* реликвий нету. 
       -  Это точно, - поддержал  его коллега по цеху. - А для чего Березовскому были нужны мощи?
       - Он  не фказал,   -  придя в ужас от грозящих перспектив, едва не лишился сознания Шурик. И завопил,  - мой папа дафт вам по миллиону кадому, только пофядите! 
Но, как известно, в российских спецслужбах денег не берут, и изменника отправили в  камеру.
       - Ну, что? - закурив сигарету, с чувством выполненного долга, выдул вверх струйку дыма  начальник президентской охраны. - Прошлепали вы Березовского. Пойдем, «обрадуем» шефа.
       - Пойдем, - вздохнул главный чекист, представив, что будет, и они  пошлепали к железной  двери.
       Известие о том, кто спланировал и организовал столь кощунственную акцию, вызвало у первого лица неудержимый  приступ гнева.
       Самыми мягкими словами, которые услышали  главные охранители, были «мудаки» и «дегенераты».
       Но потом оно вспомнило, что является гарантом демократии и заорало, - пошли вон засранцы! -  а когда генералы едва не сбив друг друга выскочили из кабинета,  предалось логическим размышлениям.
       Вывод был один:  коварный сын Моисея  желает узурпировать власть в стране,  используя   воссозданного  им   «отца народов».
       А поскольку в условиях растущего недовольства  имя  кровавого тирана   набирало все большую популярность, о чем  свидетельствовали социологические опросы,  доклады спецслужб и  регулярно проводящиеся на телевидении  бурные  дебаты, все приобретало реальный смысл, что вызвало у гаранта  сильные опасения.
       В душе, как все воспитанники  учебного заведения имени «железного Феликса», Владимир Владимирович был сталинистом, исповедовал те же идеи и ценности,  и стоял на платформе авторитаризма.
       Но вознесенный на Олимп власти  ныне почившим  в бозе  «главным демократом», умело скрывал свои взгляды  и понемногу (как учили)  избавлялся от оставленного ему  бывшим самодержцем окружения. Оно исподволь заменялось  на  бывших сослуживцев, занявших ключевые посты в силовых структурах и правительстве, а для  ублажения доверчивых идиотов, был оставлен парламент с  тусующимися там лицедеями, громко именующими себя партиями,  якобы представляющимися волю электората.
        Оставшиеся за бортом младо реформаторы типа Явлинского,  Немцова, Рыжкова и еже с ними, сразу же  усмотрели в этом надвигающийся Гулаг  и принялись было строить оппозицию, но чекисты быстро сделали  им  «легкий крик на лужайке», после чего  тем осталось только блеять.
        Далее  была учинена опричнина (на официальном языке вертикаль власти),   экс-опера  зачистили практически всех ельцинских капиталистов,   обратив в свою  пользу  умыкнутое теми у народа,  а ему на откуп  оставили  пару десятков  выступавших в качестве громоотводов, карманных  олигархов.
        Время от времени  в отношении  последних   учинялась порфироносная охота, после чего (за редкими исключениями) те отпускались  на дожитие за границу, а неправедно нажитое переходило в надежные руки.
        Но, как известно, количество неизбежно переходит в качество.
        Со временем аппетиты новой «вертикали» стали расти,  на ее ветвях буйно расцвела коррупция,  а электорат стал выражать недовольство опричниной.
Проявив мудрость, президент разбавил ее всякого рода коммерсантами (мол выходцы из народа), а премьером назначил  некого Медведева, в качестве прокладки.
        Но стало еще хуже.
        Чекисты гражданского шпака не признали  и всячески   игнорировали, министры от бизнеса  тоже (они немедленно  занялись  распилами бюджета  и откатами),   в связи с чем тому осталось только сотрясать воздух и многозначительно надувать щеки. Для солидности.
        - Дима, ну соберись, - отечески наставлял  второе лицо государства президент, когда они оставались вместе. -  Ты же премьер. Яви политическую волю.
        - Боюсь, - шептал тот  в ответ. - Меня  прибьют или закажут. Не  те, так  другие.
        - Пока  ты со мной - нет, - прозрачно глядел на него гарант. - Ну-ну, только не надо плакать.
        После таких бесед  Медведев являл на телеэкранах  то, что требовал президент и озвучивал очередную программу, затем она с треском проваливалась, а демократическая общественность бурно негодовала.
       - М-да, - саботируют Диму, суки, -  думал  в ночные часы бдения президент, после чего  демонстрировал свою. Повсеместно принимавшуюся «на  ура» и с трепетом.
После этого  железная вертикаль  со скрипом напрягалась, и летели начальственные головы (избирательно, своих президент не сдавал,  это   претило корпоративным интересам), электорату чуть-чуть падало в кормушку, и он восторженно орал «бис!» голосом пролетариев с Уралвагонзавода.
Вот и сейчас в стране зачинались шумные процессы в отношении очередных двух, теперь уже в ранге министров, из Думы изгнали пяток  назначенных для заклания депутатов, и  страна бурно рукоплескала, - хлеба и зрелищ!
       - Будет тебе белка, будет и свисток, - слушая  хвалебные оды в свой адрес,   хитро щурился президент. И принимал в Кремле ходоков.  Как Ленин.
В то же время, будучи умным и  прозорливым (в советских спецслужбах дураков не держали), он отлично понимал,  что нужны кардинальные перемены.
А с теми,  кто сейчас стоял у трона, они были невозможны.
       Питерская команда превратилась в стаю и жила по своим законам,  а некоторые, вроде Кудрина уже начинали  тявкать, что вызывало подозрения.
       И полуфантастическая новость в отношении Сталина была как нельзя кстати. В случае ее подтверждения, Мир ожидали новые   потрясения. Да такие, что дух захватывало. 
       - А Россию? (президент беспокойно заерзал в кресле).
       - То, что   тиран  пожелает вернуться на родину, однозначно. Но в качестве кого? Союзником беглого олигарха? Исключено. Скорее всего, он объявит себя  мессией.
       -  И что тогда? - вопросил напряженно работающий ум.
       - Нам всем кранты, - ответил  ему президент, и по спортивному телу пробежали холодные мурашки. 
       Он представил столыпинские вагоны, набитые  его «командой» и всеми теми, кто жировал на остатках Империи,  вологодские конвои  с их демократическим «шаг вправо, шаг влево конвой стреляет без предупреждения!», и  даже себя  (на чем оборвал воображение).   
       - Нет, мы пойдем другой дорогой, другой дорогой надо идти, - всплыл из глубин мозга  известный ленинский постулат, и  Владимир Владимирович встрепенулся, - точно!
       Вслед за этим его мыслительный аппарат  привычно сверстал план действий  и выдал  энергетический посыл, - «за дело», а рука выполнила первую команду и решительно потянулась к кнопке вызова референта. 
       - Пригласите ко мне Зюганова, -  наклонился он к пульту связи. -  Для беседы. 
       Спустя  час (задержали пробки),  встревоженный лидер КПРФ снова сидел перед президентом. 
       Искушенный в политической борьбе и  придворных интригах, Геннадий Андреевич чувствовал, что назревает что-то серьезное.
       - Значит так, - начал хозяин кабинета, выдержав  длинную паузу. -  Из надежных источников мне стало известно,  что тот, к кому вы летите, действительно Сталин.
       - Н-не может быть, -  заикаясь прошептал  коммунист  и тяжело заворочал шеей.   
- Еще как может, -  ответил президент и набулькал тому стакан боржома. - Выпейте.
       Цокая зубами о край, Геннадий Андреевич  высосал  содержимое и попытался запихнуть стакан в карман (от растерянности).
       - А я вижу, вы не особо рады, - отдайте посуду.
       - В - виноват, -  выполнил тот просьбу и просипел, - почему же?
       - Не вижу на лице восторга, - откинулся в кресле гарант, после чего Зюганов немедленно изобразил. То, что требовали.
       - Вот так  лучше, - благосклонно кивнуло  первое лицо. - А теперь слушайте коррективы.  При встрече с Иосифом Виссарионовичем выскажите ему мое глубочайшее почтение.
      -  А мо-е? - заплетаясь языком, протянул  Зюганов (он все еще был  под впечатлением).
      - И ваше тоже. Далее заверите вождя  в моей искренней лояльности  и предложите встретиться. Инкогнито и на нейтральной территории.
      - А если он не согласится? - сказа Зюганов с опаской,  -  это же сам Сталин. И трепетно возвел глаза к небу.
      - Нужно, что б согласился. Подумайте над этим. Кто у нас лидер  партии  коммунистов, вы или я?
      -  Я, - с безысходность ответил  Геннадий Андреевич, после чего  со всхлипом втянул в себя воздух.
      - Ну, тогда формируйте делегацию и, как говорится,  в добрый путь, - напутствовал его президент, затем последовало дружеское рукопожатие, и    лидер  зашаркал ногами к выходу...

