11 октября (30 сентября) 1783 года учреждена Российская академия наук, первым президентом которой назначена (впервые в мире) женщина, княгиня Дашкова.
Екатерина Романовна Дашкова (28 (17) марта 1743 — 16 (4) января 1810), урожденная Воронцова, подруга и сподвижница Екатерины II, сыгравшая значительную роль в государственном перевороте 1762 года; переводчик, мемуаристка, музыкант, педагог. Невероятная женщина, какой характер! Еще и красивая)
Герцен ее очень любил и всячески популяризировал ее в России, переводил и издавал. Вот отрывок из его блестящего биографического очерка:
В 1744 году императрица Елизавета и великий князь Петр Федорович крестили дочь Екатерину, родившуюся у графа Романа Воронцова, брата великого канцлера. Семья Воронцова принадлежала к тому небольшому числу олигархического барства, которые вместе с наложниками императриц управляли тогда как хотели Россией, круто переходившей из одного государственного быта в другой. Они хозяйничали в царстве точно так, как теперь у богатых помещиков дворовые управляют дальними и ближними волостями. <...> Когда императрицыной крестнице минуло четырнадцать лет, у нее сделалась корь. Корь и оспа были не шуткой в те времена, а чуть не государственным преступлением: корь и оспа могли пристать к Павлу Петровичу, к этой будущей надежде всея России! Особый указ воспрещал всякое сношение с двором семьям, в которых была страшная болезнь. Нашу больную графиню поскорее уложили и отправили в деревню за семьдесят верст; полагать надобно, что воздух тогда не был вреден для кори. С графиней послали старуху немку и чопорную вдову русского майора. Умная, бойкая и живая девочка, выздоровевшая от кори, чуть не умерла от скуки со своими собеседницами; по счастью, она нашла в деревне довольно значительную библиотеку. Четырнадцатилетняя графиня знала четыре языка, кроме русского, которого она не знала и которому порядком выучилась, бывши замужем, в угождение своей свекрови. Принялась она вовсе не за романы, а за Вольтера, Бейля и пр. Чтение у нее превратилось в страсть, тем не меньше книги не разогнали ее тоски, она грустит и возвращается и Петербург томной, нездоровой. Императрица посылает к ней своего доктора, и этот доктор — Боэргав; он говорит, что это ничего, что тело здорово, но воображение больно... Словом, что ей четырнадцать лет.
После Боэргава родные со всех сторон бросаются на бедную девушку и с неутомимой жестокостью принимаются ее рассеивать, утешать, кормить; мучат ее расспросами, советами. А она просит об одном — чтоб ее оставили в покое, она тогда читала «De l'entendement» Гельвеция.
Лекарство вскоре нашлось само. Раз вечером графиня, довольно свободно располагавшая собой, отправляется к Самариной, остается у нее ужинать, приказав прислать за собой карету. В одиннадцать часов вечера она выходит, карета подана; но ночь так хороша, на улицах никого нет, и она идет пешком, сопровождаемая сестрой Самариной. На углу встречается высокий, стройный мужчина, он знаком с ее провожатой, начинает с ней говорить и обращает несколько слов к графине. Графиня приходит домой и мечтает о прекрасном офицере. Офицер приезжает к себе, влюбленный в прекрасную графиню.
Зачем терять золотое время, графиня уже не ребенок, это было в 1759 году, ей пятнадцать лет; офицер молод, богат, блестящ, очень высок, служит в Преображенском полку, принадлежит к старинной фамилии. Родные благословляют, помещица позволяет. И наша графиня делается княгиней Дашковой".
Увы, замечательной книги, в которую входит и этот очерк, уже давно нет в магазинах. Но есть электронная книга! Для держателей российских карт - замечательный магазин электронной книги СТРОКИ.