Глава 2. Ходоки у Сталина

Президентский  «Ил», ровно гудя турбинами, величаво  парил над европейским континентом.
       Под крылом проплывали страны НАТО, в раскошном салоне уютно расположились члены делегации.
       Свой личный самолет гарант выделил марксистам,  дабы  в очередной раз продемонстрировать свою демократичность (в России все партии имеют равный доступ к благам), а заодно подчеркнуть  значимость предпринимаемой  ими миссии.
Визит Зюганова  к коммунистическим лидерам Италии должен был вызвать немалую шумиху в прессе, создать международную интригу и изрядно попортить кровь   западному  истеблишменту.
       Помимо Геннадия Андреевича, возглавляющего делегацию, в ее состав  входили два его заместителя,  близкий друг и соратник  - полковник ФСБ  Николай  Харитонов, а также  пара древних ветеранов, служивших в личной охране отца народов в начале 50-х. 
      Заместители с Харитоновым, вольготно развалившись на кожаных диванах  и гордые важностью предстоящего, неспешно потягивали президентский «мартель», который  вместе с различными деликатесами исправно доставляла из служебного салона длинноногая стюардесса,  старички-ветераны пробавлялись фруктовым соком и вспоминали славные времена Гулага,   а главный коммунист  пялился  в   иллюминатор  и лихорадочно соображал, во что это все  может вылиться.
       Договоренность о встрече  с итальянскими лидерами   была достигнута через российское посольство в Риме, и оттуда даже поступил соответствующий протокол, но на душе у Геннадия Андреевича скребли кошки.
       И к тому были  веские причины.
       Руководимая им партия  отказалась практически от всех революционных постулатов, поставив своей целью возрождение «обновленного социализма», признавала капитализм и сотрудничала с новой властью.
А все это противоречило теории марксизма и могло не понравиться коммунистическим  диктаторам.
       - Как бы они нас того, не поставили к стенке, - подумал Геннадий Андреевич и потребовал  у стюардессы  водки с икрой,  для успокоения нервов.
       Затем последовал  глубокий  расслабляющий  сон,  прервавшийся спустя час мягкой посадкой.
       Когда самолет зарулил на стоянку и свист турбин стих, делегация поочередно возникла на верхней площадке трапа и  величаво спустилась вниз, где была встречена лично послом, прикатившим на двух  шикарных лимузинах.
       - С благополучным  прибытием, -  изобразил он дипломатическую улыбку, - прошу, - и указал на предупредительно  распахнутые водителями двери.
       Коммунисты солидно погрузились в автомобили, и те, трепеща российскими триколорами на капотах,  выехали с территории аэропорта.
       - В протоколе нет никаких изменений? -  разглядывая в стекло Вечный город, поинтересовался у посла  глава делегации.
       - Нет, все по плану, - ответил тот. - Встреча завтра в 10.00  в президентских апартаментах.
       -  А вы Их лично  видели? - покосился  на него Зюганов.   - Этих самых лидеров.
       -  Президента дважды, -  кивнул тот. -  Во время аудиенций.
       - А второго? - почему-то шепотом спросил  лидер КПРФ.- Который Иосиф Виссарионович?
       -  Он не бывает на дипломатических приемах, - вздохнул посол. - Весьма загадочная личность.
       -   М-да, - пожевал губами  партийный босс. - Час от часу не легче.
       Достигнув центра города, кавалькада выкатила  на помпезную  виа Гаэта, где в шикарной вилле, именуемой Абамелек, располагалось российское посольство.
Оно занимало тридцать три  гектара, на которых помимо административных зданий  находились школа, больница, театр, спорткомплекс и даже церковь.
       - Да здесь у вас  просто капиталистический  Эдем! -  удивленно поцокал языком  лидер   КПРФ, а сидевший рядом  Харитонов пробурчал, - жируют на горбу пролетариата,  гады.
       Далее все вышли из машин и проследовали к главному зданию, внутренний интерьер которого впечатлял фламандскими гобеленами и муранским стеклом, а также императорским залом со скульптурами  Афродиты и Аполлона, изваянными из африканского черного мрамора.
Вслед за этим делегация была определена в гостиницу, после чего состоялся обед, отличавшийся обилием блюд и  изрядными возлияниями.
       А на следующее утро  состоялась аудиенция. 
       Облаченные во фраки и белые манишки (так было определено протоколом), коммунисты во главе с послом прибыли в резиденцию Муссолини и   были препровождены в  зал приемов.
       Он  отличался спартанской обстановкой и был  украшен  партийными атрибутами.
Главными являлись портреты  Маркса, Ленина и  Гарибальди,  перемежающиеся  с   геральдическими щитами с их изречениями, что дополнялось   увитыми лаврами фасциями*  и красными бархатными  знаменами.
       Там гостей усадили на стулья  и заставили ждать, а посла пригласили в  кабинет президента. Надолго.
       - Не особо нас здесь жалуют, -  покосился Харитонов на Зюганова. - Итальянские  так сказать, товарищи
       - Терпи Коля, -  пробубнил тот. - Бывало и похуже.
       На исходе часа взмыленный посол  выскользнул из  двери и прошептал - щас,  после  чего высокие створки  отворились, и   с хоров   торжественно пропели невидимые фанфары.
       - Президент Итальянской республики, Первый маршал и великий Дуче Бенито Муссолини!  - торжественно проорал возникший на пороге здоровенный детина с золоченым  жезлом, после чего грохнул им в пол и отступил в сторону.
       В следующую минуту из глубины апартаментов возникла маленькая фигурка  в полувоенном мундире с аксельбантом и, заложив ручку за борт френча, неспешно пошагала по ковру в сторону вскочивших делегатов. 
       Не дойдя метров пять до застывшей группы, великий диктатор  выпятил животик, после чего  подозрительно обвел всех взглядом  и   указал   на стоящий  в центре большой круглый стол  аналогичный тому, что был  в свое время у эпического короля Артура.
Далее взобрался в подобное трону кресло, а  посла и делегацию рассадили вокруг, строго по ранжиру.
       - Я  рад приветствовать  марксистов из России, - перевел его первые слова посол. -Как здоровье президента Путина?
       -  И мы рады, видеть  великого дуче - с удивлением взирая на юного узурпатора, пробасил Геннадий Андреевич. -  Здоровье у нашего президента отменное.
       - А почему он не приехал сам, высказать мне почтение? - оттопырил губу малыш, что вызвало у делегатов  замешательство.
       - Он обязательно это сделает, - закашлялся лидер КПРФ. - В самое ближайшее время.
       - И пусть поторопится, -  нахмурился дуче. - Я не люблю ждать. Вы меня поняли?
       - Понял, -  ошарашено  произнес Зюганов, а заместители недоуменно переглянулись.
       Затем Муссолини толкнул речь о величии итальянского народа, построении на Апеннинах коммунизма и распространении его во всем Мире (посол  добросовестно переводил),  а потом, возбудившись, вскочил на стол и,  потрясая над головой кулачками,  завопил, - смерть мировому империализму!   Мы победим, наше дело правое! 
       Это вызвало бурный восторг  делегации и особенно старичков-чекистов.
       - Наш пацан! -  прошамкал  увешанный орденами старший, а младший встал во фрунт и  завопил, -  да здравствует товарищ Сталин!
       После этого коммунисты  сделали то же самое и дружно грянули  партийный гимн, а посол  стал им подпевать немного смущаясь.
       Далее все снова заняли свои места,  а Бенито ловко впрыгнул в кресло, после чего, воспользовавшись паузой, Геннадий Андреевич спросил у дуче через дипломата, могут ли они лицезреть  отца народов.
       - О да, - ответил тот. - Коба готов вас принять. Сегодня, после заката солнца.
       - Не изменяет Хозяин своим правилам, работает по ночам, - почтительно зашептались чекисты-ветераны.   А  Харитонов  всхлипнул  и громко высморкался в платок. От  умиления.
       Спустя еще полчаса аудиенция закончилась, и под звуки фанфар Муссолини величественно удалился, а  для депутации была организована экскурсия по  Риму, с осмотром достопримечательностей  и последующим обедом.
       Когда же над Вечным городом сгустились сумерки,  а в небе зажглись звезды, делегация  отправилась  на  вторую встречу. С чувством  трепета и  мистического страха.   
       Его добавило прибытие в посольство на двух  черных «ЗИСах»    начальника  итальянской ЧК  назвавшимся  генералом Веселовым, который и должен был доставить  марксистов к отцу народов.
       - Вы русский? -  осторожно поинтересовался у того Зюганов, когда все вышли  из посольства и направились к лимузинам, перед открытыми дверцами которых предупредительно застыли два  водителя. 
       - Космополит, - последовал ответ, - прошу всех в машины.
       Через минуту, вырулив за ограду, они  понеслись по ночному Риму.
       Оставив позади залитый огнями центр, кавалькада  спустилась в долину Тибра   и, миновав  утопавшие в зелени  Альбанские холмы,  свернула на мощеную булыжником     дорогу. Вскоре она завершилась  коваными двухстворчатыми воротами, по обе стороны   которых  тянулась высокая парковая изгородь,  с виднеющимися за нею вековыми соснами.
При приближении автомобилей  тяжелые створки отворились, машины въехали  на освещенную мягким светом ночных  фонарей  обширную территорию и вскоре остановились  перед  двухэтажным особняком, с бьющим перед ним фонтаном.
       - На выход, - обернулся  с переднего сидения Веселов и первым выбрался  из кабины.
       Делегаты проделали то же самое и стали с интересом озираться.
       - Так это ж  Ближняя дача! -  ошарашено произнес один из ветеранов, а второй подтвердил, -  точно!
       - Как в дурном сне -  подумал Геннадий Андреевич и поежился, а Харитонов  ткнул пальцем в  сторону  двух святящихся на первом этаже окон и восторженно прошептал, - работает…
       - Прошу всех следовать за мной, - сказал между тем  начальник карающего органа и первым проследовал к  двери особняка, над которой  порхали  ночные бабочки.
За нею оказался небольшой холл,  с двумя рослыми, экипированными в форму НКВД вооруженными   охранниками, которые при виде начальства  вытянулись и приняли строевую стойку.
       - Вольно, - бросил  им  Веселов,   и все проследовали по начищенному паркету  в смежное с ним  помещение.
       Там генерал  предложил  гостям  обождать, после чего они настороженно присели на стоящие вдоль одной из стен стулья, а сам  пошагал по ковровой дорожке дальше, в глубину здания.
       - Дон-дон-дон… -  нарушил звенящую тишину бой стоящих в простенке курантов, и все непроизвольно вздрогнули.
       - Полночь, -  взглянув на  их круглый циферблат, промокнул вспотевший лоб платком  Геннадий Андреевич.
       - Самое бесовское время, - прошептал  его первый заместитель, а второй громко икнул и испуганно прикрыл рот рукою.
       -  Иосиф Виссарионович вас ждет, - возник спустя  несколько минут из  легкого полумрака Веселов и  сделал приглашающий жест в ту сторону.
       - Вы первый, - засуетились замы,  выпихивая вперед лидера, и вся процессия, чем-то напоминая похоронную, на неверных ногах двинулась вслед за провожатым.
       Миновав анфиладу  комнат,  группа остановилась у последней, после чего Веселов постучав костяшками пальцами в дверь,  распахнул ее  и пригласил всех войти.
       Глазам гостей  открылся обширный кабинет, выполненный в прошлого века интерьере, с рассеянным светом  настенных бра и несколькими в белых чехлах диванами, стоящий в его торце  массивный двухтумбовый стол, с  компьютером и несколькими телефонами, а также  сидящий за ним усатый  человек во френче, невозмутимо попыхивающий трубкой.
       -  Здравствуйте, товарищ Сталин, -  выступив вперед, пересохшим горлом просипел Геннадий Андреевич, и то же вразнобой  проблеяли    остальные.
       - И вам не хворать, - после затянувшейся  паузы гортанно произнес сидящий за столом.  -  Проходите ближе, присаживайтесь.
       Деревянно переставляя ноги, депутация несмело  подошла  и, не спуская с него глаз, присела на диваны.
       - С чем приехали? -   неспешно  вопросил отец народов  и окутался клубами дыма.
       - Я.., м-мы.., - принял вертикальное положение глава КПРФ, - прибыли высказать ВАМ, так сказать,  свое глубокое  почтение.
       -  Неужели? - вскинул левую бровь тиран. - Дальше.
       -  А еще выразить уважение Президента и сообщить о его желании  с Вами встретиться. 
       -  Встреча не помешает, - последовал ответ. - Я подумаю.
       - И кроме того  заверить, что коммунистическая партия России помнит Вас, чтит  и готова  продолжить дело революции! -  до дисканта взвинтил голос  Геннадий Андреевич, после  чего закашлялся.
       -  Дайте товарищу воды, -  обернулся хозяин кабинета к  сидящему  сбоку  от него    Веселову, и тот  исполнил  желаемое.
       - Благодарю, - жадно опорожнив стакан, вернул его генералу партийный босс,  вслед за чем преданно уставился на  отца народов.
       Тот  по домашнему откинулся в кресле и  лучился добротой.
       Затем  вынул изо рта  трубку, встал из-за стола и стал  медленно расхаживать по кабинету.
       - А почему в 1991-м вы отдали власть  изменникам и  провокаторам? - остановился    перед    Зюгановым.   
       - Нас предали, -  багровея лицом, вскочил со своего места лидер КПРФ. - Горбачев с Яковлевым  и  Ельцин.
       - А где же была вся Партия и вы лично?
       Тот не нашел что ответить и смешался.
       -  В 1996-м  вы  выиграли выборы и могли стать президентом, - мягко сказал Сталин. - Почему не стали?
       -  Я не хотел гражданской войны, - прошептал Зюганов. - И крови.
       - Войны?  Кого с кем?  Нескольких сотен  отщепенцев и всего народа? Вы меня смешите.
       -  Виноват, -  всхлипнул   борец за светлое будущее пролетариата. - Каюсь.
       -  «Тот»   Сталин  вас бы немедленно расстрелял, -  по - рысьи взглянул на него  отец народов. - Но я несколько другой, - усмехнулся в усы. - Как сейчас принято говорить, более демократичный.   
       После этих слов Геннадию Андреевичу стало плохо, и он  в прострации  почти рухнул  на диван,  а замы  подобно сиамским близнецам, в ужасе  прижались друг к другу.
Впрочем,  остальные  трое  удар выдержали достойно, а Харитонов тоже поднялся и попросил слова.
       - Только коротко, - чиркнув спичкой,  зажег  погасшую трубку вождь.   - У меня мало времени.
       -  Мы все исправим, -  преданно глядя  на него,   заявил аграрий (он же полковник ФСБ).  - Заверяю вас от лица службы   и  ветеранов партии!
       - Исправим, товарищ Сталин, - кряхтя, встали рядом с ним  представители старой гвардии. -  Даже не сомневайтесь.
       - И каким же образом? - недоверчиво хмыкнул тиран, вновь расхаживая по кабинету.  - Говорите,  я слушаю. 
       - Проведем внеочередной съезд,  и  введем вас в состав ЦК! - рявкнул Харитонов, после тихо прошипел  Зюганову, - соглашайся  сука, а то здесь нас всех шлепнут.
       - Введем, -  простонал тот. -  Обязательно. Только помилуйте.   
       - Слабак, - подумал Сталин, покосившись на лидера КПРФ и благосклонно качнул головой,  - Дальше.
       - За нами встанут миллионы, и мы  снова двинемся  вперед, к светлому будущему! - патетически закончил Харитонов  и даже прослезился. От чрезмерного возбуждения. 
После этого в помещении  возникла тишина, и несколько минут слышался скрип паркета.
       - Та партия, которую вы сейчас представляете, не ленинская, - послышался вслед за тем негромкий голос. - Она потеряла авторитет, скатилась на позиции троцкизма и подлежит чистке. Меня  может призвать только народ. Если пожелает.
       - Мы вас поняли, -  поежились лидеры КПРФ  и  переглянулись.
       - Ну а если поняли, то езжайте и  работайте. В чем дело?
       После этого вождь неспешно проследовал к своему рабочему столу, дав понять, что аудиенция закончена,  Веселов  сделал соответствующий жест, и депутация неслышно выпятилась из кабинета.
       - Осторожненько, Геннадий Андреевич, поддерживая под локоток неверно  переставляющего ноги  босса, - сказал второй зам. - Завтра вернемся Россию, примем кого-нибудь в пионеры,  сходим на маевку.
       -  Какие пионеры дурак? - шикнул на него первый. -  Ты что, не понял  остроту момента?
       - Нас ждет работа в массах, а потом съезд, - уничижительно покосился на «второго» Харитонов.
       - А всех  кто против,  на Колыму, - проскрипели старички-чекисты.   
       Между тем, отъезжая от сталинской дачи  (теперь их сопровождал один из офицеров охраны),  президентская делегация не ведала, что спустя сутки там был назначен очередной прием. Делегации неофициальной.
       Дело в том, что как всегда за последние двадцать лет, все тайное в России неизбежно становилось явным.
       Вернувшись после второго визита из Кремля в штаб-квартиру КПРФ, Геннадий Андреевич  пригласил к себе в кабинет уже известных читателю заместителей, где подробно сообщил им о президентском поручении.
       Затем был определен  состав  участников  миссии, и тех оповестили о предстоящем вояже.  Одним из них оказался старший ветеран-чекист, он же близкий друг  известного журналиста, писателя и непримиримого борца с ельцинским режимом Проханова, который незамедлительно уведомил того о тайной миссии.
       - Так это точно ОН? -  прожигая приятеля взглядом,  спросил Александр Андреевич, когда тот ночью примчался к нему на дачу. - Ты не брешешь?
       -  Век воли не видать, - наклонился к нему ветеран госбезопасности. - Об этом шефу сообщил лично  Путин.
       - Пришло наше время! - с пафосом воскликнул великий публицист и, подойдя к  висевшему на стене  портрету Сталина, истово перекрестился.
Потом друзья хлопнули  от избытка чувств по стакану водки и занялись разработкой своего плана действий  (опыта у обоих хватало).
       Он состоял в том, чтобы сформировать   делегацию  истинных патриотов  (таковыми считались  только сталинисты), опередить  кремлевскую и  первыми  выразить свою преданность и лояльность.
       К утру, после долгих споров и еще литра водки, список таковых был утвержден. 
       Первым в нем значился пламенный трибун и политолог Кургинян, проявивший себя в известном телешоу «Суд времени»  в битвах с американским наймитом израильского толка неким Сванидзе, пытавшимся опорочить и предать анафеме святое имя.
       Далее следовала   ратующая  за возрождение Империи  и весьма известная в начале 90-х  революционерка Сажи Умалатова,  возглавляющая к описываемому времени свою личную партию Мира и Единства;  остающийся и поныне советским - воинствующий лидер движения Трудовая Россия Виктор Ампилов;  а также  активный участник боевых столкновений в Москве в октябре 1993, сиделец Бутырки  и ярый антисемит,  генерал-полковник  Альберт Макашов.
       Все они  видели Россию только социалистической и с висящими на фонарных столбах  капиталистами.
       К вечеру этого же дня  все поименованные в списке  сорганизовались  (старшим, как и следовало ожидать, был назначен Проханов),  и  на утро следующего дня  отправились на Апеннины.
       А поскольку личного «Ила» у них не было, а также в целях конспирации, решили добирался туда  каждый по своим каналам.
       Проханов вместе с Кургиняном через Болгарию, куда их якобы пригласили читать лекции,  Макашов на транспортном самолете МЧС,  совершающий чартерный рейс с промежуточной посадкой в Милане, а Ампилов с Умалатовой, под видом семейной пары, отправившейся в свадебное путешествие на Адриатику.
       В Риме договорились встретиться  в офисе коммунистической газеты «Левое возрождение», где главным редактором трудился старинный  друг Ампилова по журналистике, который согласился оказать помощь русским товарищам.
       Туда прибыли спустя сутки, на такси добрались до пьяцца императора Августа*  и   к вечеру сидели в прохладном кабинете  ампиловского приятеля.
       Редактора   звали Лучано Монти,  в свое время он   не раз  посещал Москву, знал язык  и  весьма любил русских женщин  и водку.
       Для начала он тепло поприветствовал всех камрадов (Умалатову чмокнул в ручку), затем созвонился с идеологическим отделом ЦК  и сообщил  о  прибывших.
       - О них будет доложено руководству, -  последовал ответ. - Ждите.
       Вслед за этим делегации были заказаны номера в  гостинице, а  похожая на Софии Лорен секретарша,  вкатила в кабинет изящно сервированный столик с горячительными напитками.
       - А это от нас, - подмигнул  итальянцу Ампилов, после чего Макашов извлек из кейса пару бутылок «Немирова» и брякнул их на столик.
       - О! - сделал большие глаза Монти, а генерал быстро свернул у одной  колпачок и  наполнил бокалы.
       - Ну, за победу коммунизма! - тряхнул   львиной гривой Проханов, и они со звоном сдвинулись.
       -  Белиссимо! - залпом опорожнив свой,  выдохнул итальянец, после чего все отдали дань закускам.
       А чуть позже   зазвонил телефон  и из ЦК сообщили, что  делегация удостоена приема следующей ночью.
       - Узнаю сталинский стиль работы, -  восхищенно всхлипнул Кургинян, а  Макашов    снова набулькал  в бокалы и заорал, - товарищи офицеры!
Далее последовал тост  за  отца народов, и спустя еще час, гостей препроводили в гостиницу.
       После отдыха им  тоже была устроена  культурная программа, а спустя сутки,  когда Вечный город погрузился в короткий сон, тот же Веселов доставил всю группу патриотов на Ближнюю дачу.
       Как и на официальную делегацию, она произвела на них огромное впечатление, но совсем в другую, открывающую небывалые горизонты сторону.
       - Это знак свыше! -  патетически воскликнул, обозрев исторический ландшафт Александр Андреевич и воздел к небу руки,  а его спутники изобразили решительность на лицах и приосанились.
       -  Как служится, сынки!? - рявкнул    вытянувшимся  при входе нквдэшникам, специально облачившийся  по такому случаю в парадную форму Макашов.
       -  Отлично, товарищ генерал-полковник! - проорали те  и, щелкнув каблуками начищенных  хромачей, бросили к голубым  фуражкам руки.
       Следуя за Веселовым и все более проникаясь важностью события, депутация  проследовала в уже знакомую читателю приемную, а оттуда была препровождена в кабинет отца народов.
       Далее  патриоты впали в священный транс, что случалось со всеми их предшественниками, а когда  вышли из него, Хозяин  стоял  перед гостями во плоти и  внимательно на них щурился.
       - Вы, Проханов, - протянул он первому руку Александру Андреевичу, и тот с благоговением ее пожав, четко ответил, - так точно!
       -  Ну а вы Кургинян, -  шагнул вождь к пламенному оратору. - Видал, видал вас в Исторических хрониках.
       - Я старался Иосиф Виссарионович, -  потея очками, ответил тот. - Наконец-то Вы вернулись! 
       Затем столь же тепло тиран  поприветствовал  Умалатову с Ампиловым,  а   Макашева даже потрепал по плечу, как старого знакомого.
       - Ну что же, присаживайтесь, рассказывайте, с чем пожаловали, - сделал он радушный жест, указывая на диваны.
       После чего   опустился  напротив гостей на подставленный ему Веселовым стул     и приготовился слушать.
       Макашов хотел было начать первым, но  Саши прожгла его взглядом, - помолчи,    а Ампилов больно наступил   на ногу.
       - Пусть первым будет генерал, -  раскуривая трубку, шевельнул усами отец народов. - Он самый старший из вас по званию и  ветеран боевых действий.
       - Спасибо, товарищ Сталин - поднялся   со своего места Макашов. -  Я скажу кратко.
Вас ждет страждущая Родина и миллионы русских!
       -  Г-м, - окутался  дымом тиран  и выдержал паузу. - Вы так думаете?
       - Да, - последовал ответ. - Я уверен.
       - Позвольте вам кое - что процитировать, - поддержал коллегу  Проханов, подняв руку.
       - Позволяю, - благосклонно кивнул  вождь. - Говорите.
       «Многие дела нашей партии и народа будут извращены и оплеваны, прежде всего за рубежом, да и в нашей стране тоже, - встал  и принял позу оратора  Александр Андреевич.
      - Сионизм, рвущийся к мировому господству, будет жестоко мстить нам за наши успехи и достижения, - продолжил он,  и  глаза Хозяина чуть блеснули.
      - Он все еще рассматривает Россию как варварскую страну, как сырьевой придаток. И мое имя тоже будет оболгано, оклеветано. Мне припишут множество злодеяний.
      Мировой сионизм всеми силами будет стремиться уничтожить наш Союз, чтобы Россия больше никогда не могла подняться.
      Сила СССР - в дружбе народов. Острие борьбы будет направлено, прежде всего, на разрыв этой дружбы, на отрыв окраин от России.
      Здесь, надо признаться, мы еще не все сделали. Здесь еще большое поле работы.
      С особой силой поднимет голову национализм. Он на какое-то время придавит интернационализм и патриотизм, только на какое-то время.
      Возникнут национальные группы внутри наций и конфликты.   
      Появится много вождей-пигмеев, предателей внутри своих наций.
      В целом в будущем развитие пойдет более сложными и даже бешеными путями, повороты будут предельно крутыми. Дело идет к тому, что особенно возбудится Восток.
      Возникнут острые противоречия с Западом.
      И все же, как бы не развивались события, но пройдет время, и взоры новых поколений будут обращены к делам и победам нашего социалистического Отечества. 
      Они вновь подымут знамя своих отцов и дедов и отдадут нам должное сполна. Свое будущее они будут строить на нашем прошлом!» -  на высокой ноте закончил Проханов.
      После этого в кабинете возникла напряженная тишина, и стало слышно, как где-то за окном  прокричала ночная птица.
      - Это из моей речи накануне  войны с Финляндией, -  нарушил ее, посасывая трубку Сталин. - Что-то не так? Я   ошибся?
      -  В том-то и дело, что так! -  в едином порыве завопили патриоты. - Сионисты разрушили Союз,  и теперь дело за Россией! Новое поколение выросло и готово строить будущее, но не знает как!   Вам надо вернуться   и показать, как это делается!
      - А сами что? -  иронически обвел их взглядом отец народов. - Пороху не хватает?
      - Не хватает, -  всхлипнул Кургинян, и все потупились.
      - Совсем плохие стали, - участливо сказал отец народов и  кивнул Проханову с Макашовым   - присаживайтесь.   
      - Тут несколько дней назад  ко мне приезжала делегация КПРФ, - продолжил он. - И Зюганов говорил примерно то же самое. 
      - Этому перерожденцу нельзя верить! - дернулся Ампилов, а Умалатова злобно прошипела, -  он  оппортунист и предатель.
      -  И кем  же вы предлагаете мне вернуться?  -  поинтересовался Сталин.  - Кто скажет? Это интересно.
      - Отцом  народов и героем нации! - тут  же заявил  Александр Андреевич.
      - Или новым мессией! - экспрессивно добавил Кургинян. - Население у нас стало весьма набожным.    
      - Точно! -  поддержали их все остальные. - А мы  выведем на улицы   миллионы обездоленных  и организуем вам  небывалую встречу!
      -  А  потом?
      -  Потом занесем вас на плечах в Кремль! -  решительно потряс кулаком Макашов. - А всех кто там сейчас, вынесем вперед ногами!
      - Ну что же, - зачмокал чубуком трубки Сталин и выпустил из ноздрей две голубоватые  струйки. -  Я подумаю над этим предложением.
      - А как мы узнаем о Вашем решении? - осторожно осведомился Проханов.
      - Все будет зависеть от  волеизъявления народа, - последовал неторопливый  ответ. -Если он позовет, будет и решение.
      - Можете не сомневаться, товарищ Сталин! - рассыпались патриоты в заверениях. - Народ скажет свое слово. Будьте уверены!

       Примерно в то же самое время в Москве, заканчивая очередную трудовую ночь, в своем кремлевском кабинете  Путин принимал Зюганова.
       Настроение у него было благостным (в Грузии начались подвижки в сторону России, а со стапелей СМП  сошел новейший  ракетный крейсер «Вдадимир Мономах»),  и президент с удовольствием прихлебывал горячий  кофе.
       - Ну как съездили? - воззрился он на лидера КПРФ и кивнул на стоящее неподалеку кресло, - присаживайтесь.
       Далее последовал  бодрый доклад о том, что интересующая  гаранта личность идентифицирована как Сталин, на что он пробормотал, -  а я и  не сомневался.
       А как насчет  моего заверения в  почтении и встрече? - вопросительно взглянул президент на Зюганова и, отодвинув чашку, промокнул губы салфеткой.
       - Я все передал, - доверительно сказал  Геннадий Андреевич. - Он обещал подумать.
       - Как Сталин оценил обстановку в России в период моего правления? - откинулся президент в кресле и  смахнул со стола невидимую пылинку. 
       - Иосиф Виссарионович от этого воздержался, - потупился  главный коммунист. - Но несколько критически отозвался о деятельности КПРФ.
       - Вот как? -  высоко вскинул брови президент. - С этого момента поподробнее.
       - Он сказал, что мы недостаточно  активны и изъявил желание участвовать в ее работе, - слукавил  коммунист, после чего замер в напряженном ожидании.
       -  Участвовать в работе?  А вы?  И Владимир Владимирович забарабанил по столу пальцами.
       -  Мы согласились, -  наклонился к нему Зюганов. - Вы же сами знаете. Отказывать ЕМУ  чревато.
       - Знаю, -  ослабил галстук президент, после чего задумался, взвешивая все «за» и «против».
       Он отлично понимал, чем может закончиться  эта «работа»  и представлял ее последствия.  Вариантов было два.
       Первый - конфронтация с  тираном и неизбежное поражение (окружение было ненадежным, а недовольство в обществе стремительно нарастало).    
       Второй -  новый дуумвират*    совместное правление и реставрация капитализма в социализм. Без революции и новых потрясений.
       Холодный ум разведчика выбрал второй,  и президент принял судьбоносное решение.
       -  Так, записывайте, - решительно встал он  из-за стола и, заложив руки за спину, принялся расхаживать по кабинету.
       -  Вылитый  Сталин, - поежился коммунист, - только без усов и трубки.
После чего быстро извлек блокнот с паркером и  преданно воззрился на гаранта. -  Я готов, Владимир Владимирович, диктуйте.
       - Первое. Подготовить и провести внеочередной съезд КПРФ с докладом о текущем моменте.
       - В смысле, что Сталин настоящий, и мы его посетили? -  навострил уши Геннадий Андреевич.
       - Именно, - последовал ответ. - Верно мыслите.
       -  …посетили, - завершил запись главный коммунист  и кивнул головой, - Дальше.
       - Второе, - зашагал в обратную сторону президент. -  Ввести товарища Сталина в состав Политбюро ЦК с правом решающего голоса.
       - А  не рано, Владимир Владимирович? - поежился лидер КПРФ. - Да и процедура нарушается.
       - В самый раз, - хмыкнул  гарант. - А  с лишними процедурами пора кончать. Сплошная бюрократия.
       - Будет исполнено, -  вякнул Зюганов, и перо забегало по бумаге.
       - Третье, - остановился перед ним Путин. - Ходатайствовать перед Президентом Российской Федерации о выделении товарищу Сталину  Ближней дачи в Кунцево, а также личного транспорта и охраны.
       -  Вот она, настоящая забота о ветеранах партии, -  растроганно засопел коммунист. И тщательно вывел «…транспорта и охраны».
       - Ну, пока все, - снова уселся в свое кресло президент и зевнул  (на часах было без семи минут четыре)...

Глава 3. Второе пришествие

Как говорится в  одной  европейской поговорке, «то, что известно двоим, знает и свинья».
       Не являлась исключением и Россия.
       Еще до возвращения первой делегации, слухи о заморском Сталине с быстротою птичьего гриппа  разнеслись по все еще необъятным просторам федерации и взбудоражили сотни тысяч умов.
       Одни, как правило, живущие в глубинке и перебивающиеся с хлеба на воду (это именовалось потребительской корзиной),   восприняли их  с верой в грядущие перемены, вторые, обитающие  ближе к центру и называемые средним классом - с характерным для него скептицизмом,  а  высшие слои общества, именующие себя цветом нации и  элитой,   как к очередному развлекательному шоу.
       Медийное пространство тут же  разродилось целой серией  теле, радио и интернет проектов «за» и «против», а на экранах замелькали  лица   политологов и экстрасенсов.
       - До сих пор боятся его курвы, - сказал своей бабке  все еще живой ветеран Сталинградской битвы    Иван Петрович Воробьев, наблюдая в своей деревне очередного, по старенькому «Рекорду».
       -  Опять нам власть пудрит мозги, - пробурчал жене представитель малого бизнеса   Сергей  Ильич Волобуев, пялясь в  китайский  «Панасоник». - Не иначе учредит новый налог.   На воздух.
       - Это  все для быдлоидов и совков, - томно пропела супруга нефтяного магната Михаила Маратовича  Фридмана, потягивающего текилу у ЖК экрана. -  Котик, переключи на  Урганта, он такой милый.
       Примерно такие диалоги витали  в ячейках общества, а потом  всех огорошили коммунисты.
       В половину почтовых ящиков  электората была вброшена  почти забытая всеми «Правда» (откуда взяли деньги?),  где сообщалось об их внеочередном съезде.
А в повестке дня стояло имя  Сталина, а также значилось  «Пригласить в Россию» и «Избрать в состав ЦК», что  вызвало  небывалое возбуждение.
       - Ну, вот и дождались, - прочтя газету, прослезился    Иван Петрович,  вслед за чем, подойдя к избяной стене, облобызал висящий там  лик генералиссимуса и тирана.
       - Теперь точно введут налог. На Сталина, - расстроился  Сергей Ильич и  стал думать,  кому и сколько дать, чтобы платить поменьше.
       -  Что за хрень?! -   брезгливо отбросив «Правду» в сторону, колыхнул брюхом Михаил Маратович и стал звонить в администрацию президента.
       Между тем во властных и  политических кругах тоже шло брожение.
       «Земные боги» (так их звал народ), весьма озаботились теперь уже официальными известиями, по - тихому   обсуждали их в кулуарах и ждали  реакции  главы государства. 
       А ее не было.
       Гарант  активно трудился по ночам,  поздно вставал и иногда летал над Валдаем в  дельтаплане.
       Медведев на вопросительные взгляды высших государственных мужей только грустно вздыхал и пожимал плечами.
       Пребывали в растерянности   и лидеры  думских фракций, не получавшие указаний из Кремля, что весьма настораживало. 
       В один из таких  дней  трое из них  -  Васильев, Жириновский и Миронов собрались вместе (Зюганов отказался), решив получить доступ к телу.
       Гарант принял их  спустя  неделю  в Ново-Огарево,  совершая утреннюю физзарядку в спортзале.
       Неподалеку сидел президентский лабрадор, хрипло заворчавший при виде  сановной тройки.
       - Здравствуйте Владимир Владимирович, здравствуйте Конни - поприветствовали   их законодатели, и пес в ответ гавкнул.   
       - Чего пришли? - бросив на помост гантели, утер выступивший на лбу пот гарант и перешел к штанге.
       -  За «цэу»*, - подобострастно изогнулись все трое.- Давно не поступали.
       -  Повод? -  засопел  главный спортсмен России и выжал ее над головою.
       - Коммунисты что-то затевают и кричат о Сталине, - начал первым Жириновский. - Электорат волнуется.
       - На то он и электорат, - толкнул очередной раз штангу президент. -  В России всегда волнуются.
       - Как бы, они чего не отчебучили, - качнув благородной сединой, сжал тонкие губы Васильев, имея в виду КПРФ, и лабрадор тихо заворчал (он не любил бывших милиционеров).
       -  Может быть, стоить успокоить  население, -  почесав седую поросль на щеках, осторожно осведомился  Миронов. - Обратиться, так сказать, с заявлениями.
       - О чем? -  брякнул на штатив штангу  гарант и стал растираться мохеровым, с двуглавыми орлами полотенцем.
       - Ну, что слухи о тиране сплошная лажа и обман, - выпятил губу  Жириновский. - А  Зюганова  призвать к ответу и линчевать. Однозначно!
       - А если все правда, тогда как? -  обвел их глазами президент, после чего всем троим стало   неуютно.
       - Тогда всем нам  писец, -   выдавил из себя принципиальный единорос,  а его коллеги вздрогнули и побледнели.
       - Не нам, а вам, - поочередно ткнул   в них сухощавый палец. - Лично я всегда был лоялен к товарищу Сталину.  А теперь идите и очищайте свои ряды, - жестко сказал  гарант - У вас там полно воров и коррупционеров.
       Придавленные столь  нелицеприятной встречей,  лидеры  засеменили к выходу, а Конни радостно залаял. Он одобрял хозяина. 
       К слову, все сказанное  в то утро  Владимиром Владимировичем  партийным мужам, было не спонтанным.
       Еще неделю назад, резидентом ФСБ  на Апеннинах,  итальянским коллегам было передано его личное письмо Сталину. 
       В этом документе он заверял отца народов в своей личной преданности, сообщал о проделанной во имя сохранения России работе  и изъявлял готовность  продолжать ее вместе.
       А накануне,  по тем же каналам, из Рима доставили пакет.
       В извлеченной из него записке, вверху значилось «т. Путину В.В», чуть ниже   «Одобряю»,    и все это завершалось подписью «И.Сталин».
       - Что и следовало доказать, -  любовно погладил ее гарант, после чего спрятал в сейф и развил бурную деятельность.
       Для начала он призвал к себе  Зюганова с Бортниковым и  приказал первому активизировать работу по подготовке съезда, а второму обеспечить ее чекистским сопровождением.
       -  Мероприятие должно быть подобным  ХХ съезду КПСС, -  сказал, блеснув глазами.
       -  Но там  Хрущев осудил  культ личности Сталина! -  пробасил, выпучив глаза, Геннадий Андреевич.
       -   А вы все это развенчаете и осудите  культ Хрущева и Горбачева с Ельциным.
       -   Понял! -  воодушевился лидер КПРФ и  довольно потер руки.
       -   Кстати, сколько будет  участников? - вскинул брови президент. - Это важно.
       -   Триста делегатов и семьсот гостей,  как на только что прошедшем юбилейном.
       -   Сделайте   вдвое больше, а вы помогите нашими ребятами (кивнул Бортникову).
       -   Нет вопросов, - ответили оба и  сосредоточенно зачиркали ручками в блокнотах.
       -   А где проводить? -    поинтересовался вслед за этим  лидер КПРФ. -  В прошлый раз мы собирались в  Измайлово.
       - В   Кремлевском дворце съездов, -  чуть выдержало паузу  первое лицо,  и Геннадий Андреевич  довольно засопел носом.   
       - Может  на съезде мы примем Вас в  наши ряды? -  растроганно предложил он. - На правах почетного члена?
       - Рано, - последовал ответ. -  Я скажу,  когда это надо будет сделать.
       - Разрешите доложить, Владимир Владимирович? -  осторожно кашлянул все это время с почтением внимавший  Бортников.
       - Докладывайте  генерал, - покачивая носком лакированной туфли, кивнул Путин. - Я слушаю. 
       - По моим сведениям, - наклонился тот вперед, - товарища Сталина в Риме инкогнито навестили патриоты, а теперь вернулись и  мутят население.
       - Кто? - насторожился гарант. - Фамилии?
       - Проханов с Кургиняном,  а также Ампилов с Макашовым и Умалатова.
       - Доставить   всех завтра   без шума на Лубянку, - последовал приказ. - Я  с ними встречусь…

       После спортзала Владимир Владимирович принял контрастный душ и побрился, затем в одиночестве (не считая лабрадора) позавтракал орехами с медом, запивая их холмогорским молоком, вслед за чем  крикнул в смежный отсек помощнику - одеваться! 
       Спустя час  президентский кортеж въезжал в ворота Спасской башни, часы которой встретили его торжественным боем курантов.
       Далее пошла рутина государственных дел, где он  карал и миловал, а также встречал, принимал и давал интервью, следуя протоколу.
       К одиннадцати вечера  протокол был выполнен (Владимир Владимирович всегда отличался пунктуальностью), страна еще чуть продвинулась вперед и стала отходить ко сну перед новыми свершениями.
       - Ну что же, начнем вторую смену, - сменив пропотевшую рубашку, - сказал он сам себе  и  приказал соединить себя с Бортниковым.
       Чекист доложил, что патриоты доставлены в Контору и требуют адвоката, на что Путин ответил, - скажи, что он сейчас будет.
       Затем состоялся короткий переезд на машине охраны со Старой площади на Лубянку, и  вскоре президент сидел в своем бывшем кабинете.
       - Доставили без эксцессов? - взглянул он на вытянувшегося у стола генерала, и тот рявкнул, - так точно!
       - Заводите, -  поудобнее устроился в кресле гарант, а  директор нажал на пульте одну из  кнопок.
       Через несколько минут  одна из створок высокой двери распахнулась, и два крепких парня в штатском,  пропустили вперед  возмущенную группу патриотов.
       -  Сатрапы! - тут же заорал шагнувший внутрь первым Макашев но, увидев,  кто сидит за столом, поперхнулся.
       - Заходите, товарищи, заходите, - сделал радушный жест президент, и задержанные в недоумении переглянулись.
       -  А где адвокат? -  близоруко прищурился Кургинян.
       -  Я за него, -  последовал ответ. - Присаживайтесь.
       С опаской оглядываясь по сторонам, те двинулись  к приставному столу и сели по его обе стороны.
       - Насколько я осведомлен, вы посетили Италию и известное нам лицо? - прозрачно уставился  гарант  конституции на группу.
       - Все дороги ведут в Рим, -  многозначительно заявил Проханов, а Умалатова гордо вскинула голову, - посетили!
       -  А теперь будируете* электорат, готовясь к его встрече?
       - Мы несем  массам правду, - выпятил губы Ампилов, и Кургинян добавил, - историческую!
       - А потом что? - вкрадчиво поинтересовался гарант. - Призовете  Иосифа Виссарионовича  во власть? Я так понимаю?
       - Непременно призовем, - набычился Макашов. - А  всех несогласных к ногтю!
       -  А как со мной?
       -  Это как  решит  вождь мирового пролетариата.
       - Он уже решил, - улыбнулся  президент, после чего извлек  бумажник, а оттуда свернутый листок и протянул его Проханову, - держите.
       « т.Путину.Одобряю. И.Сталин» - развернув его, прочел Александр Андреевич  и патриоты озадачено переглянулись.
       -  Дай сюда, -  протянул руку Макашов, вслед за чем  записка пошла по кругу.  Каждый внимательно ее прочел (Ампилов даже понюхал), после чего документ вернулся  к владельцу. 
       - Ну? - сказал тот,  - пряча его  обратно.  -  Кому что непонятно?
       - Мы всегда знали, что вы за народ!  - звонко воскликнула Сажи, а Кургинян   засучил кулачками - сегодня же набью Сванидзе морду! 
       - А вот  этого пока не надо, -  осадил того гарант. - Все должно идти в демократических рамках.
       - Да, вы настоящий разведчик, Владимир Владимирович -  восхищенно протянул   Проханов. - Так замаскироваться.
       - Работа такая, - скромно потупился  тот и кивнул  Бортникову, - организуйте шампанского. 
       Спустя минуту, в кабинете   возникли  два  адъютанта в форме от Юдашкина  и с подносами, вслед за чем захлопали  пробки.
       - За успех нашего дела! - провозгласил гарант, после чего все встали и сдвинули пенящиеся бокалы.
       - А теперь слушайте инструктаж, - вытянув до дна  свой, уселся он на место.
       - Народ призвать к спокойствию и никаких погромов - покосился на Макашова. - Разъяснять мою политику и работать конспиративно. Ваши движение и партию (поочередно ткнул пальцем в  Умалатову и Ампилова),  привести в  полную готовность и ждать сигнала. Товарищам же  Проханову с Кургиняном, следует поработать  с несистемной оппозицией, чтобы поменьше гавкала.
       -  Все сделаем, Владимир Владимирович, -  заверили   сидящие за столом. -  Можете не сомневаться.
       -  А вы помогите по своей линии, -  покосился гарант на директора  ФСБ. - Чтобы никто ничего не понял.
       - Не поймут, - вкрадчиво ответил тот. - Среди них много наших казачков. Засланных.    
       Со следующего дня   и эта часть программы тоже стала претворяться в действие.
       В центре и на местах начали возникать и шириться слухи о том, что президент желает   облагодетельствовать народ  и отобрать капиталы у олигархов,  у всех лидеров несистемной оппозиции обнаружились  зарубежные недвижимость и счета в банках, а на Немцова, Касьянова и Рыжкова,  поступили  заявления от  Ксюши Собчак и Тины Канделаки,  что те их изнасиловали группой,   после одного из митингов оппозиции.
       Патриотические издания,   ВГТРК*   и интернет,  тут же разразились обличающими    выше поименованных лиц   аудио, видео  и  другими материалами, телеведущий  Владимир Соловьев призвал  на «Поединок» насильников и потерпевших, а главный санитарный врач Онищенко заявил, что все кто ходили на Болотную площадь, инфицированы обнаруженным там вирусом холеры, в связи счем подлежат  строгой изоляции.
       Возбудилась и Общественная палата, обратившаяся  в Генеральную  прокуратуру и Следственный комитет с требованием немедленно заняться расследованием столь вопиющих фактов.
       Затем  грянул  внеочередной съезд КПРФ,  и демократы  выпали в осадок.
       На нем  (после соответствующего доклада), было сообщено  о  пришествии в Мир мессии, посещение его в Риме коммунистической делегацией во главе с  Геннадием Андреевичем Зюгановым  и названо имя  - СТАЛИН.
       Многочисленные, приглашенные на действо зарубежные журналисты, тут же объявили это сенсацией и ломанулись к своим  телексам с факсами, вслед за чем  она   взорвала информационное пространство.
       Далее последовала вторая.
       После бурных и продолжительных аплодисментов (все поднялись, выражая их стоя),  главный марксист объявил с трибуны, что партия желает видеть  ЕГО  в своих рядах,  и зал вздрогнул от  восторженного рева.
       А когда он затих,   перешли к  процедурным вопросам.
       Ниспосланный свыше  был  принят в ряды КПРФ и введен в состав политбюро ЦК,  после чего с трибуны  огласили  заранее подготовлено прошение о  возврате "отца народов"  в Россию.
       - И это не только  призыв  партии!  -  переждав очередной вал оваций,  гордо выпрямился у микрофонов  Геннадий Андреевич. - Это воля   народа! - кивнул на два,  вынесенных на сцену громадных ящика.
       - Там! (вытянул в их сторону  длань)  - подписи миллионов!
       - А-а-а!! - снова восторженно  заревели делегаты, а  гости  стали испуганно озираться.
       - Как бы нас тут, того,  не зарезали, - шепнул  протоиерей Чаплин  своему соседу   Резнику, известному адвокату.
       -  Эти могут, -  затряс брыжами тот, чувствуя,  как по коже забегали мурашки.
       Потом  Зюганов зачитал обращение к  власти о выделении Сталину Ближней дачи и прочих  мессианских атрибутов, что также восприняли с восторгом, после чего к трибуне проследовал  Харитонов   и что-то зашептал тому на ухо.
       - Товарищи! -  победно оглядел кремлевский  зал главный коммунист. - К нам на съезд прибыл президент Российской Федерации Владимир Владимирович Путин!!
       Вслед за этим  с хоров торжественно  грянули фанфары,  делящие зал на две половины врата распахнулись, и по ковровой дорожке в сторону  президиума, бодро зашагала  фигура гаранта Конституции.
       Аудитория  повторно  встала и зааплодировала,  приветствуя   отца нации, а он,  по доброму улыбаясь и делая  знакомым отмашки, взбежал на подиум, после чего занял предупредительно  освобожденную лидером КПРФ трибуну.
       - Товарищи делегаты, а также гости съезда и сочувствующие! - последовал в зал первый посыл. - Я рад приветствовать вас с этой трибуны!
       Массы заметно оживились, а в группе приглашенных казаков кто-то завопил,- любо!
       Далее президент сделал короткий ракурс в   историю и более предметно остановился на  этапе социалистического строительства,  после чего  виртуозно увязал все его  успехи с известной личностью.
       - И  в этой связи, -  обвел он лучистым взглядом  зал, -  демократическая власть России и я лично, одобряем  желание съезда и принятые им решения!
       На этот раз реакция делегатов  была  настолько бурной, что вверху хрустально зазвенели подвески люстр, а двух гостей и израильского журналиста, вывели ли из зала под руки.
       - Следует срочно вступать в КПРФ, -  зашептались, проследив взглядом за транспортировкой тел, на гостевых местах, а  гарант Конституции  в громе оваций  воздел над головой сжатые руки, после чего сошел с трибуны  и, шагая враскачку, удалился.
       Около часа пополудни  решено было сделать перерыв, и делегатов вместе с гостями, а также журналистами, пригласили в смежный зал немного подкрепиться.
       В нем были накрыты  столы по-шведски, с холодными закусками и горячительным, а из динамиков лилась  музыка  советских времен, навевая ностальгию.
       Впрочем,  туда отправились не все.
       Трое  из приглашенных   от других партий депутатов, а именно:  единорос Исаев, справедливорос Рвачев и либеральный демократ Островский, галопом вынеслись из Дворца, живо погрузились каждый в свой «членовоз» и наперегонки понеслись в сторону Охотного Ряда.
       Чувствуя надвигающуюся опасность красной заразы, они желали лично донести о ней своим  партийным лидерам.
       Между тем  Дума напоминала растревоженный муравейник.
       Одни  избранники   толкались в холлах у телевизоров, с ужасом внимая тому, что передавалось из  зала съезда, другие лихорадочно бегали по думским коридорам и куда-то названивали, а третьи начали паковать вещи.
       Ажиотажа добавило появление  взвинченной тройки, которая сшибая все  на своем  пути, вихрем пронеслась мимо и устремилась к начальственным кабинетам.
       - Все пропало шеф, нас кинули! -  тряся  пухлыми щеками, завопил   Исаев  вломившись  в офис к  Васильеву.  - Срочно звоните Дмитрию Анатольевичу!
       - Уже звонил, -  клацая зубами, прохрипел тот. - Он убыл с дружеским визитом. К королеве Папуа Новой Гвинеи.
       Что-то похожее происходило и  у Миронова,  а Жириновский  в своем кабинете таскал   за волосы и пинал ногами Островского.
       - Почему допустил! - брызжа слюной,  орал он. -  Расстреляю  недоносок!
       Затем, будучи наиболее искушенным в политике,  сын юриста, полковник и друг Хусейна,  приказал помощникам выкинуть того за дверь, после чего  стал  названивать Миронову с Васильевым и Нарышкину.
       Спустя десять минут  все трое собрались в его кабинете, где встал извечный русский вопрос,   «как быть и что делать?» 
       - Нам следует сделать  политическое заявление! - сразу же взял инициативу в свои руки,  Жириновский. - Однозначно!
       - А почему вам, а не нам? -   насупился Васильев. - Мы все-таки правящая партия.
       - Была! - поднял вверх палец, хозяин кабинета. - Или ты еще ничего не понял?
       -  Владимир Вольфович прав, -  согласились с ним  Миронов и Нарышкин - Только вот о чем?  Здесь нельзя ошибиться.
       -  Признать решение съезда антиконституционным! - прокаркал Жириновский. -  И потребовать запретить КПРФ. Немедленно! 
После чего плеснул себе  в стакан  "нарзана"  и жадно   выпил.
       - Хорошо бы -  после глубокого раздумья  ответили  Васильев с Мироновым. - А как же  сказанное на нем Путиным?
       - Он решил нас всех проверить, -  с видом заговорщика наклонился к  парламентариям либерало-демократ. После чего  многозначительно хмыкнул, - точно знаю.
       -  Оба «роса»  выжидательно уставились на председателя Думы (тот  был в прошлом главой президентской администрации),   но Нарышкин  с отсутствующим видом  пялился в окно, за которым о чем-то ворковали голуби.
       -  Все ясно, - переглянулись бывшие геолог и милиционер, - мы согласны.
       - Ну, вот и отличненько, - довольно потер руки  партийный зубр. И вкрадчиво поинтересовался, - кому поручим выступление?
       -  Вы предложили, вам и  карты в руки, -  насупился Васильев, а Миронов   кивнул щетиной, - точно.
       -  М-да, -  презрительно оглядел их  Владимир Вольфович. - Как одобрять и поддерживать, вы первые! - А как  рисковать шкурой, - сразу Жириновский!   
       - Вы самый уважаемый и опытный из нас, -  с чувством  произнес единорос.
       - И к тому же  наиболее  принципиальный, - поддержал коллегу Миронов, подумав про себя, - сука.
       - А как ваше мнение? -  обернулся  лидер ЛДПР к Нарышкину.
       - Мне по барабану, - хмыкнул тот. - Главное, чтоб не нарушались процедурные вопросы.
       Далее в кабинет были вызваны  несколько помощников, которым было приказано собрать всех депутатов в пленарном зале, для выработки  политического заявления.
       - И что б были все! - рявкнул  на них либерало-демократ. - Я оглашу   проект лично!
       Час спустя  избранники народа, жужжа словно потерявшие матку пчелы,    заполнили собою зал  и расселись по фракциям.
       - Господа, прошу спокойствия! - пробубнил в микрофон  со своего места спикер, вслед за чем проверил наличие кворума.
       Пары десятков слуг народов как всегда не доставало (некоторых даже не знали в лицо), но основная масса законодателей  была на месте.
       Потом он сообщил  о доставленных  из Кремлевского дворца съездов  Исаевым,  Рвачевым  и Островским  сведениях, после чего коротко их озвучил.
       В зале наступила звенящая тишина, и  единороска Роднина хлопнулась в обморок, а  независимый депутат Митрофанов забился в истерике. 
       - Попрошу без эмоций - дернул кадыком Нарышкин, после чего заявил, что на рассмотрение парламента выносится вопрос о принятии политического заявления.
       -  Совершенно центрально!  Мы не можем  оставаться  в стороне! Даешь!! - тут же заорали  несколько голосов, а  единоросы  жидко зааплодировали.
       Вслед за этим вопрос был поставлен на голосование  (на табло высветилось необходимое число), и слово для оглашения проекта  было предоставлено Жириновскому.
       - К-ха! - для начала сказал  тот в кулак, взобравшись на трибуну, после чего оглядел  притихший зал  и   гордо выпрямился.
       - Час назад  он и он! - поочередно ткнул пальцем в Миронова и Васильева, -пытались совершить небывалое предательство!
       -  Чего он несет, гад? -  беспокойно заерзали те на своих местах,  а  сидящие неподалеку, подозрительно  уставились на  партийных лидеров.
       - Эти отщепенцы  пожелали,  чтобы я  огласил подготовленный ими проект политического заявления (потряс зажатыми в руке листами), осуждающий  историческое решение дружественной ЛДПР Коммунистической партии! 
        После этих слов в зале разразился невообразимый шум - такого от  пламенного борца с  марксизмом не ожидали.
        - Ну что, удивил я вас?! -  широко осклабился он с трибуны, после чего  демонстративно разорвал листы,  подбросил их в воздух и фальцетом заорал, - да здравствует вождь мирового пролетариата!
        Это ввело зал в ступор, но ненадолго.
        - Так вы же всегда выступали против него и коммунистов! - вскочив со своего места, засучил ногами  депутато - олигарх  Ванштейн,  и его поддержали  миллиардеры Симановский со Скочем и Гридин.
        - Я делал это специально! - уцепился руками за борта и выпятил губу Владимир Вольфович. - Для   выявления   врагов народа и капиталистических наймитов! 
       - А, так ты, козел,  скрытый коммунист!  -  завопили сразу несколько  единоросов   и бросились к трибуне   с явно недружескими намерениями.
       - Стоять! - набежали с другой стороны либерало - демократы, после чего вокруг нее  разразились политические дебаты.
       Затем они переросли в физические, и все завертелось в бешеном вихре.
       Избранники народа  принялись убеждать друг друга кулаками и ногами, выражаться как электорат после выборов и даже кусаться.
       Сначала  правда начала клониться на сторону либералов (в обсуждение ввязалась охрана Жириновского и его помощники), но потом кто-то из  единоросов  завопил, -  Коля!  и к трибуне  слоном попер  депутат Балуев.
       Бывший чемпион мира по боксу и преуспевающий  шоумен,  по пути     сокрушил    подвернувшегося под руку справедливороса  Левичева, после чего  однопартийцы того возмутились, и  дебаты приняли еще более широкие масштабы.
       Вскоре они захлестнули  все правовое поле и стали напоминать Ледовое побоище.
Группы, комиссии, комитеты и  фракции перемешались, в воздухе стоял  черный мат, дамский  визг и треск мебели.
       - За Родину, за Сталина! - вопил взобравшийся с ногами на трибуну Жириновский и пинал носками туфель по головам, пытавшихся стащить его оттуда оппонентов.
       - Господа, господа! - призывал к порядку народных избранников бледный Нарышкин, но  в него  метнули  пультом для голосования, и спикер  опрокинулся вместе с креслом.
       - Лепота! - умилялся спрятавшийся на гостевой трибуне  независимый депутат Пономарев, наблюдая законотворческий процесс и нажимая кнопки на  прилетевшем из зала мобильном телефоне.
       - Приемная  ФСБ? - приложил его к уху. - Немедленно вышлите    на  Охотный ряд «Альфу», тут террористы захватили Государственную Думу!
       - Кто говорит?  Навальный! -   заявил он, а  потом   метнул телефон  обратно.
       Спустя десять минут  двери зала  распахнулись и внутрь полетели несколько   дымовых шашек,  а за ними с воплями, «всем лежать!»  ворвался спецназ в масках   и  остановил  смертоубийство.
       Террористов как и следовало ожидать не нашли, и альфовцы  «по тихому» испарились, вслед за чем пострадавших отправили в больницу,  а набежавшей к зданию Думы прессе сообщили, что  в ней  проходило учение. По гражданской обороне.

       …Страна бурлила. 
       Закончившийся на днях съезд КПРФ, широко растиражированный  средствами массовой информации,  а также разъехавшимися по  ее городам и весям делегатами, взорвал погруженную в апатию страну и породил  самые противоречивые настроения.
       Одни, прозябающие на окраинах и в глубинке в нищете, приветствовали  его   и связывали последние  надежды с новоявленным мессией, другие, обретающиеся ближе к центру и живущие чуть лучше, находились в некотором замешательстве и еще не определились, а третьи - власть имущие   и  ею обласканные, изрядно  встревожились.
       - Пупсик, а может  пока все не утрясется, нам следует  пожить  в Австрии? -   наблюдая из окна роскошного особняка на Арбате очередной митинг, обеспокоилась  подруга нефтяного магната  Фридмана. - В Москву понаехало столько  быдла.
       -  Не волнуйся, дорогая, -  угостив паюсной икрой любимого дога и нежно потрепав его по шее, зевнул сидевший в кресле олигарх. -   Это мы всегда успеем.
       Обеспокоились событиями в России и на Западе.
       В ее  тамошние посольства  зачастили  иностранные дипломаты, госдепартамент США сделал официальный запрос в российский МИД, а  главы Евросоюза, под шумок,  ограбили счета русских толстосумов на Кипре.
        Происходящее  сопровождалось разнузданной  антироссийской пропагандой и требованиями получения официальных разъяснений.
        Добавили интриги и дружеский визит в Москву вновь избранного  коммунистического лидера Китая товарища Си Дзиньпина, а также загадочная смерть  опального олигарха Березовского в Туманном Альбионе.
        И за всем этим, щуря рысьи глаза и попыхивая знаменитой трубкой, наблюдал из Вечного города  СТАЛИН.
        Накануне, в одну из ночей, ему лично позвонил  сам  Путин и  сообщил  "отцу народов" о готовности  к его  приему.
        - Мой личный самолет на старте, - по- военному четко доложил он. -  Народ ждет, все готово к  Вашей встрече, Иосиф Виссарионович!
        - Хорошо, - выдержав паузу, ответил  вождь. -  Присылайте  его   8 мая в Рим. Я буду.
        Утром указанного дня, когда весеннее солнце  заалело на востоке, президентский «Ил»  величаво приземлился  в оцепленной полицией аэропорту Рима и  покатил  по взлетной полосе к расцвеченной почетным караулом  правительственному терминалу.
        - Я тоже такой хочу, -  капризно сказал   облаченный в парадный мундир Бенито, сидящему рядом "отцу народов", когда  блестящая кавалькада автомобилей двинулась к месту остановки лайнера, а  выстроенные по бокам  шпалеры гвардейцев, отсалютовали ей  звяком вскинутых на плечи  карабинов.
        -  У тебя уже есть один, зачем излишествовать? - укоризненно ответил  Сталин, после чего кавалькада остановилась, и они вышли из машины.
        В то же мгновение наступившая тишина взорвалась национальным Гимном Италии,  который все выслушали с глубоким почтением, после чего вожди с сопровождающими, двинулись по расстеленной на бетоне ковровой дорожке в  направлении стальной птицы.
А оттуда, быстро спустившись по поданному трапу, им навстречу уже спешили трое.
        В центре, блестя очками, по журавлиному шагал  министр иностранных дел Лавров, а по его бокам  Зюганов и  внук   Сталина Евгений Джугашвили.
        Далее, слегка заикаясь, Лавров  поприветствовал обоих вождей и сообщил о готовности к  обратному полету, Зюганов выразил всем своим видом глубокое почтение,   а старенький внук  прослезился  и сказал, - здравствуй дедушка.
        - Ну-ну, Евгений, - расцеловал его "отец народов", пожав руки встречающим. - Ты самый достойный мой внук. Я все знаю.
        После этого он  тепло распрощался с Муссолини   и, наклонившись,  потрепал его по щеке, - до встречи, - вслед за чем  первым направился к трапу, у которого  уже стояли   Веселов  и несколько  его  чекистов.

        …За бортом едва слышно гудели мощные турбины, под крылом  плыли  стада облаков, далеко внизу синел  европейский континент, с искрящимся в солнечных лучах  Адриатическим морем.
        - Давненько не летал я на аэроплане, - с интересом глядя в иллюминатор, разгладил усы  "отец  народов". - Да еще таком роскошном, - обозрел он по царски отделанный салон и покосился   на  напряженно сидящего  неподалеку Лаврова.
        -  Это для престижа, -   изогнул спину тот. - Положено по протоколу.
        -  Хорошо живете, - одобрил  вождь и попросил воды, освежиться. 
        Спустя минуту, в салон вошла  длинноногая  бортпроводница с подносом, изящно поставила его на столик и   откупорила    две запотевшие бутылки. 
        - Боржом, - отхлебнув из пузырящегося стакана,  удовлетворенно кивнул тиран. - Холодный
        - Доставили из Тбилиси дедушка, - почтительно наклонился к нему внук. - Специально для такого случая.
        - А еще у нас имеется  хванчкара, шашлык из молодого барашка, зелень и  сулугуни, - порозовев, пропела бортпроводница. - И к ним грузинская музыка.
        - Вот как? - благодушно улыбнулся вождь. - Так давайте  ее послушаем.
        Девушка порхнула в смежное помещение, затем последовал акустический щелчок, и салон наполнился бодрой мелодией.

Мера мемгеребс удзило зеца,
Замбахи вели.
Ту мильхис вмгери ту севдиоб,
Маица вмгери.
Мера мемгеребс варадабис сутква,
Какачос пери,
Чели силгера туда маатлес,
Хода мец вмгери!

торжественно выводил мягкий баритон, и  глаза отца народов заблестели.

Чито вгрито чито маргалито да,
Чито вгрито чито маргалито да…

последовал далее оригинальный припев, и в него вплелись звуки барабана.
       - Хорошо поет, - прочувствованно сказал вождь. -  Как имя этого артиста?
       - Вахтанг Кикабидзе, -  доверительно  сообщил Зюганов. - Он из  рода  князей Багратиони.
       -  Знакомая фамилия, -  кивнул тот, продолжая слушать.
       Спустя пару часов лайнер вошел в воздушное пространство России, о чем доложил по трансляции командир, и все  приникли к иллюминаторам.
       -  Здравствуй Страна, - глядя в свой, прошептал  Сталин. - Вот я и вернулся. 
       Потом из-неоткуда возникли три  серебристых истребителя СУ-27П и, проделав каскад фигур высшего пилотажа, заняли свои места в эскорте.
       - Вас приветствуют «Русские витязи» из ВВС, -  наклонился к  отцу народов Лавров. - Лучшая пилотажная группа.
       - Вижу, - сказал тот и помахал рукой в иллюминатор. 
       Шереметьево встретило самолет  легкой облачностью, пустотой недавно вымытых  взлетных полос и выстроенным  почетным караулом.
       За ним, ближе к терминалу, стояла кавалькада правительственных автомобилей, а также небольшая группа встречающих,  во главе с президентом.
       Как только «Ил» подрулил к месту стоянки, к нему подали трап, а тамбур-мажор  вздел вверх руку с  золоченым  жезлом.
       В следующую минуту  из проема открытого люка  появились две вставшие по его сторонам  бортпроводницы,  а за ними коренастая фигура в фуражке и маршальском, советского образца мундире.
       Далее блеснул жезл,  напряженную тишину  взорвал  государственный Гимн   и бряк вскинутых на руку карабинов, а по трапу вниз неспешно зашагали шевровые ботинки.
       С другой стороны, по широкой, бордового цвета ковровой дорожке, навстречу Сталину враскачку  направился Путин, и они встретились на середине.
       В то же мгновение  жезл  снова взмыл вверх, и  воцарилась  тишина, за которой последовало приветствие президента.
       - Товарищ Сталин! -  принял  он строевую стойку. - От  имени народа  и себя лично,   глубоко и сердечно приветствую Вас на родной земле!  Доложил президент Российской Федерации Путин!
       - Хорошо докладываете, товарищ Путин, - протянул ему руку "отец народов". - Коротко и емко.
       - Стараюсь, Иосиф Виссарионович, - порозовел гарант, - прошу Вас, -  и сделал радушный жест в сторону терминала.
       После этого они вместе двинулись меж шеренгами  назад, а оркестр  разразился  «Встречным маршем».
       У группы почтительно застывших рядом с автомобилями  вожди встали (оркестр подавился  на высокой ноте), и Владимир Владимирович представил  всех  высокому гостю.
В их числе были премьер Медведев, испуганно таращивший круглые глаза и три силовых министра, а также  несколько ветеранов Великой Отечественной войны  -  все с палочками и при регалиях.
       Первым четырем тиран  кивнул, задержав глаза на премьере, а ветеранам тепло пожал руки.
       - За что получили Героя? - спросил у последнего, в форме полковника танковых войск и с железными зубами.
       -  За  оборону Сталинграда -  ответил тот,  глядя на маршала  выцветшими глазами.
       - Который теперь Волгоград, - добавил стоящий рядом, и  государственные мужи блудливо забегали глазами. 
       Затем   всех рассадили по лимузинам, вслед за чем кортеж, сопровождаемый усиленной охраной, выехал с территории аэропорта.
       Встреча  «мессии» не афишировалась, и  кавалькада  пронеслась по весеннему  Подмосковью в гордом одиночестве, но  на Ленинградском проспекте,   ее  встретили густые толпы.
       По обе  стороны, за временными ограждениями, сдерживаемые полицейскими нарядами, с цветами,  портретами тирана и  праздничными транспарантами, ликовали тысячи жителей и гостей столицы, представленные  малообеспеченными и средними слоями общества, а также пенсионерами,    студентами,  и многочисленными зеваками.
       - А-а-а!  - восторженно орали  они, как только машины  появлялись рядом, и эхо  многократно отражалось  от расцвеченных предпраздничными транспарантами и флагами  стен  домов и  лужковских высоток.
       -  Ну что, Петрович, давай по такому случаю по лампадке? -  сияя  морщинистым лицом и проводив взглядом удаляющийся кортеж, - прошамкал  бородатый дед с орденскими планками  своему приятелю,  который прочувственно сморкался рядом. 
       -  Давай, -  согласился тот, утирая нос платком, и они отправились  в ближайшую пивную.
       -  Красафчиг! - фотографировалась рядом с громадным портретом узурпатора группа учеников колледжа, подкрепляясь энергетиком и пуская пузыри жвачкой.   
       -  Смерть фашистским оккупантам! Министров-капиталистов к стенке! -  металлически залаял с одной из лоджий мегафон, и в ту сторону метнулись несколько крепких парней в штатском.
       На Тверской  число встречающих было еще большим (постарались коммунисты, ампиловцы и народный фронт),   полицейское оцепление их  едва сдерживало, а центр столицы напоминал растревоженный муравейник.
       Ажиотажа добавлял    звон колоколов  храма Христа Спасителя  и     других церквей, встретивший кортеж на подъезде к Кремлю, а также  доносившиеся оттуда торжественные песнопения.
       На въезде в Спасские ворота (Красная площадь была пуста и оцеплена омоном),  Сталин попросил  сделать остановку, и кавалькада  поочередно скрипнула тормозами.
Он же,  шагнув в предупредительно распахнутую охраной дверь, ступил  на брусчатку площади  и, остановив жестом выскочивших за ним из машины сопровождения Веселова с двумя охранниками,  размерено пошагал в сторону мавзолея.
       - За ним, - приказал Медведеву с министрами  президент,   и те  засеменили вслед  на почтительном удалении.
       У главного входа, напротив застывших  часовых (пост №1 накануне восстановили), тиран  на минуту остановился и поднял руку к козырьку фуражки, потом снял ее  и  прошел внутрь, к вождю мирового  пролетариата.
       - Всем ожидать здесь, - обернулся гарант к  сорящему окружению, на что премьер пискнул, - есть!  -  а генералы  изобразили строевую стойку.
       Далее он ступил  под гранитные своды и  прошел вслед за Сталиным. 
       Тот молча стоял у саркофага,  вглядываясь в застывший за стеклом лик  и   что-то шептал. Мистическое.
       - А вдруг оживет и этот?! - мелькнула в голове Владимира Владимировича мысль, и он поежился, представив последствия. 
       -  Вы достойно  все содержите, -  обернулся к нему Сталин. - Я доволен.
       - Стараюсь, Иосиф Виссарионович, -  с готовностью  ответил президент. - Хотя и были поползновения.
       -  Знаю, - последовал ответ. - С них станется. И тиран неспешно направился к выходу.   
       Потом кортеж проследовал в Кремль,  где  "отца народов" с почетом препроводили в  Георгиевский зал,  куда  по случаю его прибытия и кануна Дня Победы, за богато накрытыми столами были собраны фронтовики-ветераны.
       При его появлении  один из  них,  генерал - армии  рявкнул, - встать! - вслед за чем, звеня орденами и медалями,  те поднялись.
       - Здравствуйте, товарищи, -  пройдя в центр зала, внимательно оглядел ветеранов Сталин. -  Я рад  вас видеть. 
       В ответ грянуло  разноголосое «ура!», сменившееся  бурными овациями.
       Под их шум, в сопровождении  высших лиц,   тиран прошагал к  главному столу,  где уселся  в предложенное кресло.
       Места по обе стороны от него заняли президент с премьером, а также высшие сановники по рангам, после чего гарант встал и обратился к присутствующим с короткой речью.
       Суть ее сводилась к  приветствиям  новоявленному мессии, связанными с его  пришествием ожиданиями и  поздравлениями всех  присутствующих с грядущим Праздником.
       За этим последовал новый взрыв эмоций, за спинами гостей  запорхали официанты, и послышались многочисленные хлопки вскрываемых  ими бутылок. 
       - За Родину, за Сталина! -  завершил свою речь гарант,  подняв наполненный шампанским бокал, ответом чему был дружный рев зала...

Глава 4. В начале славных дел

На следующее утро, ровно в десять,  на Красной площади начался Парад Победы.
       Погода радовала яркими лучами солнца,  в которых празднично светились купола  собора Василия Блаженного, в гранитных берегах  серебром отсвечивала Москва-река, а у ГУМа  выстроились парадные расчеты.   
       Впервые  после 1997 года  руководители государства снова стояли на центральной трибуне мавзолея, а в центре, притягивая к себя тысячи взглядов, невозмутимо  поглаживал усы сам  генералиссимус.   
       - Погода как на заказ, Иосиф Виссарионович - наклонился к нему стоящий рядом президент,  и сановники  навострили уши.
       -  Так и должно быть, -  последовал ответ. -  Сегодня великий день. Для всего Мира.
       Далее  по всему пространству площади раздался щелчок включенных микрофонов, и торжественный   голос диктора оповестил  - слушайте и смотрите Красную площадь!
       Вслед за ним  последовал  громкий бой курантов, а с последним его ударом команда, « Парад! Под государственный флаг Российской Федерации и Знамя Победы, смир-рно!»
       Парадные расчеты чуть дрогнули и замерли, потом  в воздухе грянул Гимн, и действо началось.
       Размеренно шагая,  знаменный расчет  пронес  от Васильевского спуска до Исторического музея   гордо реющие,  Флаг и Знамя, затем последовал  рык командующего парадом, - смирно! и  его открытый лимузин двинулся навстречу  такому же, в котором высился  Министр обороны.
       - Этот как у вас,  не ворует? -  глядя на него, поинтересовался Сталин, на что президент с премьером дружно замотали головами.
       -  Ну-ну, - блеснул  из-под козырька  лучистый взгляд,  и   все стали слушать приветственный  доклад командующего.
       Потом состоялся объезд Шойгу парадных расчетов, сопровождающийся их криками «ура» и фанфарами, после чего  лимузин министра встал у мавзолея, а Герой России взошел на историческую трибуну.
       Вскинув руку к  виску, он доложил Сталину (так было определено накануне) о готовности к Параду, и тот величаво кивнул, чему сопутствовали команда «вольно!», после чего   звуки фанфар   оповестили всех о продолжении, а тиран  пощелкал пальцами по микрофону.
       - Братья и сестры! Бойцы нашей армии и флота! - разнесся над площадью его голос. - К вам обращаюсь я, как в ноябре 1941-го!   И далее  отец народов  сказал о том, что многие хотели услышать. О единение народа и подавление олигархии, а также возрождение  Империи.
        И как сказал  политрук Василий Клочков, - обозрел он притихшую площадь. -     За нами Москва! Отступать некуда!
        Ответом было троекратное «ура!» и Гимн Советского Союза,  а потом сам парад, прошедший с небывалым подъемом.
        Воинские колонны, с развивающимися впереди знаменами,  высекали  каблуками искры из булыжника, проходящая техника сотрясала Главную площадь  и  издавала мощный рык двигателей,  высоко в небе над трибунами  плыли  крылатые эскадрильи.
        - Ну, вот, теперь пора и за бугор, дорогая, - сказал  олигарх  Фридман  своей подруге, выключив телевизор. - Отдохнем там, пока все устаканится.
        Спустя час, его черный, последней серии «Мерседес» с уложенными прислугой  в багажник дорожными кофрами, вырулил на Новый Арбат и понесся в сторону Шереметьево.
        Подмосковье встретило  молодой зеленью  придорожных рощ и дубрав, с мелькающими меж ними  домами и постройками, а также  легкой, клубящейся над ними дымкой.

Прощай немытая Россия,
Страна рабов, страна господ,
И вы мундиры голубые,
И богом проклятый народ!

с чувством продекламировал   классика,  развалившийся рядом со спутницей на заднем сидении Михаил Маратович, и та  довольно расхохоталась. 
       А спустя десять минут  на трассе  возник   пост ГИБДД, усиленный  группой венных камуфляже на двух бронетранспортерах,  и  стоящий впереди полицейский с жезлом приказал остановиться.
       -  В чем дело? - опустив стекло, недовольно пробрюзжал в него подошедшему  майору  олигарх. - Я Фридман и член Общественной палаты!
       -  А я майор Иванов, - последовал ответ. - Ваши документы.
       - Дай ему! - рявкнул на шофера возмущенный олигарх, и тот  стал доставать бумажник.
       - Я сказал, документы, - повторил Иванов. -  Ваши. И поживее.
       -  Завтра ты будешь  майором запаса, - прошипел  магнат. - На!  И протянул тому   паспорт.
       -  Точно, Фридман - внимательно просмотрел его офицер, после чего вернул назад,   - куда следуете?
       -  Не твое свинячье дело! - вскинулся олигарх и  ткнул водителя в загривок, - трогай!
       В следующее мгновение перед «мерседесом» возникли два  спецназовца в масках и  звонко передернули затворы.
       - А-а-а! - завизжала подруга бизнесмена   и, закатив глаза,  сползла на пол.
       - Выйти из машины!  -  приказал третий, открыв дверцу, - Быстро!
       Трясясь и подвывая от страха, Михаил Маратович  извлек  свое  бренное тело наружу, после чего последовала команда «обыскать!», и его облапали чужие руки.
       -  Вези даму домой, - наклонился старший к окну водителя, - а этого, - обернулся к Фридману, - в  контейнер.
       Бледный водитель тут же завертел баранку и стал разворачиваться обратно, а несчастного олигарха схватили под микитки и поволокли  к посту, за которым стоял  громадный рефрижератор,  марки «Вольво».
       Потом  загремел  рычажный запор, и  дверь кузова  чуть распахнули, после чего жертву впихнули внутрь, и все последовало в обратном порядке.
       - Во, еще одного  взяли, - раздался в  тускло освещенном пространстве чей-то голос, и Фридман стал ощущать объективную  реальность.
       На реечных  лавках вдоль бортов сидели два  десятка  именитых россиян из списка «Форбс»  и скорбно молчали.
       Здесь были Вексельберг с Потаниным и Прохоров, Усманов с Лисиным и Аликперов, Мамут, Дерипаска и Мордашов,  а также другие.   
       - Присаживайся, Миша, -  чуть подвинулся сидящий с краю Вексельберг. - В ногах правды нету.
       - З-за что нас?  К-куда? -  всхлипнул тот и рухнул рядом   на лавку.
       - Не ной! - пробубнил  сидевший напротив Мордашов. - Без тебя тошно.
       -  А может сбросимся и  дадим этим сукам миллиард? -  угрюмо предложил возвышающийся над всеми Прохоров. - В качестве отступного.
       - Не возьмут, - горько вздохнул    Потанин. - Скорее всего, нас всех замочат
       После этого многие принялись стенать и ломать руки, а Усманов замолотил кулаками в кузов, требуя адвоката
       - А-атставить! - заорал в проем  приоткрывшейся двери   старший  наряда - Щас поедем! Всем сидеть тихо!
       Затем снова загремели замки,  снаружи раздалась   команда, «мотор!»,  и  взревел дизель  рефрижератора.
       Сидящих  плавно качнуло на развороте, рев перешел в утробный гул, и махина стала плавно набирать скорость.
       -  Никак снова в Москву везут?  -  дрожа,  пролепетал  Мамут, на что Дерипаска харкнул на пол. - Ну да, за песнями.
       Примерно через час,  изрядно  утомив сидящих неудобствами, рефрижератор, вздохнув тормозами, резко встал, и снаружи послышалось жужжание электромоторов.
       - Чтобы это значило?  - переглянулись пассажиры,   насторожившись.
       А грузовик меж тем, гремя кузовом,  снова тронулся и немного проехав, остановился.
       Далее лязгнули рычаги запоров,  внутрь кузова хлынул дневной свет, после чего   из него  кто-то пролаял, - все на выход!
       - Щурясь   и протирая глаза,  сидельцы неловко выбрались наружу,  и их взорам представилась мрачная картина.
       Кругом высились стены мрачных, с решетками на окнах корпусов,  а на одной из площадок меж ними, прохаживался  вертухай с автоматом.
       - Бутырка! -  в ужасе  пролепетал кто-то их олигархов. - Я тут сидел,  когда был фарцовщиком.
       -  Молчать! Всем построиться, руки назад  и следовать за мною! -  прорычал стоящий напротив  мордастый полковник в форме ГУИН*, а сопровождающая  его  охрана с овчарками окружили вновь прибывших.
       -  Шагом марш! -  прозвучала очередная команда и лучшие люди из списка «Форбс», зашаркали штиблетами  вслед за полковником. 
       Миновав  обширный плац,  вся процессия вошла под своды одного из корпусов (внутри оглушительно воняло    карболкой)  и запетляла по бесчисленным переходам. 
       Мрачные  стражи, звеня ключами, открывали перед нею  решетчатые двери, а  после прохождения закрывали, со всех сторон давили  холод казематов   и неизвестность.
       - Заходить! - проскрипел полковник,  кивнув на распахнутую охранником  очередную, теперь уже глухую дверь, и все группа ступила под низкие своды.
       Открывшееся перед нею помещение напоминало красный уголок, со стоящими в центре несколькими рядами  театральных кресел, висящими на стенах плакатами и   возвышением в противоположном конце, увенчанным длинным, покрытой зеленой скатертью столом, с расположенными  за ним стульями и  второй дверью.
       -  Всем сесть! - в очередной раз открыл рот главный цербер, и  доставленные, испуганно озираясь, захлопали сиденьями кресел.
       - А можно мне пописать? - нерешительно поднял руку Вексельберг, - и мне…  и мне… - сделали то же самое еще  несколько олигархов.
       - Выведите, - заложив руки за спину и  раскачиваясь с пятки на носок, - бросил ближайшему охраннику, стоящий у возвышения  полковник. - Ненадолго.
       Когда процесс отправления естественных надобностей завершился, все снова были водворены на свои места, потекли тягостные минуты ожидания.
       На двадцатой, в торцевой  двери щелкнул отпираемый снаружи замок, и толстосумам  явилась судьба. В лике Генерального прокурора.
       Главный надзирающий Страны был в синем, с маршальскими погонами мундире, с решительным, обличенным властными полномочиями лицом и в сопровождении еще двух типов в штатском. 
       - Встать! - оглушительно рявкнул полковник, после чего дружно захлопали сиденья, а он сделал шаг  вперед и вскинул руку к козырьку кепи, - товарищ Ге….!
       - Присаживайтесь, -  милостиво кивнул  Чайка, после чего первым уселся за стол, а типы, положив на него кожаные папки,  заняли места  по обе стороны от Генерального.
       Затем, близоруко щурясь, он внимательно оглядел побледневшие лица (с некоторыми приходилось общаться в тесном кругу и на банкетах), сделал вид,  что их не узнал и начальственно надул щеки.
       -  Список, - протянул руку к   начальнику тюрьмы, и тот вручил главному охранителю полученную от конвоя бумагу.
       -  Неплохо, - пробежав ее глазами,  удовлетворенно хмыкнул тот, после чего спрятал   в карман и  снова воззрился на  олигархов.
       -  Итак, начнем, -  после значительной паузы, блеснул очками.
       - Вы все объявлены врагами народа и подлежите утилизации! -  повысив голос  верховный  страж закона,  что произвело среди задержанных эффект разорвавшейся бомбы.
Одни испуганно вздрогнули, другие издали вопли ужаса, а  в заднем ряду кто-то  захрипел и вывалился из кресла.
       - Соответствующее постановление принято накануне Государственной Думой и одобрено Советом Федерации, -  выдержав паузу, невозмутимо продолжил Чайка.
       -  Это беззаконие! Мы  их не признаем! Палачи! -  разноголосо завопили толстосумы возмущенно вскочив  со своих мест и  все больше распаляясь.
       - Успокойте господ, - кивнул Генеральный полковнику, тот сделал знак, и охранники принялись охаживать тех   резиновыми дубинками.
       Спустя несколько минут порядок  в зале был восстановлен.
       - Вот так-то лучше, -  наставительно  изрек Чайка. -  А теперь слушайте  меня внимательно.
       - Владимир Владимирович посчитал этот акт  недемократичным и внес в него поправки. Всем, кто добровольно вернет государству   награбленное,  гарантируется жизнь, право голоса и пенсия по старости.
       - Так это ж форменный грабеж! -  завопил Мамут, зажимая подбитый глаз, - я требую встречи с президентом!
       - Иван Степанович, в какой камере у нас Президент?  - покосился Чайка на начальника тюрьмы.
       -  В пятой, - пробасил тот. - Вместе с Вовой Питерским и Забавой.
       - Организуйте  ему встречу, -  кивнул Генеральный  на Мамута. - А мы пока продолжим.
       По знаку полковника, того тут же сгребли два охранника и со словами «пшел!», поволокли к выходу.
       Затем Чайка  разъяснил  задержанным порядок возврата капиталов (они должны были подписать  дарственные), а также представил  сидящих рядом.
       То были главный казначей страны и нотариус, обличенные соответствующими полномочиями.
       - Разъясните  им порядок, -  дал слово казначею Генеральный, после чего тот щелкнул кнопками папки.
       - Вот это, -  извлек из нее  пачку листов и продемонстрировал олигархам -   договоры дарения всех присутствующих. В них  указаны ваши  активы, как в стране, так и за рубежом.
       Вы  с ними знакомитесь (все ли так), далее подписываете, а Моисей  Абрамович     удостоверяет гербовой печатью  и заносит в реестр, -  сделал жест в сторону нотариуса.
       - Совершенно центрально, - клюнул носом тот и  раздернул «змейку» своей папки.
       - А затем, как говорят, - на свободу с чистой совестью, - резюмировал Генеральный прокурор, глядя на притихших олигархов как удав на кроликов. - Вопросы? 
       - А если кто не подпишет? - хмуро пробубнил Дерипаска. - Что будет?
       - Поедет в солнечный Магадан, -  изрек Чайка.  -  На оздоровление.
       - А как же следствие и суд? -  пролепетал  Лисин. - В смысле презумпция невиновности?
       -  Так вас никто не обвиняет, - пожал плечами Генеральный. -  Я же сказал, поедете на оздоровление. А теперь полковник, раздайте договоры, время на принятие решения один час.  Кто не определится, выписываю путевки.
       После этого   документы были вручены «дарителям», и те зашелестели листами.
       А  чуть позже процесс  нарушился появлением  Мамута, которого привела охрана.
       Теперь у того были подбит  второй глаз, а вместо костюма от Бриони*  и лакированных штиблет, финансист был облачен в тюремную робу и кирзовые, без шнурков ботинки.
       - Ну как, пообщались с Президентом?  -  встретил его вопросом прокурор.
       - Пооффялся, - прошепелявил тот   и, протрусив к столу, дрожащей рукой учинил подпись на  подвинутой  казначеем дарственной.
       - Бах! -  припечатал ее двуглавым орлом  нотариус. 
       - Ну вот, - принимая от него через минуту  документ,  и обозревая все необходимые атрибуты, довольно  пророкотал  Чайка.  - Как говорил незабвенный Михал Сергеевич, «процесс пошел!». И лучезарно улыбнулся, - кто следующий? 
       Аналогичные  встречи  прокуроров с олигархами, происходили в этот день и последующую ночь в Северной столице, а также во всех республиканских, краевых и областных центрах.  Отличались они строгим соблюдением законности (ребра сломали всего трем, да и то случайно), взаимопониманием сторон и  небывалым  подъемом патриотизма.
       На утро вторых суток,  гнусный список Форбс недосчитался значительной части   российских миллиардеров, а  государственная казна  небывало увеличилась.
       То же самое происходило и за рубежом.  Проживающую и отдыхающую там  от трудов праведных, отечественную  бизнес элиту  под разными  предлогами приглашали в посольства и консульства где тех уже ждали  сотрудники ПГУ, откуда те выходили радостными и просветленными.
       Впрочем, случались и осечки.
       Освобожденный из камбоджийской тюрьмы  и  ударившийся в пьянство на своем острове  скандально известный олигарх Полонский  ехать куда-либо отказался,  и  на следующий день его тело обнаружили без признаков жизни в бассейне, а на  скрывавшегося   от  российских властей   в  Англии  банкира Бородина упал с крыши кирпич и проломил тому голову.
       А еще из коварно заброшенной  Москвой сети удалось ускользнуть Роме Абрамовичу.   
       Накануне известных событий ему позвонил из Кремля  старинный приятель Дворкович и  сообщил, что у него имеется жизненно важная для того информация.
       -  Сколько на госнужды? - лениво изрек Рома,  полулежа на золотой софе в своем замке Шато-де-ла-Кро на Французской Ривьере и попыхивая кальяном.
       Вице-премьер озвучил сумму, и тот поперхнулся дымом.
       - Да ты  с дуба рухнул!
       - Тогда потеряешь все, -  многозначительно сказали  в трубке,  после чего сделка состоялась.
       - Во что делают суки! - возмутился баловень судьбы, получив нужную информацию и отмахивая рукой, пошедший из ушей дым. -  Спасибо брат, я твой должник по гроб жизни!
       - Спасибо на хлеб не намажешь, - ответил абонент. - Переведи  что должен, на известный тебе счет в  швейцарском банке.  Оревуар, приятель.
       Этой же ночью, приняв на борт изрядное количество продовольствия и центнер золотых слитков, самая большая яхта в мире «Эклипс»,  вышла из порта  Сан - Тропе  и взяла курс в открытое море.
       О данном, не имеющем аналогов в мире  прогулочном  судне,  следует сказать отдельно.
       Построенное на  судоверфи  в Гамбурге по проекту лучших английских корабелов, оно обошлось  экс-губернатору Чукотки в 360 миллионов евро, имело длину 162 метра,  9  палуб и водоизмещение  13.000 тонн.
Скорость «Эклипс» составляла  25 узлов, а оборудована яхта была по последнему слову техники.
       На ней  имелись вертолет с ангаром, военная система противоракетной защиты и пуленепробиваемые стекла, а главная каюта хозяина окольцовывалась бронированной сталью. Помимо этого,  в корпусе располагались упрятанная туда мини-субмарина, одиннадцать люксовых кают для гостей, два бассейна, кинозал, дискотека и винный погреб.
Управлялся  этот  райский ковчег командой из 70 человек, куда входила и вышколенная  охрана.
       - Сколько нам идти до Мадейры? - зевнул стоящий рядом с капитаном на белоснежном мостике Абрамович, и тот, блеснув шитьем фуражки, ответил, -  дней пять, мсье, не больше.
       - Ну, тогда давай,  мателот* рули -  похлопал его по плечу хозяин, после чего отправился в свой салон, немного отдохнуть и расслабиться.
       Месяц назад, пользуясь кризисом,  Абрамович   купил  остров  у  Португалии (сделка заключалась в глубокой тайне), а теперь решил там обосноваться навсегда  и создать личное   государство.
       Назвать его  он решил «Город солнца», себя объявить императором и  заняться разработкой океанских ресурсов.
       Утром,  приняв тайский массаж, душ  и легкий завтрак,  олигарх,   в цветастой  распашонке, шортах и сандалиях на босу ногу, восседал под тентом в шезлонге на верхней палубе перед  надстройкой и любовался океаном.
Он ласкал глаз своей  безбрежной синевой,  высоким куполом неба и парящими в зените  альбатросами.
       - Хорошо, -    довольно протянул Рома, после чего протянул руку,  взял с подноса у застывшего рядом слуги запотевший бокал с кампари* и сладострастно зачмокал соломинкой.
       - Хорошо, - высосав содержимое, снова повторил он, после чего  брякнул бокал на место и  улыбнулся слуге, - пошел вон, скотина.
       Потом   внимание олигарха  привлекло какое-то пузырение метрах  в двухстах   впереди по курсу,   и он  потребовал бинокль у стоящего неподалеку охранника.
       - Не иначе кит, - хмыкнул  баловень судьбы, приложив к глазам мощный  «цейс», а в следующее мгновение выронил его и пробормотал «мама».
       Пузырение  вспучилось горбом,  и из него  в реве и водяном  вихре    родилась черная, апокалипсического вида рубка, с  мрачными зрачками иллюминаторов.
       - Свят, свят свят! - мелко закрестился иудей, а на мостике заорали «алярм!», после чего судно, сбросив ход,  стало отворачивать вправо.
       А на том месте, блестя хищным корпусом, уже покачивалась  субмарина, с мостика которой   пролаял    мегафон, -  на яхте  застопорить ход! Всем оставаться на месте!
       - Тикаем! - в ужасе завопил высунувшемуся с ходового мостика капитану   олигарх, а высыпавшие на палубу охранники, с видом Джеймса Бонда, выхватили пистолеты.
       В тот же миг на лодочной рубке что-то  грохнуло,   перед форштевнем яхты взлетел   столб  воды и, пройдя по инерции еще немного, судно застыло на месте.
       -  Немедленно подать трап! В противном случае стреляю на поражение! -  снова загавкал мегафон,  и трясущийся  судовладелец  завизжал, - спускайте  падлы! Они нас утопят!
       А от лодки уже отваливали две резиновых шлюпки с моторами, направляющиеся в сторону «Эклипса».
       Потом дробно загремел отваленный трап и на  яхту вломился десяток  здоровенных, с автоматами лбов в черных беретах, а передний   заорал, - Всем  мордой вниз! Оружие на палубу!
       Вслед за этим  одного из замешкавшихся «Бондов»,  профессионально  выкинули за борт, после чего старший  пнул ногой  в зад  трясущегося  олигарха, -  Абрамович, встать! Остальным на месте! 
       Далее два хмурых морпеха схватив экс-губернатора подмышки  привели того в вертикальное положение, а  старший вскинул к берету руку и представился, - полковник  Добрынин! Куда следуете?
       - З-забыл, - прошлепал трясущимися губами  олигарх. -  Кажется на Мадейру.
       - Вы следуете вместе с нами в Санкт-Петербург, - уткнулся ему   в грудь  полковничий палец. - Вопросы?
       - А позвольте узнать  к кому? - по черепашьи втянул голову в плечи Абрамович.
       - К Медному всаднику, -  значительно изрек офицер, и тот  подобострастно выпучил глаза, -  ясно.
       Потом  из рубки был  доставлен капитан, которому был  озвучен порт прибытия, на  лодку  по рации был дан приказ скрытно следовать в кильватере, после чего,    выполнив плавный оверштаг*, «Эклипс» двинулся в обратную сторону.
       Последние события в России обеспокоили не только Западную прессу но и руководство США с  Евросоюзом,  и спустя неделю, утром   Путину  в Кремль позвонил  Обама.
       - Хелло, Владимир! Что у вас там происходит? - поинтересовался он. - Сталин, перестройка,   война с капиталом?
       -  Да нет, Барак, - послышался смех. - Это такая русская игра. Когда одни прячутся, а другие ищут. Жмурки называется.
       -  О, жмурки!? - удивился  американец. - У нас такой нету.
       -  Рекомендую, -  последовал ответ. - Очень развивает подвижность и координацию движений.
       - Ну, тогда до встречи, поеду обрадую Конгресс, - ответил Белый дом.
       - Обрадуй, - сказал Путин, после чего высокие стороны разъединились. 
       В обед,   с аналогичным  вопросом на связь  вышла канцлер Германии  Меркель, и ей было разъяснено, что в стране проходит кампания  в поддержку пострадавших на Кипре российских  вкладчиков, а вечером позвонил  из Парижа  Оланд и Владимир Владимирович его успокоил, - ничего страшного. Мы готовим почву для однополых браков…

       Теплой июньской ночью, на Ближней даче  беседовали  два человека.
Первый - был  президент, сидящий у стола в мягком кресле, а второй - Сталин, неспешно  расхаживающий по кабинету.
       В  одно из его открытых окон  вливались лунный свет и щелканье соловья из парка, на зеленом сукне стола  была включена  настольная лампа.
       - Так значит, говорите, они подарили государству все  что награбили? - пыхнув трубкой, остановился отец народов у окна и прислушался к ночным звукам.
       - Именно так, Иосиф Виссарионович - качнул головой  президент,  - причем добровольно.
       -  И на какую сумму?
       -  На полтора триллиона долларов,   плюс яхты, самолеты и недвижимость.
       -  Это серьезно, -  чуть обернулся тиран и погладил ус. - Вы хорошо поработали. По большевистски.
       -  Все благодаря вашему приезду товарищ Сталин, - чуть смутился президент. - А также авторитету. 
       - И что думаете делать с ними дальше? - снова  заскрипели по паркету шевровые ботинки.
       -  Отправлю  на жительство в Сибирь и Приморский край, - проследил их взглядом     президент. -  Пусть осваивают новые территории.
       -  Дельная мысль,  - чуть подумав, взмахнул трубкой вождь. - И, желательно, чтобы они   попросились туда сами.
       -  А как иначе?  - понимающе  улыбнулся президент. - У нас же  демократия.
       - Ну а теперь давайте займемся  разработкой  стратегического плана действий, - присел за рабочий стол отец народов. 
       - Я готов, - ответил президент и  извлек из  папки прихваченный с собою ноутбук.
       К утру, когда на востоке  заалела заря, а в окно потянуло  свежестью, необходимый документ  был сверстан.
       Он назывался «Стратегия возрождения России» и включал в себя три раздела.
       - совершенствование политической и судебной системы, а также  органов государственного управления;
       - искоренение коррупции, увеличение темпов экономического роста и благосостояния народа;
       - укрепление обороноспособности,  и ответ новым вызовам на международной арене.
       Разделы  сопровождались соответствующими пунктами, с указанием намеченных мероприятий,   сроками их исполнения  и ответственными лицами, и все это удостоверялось двумя   подписями исполнителей, скрепленных личной печатью президента.
       - Ну что, вроде все предусмотрели? -  еще раз просмотрев свой экземпляр, направился к стоящему в углу  сейфу Сталин.
       -  Главное, теперь выполнить, -  пряча второй в папку, вздохнул Путин. - Команда у меня слабовата.
       - А я уже подумал над этим, - чуть улыбнулся в усы тиран. - Мы ее заменим талантливыми людьми. Типа Берии, Жукова и Королева.
       -  Как это?! -  опешил президент, широко раскрыв глаза.  - Разве такое возможно?
       -  А почему нет? - засветились в рысьих глазах золотые огоньки. - Все в нашей власти. Пойдем  на террасу, позавтракаем, и я введу вас в курс дела.
       - П-пошли, - с опаской  взирая  на тирана, ответил гость, вслед за чем  они направились к двери.
       На увитой плющом,  пристроенной к задней части дачи открытой террасе, уже был накрыт стол  и дымился самовар,  а рядом прохаживался   Веселов,  пожелавший вождям доброго утра.
       - Можете  отдыхать, -  кивнул ему Сталин и тот исчез, после чего сделал радушный жест - присаживайтесь Владимир Владимирович.
       Потом они закусили  горячими булками  с  ветчиной,  выпив по стакану чая, после чего хозяин утер  накрахмаленной салфеткой усы и не спеша  набил трубку.
       - Как вы знаете, я не с неба упал, -  глядя на Путина, чиркнул он спичкой. -  И никакой не мессия (окутался клубом дыма).
       - Главное, что вы есть, Иосиф Виссарионович, -  подался вперед президент. - И это объективная реальность.
       -  Правильно мыслите, - хитро прищурился  тиран. - Как истинный марксист,     -  А теперь по существу, слушайте.
       И далее последовал обстоятельный рассказ о докторе Антори и его клинике.
       - Уму непостижимо, -  выслушав его,  неискренне удивился Путин. -  Что-то подобное я предполагал, но такое?
       -  Ну-ну, не скромничайте -   последовал взмах руки. -  Сейчас наука творит чудеса и  перед вами одно из них.  Теперь России  нужны еще три,  для воплощения в жизнь наших планов.  Берия и Жуков с Королевым
       При этих словах  гарант подсигнул  в кресле и закашлялся, а Сталин покосился на него  и  налил в стакан  шипящей газировки - выпейте.
       -  За Жукова с Королевым, я как говорится, обеими руками, - жадно опорожнил стакан   Путин и ослабил галстук. -  А вот Лаврентий Павлович, это того, чревато.
       -  Напрасно опасаетесь, - беззвучно рассмеялся Сталин. -  Это будет новый, Берия,   строгий, но демократичный. Ну, разве чуть-чуть зверь.   Мы его назначим премьер-министром.
       -  Вот как?! -  обрадовался  президент. -  А я уж подумал, - и довольно потер руки.
       -  Лаврентий  наведет порядок в экономике, - глядя на него, продолжил Сталин. -  Он это умеет.  Ну, а товарищи Жуков с Королевым, возьмут на себя  обороноспособность и науку.
       От  намечающихся перспектив у Владимира Владимировича  закружилась голова  (раньше о таком  нельзя было и помыслить), но будучи  по натуре сдержанным и волевым, он не показал виду.
       - Теперь дело за малым, -  в очередной раз  затянувшись трубкой, резюмировал  отец народов. - Пригласить сюда, - ткнул чубуком в скатерть, - Антори и организовать ему все, что нужно для работы.
       - Нет вопросов, - с готовностью ответил президент. - Но не будет ли против Муссолини?
       -  Бенито я позвоню сам, а вы наградите его Золотой звездой. Мальчик  любит ордена и блестящие предметы.
       На том и порешили.
       Спустя сутки, в  Рим,  под видом дипломата был отправлен  Веселов,   вручивший дуче от имени российского президента орден «Герой России», а еще через двое,  в кабинете Ближней дачи, перед  отцом народом  и гарантом, предстал великий  эскулап. Собственной персоной.
       - Вот мы и  опять встретились,  господин Антори, - первым приветствовал его Сталин   и указал на Путина, - знакомьтесь,   перед вами первое лицо  России.
       - Рад, очень рад! - потряс руку  чудесному гостю  президент  и, сияя лицом, сделал радушный жест, - присаживайтесь.
       - Грацие, - величаво ответил Антори, опустившись в предложенное кресло,  а вожди расположились напротив.
       - Как долетели? Надеюсь все нормально? - поинтересовался Сталин. 
       - О да, - кивнул доктор головой. - Правда, контейнер для дипломатической почты был несколько жестковатым.
       -  Мы все это компенсируем  -  тут же заявил президент. - Моя лучшая резиденция в   вашем  полном распоряжении.
       -  Ну, а что нового в Италии? - раскуривая трубку, вскинул бровь Сталин. - Бенито доложил,  что он строит социализм, а  вашими глазами?
       -  Именно  так и есть - поудобнее устроился в кресле  гость. -  В стране  патриотизм,  и она на подъеме. - Дуче созидает новые рабочие места,  экономика и зарплаты растут как на дрожжах, к нам едут поденщиками греки и французы из Евросоюза. А еще каждого пятого  рожденного мальчика, называют Бенито или Сталин.
       - Похвально, - окутался дымом тиран. -  Дуче настоящий марксист. Я в нем не ошибся.
       -  Нам бы так, - вздохнув, подумал про себя президент. - В смысле экономики и зарплаты.
       -  Ну, а теперь перейдем к делу, -  гипнотически уставился Сталин на Антори. - Нам нужно воссоздать три исторические личности.
       -  Целых три? - высоко вскинул брови  тот. -  Это интересно.
       -  В прошлом они были мои соратники, -  вынув изо рта трубку, продолжил Хозяин. -И весьма талантливые. Как, возьметесь?
       -  Если бы мне это предложил это кто-то другой, я бы отказал, - чуть подумав, сказал  доктор. -  Но вы  с дуче для меня все равно,  что сыновья и много сделали для Италии. Согласен. 
       - Г-м, - растроганно погладил усы тиран и отвел взгляд, а  в груди у Путина потеплело.
       - И к тому же я теперь разделяю  коммунистические идеи, - продолжил  гость. -  По моему глубокому убеждению, они  весьма близки к христианству.
       -  Да, Иисус Христос был первым коммунистом, - согласно кивнул Сталин. - За что его и распяли.
       Далее  последовало  обсуждение  деталей, и было решено следующее.
       Один из корпусов  президентской резиденции  на Валдае, именуемой  «Долгие бороды»,   срочно переоборудовался под клинику  со всем необходимым оборудованием и персоналом,  туда доставлялся исходный материал, и  творец приступал к  работе
        - А какого возраста   должны быть новые герои?  - поинтересовался  эскулап. - Это немаловажно. 
        -  Такого же, как и я, -  почмокал трубкой  Сталин и  взглянул на Путина, - вы согласны?
        -  Безусловно, - последовал ответ. -  Как скажете.
        -  И как  быстро  нам ожидать результатов?  - поинтересовался  в завершение  тиран.
        - В течение полугода, -  наморщил лоб доктор. - При условии  наличия всего необходимого.
        - За это можете не беспокоиться, - заверил его гарант. - У вас будет все и даже больше.
        Далее,  на уже известной террасе, последовал обед втроем,  во время которого Путин объявил, что закрытым указом Антори  присвоено звание  «Герой Труда», а Сталин тепло пожал доктору руку,   пожелав ему новых творческих успехов.
        На следующее утро хорошо отдохнувшего  гостя, на президентском вертолете доставили  на  Валдай, где его уже ждал  кремлевский управделами  и,   под бдительным оком  ФСБ, там закипела творческая  работа.
        А спустя еще неделю, в  Москве состоялся организационный пленум  ЦК  КПРФ, на котором  Зюганова с почетом проводили на заслуженный отдых, а Председателем ЦК  единогласно был избран  "отец народов".
        Поздним вечером того же дня, запершись в одном из кабинетов  на Охотном ряду, там собрались  думские лидеры  едино и справедливо росов.
        Для начала, не чокаясь, они распили  пару бутылок водки с солеными огурцами (деликатесов в буфете теперь не было), а потом долго молчали.
        - Да-а, дела, - подперев голову рукой,    нарушил тишину  первый зампред Жуков - Теперь коммунисты сделают нам козью морду, факт. - И  печально шмыгнул носом.
        - К маме не ходить, сделают -    поскреб бороду  Миронов, а сидящий рядом с ним  Левичев  всхлипнул и утер слезы.
        - Владимир Абдуалиевич, а может вы позвоните Медведеву? -  обратился к Васильеву  Железняк и пьяно икнул. -  Пусть приедет и,  так сказать, объяснит стратегию.
        -  Час назад звонил, - сжал  губы тот. -  Говорит некогда,  сдает  Путину зачеты  по марксизму-ленинизму.
        -  А Жириновский сука, уже переметнулся к коммунистам, - печально заявил  Жуков, может и нам попробовать?
        -  Они злопамятные, не примут, -   брякнул на стол  еще две бутылки  Железняк, -Левичев, наливай, чего скукужился?!
        Их опасения оказались не напрасными.
        Через месяц  президент назначил в стране внеочередные выборы (этому предшествовала  соответствующая кампания), они прошли  во всех городах и весях с небывалой активностью, и  КПРФ  нанесла всем остальным партиям сокрушительное поражение.  Коммунисты получили 90% процентов голосов, а остальные достались «Народному фронту» и «Союзу офицеров».
        - Ну вот,  товарищи  заместители, -  знакомясь с  поступившими из Центризберкома  данными о выборах, удовлетворенно хмыкнул Сталин и оглядел Харитонова с Умалатовой и Ампилова. - Выборы прошли честно и демократическим путем. Теперь займитесь формированием думских комитетов.
        - А по какому принципу? -  оживились те, быстро раскрыв блокноты и защелкали ручками.
        - По принципу демократического централизма, - значительно поднял вверх палец тиран. - И чтобы  в них было побольше  рабочих, крестьянских и солдатских депутатов. И не забудьте о  кухарках.  - Вы меня поняли?
        - Еще как, товарищ Сталин! - умилились  заместители,    принявшись записывать.
        - Далее подумайте над  большевистским  стилем работы Думы, -  закурил трубку  отец народов. - Все должны трудиться на местах, за исключением  спикера и председателей комитетов.
        -  А как насчет  неприкосновенности и зарплат? - задал вопрос Ампилов. -  Это немаловажно.
        - Первое оставим, а зарплата на уровне средней по России. Плюс  кабинет с помощником в губерниях,  а также компьютер  для участия в обсуждении законов  и голосовании.
        Затем  он подождал,  пока все записали  и    установил срок -  две недели.   После чего  милостиво кивнул, - идите, работайте.
        Спустя установленный срок   указание было выполнено, а в  республиках краях и областях прошли региональные выборы. По тому же сценарию.
        Не были забыт  и прежний составы Думы, а также Совета Федерации. 
        У всех вычли       понесенные на них избирателями расходы,   а затем под  звуки оркестра и пламенные речи  рабочего депутата Трапезникова и Хинштейна (тех оставили),  отправили за государственный счет  на  Байкало-Амурскую магистраль. Ударно  поработать  и пожить в гуще событий...

Глава 5. Жить стало лучше. Жить стало веселей!

- Блям-блям-блям!  -  нарушили  тишину вековой тайги  и пустынность уходящей вдаль трассы, стальные звуки куска рельса, висящего на крыльце  конторы железнодорожного участка.
       Вслед за этим  в  закрепленном  на крыше  расположенного напротив клуба  репродукторе что-то щелкнуло, и к алеющему на востоке небу понеслись волнующие душу слова

Утро красит нежным светом
Стены древнего Кремля,
Просыпается с рассветом
Вся Советская земля!

бодро пел хор молодых голосов, явно настраивая  на созидание и трудовые подвиги.
Затем он так же неожиданно, как и возник, прервался, и в репродукторе что-то хрюкнуло.
       - Всем бывшим депутатам и сенаторам вставать! -   рявкнул многократно усиленный динамиком голос, и тайга отозвалась угасающим эхом,- ать - ать - ать…
       - Через пять минут построение и развод на работы! -  завершил сентенцию репродуктор,  и   его снова сменил хор.
       Теперь в эти звуки вплетался  скрип  распахивающихся  барачных  дверей,  топот каблуков  по деревянным настилам, харканье и нецензурные выражения.   
       Спустя  названное время, перед конторой, на которой развивался  российский триколор, а чуть ниже алел лозунг «Труд в России  есть дело чести, славы, доблести и геройства!» стояли переминаясь с ноги на ногу, облаченные в  черные шапки, фуфайки и кирзовые сапоги,  шесть сотен опальных «слуг народа».
       Все они были выстроены  по  партийному и фракционному принципу (здесь он воплотился в бригады),  со  своими лидерами впереди, а перед  шеренгами, в сопровождении  прорабов,   мастеров и воспитателей из ФСБ, прохаживался начальник участка.
       - Тэ-экс, - остановившись посередине, заложил он руки за спину и стал раскачиваться с пятки на носок. -  Какие имеются жалобы и заявления?!
       - Разрешите? - сняв шапку, выступил вперед изрядно похудевший Митрофанов, вслед зачем последовал  начальственный кивок, - слушаю.
       - В нашей бригаде, - ткнул ею назад, - за укладку шпал, выплатили в месяц каждому всего по шесть тысяч. - Как на это прожить?  Я не понимаю.
       - Все в пределах  закона о потребительской корзине - пожал плечами  руководитель. - Вы же его и принимали.
       -  Позвольте мне! - вздернул чуть в стороне руку  бывший сенатор от Поволжья. -  С нас дерут три шкуры за услуги ЖКХ, а тут только холодная вода, сортиры во дворе и  печное отопление. - Разве так можно?
       -  А почему нет? - последовал ответ. - У половины России так. Или вы не знали?
       -  Это беззаконие! - заорал  стоявший в следующей пятерке  Жириновский и засучил ногами. - Мы проведем митинг! Так и знайте!
       - Обязательно проведем! -  раздались еще несколько голосов, а остальные одобрительно загудели. 
       -   Валяйте, -  высморкался в сторону начальник. -  Оштрафуем на всю оставшуюся жизнь, а зачинщиков переведем  на  лесоповал, к  несистемной оппозиции. 
       При последнем упоминании шум  тут же стих, поскольку к тому были причины.
       На лесоповале работали тоже приехавшие сюда несколько раньше  «по велению сердца», лидеры несистемной оппозиции   Касьянов с Рыжковым, а также Навальный с Каспаровым и Молодцов, вместе со   своими активистами, которые трепетно относились к  бывшим сенаторам и депутатам.
       При их торжественной встрече на станции,  «добровольцы» выразили бурный восторг лицезрея родные лица, после чего оставили на тех многочисленные знаки любви в виде  расквашенных  носов, свернутых набок челюстей,  а также синяков и ссадин.
       - Ну, так как насчет митинга господа!? -  выпятил подбородок начальник. - Кто будет подавать заявку?
       - Ответом было молчание, желающих не нашлось.
       -  А можно еще вопрос?» - выкрикнул из дальнего ряда,  бывший сенаторо  - олигарх Пугачев.
       - Отчего же нельзя,  спрашивайте. 
       - Когда нас всех отсюда отпустят?
       - Как только построите  железную дорогу   до Южно-Сахалинска.
       -  Это нереально! - снова заволновалась масса. -  Мы же не строители!
       -  Ничего, научим.  Кстати, Павка Корчагин тоже им не был. Но построил дорогу до Боярки.
       Затем начальник предоставил слово прорабу, который  озвучил суточный объем работ, после чего к расположенной за конторой платформе, сопя,  подошел технологический поезд.
       - По вагонам! - забегали вдоль строя  мастера с воспитателями, и  «добровольцы» зашаркали  подошвами в  сторону состава.
       А в обед, к месту работ, что находились в  десятке километров,   прикатила  атодрезина, со стендом на борту «Кто не работает, тот не ест!» и хрипло загудела.
Она выполняла функцию дорожного пищеблока, на котором заправляла    экс-председательша  Федерального собрания  Валентина  Матвиенко.
       - Не напирай, не напирай! - заорала она  сверху на прибежавших с солдатскими термосами  дневальных, после чего началась раздача.
       Ее подчиненные,    Нарусова  с Яровой и Лахова наливали в термосы   горячий борщ     слегка сдобренную маслом  пшенную кашу  и  компот,  Мизулина  совала в рюкзаки черный хлеб,  а  Горячева вела учет,  отпихивала ногой  желающих получить добавки   и грозно орала, - прокурор добавит!
       -  Вот курвы, - выхлебав первое  и протянув миску за вторым, -  выругался сидящий под сосной, единорос  Макаров. - Опять все мясо притырили для сенаторов.
       Спустя час, дав прощальный гудок,  дрезина тронулась назад, а в напоенном осенними запахами   воздухе, снова романтически замелькали ломы,  кайла и лопаты.
       Политическая элита страны вгрызалась ими в землю, катала тачки с гравием и песком, а также, пыхтя и обливаясь потом, таскала на горбу рельсы и шпалы.
       Вечером, в  личной комнате Жириновского  (такими были обеспечены все лидеры, остальные жили в секциях),  у жарко натопленной буржуйки, устроились на корточках его близкие соратники  Абельцев  с Овсянниковым и Луговой. Сам Владимир Вольфович, наломавшись за день, лежал и кряхтел на койке, а  в углу, на  лавке, сидели Рохмистров    с Ивановым,   который что-то тихо бренчал на гитаре.
       - М-да, - закурив «приму», глубоко затянулся  Луговой. - Надо что-то думать. Упираться рогом до Южно-Сахалинска могут только люди от сохи  и пролетарии.      
       - И не факт, что нас потом отпустят,-  глядя на огонь, вздохнул  Овсянников. - Скорее всего, шлепнут. 
       - Типун тебе на язык, -  едва не уронив инструмент, перекрестился   Иванов. - Скажешь тоже.
       -  А   что? - поддержал  Овсянникова  Абельцев, - Сталин теперь генсек, и Путин с ним заодно. Пустят в расход. Запросто.
       - Ладно, хватить ныть, - держась за поясницу, встал с койки и проковылял к буржуйке Владимир Вольфович.
       Лидеру тут же поставили чурбачок, он, кряхтя, уселся, после чего  буркнул Рохмистрову, - паси двери.
       - Уразумел, -  кивнул тот,  пододвинувшись к входу.
       - Значит так, лишенцы, - отобрав у Лугового бычок,  пустил дым носом Жириновский. - Уйдем в побег, иначе нам крышка.
       -  Точно, надо рвать когти, - пробубнил Овсянников. - Пока не поздно.
       -   Вопрос  в том, куда? -  почесался   Луговой. - Обратно в Россию чревато.
       -   Уйдем  через Татарский пролив в Японию, - покосился на дверь  вождь ЛДПР. -  Рохмистров, дай  мне из тумбочки карту. 
       Тот  быстро  извлек из стоящей у койки  тумбочки  потрепанный атлас СССР,  подал его лидеру,   и Владимир Вольфович  открыл  нужную страницу.
       - Вот мы, - ткнул пальцем  в небольшой кружок, - а это  Ванино, куда следует идти, ну а оттуда по проливу, в Страну восходящего солнца.
       - До порта  по тайге километров сто, - прикинул спичкой расстояние  бывший военный Абельцев.  - За пару недель может и дойдем. А дальше?
       -  А дальше, в руководстве порта у меня свой человек, - осклабился Жириновский. - Он был одним из наших спонсоров, на взаимной основе. Доставить нас в Японию для него семечки.
       -  Вы думаете, согласится?
       -  Ну да, - хмыкнул  вождь. -  Если что, возьмем за глотку.
       - Выдадут нас  косоглазые, век воли не видать, - засомневался Луговой. - Я им не верю.
       -  А вот это шалишь, - рассмеялся   вождь. -  Не забывайте, я политик с мировым именем, был кандидатом в президенты и много знаю. - Такими не бросаются. 
       Для начала мы попросим политического убежища  в качестве  оппозиционного правительства, ведь это  не какой-то Березовский, а целая партия. Затем пообещаем им  спорные острова, в случае прихода к власти. Ну а там  получим бабки и развернем политическую борьбу с режимом. -  Уверен, нас поддержат  весь прогрессивный мир. А последствия? Представляете!
       -  Ну и голова, у вас Владимир Вольфович, - восторженно переглянулись соратники. - А мы уж думали.
       -  А вы не думайте  - оттопырил тот губу. - Делайте, что я говорю, будете в шоколаде!
       И далее изложил  план действий.
       Согласно ему, побег следовало организовать  незамедлительно, поскольку заканчивался август, и зима была не за горами; уйти  ночью в один из выходных (в эти дни начальство и воспитатели улетали  расслабиться в Хабаровск), и  с собой прихватить все необходимое.
       - Главное продукты, - сказал вождь. -  С завтрашнего утра  каждому шхерить по полпайки.
       - Добро, - переглянулись заговорщики. - Только много нам не набрать, может часть прикупить в буфете?
       - Исключается, - нахмурился  вождь. -  Нас сразу же заложат  «единые» или «справедливые». Те еще суки. С них станется.
       -  У меня предложение, - поднял руку Луговой. - Владимир Вольфович, разрешите?
       -   Давай, - кивнул тот, -   у тебя  большой опыт в таких делах. Слушаем
       - Нужно взять с собой  в дорогу  «барашка», -  заговорщицки  оглядев всех, наклонился  к лидеру бывший  охранник Березовского.   
       -  Какого еще барашка? - не понял тот. -  Откуда?
       - А вот какого, - придвинулся  тот ближе,  после чего изложил свое видение вопроса.
       Оно состояло в том, чтобы  прихватить с собой  кого-либо со стороны (так делали  бежавшие из ГУЛАГа уголовники),  а потом его  употребить. Когда выйдут продукты.
       -  Дельное предложение, - с минуту подумав, изрек  Владимир Вольфович. - Только что б он был не либерало-демократ. Своих кушать негоже.
       -  У меня уже есть кандидатура, -  вступил в разговор Рохмистров. - Он давно к нам просится. 
       -  Кто?
       -  Исаев, который из единоросов.
       -  Ну что же, - поскреб лоб  Жириновский.   - Этот  подойдет по всем статьям. Молодой, упитанный, надолго хватит.  Однозначно! Займись его приобщением, вместе с Луговым, но по-тихому.
       - Будет сделано, - переглянулись однопартийцы.
       Спустя две недели, темной ночью, фракция ушла в побег, навьюченная рюкзаками и с бодро шагающим позади  Исаевым.
       А через сутки,  на привале у таежного озера, беглецов   повязал  спецназ ГУИН*. «Барашек» оказался их агентом.

       …В это же самое время, в Кремле, шло расширенное заседание Правительства. 
       Ему предшествовало утверждение  президентом и Государственной думой  «Стратегии возрождения России»,  и  заседание  было первым, направленным на реализацию указанной программы.
       Помимо министров, в его работе приняли участие президент и лидер  правящей партии, а из приглашенных - генеральный прокурор, председатели   Верховного и Высшего арбитражного суда, а также   все губернаторы. 
       Действо открыл президент,  выступивший с  кратким докладом о положении дел в стране и первых шагах по совершенствованию политической системы.
       - Теперь наш парламент и законодательные органы на местах, представлены всеми слоями общества, а старый его состав реализует принятые им законы на местах, -  отметил он, - что с одобрением воспринято народом.
Сегодня предстоит сделать второй шаг, - значительно оглядел зал, - а именно, реформировать судебную систему.
       Все что делалось  до того, наплевать и забыть (взглянул на сидящего рядом Сталина и тот благосклонно кивнул),  а    к исполнению  принять следующее.
       Судьи перестают быть назначаемыми, становятся выборными и подлежат общественному контролю, а Генеральной прокуратуре  возвращаются полномочия  по надзору за законностью выносимых ими вердиктов.  Выявление нелегитимных,  влечет   отстранение судьи от должности, а при  установлении  корыстных мотивов, его посадку.
       Кроме того, руководители областных, краевых и республиканских судов  отчитываются о  работе возглавляемых ими структур перед населением ежегодно, а председатели Верховного и Высшего арбитражного судов, один раз в пять лет.       В случае признания ее неудовлетворительной,  они снимаются с должностей  и отправляются в отставку.
       - Товарищи Лебедев и Иванов, вам это ясно? -  уставился гарант на  судебных иерархов.
       -  Ясно! - бледнея лицами, вскочили те со своих мест. - Мы поняли.
       Все это время Сталин внимательно слушал, молчал  и  скользил взглядом по лицам присутствующих.
       Те ежились.
       Далее в стране  была осуществлена   национализация топливно-сырьевой базы и основных средств  производства, введена государственная монополия на  производство и реализацию водки с табаком, а также восстановлено  планирование.
Были осуществлены и меры стимулирования чиновников. Их зарплаты  поставили в зависимость от эффективности управления и конечных результатов, а должностные   преступления   приравняли к особо тяжким, предусмотрев за них пожизненное заключение и конфискацию имущества.
       Часть руководителей и в первую очередь в министерствах, тут же изъявила желание покинуть насиженные места, после чего в стране началась ротация кадров.
       В трудах и заботах пролетел  год, а в один из майских дней следующего, Путин вместе с отцом народов,  летели  на вертолете  в Длинные Бороды.
       Ежемесячно  Веселов  информировал вождей о ходе проводимых там  работ, и наконец, было получено долгожданное известие об успешном  завершении проекта.
       - Красива все-таки наша страна, - глядя в иллюминатор на проплывающие внизу в сиреневой  дымке  необъятные просторы,   сказал  тиран, посасывая трубку.
       -  Жаль народу не хватает, - вздохнул Путин. -  Нам бы еще миллионов двадцать.
       - Будут.  И народ и территории, - прищурился  Сталин. -  Я так думаю.
       Спустя час  вертолет  достиг Валдая и вскоре совершил  посадку в президентской резиденции.
       Как только его винты остановились,  и был открыт  входной люк, у него возник   торжественный Веселов, отступивший чуть в сторону.
       - Ну, как вы тут? - ступив на землю,   подал ему руку вождь народов, и то же самое сделал Путин. 
       -  Все отлично, товарищ Сталин!  - по- военному  отрапортовал тот. - Вот, смотрите! 
       А к вертолету, в сопровождении Антори, со стороны главного корпуса, уже спешили три человека. Два гражданских и один военный, в маршальской форме.
       -  Коба, дорогой, здравствуй! - опередил спутников шедший в центре,  и они троекратно облобызались.
       Затем таким же образом тиран поступил   с остальными двумя,  после чего слегка отстранился и несколько минут их внимательно разглядывал.
       - Молодцы, вах какие молодцы! -  обернулся он вслед за этим к Путину. - Совсем, как настоящие. Из той жизни.
       Далее он представил Путина поочередно всем троим (при этом Берия изобразил почтительность,  Королев  приподнял шляпу, а Жуков вскинул руку к фуражке),  и вся группа направилась к стоящему чуть в стороне Антори.
       - Рад вашему очередному успеху,  Северино, - тепло поприветствовав эскулапа, довольно разгладил усы Сталин.
       -  Мы не забудем ваши заслуги, - пожал   ему руку Путин. -  Завтра же будет подписан  указ  о вашем очередном награждении и присвоении звания лауреата государственной премии.
       -  Спасибо, господа, -  скромно ответил ученый. -  Главное, чтобы это все пошло на пользу идеям марксизма.
       -  В этом можете не сомневаться, - значительно переглянулись вожди, после чего все направились в сторону   резиденции.
       -  М-да, - украдкой поглядывая на величаво шагающие  рядом исторические личности,  подумал президент. - Как бы они все меня ни того….  И по его коже пробежали мурашки.
       Когда по мраморной лестнице группа поднялась на  обширную террасу, там ее встретил  начальник объекта и сопроводил в смежный с ней зал, где гостей уже ждал  накрытый стол, впечатляющий  изысками русской кухни, а также батареей  горячительных и прочих  напитков.
       -  Прошу отведать чего Бог послал, -  сделал    радушный жест начальник, а  застывшие у боковых стен официанты,   отодвинули мягкие стулья.
       После этого Путин со Сталиным   неспешно проследовали  вперед и заняли места во главе стола, а все остальные разместились по  обеим сторонам от них, тихо переговариваясь и улыбаясь.
       Затем (по знаку распорядителя), официанты  извлекли из серебряных ведерок со льдом  бутылки замороженного шампанского,  выстрелили вверх пробками и до краев наполнили бокалы.
       -  Иосиф Виссарионович, скажите тост, -  первым взял свой Путин. - Как лидер мирового коммунистического  движения и отец народов.
       Выдержав паузу,  тиран  сделал то же самое, не спеша  встал и,  лучась глазами, оглядел присутствующих.
       -  За возрождение России, товарищи!  За наш советский народ!  -  вслед за чем все встали и послышался  хрустальный звон.
       Потом была отдана дань легким закускам и последовал второй  (его провозгласил Путин),  за новорожденных; а третий, с особым подъемом и под горячее,  выпили за здоровье  доктора Антори, что того весьма растрогало.
       Далее,  порозовевшие от выпитого Берия с Жуковым и Королев, вместе с отцом народом ударились  в   воспоминания о славном прошлом, а благодарные потомки внимали.
       - Об одном только жалею, товарищ Сталин, -  чуть ослабив галстук с бриллиантовой звездой, тяжело вздохнул    маршал Победы. - Что  тогда, на Эльбе, не получил от вас приказа  на открытие военных действий против  англо-саксов. Сбросили бы их нахрен в море, а потом двинулись освобождать угнетенные народы   Северной Америки и  Англии.
       -  Кстати, тогда в войсках  появился интересный стих, -  блеснув очками,  поднял вверх палец бывший шеф  НКВД и процитировал

" Броня крепка и танки наши быстры,
Прошли Европу  и к Берлину вышли,
А если б дал приказ товарищ Сталин,
Они б у Вашингтона встали!"

       - Ну вот, оказывается я и тут виноват, -  чуть наклонившись к  Путину,  беззвучно рассмеялся тиран. -   Хорошая тема для  вашего Сванидзе.
       - Что вы, что вы! - переглянулись маршал с наркомом. - Это мы так. К слову.
Все это время  сидевший напротив  их  Королев, что-то чиркал  карандашом на салфетке и, морща сократовский  лоб,  шевелил губами.
       -  Чего вы там пишите,  Сергей Павлович? - обратился к нему  старший из вождей. - Стенограмму беседы?
       - Отнюдь, товарищ Сталин, -  повернул в его сторону  голову  академик. - Делаю расчеты новой ракеты.
       - Вот что значит настоящий патриот и коммунист, - обвел взглядом присутствующих тиран. - Думает о будущем, ни как некоторые. И покосился на маршала с наркомом.
       При этих словах первый  огорченно крякнул, а второй, сняв очки, стал их  рассматривать на свет, после чего возникла пауза. 
       - И я тоже думаю, -  прервал ее Антори заплетающимся языком, налив  себе очередной  бокал «хванчкары», после чего воззрился на вождей. - Хотите, воссоздам  для вас  Ивана Грозного и Петра Великого?
       -  Три тирана для России, мне кажется, перебор,  -  раскуривая трубку, заколыхался от смеха "отец народов". - А как вы считаете, Владимир Владимирович? - выдул вверх голубоватую струйку.
       -  Ни дай Бог, - подумал про себя тот,  а вслух сказал, - так же как и вы.   После чего натянуто улыбнулся.
       Спустя еще час обед закончился,  и все отправились отдохнуть, а когда вечерняя заря  окрасила в пурпур  воды озера,  по которому плавали  две пары лебедей, гарант с   историческими личностями,  пили за столом чай с медом из старинного самовара.
       Когда он был опорожнен, Путин сделал знак  маячащему  в дверном проеме старшему, официанты все быстро убрали, после чего  Сталин  набил трубку  «герцеговиной флор»  и несколько минут задумчиво  курил, а остальные молчали.
Где-то в лесах размеренно  отсчитывала года кукушка,  из парка струилась свежесть.   
       - Ну что же, а теперь перейдем к делу, -   первым нарушил молчание тиран  и президент многозначительно кивнул, - давайте.
       -  Для чего мы вас,  товарищи,  призвали к себе, надеюсь  понятно, - оглядел своих соратников Сталин.
       -   Еще бы, - ответил за всех Жуков. -   Мы изучили обстановку в стране и Мире. - Пахнет порохом.
       - Расслабились без нас потомки, - покосился на гаранта Берия. - Такую Страну про....
       -  Короче  сплошной бардак, - поддержал их  Королев. -  Нужно все  восстанавливать. И немедленно.
       - Вы все правильно понимаете, друзья. Нужно. И не теряя времени, -  окутался дымом тиран. - Ваши предложения?
       -  Всех нынешних  министров в лагеря! - блеснул очками Лаврентий Павлович. - А на их места  набрать старых партийцев.  Я могу этим заняться лично.
       -  Дельная мысль. А что думает товарищ Жуков? 
       - Следует срочно  возродить армию и флот, они сейчас в России  с гулькин нос и небоеспособны. 
       -  Угу, - качнул Сталин головой. - Товарищ Королев?
       -   Вплотную заняться  космическим и военным ракетостроением, - последовал ответ. -  Они потянут за собой  все другие отрасли.
       - Ну, вот вам и готовая программа действий,  Владимир Владимирович, - взглянул отец народов на гаранта. - Как, принимается?
       -  Да, - без колебаний  ответил президент. -  Вот только с правительством надо бы как-то по другому, более демократично.
       - Здесь Лаврентий немного погорячился, -  беззвучно рассмеялся мессия и потрепал сидящего рядом наркома по плечу. -  Не учел, так сказать,  веяние времени и толерантность.
       - Если так, то можно и не отправлять, - набычился Берия. -  Но лично в демократию не верю.
       - Ну что же, все мнения выслушаны, -  после минутной паузы, плавно обвел трубкой    сидящих за столом Сталин  - А теперь товарищ Путин, озвучит наше предложение. -   Владимир Владимирович, слово за вами.
       -  Мы тут с Иосифом Виссарионовичем посоветовались и решили, -  положив руки на стол, подался вперед   гарант  и прозрачно  обозрел присутствующих
       -  Вы, товарищ  Берия  (покосился на наркома), назначаетесь премьер-министром и организуете всю созидательную работу в стране;  товарищ Жуков  возглавит Министерство обороны, а  академик Королев всю российскую науку. Проекты указов уже подготовлены. Вопросы?
       - Насколько мы будем самостоятельны в  работе? -  сразу же поинтересовался Жуков, и   Королев   его поддержал, - это важно.
       -  Все ваши действия будут согласовываться  только с нами, -  переглянулся президент с тираном, и тот благосклонно кивнул, - именно. В целях исключения волюнтаризма.
       - А как с нынешним премьером? - поинтересовался  Берия. - На переплавку?
       - Ну зачем ты так, Лаврентий? - укоризненно покачал головой отец народов. -  Его  можно использовать  на другом направлении. Человек проверенный.
       -  Дмитрия Анатольевича мы  назначим  послом в Зимбабве, - откинулся на стуле  президент. -  Это весьма ответственный участок. К тому же у него тяга к дипломатии.
       В течение следующей недели состоялись все новые назначения, и сталинские наркомы принялись за дело. Умело и решительно.
       Лаврентий Павлович заслушал отчеты всех министров, после  чего двое из них попали  в реанимацию, а остальные были делегированы на места,  реанимировать проваленные  там проекты.
       - Кто не наведет  порядок до декабря, - напутствовал их премьер, - будет отправлен на стажировку в Китай, рабочим по своему направлению.
       Георгий Константинович, в свою очередь, принял  дела от бывшего министра Шойгу (того вернули на прежнее место с вручением грамоты)  и для начала произвел из генералов сотню полковников и майоров,   а Сергей Павлович извлек из небытия десяток своих   учеников, вслед за чем  занялся реанимированием прикладной науки. 
       - Ну вот, лед тронулся, - сказал  президенту отец народов, когда они  как обычно встретились вечером в его  рабочем кабинете в Кремле (тиран занял свой старый, в левом крыле  и часто оставался там на ночь).
       - Тронулся, - помешивая ложечкой чай в стакане, - ответил гарант. - Теперь, главное, придать всему необратимость.
       -  Придадим, -   отхлебнув из своего и поставив  его на место,  потянулся за трубкой Сталин.  - Сейчас, главное, чтобы народ  почувствовал перемены и нам поверил. А для этого предлагаю сделать следующие шаги, - и чиркнул спичкой.
       - Первое, -   глубоко затянулся и прищурился. -  Во всех  республиках и областях   должны быть собственные деньги.
       - Так они есть, - высоко вскинул брови президент. -   Центр выделяет все исправно.
       - Правильно, выделяет, - окутался дымом тиран. - Что влечет      иждивенчество  и  безответственность  их  властей, а также казнокрадство.   
       -  Это есть, - вздохнул гарант. - Что поделаешь? В России всегда воровали.
       -  При мне нет, - косо взглянул на него тиран. -  И сейчас не дам. Слушайте предложение.
       - Я  весь внимание, -  отставил в сторону стакан гарант,    навострив уши.
       - Для начала переведем главные офисы всех крупных компаний, включая государственные,  в регионы, -  ткнул чубуком трубки Сталин в висящую на стене карту. -Газовиков и нефтяников в Сибирь и на Дальний Восток,  остальные  на Юг и в Центральную полосу России.  Все налоги будут платить там. А также  создавать  инфраструктуру.
       -  Предложение, безусловно, дельное, -  уважительно покосился на него  президент. -  Но воровать все равно будут. Только без Центра.
       -  А на этот счет  у меня имеется второе, - чуть улыбнулся председатель КПРФ. - Как у  кровавого тирана.
       - С тебя станется, - подумал про себя  гарант, в ответ послышалось, «угу», и он  поежился.  Сталин читал мысли.
       -  Оно  заключается в следующем, - немного подумав, сказал  вождь. - Мы применим принцип    неотвратимости наказания, в отношении всех  казнокрадов   и взяточников.  А пожизненное заключение заменим смертной казнью.
       - Но для этого надо выйти из моратория!  - выпучил глаза президент. -  Что чревато исключением России из Совета Европы.
       - Э, бросьте, - небрежно махнул рукой "отец народов". -  Сегодняшняя  Европа это  жупел* и  исторический тупик. Наше будущее  с  Востоком.   
       Итак, для начала мы выходим  из моратория, а далее по всей стране   должны пройти показательные процессы, - наклонился к гаранту тиран и магически на него уставился. -Сначала над Горбачевым, а потом в отношении Чубайса и всех оставшихся  младо реформаторов.
       - Вы думаете народ нас поймет? -   поежился от неприятного чувства президент и беспокойно заерзал в кресле.   
       - Не только поймет, но и поддержит. На Руси всегда не любили предателей и казнокрадов.   Кстати, а когда закончится это возня  с  Сердюковым,    Васильевой и Скрынник? - зажглись в глазах  диктатора золотые огоньки. -   Мне непонятна позиция  Следственного комитета.
       - Насколько мне известно, в ближайшее время, - сглотнул слюну гарант. - Я дам соответствующее указание.
       - Ну-ну, -  отвел от него взгляд  и пососал трубку Сталин. -  И передайте от меня привет Чайке с Бастрыкиным.
       Далее в Стране состоялись поправки к Конституции  (в части смертной казни),  и она разродилась показательными процессами.
       Залы судебных заседаний  были забиты гражданами до отказа, а миллионы зрителей воспринимали действо по ТV  и интернету.
       Вердикты  были жесткими, но справедливыми.
       Горбачева с Чубайсом и Бокатина с Сердюковым, приговорили к  высшей мере  наказания и расстреляли,  Васильеву с ее «амазонками», а также Скрынник с подельниками, освободив от бремени имущества, отправили    на длительные сроки   в лагеря, а всех младореформаторов   определили на стройки народного хозяйства  в  Якутию,  для «перековки».
       - Ну вот, - пролистывая в своем кабинете свежий номер «Правды» со стенограммами судебных заседаний и отчетами о первых достижениях социалистического строительства, довольно хмыкнул Сталин, обращаясь к  висящему на стене портрету вождя мирового пролетариата.
       -  Жить стало лучше, Владимир Ильич. Жить стало веселей.
       На Спасской башне  Кремля,  куранты  отбили   новое утро...

Продолжение: https://dzen.ru/media/id/5ef6c9e66624e262c74c40eb/tretii-rim-kniga-2-klon-ch3-gl-1-2-3-4-5-6-65302640ec70fb565b74c76d